23.02.38 карта Испании

На текущий момент карта военных действий в Испании выглядела следующим образом:

{РИ}

26.02.38 Наркомат обороны

Наркому Обороны Маршалу Советского Союза тов. Уборевичу

РАПОРТ

Доклад о ходе и исходе Теруэльской операции республиканских войск с декабря 1937 по февраль 1938 годов.

15 декабря 1937 года республиканцы, пользуясь морозом и густым снегопадом, без артобстрела и бомбежки перешли в атаку на флангах. Наступая по узким горным дорогам и метровым сугробам, они с разных сторон обошли неприятеля. К 17 декабря республиканские клещи сомкнулись в долине реки Альфамбры севернее Теруэля.

Его защитники, именовавшиеся 52-й дивизией (9000 солдат при 100 орудиях), оказались в мешке. Отвечая непродуманными, беспорядочными контратаками, они отступили в расходящихся направлениях – частью в Кастилию, частью в Верхний Арагон. Активных действий командование националистов на этом этапе сражения не предпринимало.

В распоряжении высшего республиканского командования было два-три дня, чтобы ввести в бой резервы и, преследуя рассредоточенного противника, выйти на удобные естественные рубежи в 40-50 километрах северо-восточнее окруженного Теруэля. Тогда республиканцам удалось бы целиком срезать Теруэльский выступ, угрожавший Леванту, и занять исходные позиции для удара в тыл националистической цитадели – Сарагоссе. Но Прието не дал Сарабии и рвавшемуся вперед Модесто подкрепления и приказал им остановиться на невыгодных рубежах в 5-10 километрах от города. Главные силы Армии маневра военный министр сознательно бросил на выполнение узкой тактической задачи – овладение стоящим на скале в малонаселенной местности Теруэлем с его 20-тысячным населением.

21 декабря республиканцы, несмотря на сильнейшую метель, ворвались в Теруэль и овладели большей его частью. Войска противника держались в нескольких зданиях – губернаторском доме, казармах, монастыре и банке. Их судьба была решена. Однако Прието решил показать неприятелю и всему миру великодушие республиканцев и их готовность к примирению. Он приказал щадить город, беречь жизни женщин и детей и дать окруженной группировке возможность сдаться. По его настоянию по радио жителям Теруэля был гарантирован свободный выход – было разрешено эвакуироваться под белыми флагами группами по 25 человек на Сарагосском шоссе. Предложением почти никто не воспользовался.

Все это готовило предпосылки к примирению, но затрудняло и затягивало военные действия. Поэтому бои в маленькой провинциальной столице стоили наступающим сначала потери темпа, а затем и инициативы и продолжались целых две недели. 26 декабря Прието и Рохо объявили в сводке о победоносном завершении сражения и стали снимать с передовой войска, отводя их на отдых. Но обещания Прието повисли в воздухе, националисты и не подумали вступить в мирные переговоры.

Двумя днями позже – 28-го, пользуясь улучшением погоды, Варела и Аранда пустили в ход превосходные силы авиации и перешли в наступление на внешнем фронте окружения.

За три дня националисты отбросили неприятеля назад к стенам города. Новогодней ночью они достигли крупного тактического успеха – прорвались в Теруэль, уже оставленный республиканской пехотой, и едва не овладели им. Этому воспрепятствовали советские танкисты. 1-2 января на линию огня вернулись остальные дивизии Армии маневра и оттеснили националистов на несколько километров к западу от города.

7 января 1938 года остатки теруэльского гарнизона, лишившиеся артиллерии, медикаментов и боеприпасов, сдались. Захвачено 5000 пленных и 7000 винтовок. Среди пленных были полковник Рей дАркур и епископ Теруэльский. Пленные были отправлены на принудительные работы, а полковник и епископ – в тюрьму. Попытки Прието ограничиться высылкой епископа за границу не были поддержаны большинством министров, включая Негрина.

В Республике царил очередной «январский оптимизм». Взятие захолустного Теруэля провозгласили «великой победой мирового значения». Газеты и радио славили «товарища Прието» и фронтовых командиров и внушали уверенность в скорой общей победе. Пораженческая пропаганда затихла. По-видимому, взятие Теруэля привело многих к недооценке сил националистов и переоценке возможностей Республики. Повторился феномен Мадрида и Гвадалахары.

17 января 1938 года сражение под Теруэлем закипело с новой силой. Бои шли в самых непривычных для испанцев условиях – в глубоком снегу и при 20-градусной стуже. От них в равной степени страдали обе стороны. Обмороженные и заболевшие исчислялись тысячами. Теруэль стали называть «адским котлом». Автомобильные и танковые моторы часто отказывали, и тогда нарушалось снабжение. На шоссе Валенсия – Теруэль однажды завязла в сугробах огромная автоколонна из 400 грузовиков.

Инициативой прочно владели националисты, которые, преодолев массу трудностей, подтянули из Кастилии крупнокалиберную артиллерию. Прибыл также Иностранный легион генерала Ягуэ. В небе появлялись уже не единицами, как ранее, а большими группами новинки авиационной техники – германские «Мессершмитты-109», «Дорнье-17» и «Юнкерсы-87», итальянские «Бреды-65» и «Фиаты-20». «Дорнье» и «Хейнкели» вели дальнюю разведку, «Юнкерсы», «Савойи» и «Бреды» сбрасывали бомбы, а «Мессершмитты» прикрывали их.

Германо-итальянские самолеты, поддерживая наземные войска, одновременно нанесли в январе серию неожиданных бомбовых ударов по республиканскому тылу. В первую очередь пострадали Барселона и Валенсия. Республиканские бомбардировщики в отместку атаковали Вальядолид, Саламанку и Севилью.

Создав превосходство в огневых средствах, а затем и в количестве бойцов, националисты разрушали оборону врага и оттесняли его к востоку. Прието и Сарабия вынуждены были вызвать из тыла интербригады, но их ввод в сражение ничего не изменил. Других пополнений республиканцы в январе-феврале не получили.

Генерал Сарабия стремился вернуть инициативу ударом в долине реки Альфамбры 25-29 января. Но усталые и плохо накормленные войска лишь потеснили неприятеля к западу на 3-5 километров, не разбив ни одной его бригады или дивизии. Линия фронта выгнулась в сторону националистов, облегчив им последующие фланговые удары.

Переутомление и холод, отсутствие смены вызвали бунты в нескольких республиканских дивизиях, где большинство составляли теплолюбивые каталонцы и андалузцы.

Связав неприятеля у Теруэля, 7-8 февраля 1938 года националисты нанесли неожиданный комбинированный удар по выступу фронта в долине Альфамбры. Операцией руководили Аранда и Ягуэ. Кавалерия полковника Монастерио, с успехом заменившая танки, в тесном взаимодействии с ВВС прорвала оборону на флангах и постепенно окружала республиканцев, те в беспорядке отступали к Каталонии. У Альфамбры они продержались всего несколько суток. Большие массы конницы выполнили роль высокоподвижных войск, решивших исход операции.

Всего за два дня националисты при минимальных собственных потерях разбили две неприятельские дивизии, продвинулись на 40 километров, захватили 7000 пленных.

17 февраля националисты развернули пятое по счету наступление на Теруэль. Через три дня они охватили город с трех сторон и просочились в его пределы. Сарабия при непротивлении Прието и Рохо разрешил обескровленным войскам отступить.

Оставление Теруэля 22 февраля сопровождалось новыми ссорами между командирами-коммунистами. Три дивизии вовремя выскользнули из мешка, но оставили неприятелю массу военного имущества и умышленно покинули без поддержки 46-ю дивизию Кампесино (по его мнению). Остатки дивизии с трудом прорвались через боевые порядки врага. Подозреваемые же – Листер и Модесто уверяли, что причиной окружения 46-й дивизии была заносчивость и неповоротливость Кампесино.

Те и другие обвинения остаются недоказанными.

Потери сторон в «морозной битве» были жесточайшими. Республиканцы лишились почти 55 000 человек, из них около 20 000 – пленными, а также 68 орудий и 45 танков. Метели и туманы препятствовали воздушным боям, тем не менее потеряно 54 самолета.

{28}

28.02.38 Газета Правда № 58

ПРОБЛЕМЫ ОБОРОНЫ ФРАНЦИИ

Французский генерал Мордак в статье, помещенной в швейцарской газете «Журналь де насьон», ставит вопрос о том, какой путь изберут германские фашисты для вторжения во Францию.

«Немцы, – пишет Мордак, – по всей вероятности, воздержатся от стратегической ошибки и не бросятся на «линию Мажино», на наши укрепления в Лотарингии, которые они сами называют «лотарингской мышеловкой».

Можно не сомневаться в том, что на сей раз они постараются протянуть свой правый фланг до морского побережья. Пусть не говорят о сопротивлении со стороны Голландии или Бельгии. На это теперь полагаться не стоит. Если Голландия или Бельгия не позволят немцам пройти через их территорию, то последние быстро справятся с ними и добьются их нейтралитета.

В нынешней обстановке внезапный удар, замышляемый германским генштабом, имеет значительно большие шансы именно на этом театре военных действий. Условия местности прекрасно приспособлены для этого. Они не представляют никаких серьезных препятствий для движения германских мотомеханизированных дивизий».

Генерал Мордак указывает, что на данном секторе будущего фронта имеются еще два благоприятных для германского агрессора условия. Подвоз германских эшелонов и оружия облегчается тем, что в районах, лежащих к северу от Майнца, сконцентрированы конечные станции крупнейших германских железнодорожных магистралей. Новые германские укрепления тянутся в непосредственной близости от границ Люксембурга, оставляя свободной всю зону, лежащую вдоль Бельгии и Голландии.

«Принимая во внимание, – продолжает автор статьи, – что немцы явно намерены действовать врасплох, без объявления войны и дипломатических переговоров, нельзя себе представить, как голландские или бельгийские войска состава мирного времени устоят против подобного натиска. Тем более, что вслед за первым ударом в действие вступят основные силы германской армии, мобилизованной тайно и очень быстро (на протяжении нескольких дней).

Что сможет в данных условиях сделать Англия? Не очень много. По той простой причине, что у нее нет сухопутной армии. Она, очевидно, тотчас же пошлет свою авиацию. Но это, разумеется, не сможет остановить движения германских войск к французской границе».

Не попробуют ли немцы атаковать Францию, вторгнувшись в Швейцарию? – спрашивает Мордак, указывая, что швейцарский нейтралитет нарушался не раз. Еще в 1800 году французские дивизии Лекурба перешли Рейн между Базелем и Шафгаузеном. В 1814 году 150 тысяч австрийцев под командованием Шварценберга также перешли Рейн и через Северную Швейцарию направились на Париж.

«Немцы, – пишет генерал, – смогли бы в случае войны с Францией использовать этот путь. Но я не считаю, что им удалось бы легко справиться с швейцарской армией. Последняя, отступив в горы к югу от линии Ивердон – Тун – Люцерн, могла бы представить большую угрозу для германских коммуникаций.

Не попытается ли Германия атаковать сразу и через Голландию и через Швейцарию? Трудно ожидать, что германский генштаб пойдет на это, помня о грубой ошибке, которую совершил Мольтке в 1914 году. Напоминаем, что, внося изменение в первоначальный план Шлиффена, германский главнокомандующий усилил тогда свой левый фланг тремя корпусами, концентрируя свой маневр на двух оконечностях клещей. В итоге получилось «поражение на Марне».

Поскольку германские фашисты не остановятся перед тем, чтобы вторгнуться в Швейцарию, Мордак подчеркивает значение строительства укреплений оборонительной липни на Юре и в Верхнем Эльзасе. «К этим работам, – пишет он, – уже приступили, но продвигаются весьма медленными темпами. Нужно торопиться не теряя ни минуты, ибо с такими соседями, каких мы имеем на Востоке, все возможно, в особенности если Италия будет на стороне Германии и ударит в тыл швейцарским войскам, отступившим в горы».

В общем, заканчивает автор, либо начнет войну одна Германия, и в таком случае многое говорит за то, что она бросит свои армии через Бельгию и Голландию. Либо к ней присоединится Италия, и тогда весьма вероятен двойной удар со стороны Бельгии и Швейцарии. Единственный выход, пишет Мордак, – разместить французские кадровые дивизии у самых границ, создав из них возможно более глубокий заслон.