(ИЗАБЕЛЬ сидит в уголке. КРАСНЫЙ наблюдает за ней. НАЧАЛЬНИК ВОКЗАЛА сидит за своей стойкой, наигрывает на банджо. Входит РИС, замечает ИЗАБЕЛЬ. Она смотрит на него, отворачивается. РИС идет к стойке, по пути вновь бросает взгляд на ИЗАБЕЛЬ).
РИС. Когда я смогу уехать в Сан-Франциско?
НАЧАЛЬНИК ВОКЗАЛА. Раньше или позже.
РИС. А можно точнее?
НАЧАЛЬНИК ВОКЗАЛА. Конечно. Иногда поезд приходит вовремя. Иногда не приходит вовсе.
РИС. А если вовремя, то когда?
НАЧАЛЬНИК ВОКЗАЛА. В зависимости от времени года, о котором мы говорим. Вы ведь только что приехали.
РИС. Да, только что приехал. А теперь хочу уехать.
НАЧАЛЬНИК ВОКЗАЛА. Надеюсь, не потому, что я сказал что-то не то.
РИС. Нет, просто хочу уехать в Сан-Франциско
НАЧАЛЬНИК ВОКЗАЛА. Когда вы хотите уехать?
РИС. Чем быстрее, тем лучше.
НАЧАЛЬНИК ВОКЗАЛА. И как скоро?
РИС. Об этом я вас и спрашиваю.
НАЧАЛЬНИК ВОКЗАЛА. Вы, конечно, можете уехать прямо сейчас, но поезда нет. Только что ушел. Разумеется, он вернется на следующей неделе, но толку от этого не будет, потому что проследует поезд в обратном направлении.
РИС. И когда я смогу сесть на поезд, идущий в Сан-Франциско?
НАЧАЛЬНИК ВОКЗАЛА. В любое время, если ожидание вас не смущает.
РИС. Так сколько мне ждать?
НАЧАЛЬНИК ВОКЗАЛА. До прибытия поезда.
РИС. А когда он прибудет?
НАЧАЛЬНИК ВОКЗАЛА. Если б я знал. Но могу посмотреть, если вы торопитесь. Что у вас с ухом?
РИС. Один китайский господин задел его мясницким тесаком.
НАЧАЛЬНИК ВОКЗАЛА. Поэтому вы хотите уехать в Сан-Франциско?
РИС. Нет, я хочу уехать в Сан-Франциско, потому что Джеймс Дж. Джеффрис пригрозил отделить мою голову от тела из-за того, что я написал о нем десять или двенадцать лет тому назад в какой-то газетенке. Жить без головы мне не хочется, она включает несколько важных для меня органов, в частности, рот, столь необходимый для выпивки. Нет, конечно, можно пить через нос, я пробовал, но удовольствия не получил. Вот я и решил, что лучше написать статью в уютном борделе Сан-Франциско, а если моему редактору это не понравится, это его проблемы. Если вы не знаете, когда отходит поезд на Сан-Франциско, тогда кто знает?
НАЧАЛЬНИК ВОКЗАЛА. Мистер, если этого не знаю я, то не знает никто.
РИС. Вы говорите мне, что я не смогу отсюда добраться до Сан-Франциско? Я знаю, что это неправда, поскольку приехал оттуда на поезде.
НАЧАЛЬНИК ВОКЗАЛА. Добраться отсюда туда и оттуда сюда – это две большие разницы. Во-первых, гораздо дальше. Послушайте, вы – газетчик. Хотите историю?
РИС. Нет, я хочу попасть в Сан-Франциско.
НАЧАЛЬНИК ВОКЗАЛА. Я обратил внимание, что вы посмотрели на ту симпатичную девушку. Она приехала на поезде этим утром, и с тех пор сидит в углу, не говорит ни слова и багажа у нее нет. Я не знаю, как это понимать. И если вы спросите меня, это история, которая только и ждет, чтобы ее написали.
РИС. Возможно, но я просто хочу выбраться отсюда к чертовой матери. Вы не возражаете?
НАЧАЛЬНИК ВОКЗАЛА. Хорошо. Позвольте спросить Альберта.
(НАЧАЛЬНИК ВОКЗАЛА ухолит. КРАСНЫЙ, который подбирался поближе к ИЗАБЕЛЬ, уже совсем рядом. Она поворачивается, видит его, вздрагивает).
КРАСНЫЙ. Привет, дорогуша. Не хотел тебя пугать. Просто подумал, не заинтересует ли тебя короткая дружеская лекция о святой и порочной любви. Ты выглядишь, как бедная, заблудшая грешница, а нас, грешников, естественным образом влечет друг к дружке, ты ведь это знаешь. Так не обняться ли тебе со старым грешником, разделив с ним духовную близость к Господу? Я не прижимал к груди женщину с тех пор, как застрелили Маккинли. Как насчет того, чтобы закрутить любовь во имя Господа, сладенькая?
(ИЗАБЕЛЬ пытается вырваться, но у КРАСНОГО хватка крепкая).
РИС (больше не может на это смотреть). Эй, вали отсюда.
КРАСНЫЙ. Это вы мне, сэр?
РИС. Отстань от девушки.
КРАСНЫЙ. Сэр, это одна из моих последовательниц.
РИС. Так найди себе другую. Вали отсюда.
КРАСНЫЙ. Сэр, я просто пытаюсь спасти душу этой бедной овечки. Вы же не хотите подвергнуть опасности вечную душу… (РИС направляется к нему и КРАСНЫЙ отпрыгивает в сторону). Я слышу, что Господь зовет меня, сэр, в море одиночества, но предупреждаю вас, берегитесь силков этой порочной девицы. Невинность с легкостью затягивает нас в бездну… (РИС делает еще шаг). Да благословит тебя Господь, дитя, и пожалеет твою душу, аминь. (Убегает).
РИС. Не следует вам подпускать к себе таких людей, мисс. У этого парня совсем плохо с головой. Вы приехали из Сан-Франциско? Похоже, вам холодно. Утро выдалось прохладным. Вы говорите на английском? Вы в порядке? Вы ждете друзей, которые должны вас забрать? Эй? (ИЗАБЕЛЬ роется в своей потрепанной одежде, достает смятый конверт и протягивает РИСУ. Тот смотрит на конверт). Бакский отель-пансион Наварро. Вы кого-то там знаете? Хотите, чтобы я отвел вас туда? Такое ощущение, что в Сан-Франциско я смогу попасть только пешком. Меня зовут Джон Рис Пендрагон. Я работаю в газете, но вы все равно можете мне доверять. Вы хотите пойти туда? (Он указывает на конверт, она кивает). Хорошо. Пошли.
(РИС предлагает девушке руку. Она колеблется, потом протягивает свою, и они уходят. Появляется НАЧАЛЬНИК ВОКЗАЛА, уткнувшись носом в толстенную книгу с расписаниями поездов).
НАЧАЛЬНИК ВОКЗАЛА. Альберт говорит, что сегодня мы можете попасть в Сан-Франциско, если бы уехали на прошлой неделе, при условии, конечно, что вам не хотелось сначала заглянуть в Монтану. Бывали в Миссуоле? (Поднимает голову и видит, что никого нет). Странные люди эти газетчики. Вечно куда-то бегут. По-моему, есть в этом что-то нездоровое. Сан-Франциско никуда не денется и завтра, если не случится землетрясения. Эй, Альберт, как насчет того, чтобы сыграть в пинокль?
(НАЧАЛЬНИК ВОКЗАЛА вновь уходит, свет медленно меркнет и мы слышим, как АМА НАВАРРО что-то напевает себе под нос).
(АМА НАВАРРО, приземистая и жизнерадостная женщина лет пятидесяти, что-то напевает себе под нос и готовит курицу на кухне. Входит ДЖО, пытается проскочить мимо нее незамеченным).
АМА (не поворачиваясь). Куда собрался, Джо? Чего такой тихий? В церковь? Где ты был?
ДЖО. Да так, Ама. Особо нигде.
АМА. Поэтому в последнее время ты выглядишь таким счастливым? Потому что каждую ночь проводишь особо нигде? А еще ты выглядишь чертовски усталым. Эта девушка загоняла тебя?
ДЖО. Ама, когда я все время грустил, ты пыталась меня развеселить, говорила, что надо быть счастливым, жизнь коротка, приободрись, ищи светлую сторону. Тем самым ты только нагоняла на меня тоску, Ама. Теперь мне получше, и тебе это не нравится. Так чего ты хочешь?
АМА. Я хочу знать, отчего ты вдруг стал таким счастливым? Ты был таким грустным и тут внезапная перемена настроения. Я думаю, причина не сделает тебя богатым, а может, и не принесет тебе ничего хорошего.
ДЖО. Не волнуйся, Ама. Все у меня хорошо, будь уверена.
АМА. Она хотя бы бакская девушка? Если она из басков, я совершенно не возражаю.
ДЖО. Да какая разница?
АМА. Разницы никакой, за исключением одного. Если у тебя девушка, которая не из басков, она, скорее всего, погубит твою жизнь, а еще у тебя будут нелады с отцом, у которого предрассудков куда больше, чем у меня.
ДЖО. Ама, послушай, если я нашел девушку, которая очень хорошая девушка, пусть и не из басков, что в этом такого? В Америке ты можешь найти любую девушку. Здесь демократия.
АМА. Нет, это ошибка. Я рада, что тебе получше, и я уверена, девушка хорошая, но, Джо, она не такая, как мы. Зачем нарываться на неприятности для себя и для нее, если ты можешь найти добропорядочную, сильную бакскую девушку, и тогда твой отец умрет счастливым, а я не буду так часто страдать от несварения желудка.
РИС (входит по ходу монолога АМЫ). Прошу извинить. Мистер Бенгоа, что я должен поговорить с вами…
АМА. Нам больше не нужны венички для сбивания яиц. Их у нас уже три, и…
РИС. Не продаю я венички для сбивания яиц. Я просто…
АМА. Мы берем в постояльцы только басков, но вы можете обратиться в китайский ресторан. Я слышала, кто-то застрелил Йохансена.
РИС. Я уже живу в китайском ресторане. (Замечает ДЖО). Привет, малыш. Как сам?
ДЖО. Что вам надо?
АМА. Ты его знаешь?
ДЖО. В каком-то смысле.
АМА. Этот человек – не китаец.
РИС. Со мной девушка, которая, думаю, хочет повидаться с вами. Чего бы тебе не зайти, сладенькая? Давай. (Входит ИЗАБЕЛЬ, застенчивая, растерянная). Вы ее знаете?
АМА. Изабель? Она выглядит, как Изабель. (Обращаясь к ИЗАБЕЛЬ). Agur. Isabel zara su?[3] Это Изабель?
РИС. Я ничего об этом не знаю. Просто хотел сесть на поезд.
АМА. Джо, я думаю, это Изабель.
ДЖО. Изабель?
АМА (обращаясь к Изабель). Isabel zara su? Ты Изабель? Lastanea, uste genduan itxo ziman[4]. Мы думали, ты утонула, милая. Berbetan ez dakizu[5]? (Обращаясь к РИСУ). Она говорит? (Обращаясь к ИЗАБЕЛЬ). Bera zer egin dau zueri[6]? (Обращаясь к РИСУ). Что вы с ней сделали?
РИС. Ничего я с ней не делал. Просто нашел на железнодорожном вокзале, и у нее был вот этот конверт.
АМА (выхватывает конверт и смотрит на него). Письмо от меня. Адрес получателя расплылся, но наверху, адрес отправителя, написан мною. Это Изабель. Бог послал нам чудо. Разве это не восхитительно?
ДЖО. Это не Изабель.
АМА. Что значит, это не Изабель? Посмотри на нее. Конечно, это Изабель. Ты ведь Изабель?
ДЖО. Изабель утонула. Так нам сказали. Корабль пошел ко дну, никто не спасся. Это было в газетах.
АМА. В газетах! Можно верить написанному в газетах?
РИС. Я – не верю. Нет.
ДЖО. Если она – Изабель, почему сама нам этого не скажет?
АМА. Не знаю. Может, она нас боится. Последний раз виделась с нами маленькой девочкой. Все хорошо, милая. Ничего тебе говорить не нужно. Не бойся. Сейчас ты примешь ванну, я дам тебе чистую одежду, и тебе сразу станет лучше. Джо, пойди скажи твоему отцу, что Изабель здесь. Пойдем, детка, и ты все мне расскажешь. Пойдем.
(АМА уводит ИЗАБЕЛЬ. Уходя, ИЗАБЕЛЬ смотрит на ДЖО и РИСА).
РИС. Я знаю, ты в восторге от того, что увидел ее, но постарайся держать себя в руках.
ДЖО. Не думаю, что это она.
РИС. То есть ты сказать не можешь?
ДЖО. В последний раз я видел ее, когда ей было лет одиннадцать. И как вышло, что она не утонула, если корабль пошел ко дну и все остальные утонули? И почему она ничего не говорит, если она – Изабель?
О проекте
О подписке