АННА. Приехала в гости. Сюрприз. Я знаю, что ты придешь в восторг, увидев меня. И восторг читается на твоем лице. Я сказала портье, что я – твоя дочь. Не думаю, что он мне поверил, но в номер пустил. Я учусь всегда получать от мужчин то, что хочу. Это на удивление легко, такие они глупые. Плюс у меня создалось впечатление, что я не первая, кто попадает в твой номер, заявив, что она – твоя дочь.

РИС. Разве ты не должна быть в школе?

АННА. Учебный год закончился. Попытайся скрыть свою радость, вызванную моим приездом. Я не хочу, чтобы ты переволновался, в твоем-то возрасте.

РИС. Я рад тебя видеть, но несколько удивлен, потому что ты никогда не приезжала ко мне. А когда я приезжал к тебе, ты обычно не утруждала себя общением со мной.

АННА. Я – современная деловая женщина.

РИС. Кто-нибудь знает, куда ты уехала?

АННА. Они больше не могут говорить, что я должна делать, а что – нет. С осени я студентка колледжа.

РИС. Анна, как бы ты ни была умна, тебе еще шестнадцать лет.

АННА. И я приехала к своему отцу на летние каникулы. Ты не возражаешь? Потому что если мне не рады, я уеду. Не хочу оставаться там, где мне не рады.

РИС. Я думал, ты возьмешь летние курсы.

АННА. Не нужны мне летние курсы. Я сдала все экзамены раньше. И мне следовало давным-давно выбраться из этого зоопарка для тупых богатых девиц.

РИС. За этот зоопарк для тупых богатых девиц последние четыре года я выплачивал все, что зарабатывал, до последнего цента.

АННА. На выпивку тебе хватало. Номер завален пустыми бутылками.

РИС. И что ты собиралась здесь делать?

АННА. Я хотела повидаться со своим отцом? По-твоему, это нормально?

РИС. Разумеется, нормально. Просто не ждал тебя.

АННА. Что ж, привыкай к этому, папуля. Я собираюсь стать весьма неожиданной женщиной.

РИС. Ты поела?

АННА. Кончено, я поела. Я же не беспомощная. А ты поел? Или просто выпил ужин, как обычно?

РИС. Так ты приехала, чтобы читать мне лекции насчет выпивки?

АННА. Я прочитала твои статьи насчет Сакко и Ванцетти. Весьма неплохо, для такого старика, как ты. Хотя ты страхуешь свои ставки.

РИС. Это как?

АННА. Ты играешь за обе стороны. Действительно здорово расписал, как им состряпали дело, но тебе, похоже, не хватило духу однозначно высказаться, виновны они или нет.

РИС. Я не знаю, виновны они или нет.

АННА. Об этом я и толкую.

РИС. Моя работа – не брать чью-то сторону, Анна.

АННА. Работа каждого – брать чью-то сторону. Всякий раз, когда ты нажимаешь на клавишу пишущей машинки, ты берешь чью-то сторону. Не брать чью-то сторону – все равно, что отнести себя к людям, которые слишком трусливы, чтобы связать себя какими-то обязательствами. В структуре ада Данте это люди, о которых забыл Бог.

РИС. Значит, ты приехала, чтобы прочитать мне лекцию по журналистской этике?

АННА. Что ж, кто-то должен прочитать. Ты сможешь отвести меня к ним?

РИС. С какой стати мне отводить тебя к ним?

АННА. Потому что я хочу о них написать.

РИС. Думаю, не получится.

АННА. Я умею писать. Я хорошо пишу.

РИС. Я знаю, что умеешь. Но свою дочь я в тюрьму не поведу.

АННА. Я – аккредитованный репортер.

РИС. От школы-интерната для девочек.

АННА. От колледжа Смита. Я уже публиковалась во многих газетах. Мне просто нужно написать о важном событии. И это мой шанс.

РИС. Нет.

АННА. В чем дело? Боишься, что я напишу лучше тебя?

РИС. Я не хочу, чтобы ты влезала в такую историю.

АННА. Какую историю? Ты про жизнь? Ты не хочешь, чтобы я влезала в жизнь? Но от этого никуда не денешься.

РИС. Это действительно мерзкий бизнес, Анна.

АННА. Это твой бизнес.

РИС. Я надеялся, что ты найдешь занятие получше.

АННА. Например?

РИС. Не знаю. Но не журналистику.

АННА. Не тебе говорить, что мне делать с моей жизнью. Ты бросил меня, когда я была маленькой девочкой.

РИС. Я тебя не бросал.

АННА. Ты отправил меня в интернат при первой же возможности^[2].

РИС. Я не мог таскать маленькую девочку по всей стране.

АННА. Это почему? Я бы получила куда лучшее образование, чем в этой фабрике благовоспитанного дерьма, где ты меня запер.

РИС. Я не хочу вновь спорить об этом.

АННА. Мы и не спорим. Никогда не спорили. Ты отказывался об этом говорить.

РИС. Большую часть времени ты не разговаривала со мной.

АННА. Потому что тебя никогда не было рядом. Всю мою жизнь тебя никогда не было рядом. Ни единого раза.

РИС. Я зарабатывал деньги на твое содержание.

АННА. Что ж, скоро тебе не придется этого делать, потому что отныне я намерена обеспечивать себя сама. Но для этого мне нужно что-то серьезное, настоящая историю, важная, в масштабе всей страны. Неужели тебе так сложно сделать это для меня?

РИС. Почему бы тебе просто не наслаждаться жизнью, пока ты молода?

АННА. Я пытаюсь, но ты мне не позволяешь.

РИС. Не хочу я, чтобы ты с этим связывалась.

АННА. Ты просто не хочешь, чтобы я была рядом.

РИС. Это неправда.

АННА. Ты боишься, что я помешаю тебе пить и бегать за юбками. Что ж, об этом можешь не волноваться, папуля. Я готова пойти с тобой и в бордель. Только для того, чтобы записывать впечатления. Я уверена, эти записи могут мне пригодиться, когда я начну половую жизнь. Плюс, это профессия, которая может оказаться весьма кстати, если с журналистикой не сложится.

РИС. Послушай меня хоть раз в жизни. Это не шутка. Дело очень серьезное. Этот процесс – взрыв, который может произойти в любую минуту. Люди очень злы. Людей арестовывают и избивают на улицах. Люди подкладывают бомбы. И дальше будет только хуже. Я не хочу, чтобы мой ребенок оказался в эпицентре всего этого.

АННА. Мне без разницы, чего ты хочешь. Ты у меня в долгу. Ты меня бросил, чтобы заниматься всем этим. Теперь я выросла и тоже хочу поучаствовать. Тебе не нравится, что я избегала тебя, когда ты приезжал ко мне? Ладно. Я приехала к тебе. И кто теперь от кого убегает? Не я. Так что выбор за тобой, Рис. Что ты собираешься со мной делать? Собираешься отослать меня прочь? Если да, но не рассчитывай увидеть меня вновь. Это твой последний шанс. Воспользуйся им или откажись.

РИС. Не пытайся меня шантажировать.

АННА. Что такое? Ты меня боишься? Думаю, да. Ты меня боишься. Боишься, что я буду рядом. Боишься, что я увижу, какой ты на самом деле.

РИС. Я тебя не боюсь. Если на то пошло, я от тебя в ужасе, но не в этом дело.

АННА. Значит, не хочешь, чтобы я осталась. Хорошо. Я уйду. Никаких проблем. (Поднимается, чтобы уйти).

РИС (хватает за руку, чтобы остановить). Подожди.

АННА (яростно вырывает руку). Не трогай меня. Никогда не смей меня трогать. Нет у тебя права прикасаться ко мне. Ни у кого нет. Это ясно?

РИС. Я просто не хочу, чтобы тебе причинили боль.

АННА. Ты только сейчас начал об этом тревожиться?

РИС. Я тревожился об этом каждую секунду с самого твоего рождения.

АННА. Ты не сможешь защитить меня от жизни. Ты сможешь разделить ее часть со мной, если я тебе позволю, или ты можешь отпустить меня совсем. Выбор за тобой. Хочешь ты, чтобы я ушла или нет?

РИС. Нет, я не хочу, чтобы ты уходила.

АННА. Тогда хоть раз пусти меня в свою жизнь. Позволь мне пойти с тобой. Я тоже хочу писать эту историю. Хочу пойти с тобой в тюрьму, когда у тебя будет следующая встреча с ними.

РИС. Не уверен, что я смогу об этом договориться.

АННА. Нет. Мне этого недостаточно.

РИС. Я не контролирую тюремную систему. Чего ты от меня хочешь?

АННА. Я не прошу тебя быть отцом. Об этом не волнуйся. От этого я отказалась давным-давно. Я просто хочу учиться. Научи меня, как это делается. Покажи, как это делаешь ты. Я хочу понять, что и как работает. Политика. Законы. Правосудие. Мне надоело только читать об этом. Я хочу видеть, как все происходит, в реальном мире. Вот чему я хочу научиться. И это ты можешь мне дать.

РИС. А что потом?

АННА. Потом я хочу об этом писать. Лучше, чем ты.

РИС. Не соперничай со мной. Это пустая трата времени.

АННА. Думаешь, я не смогу писать лучше, чем ты?

РИС. Я думаю, речь совсем не об этом. А если ты думаешь, что об этом, научиться тебе придется многому.

АННА. Так научи меня. Передай мне то, что знаешь. Впервые за мою жизнь дай мне то, что я хочу.

(РИС смотрит на нее. Свет медленно меркнет и гаснет полностью).

5

(В круге света кресло для свидетелей, в нет теперь сидит Анжело Гвидобоне, бедный итальянец. СУДЬЯ ТЕЙЕР за столом на возвышении, по большей части в тени).

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Имя?

ГВИДОБОНЕ. Анжело Гвидобоне.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Занятие?

ГВИДОБОНЕ. Моя работа – коврики. Я работаю на фабрике ковровых покрытий. Изготавливаю коврики.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы знакомы с обвиняемым Ванцетти?

ГВИДОБОНЕ. Да. Я знаю его шесть лет.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. И вы заявляете, что видели Ванцетти пятнадцатого апреля тысяча девятьсот двадцатого года?

ГВИДОБОНЕ. Да, я его видел.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Где вы его видели?

ГВИДОБОНЕ. В Плимуте. Он продавал рыбу на улице.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы купили у него рыбу?

ГВИДОБОНЕ. Нет. У меня не было денег, поэтому он отдал мне рыбу. Отличную треску. Я до сих пор не расплатился с ним. Я заплачу тебе, когда ты выйдешь на свободу, хорошо, Барт?

СУДЬЯ ТЕЙЕР. Не разговаривайте с подсудимым.

ГВИДОБОНЕ. Извините, Ваша Честь. Я забыл.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Но вы помните, что видели Ванцетти пятнадцатого апреля?

ГВИДОБОНЕ. Конечно. Я это помню.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Откуда такая уверенность, что это было пятнадцатого апреля?

ГВИДОБОНЕ. Потому что девятнадцатого мне вырезали аппендицит. Вы можете это проверить.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да причем здесь ваш аппендицит? Вы не могли получить эту треску от Ванцетти двенадцатого или тринадцатого?

ГВИДОБОНЕ. Нет, нет. Так долго рыбу я не держу.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы в этом уверены?

ГВИДОБОНЕ. Неделю рыбу в доме не держит никто. Она все провоняет. Вы не знаете, потому у вас в доме удобный ледник. Я покупаю рыбу в четверг и ем ее в пятницу. Я ему рыбу в пятницу, потому что я – католик. Пятнадцатое апреля – это четверг, так? Я получил рыбу от Ванцетти в четверг. В понедельник попал в больницу. Не из-за рыбы. Из-за аппендицита. Я не покупаю рыбу во вторник или среду, чтобы съесть ее в пятницу.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. То есть не могли вы купить рыбу в среду?

ГВИДОБОНЕ. Нет.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы говорите суду, что никогда в жизни не покупали рыбу в среду?

ГВИДОБОНЕ. Никогда.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Но почему вы так уверены?

ГВИДОБОНЕ. Потому что я не люблю рыбу.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Если вы не любите рыбу, почему покупаете ее?

ГВИДОБОНЕ. Вы ведь не католик, мистер?

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Просто отвечайте на вопрос.

ГВИДОБОНЕ. Мы не можем есть мясо по пятницам, поэтому мы едим рыбу. Мы не можем долго держать рыбу в доме, потому что у нас нет ледника. Поэтому я покупаю рыбу в четверг и ем в пятницу. С какой стати я буду держать в доме вонючую рыбу целую неделю, если я даже ее не люблю? Вы думаете, я чокнутый?

(Свет в зале суда гаснет).

6

(Тюрьма. САККО, ВАНЦЕТТИ, РИС и АННА).

ВАНЦЕТТИ. Это радость, которая выпадает мне нечасто – увидеть красивую девушку. Я благодарен судьбе за такой подарок.

АННА. Благодарю, мистер Ванцетти, но я не просто красивая девушка. Я – репортер.

РИС. Она – моя дочь. Пришла, чтобы учиться.

ВАНЦЕТТИ. Я думаю, у нее хороший учитель. Я читал некоторые статьи вашего отца. Он смелый. Не прогибается перед богачами, даже когда работает на них. Это хорошо. Дает мне надежду. И помогает изучать английский.