Глава первая:
Формирование нашей среды

Наша большая Родина как государство складывалось путём добровольного объединения или руководствуясь великодержавными или иными государственными целями путём силового присоединения к своей территории многочисленные народности, населяющие огромные просторы под общим названием Россия. Историческая наука достаточно широко отражает все эти процессы. Каждый народ тем или иным путём вошедший в состав Российского государства имел свою родословную базу, сложившуюся с момента своего появления на земле и дальнейшего развития как общности. У каждого из этих народов укоренились свои культовые обряды и своя вера. Российские государственные органы не чинили препятствий самобытным традициям «инородцев» что содействовало укреплению российской государственности и упрочнению его могущества.

Наши корни – это наши предки, наша генетическая база, на основе которой в совокупности с другими аспектами проявляется качество нашей жизни. У каждого человека своя генетическая база, а вот условия, влияющие на качество жизни индивидуума и отдельных поколений людей, могут быть схожими или разниться. О своих корнях нам рассказывают наши родители и другие родственники. Полнота наших знаний о своём генеалогическом древе во многом зависит и от нашей любознательности. Раньше представители аристократии, государственные и общественные деятели, научной и творческой интеллигенции, представители крупного бизнеса придавали этим вопросам большое значение. В их среде было принято, что их потомство должно всё знать о своей родословной. Это считалось важным элементом воспитания, в значительной степени становилось основой для дальнейшего качественного развития их родословной. К сожалению, в среде простолюдин этому вопросу не уделялось должного внимания. И это имело свои последствия.

Далее автор посчитал более приемлемым для себя и читателя вести разговор от первого лица, рассчитывая на взаимопонимание. Себя он относит к мещанскому сословию, и поэтому объём его знаний о генеалогической истории семьи, к которой он принадлежал, мало чем отличается от основной массы его современников. Этим объясняется использование им опыта его жизни, в качестве обобщающего для своих современников, проживающих в одном с ним регионе нашей страны. Конечно, полной идентичности быть не может, но элемент статистической погрешности столь не велик, что я позволил себе им пренебречь. На огромных просторах этого сибирского региона, несмотря на низкую плотность заселения, проживало множество народностей, как коренных, так и переселенцев. В совокупности, всё это и формировало среду общественного и индивидуального развития поколений людей на различных этапах общественного развития общества. Автор и его современники появились на свет на этапе противоречивых процессов происходивших в России и в мире в первой половине ХХ века. Их предки под влиянием первой мировой войны, приведшей к политическим и общественным потрясениям в ряде стран, а в России к революционным событиям, следствием которых стала гражданская война, расколовшая российское общество, и унёсшая миллионы человеческих жизней, оказывали влияние на качественное развитие своего потомства.

Наши родители образца поколения появившегося на свет после всех этих потрясений впитали в себя идеологию, определяющую образ жизни и постулаты, в которые все свято верили и без которых не представляли себя. Это была коммунистическая идеология, превращённая большевиками в утопическую сектантскую идею построения рая на земле в форме коммунизма. Этому в большей мере были подвержены наши предки по линии отца. Тему о наших предках я раскрываю на примере развития одной из генеалогических ветвей фамильного древа образованную нашим дедом Зориным Дмитрием Алексеевичем, к которому принадлежали его многочисленные генетические родственники. Хотя должен признаться, что знания мои в этой области, к сожалению, оказались весьма ограничены.

Наши предки по отцовской линии:

Сидят наш дед Зорин Дмитрий Алексеевич, его жена Зорина

Анастасия Матвеевна наша бабушка. Стоят сзади, наш

отец Зорин Константин слева и его брат Павел, 1934 г.

Наш дед по отцовской линии, был профессиональным революционером.

Мир, в том числе и Россия, на пороге XIX-ХХ веков был овеян революционным пафосом. Свою революционную деятельность он начал в 90-х годах XIX столетия и это стало на многие годы его основной профессией.

Наш дед входил в руководство красноярской большевистской партийной организации.

Являясь членом четвёртого подпольного революционного комитета, он принимал непосредственное участие в вооружённом восстании в Красноярске. Результатом этого восстания стало установление в нашем городе Советской власти. Источниками информации о революционной и последующей деятельности нашего деда стали партийные архивы, материалы Красноярского краеведческого музея, исторические публикации.

Образ его жизни, особенно в нелегальные периоды, наложил своеобразный отпечаток не только на его характер, но и на характеры членов его семьи, невольных участников и свидетелей событий, связанных с его революционной деятельностью.

Впечатления от рассказов родственников и людей, близких к семье о деде, создавали образ, овеянный революционной романтикой, образ соответствующий нашему восприятию легендарных для личностей, борцов за свободу. Их формирование происходило у нас под влиянием большевистской пропаганды. Его жена, наша бабушка принадлежала к мещанскому сословию. Через всю свою жизнь она пронесла верность и мужу и преданность своему материнскому долгу, несмотря на тяжёлые условия жизни, на которые дед обрёк семью своей революционной деятельностью. Кроме отца в семье было ещё четверо детей – две дочери и два сына. Отец был в семье самым младшим и, как это часто бывает, пользовался повышенным вниманием со стороны других членов семьи. Все наши дяди и тёти, несмотря на то, что произошли от одних родителей, выросли разными по уровню развития, склонностям, внутреннему содержанию людьми. Одной из причин этого, по всей вероятности являлась революционная деятельность деда и связанные с этим постоянные смены места жительства, его аресты, скитания за ним по местам ссылок, жизнь на полулегальном положении, что не создавало благоприятных условий для нормального воспитательного процесса. Как я уже отмечал выше, судьба у всех их детей сложилась разная.

Слева наш отец, справа его брат Павел

В дальнейшем для более полного понимания читателем среды, в которой формировались мы, и наши современники я буду привлекать его внимание на связи поколений как основного фактора их развития. Начну с отца с данных приводимых им автобиографии, копию которой я привожу ниже:

«Автобиография
Зорина Константина Дмитриевича:
г. Красноярск 17 декабря 1939 г.

Родился я в 1916 году 14 марта в семье рабочего.

Отец, Зорин Д. А. до революции работал токарем механиком на ПВРЗ, после машинистом в Амурском речном пароходстве. Состоял в партии «Народная воля», а потом перешёл в партию большевиков. В 1906 году был в ссылке в Туруханске. После революции работал в Чека, ныне НКВД, в связи с потерей здоровья ушёл оттуда и работал первое время защитником, а последнее время нотариусом. В 1934 году он умер.

Мать, Зорина Анастасия Матвеевна домохозяйка из крестьян, сейчас домохозяйка

Родился я в г. Баргузине Забайкальской ж. д. До 1929 года я учился в НСШ, состоял с 1922 г. в пионерах. В 1929 году был послан учиться в г. Иркутск Горпромуч. В 1930 г. я вступил в Союз горной промышленности и ВЛКСМ. В 1932 г. я окончил Горпромуч со специальностью топографа с уклоном на маркшейдерию. В 1932 году в виду того, что отец жил в г. Зея ДВК я выехал работать к нему. Сперва работал топографом, а потом техником-инвентаризатором при Горкомхозе. В 1933 году я поехал в г. Благовещенск учиться в Горный техникум, но, пробыв там, около двух месяцев, был вызван телеграммой домой, так как у отца признали рак желудка уже застарелый, и он уже нуждался в немедленной операции. По приезду в г. Зею мы собрались выезжать в г. Красноярск. Райком ВЛКСМ в виду того, что нужно было людей послать на лесозаготовки, решил послать и меня, несмотря на мои доводы, он решил за отказ ехать исключить меня из ВЛКСМ.

В 1935 году после уже смерти отца я решил поступить учиться дальше. До августа 1936 года я учился в Рабфаке СибЛТИ. Но в виду семейных обстоятельств пришлось бросить и идти на курсы налоговых работников при Красноярском Крайфо. До декабря 1936 года я был на курсах, за отличную учёбу был премирован и оставлен в штате Крайфо на должности инспектора по штатам.

Специализируясь на своей работе, я повышался по должности. Сперва мне присвоили должность ревизора, а потом работал и работаю ст. ревизором регбюро Штатного Управления Крайфо. В 1938 году меня приняли в ряды Ленинско-Сталинского комсомола. При призыве в ряды РККА был зачислен в запас. Находясь на сборах, за свою отличную учёбу и дисциплинированность премировался и получал благодарности. Первое военное звание мне было присвоено санинструктора, потом Комотделения связи и в 1939 году при мобилизации присвоили звание политрука. Около трёх месяцев работал политруком подразделения, после чего был уволен в запас

Жена моя Зорина Цива Александровна до 1937 года училась в медтехникуме, в связи с появлением детей пришлось бросить учиться и сидеть дома.

Из родственников репрессированных и лишённых права голоса нет. Сам не судился и административных взысканий не имею.

Подпись»

Когда отец писал эту автобиографию, предполагаю, что она потребовалась для мобилизации в армию, мне шёл третий год, а брату второй годик. Этот период мы конечно не помним. В моей памяти остались смутные воспоминания об отце начала 1941 года. В то время, по рассказам матери, мы жили в г. Томске, месте дислокации 166 стрелковой дивизии в которой служил наш отец, но об этом я буду писать позже. В моей памяти, также не сохранилось ни каких фрагментов до военного периода о других наших родственников или иных лицах. Моё знакомство с некоторыми из них началось где-то в конце великой отечественной войны и развилось позже уже после войны, когда мы вернулись в Красноярск. Из биографии отца следует, что по происхождение он относится к рабоче-крестьянскому сословию, т.е. его происхождение, как тогда было принято считать, было пролетарским.