Первый раз ему доверили такое ответственное задание, плюс сама обстановка провокационной съемки способствовала волнению. Молодой парень покраснел, он явно старался изо всех сил.

– Теперь будем снимать в лоб, – решил Стас.

– Кассету надо другую, эта кончилась, – сообщил оператор. Однако в горячке Миша начал как-то неловко вынимать кассету, механизм перекосило, и она застряла. У Стаса похолодело внутри.

– Миша, осторожнее, пожалуйста!

– Ничего! Сейчас я только… Все будет нормально, я сейчас, – засуетился оператор, не без труда, снова отправил перекосившуюся кассету обратно в камеру, затем повторил операцию выброса кассеты и на этот раз она выскочила четко.

Третий раз они установили камеру прямо на обочине дороги из бетонных плит, метрах в пятидесяти от ворот. В этот момент Стас понял, что если со стороны шоссе сейчас в усадьбу поедет какая-нибудь машина – они окажутся зажаты «между двух огней». Поэтому он несколько раз беспокойно оглянулся, не появился ли характерный пыльный хвост, в месте съезда с шоссе на бетонку.

– Мужчина какой-то из ворот на нас смотрит, – не отрываясь от окуляра камеры, сквозь зубы пробормотал Миша. – Достал портативную рацию, как в американских фильмах, что-то говорит в нее, – продолжал докладывать, и снимать оператор.

Стас попытался рассмотреть человека. Но ворота сейчас же плотно закрылись.

– Нас заметили. Уходим, быстро! – скомандовал Стас. – Давай со штативом помогу. – И энергично, почти бегом они устремились в лесок, шагая в сторону машины. При этом оба молчали, приберегая дыхание.

– Сняли? – спросил, завидев их, водитель. – А я специально мотор не глушил!

В салон машины полетели штатив, камера, мигом заскочили Настя, Стас и Миша. Микроавтобус начал разворачиваться, оставляя в песке широкие борозды.

– Как думаете, они за нами погоню не наладят? – Миша спросил скорее для очистки совести. Парень перевел дух – он справился со своей частью задания, и дальше от него уже ничто не зависело.

– Вряд ли, – на всякий случай успокоил Стас. – Хотя точно не знаю. Лучше мотать отсюда побыстрее.

На обратном пути через лес никто уже не любовался красотой нагретых солнцем деревьев. Наоборот, казалось, что коричневые стволы мелькают слишком медленно. В машине повисло молчание, и только слышались надрывные старания мотора на подъемах. Стасу очень хотелось сейчас произнести что-нибудь спокойное ироничное и мужественное, но в голову ничего не приходило.

И только, когда микроавтобус, наконец, выскочил на асфальт шоссе, телевизионщики оживились.

– Пить хочу, – пожаловалась Настя.

– Сейчас до города доберемся, там в первом же ларьке возьмем тебе минералки. Обмоем удачное окончание дела, – пообещал Стас.

– Станислав Дмитриевич, – напряженным голосом вдруг позвал Миша, – С бетонки за нами черная машина выворачивает. Большая, джип.

– «Лэнд Крузер» – уточнил водитель, поглядывая в зеркальце.

Впереди развилка. Налево – в тот самый микрорайон на отшибе, где они только что проводили опрос жителей. Направо – поворот в город. Но там до первых городских кварталов надо было еще ехать.

– Это точно за нами? Погоня, да? – забеспокоилась Настя.

– Сможем оторваться? – спросил Стас.

– Шутите, что ли Станислав Дмитриевич? – скептически отозвался водитель. – Тут по прямой километра три, а у меня не «Порш». Они нас в момент сделают.

– Тогда поворачивай в микрорайон! – приказал Стас. – Береженого бог бережет. Посмотрим. Еще не факт, что это за нами. Может они сами в город поехали по делам?

Но Андреев уже не очень-то верил себе в эту минуту.

Запыхавшийся микроавтобус вильнул в сторону девятиэтажек. Самая длинная из них окружала микрорайон по периметру. Эта «китайская стена», отгораживала от ветра группу домов, имевших простую форму кубиков из детского набора. Внутрь «Китайской стены» вели несколько арок прямо в самом здании. В одну из таких арок и нырнул микроавтобус телевизионщиков.

– Джип за нами повернул, – грустно произнес оператор, оглядывавшийся на погоню.

– Пока дом нас загородил, Настя с кассетой быстро выскакивай, и спрячься в любом подъезде, – решил Стас. – Они не знают, сколько нас в машине, сейчас главное кассету со съемкой сохранить. Только не высовывайся! Володя, притормози сразу за аркой…

Настя кивнула, и выскочила из машины, на ходу запихивая еще теплую после съемки видеокассету в карман. Глядя, как она быстро удаляется к подъезду, перед которым на лавочке грелись на солнышке пара бабушек, Стас испытал облегчение. Их микроавтобус сразу припустил вдоль торцевых стен одинаковых домов– кубиков, стремясь увести погоню подальше, от места, куда юркнула девушка. «Лэнд Крузер» преследователей уже въезжал в арку.

– Думаете, стычка может произойти, Станислав Дмитриевич? – стараясь не выдать волнение, спросил молодой оператор.

– Стычки не получится, – успокоил Стас. – Нам с ними в рукопашную не тягаться. Они же тренированные, нас в момент скрутят. Я попробую поговорить.

– Волки, какие-нибудь отставные. Им бы в Чечне с «духами» воевать, а они тут покой начальства охраняют. Халдеи е…ные! – выругался водитель, сам ощетинившийся злостью. Похоже, из всей съемочной группы только он был способен на активное сопротивление.

– Сейчас выходим и разворачиваемся, как будто для съемки, – велел Стас. – Дай микрофон!

Машина остановилась. Андреев вышел наружу, как ни в чем не бывало, озираясь, словно выбирая место для съемки. Оператор Миша вытащил из машины кофр и штатив, и склонился над ними, расчехляя камеру. Здоровенный черный джип затормозил рядом. Его двери распахнулись, оттуда выскочили двое в «военизированной» форме, но без знаков отличий.

– Кто вам дал разрешение на съемку? – подходя вплотную к Стасу, жестким тоном спросил тот, что был пониже ростом, с худым лицом и серыми, по-рыбьи бесцветными, глазами. Второй занял выжидательную позу у дверей джипа, не вступая в разговор. Этот был невысокий крепыш, с бычьей шеей, мясистым вторым подбородком и спокойствием на лице, отражавшим полное физическое превосходство.

– Вы о чем? – спросил Стас.

– Все ты понял, – отрезал невысокий. – Вы вели съемку строящегося объекта без разрешения. Несанкционированную.

– Мы действуем в рамках закона о СМИ, – попытался спорить Стас.

– Не надо! – отпарировал сероглазый. – Вас никто не приглашал. Это частная собственность и вторжение в частную жизнь. Не имеете права. Лучше отдать видеокассету по-хорошему…

Стас понимал, что кассету отберут в любом случае. Но если он отдаст ее слишком легко, этот сероглазый может заподозрить, что кассета не одна. Если же упереться и пойти до конца, им пару раз крепко и профессионально заедут кулаками, а потом уложат лицом на асфальт. И если уж быть до конца профессионалом – даже лучше пойти на обострение, а потом показать в программе синяки и ссадины, и медицинские справки и устроить из этого дополнительный скандал (так предложил бы Марк). Но Стас прежде никого не провоцировал. К тому же был и довод против – с синяками на физиономии он не сможет вести «Новости». Да и просто боязно, вот так напрашиваться на удар в лицо. Это как ощущение перед прыжком в воду с десятиметровой вышки – решиться, или не решиться?..

Оставалась еще возможность немного потянуть время.

– Мы съемочная группа телеканала «Орион-ТВ», я шеф-редактор службы новостей, – представился Стас, доставая журналистское удостоверение, на красных корочках которого были вытеснены крупные буквы «ТВ». – А с кем я разговариваю?

– Мы частное охранное предприятие, – процедил сквозь зубы «рыбоглазый», машинально взглянув в удостоверение и тут же его возвращая.

– Опричники, – пробурчал водитель съемочной группы, сидя за рулем своей машины.

Охранник смерил его взглядом, но не удостоил никаким замечанием. Только снова повернулся к Стасу.

– Поясните своим людям, что нас не стоит провоцировать. И немедленно отдайте кассету, – со сдержанной угрозой повторил он.

– Кассета дорогая, цифровая, я отдам ее только в присутствии милиции. – Стас попытался вывернуться еще и с помощью такого аргумента.

– Вам ее вернут, – ледяным тоном процедил «рыбоглазый».

– Кто? Когда? Нет, давайте все зафиксируем, составим протокол, – Стас сделал осторожную попытку достать мобильный телефон. Но в тот же момент второй, коротко стриженный крепыш, неожиданно быстро оказался рядом с ним, и Андреев инстинктивно почувствовал, как через мгновение его скрутят. И, видимо, тот же самый инстинкт заставил позабыть вариант, с провокацией на драку.

– Ладно, Миша, отдай кассету, – сдался Стас.

– Не надо никому звонить. Сами разберемся. Давайте лучше по-хорошему, – удовлетворенный победой, сказал главный охранник. Он принял кассету из рук оператора, и уже повернулся к своей машине, но передумал.

– Это та самая съемка? – недоверчиво спросил он.

– Покажи им, – велел Стас, испытывая облегчение, что уже можно подчиняться, значит, бить их будет не за что.

Оператор, молча, вставил кассету в камеру, нажал пару кнопок, и после небольшой паузы жестом предложил посмотреть. Охранник прильнул к видоискателю. Как понимал Стас, он там увидел кадры ворот и особняка снятые в «фас» – этой частью съемки придется пожертвовать.

Главный охранник дождался, когда кассету ему снова извлекут, после чего изрек снисходительное напутствие:

– Больше так не делайте.

Черный «Лэнд Крузер» взревел мотором, резко развернулся, заехав широкими шинами на паребрик тротуара, и уехал.

Андреев вытащил из кармана пачку сигарет.

– Вот так, среди бела дня, что хотят, то и творят. И никакого закона. Кто сильнее, тот и прав, – проворчал водитель.

– Да, была бы одна кассета – и п…ц всей работе, – признал Стас. Умом он понимал, что победил, сумев вовремя спрятать лучшую часть съемки – с кадрами пляжа и особняка сбоку. Но в душе чувствовал себя ужасно паршиво, не в состоянии отойти от унижения, испытанного, когда было сказано: «отдай кассету, Миша». – Ладно, злее будем, – пробормотал он.

– Да, все нормально, Митрич, – ободрил водитель. – Ты же сделал этих придурков! Только «быковать» и умеют. Дело-то сделано. Поедем что ли за Настей?

Но Настя не заставила себя искать. Она уже бежала к ним через двор. И глядя, каким встревоженным выглядим лицо девушки, Стас вдруг непроизвольно испытал нежность.

А через пять минут, уже на шоссе в машине, они принялись хохотать.

– Представляю лица этой парочки, когда телевизор будут смотреть, – ухахатывался оператор Миша. Водитель отвечал злорадной ухмылкой, и Настя тоже смеялась до слез.

Только Стас не принимал участия в общем веселье. Беспечное неведение молодых коллег вызывало у него тихую досаду. Только он понимал, что сегодняшний материал может стоить закрытия каналу «Орион». И надо ли выдать его в эфир – решимости в душе Стаса по сравнению с утром не прибавилось.

– А если те двое доложат своему начальству про съемку, это не помешает выходу передачи? – вдруг забеспокоился оператор Миша.

– Дураки они, что ли?! – возмутился водитель. – Докладывать начальству, как у них под носом телевизионщики снимали, а они ушами прохлопали, и едва не упустили. Потом по шоссе гнались и во дворах жилых домов на глазах у народа, чуть не «маски-шоу» замутили?

Доводы водителя были резонны, но Стас все равно испытал прилив беспокойства. Он вспомнил, как показал «рыбоглазому» удостоверение. То есть те уже точно знают, какой канал снимал – это «Орион-ТВ». Если они совсем перепугаются – у администрации может «снести крышу».

Андреев мысленно пообещал себе, не использовать эту крамольную съемку без крайней, аварийной необходимости. Только если он совсем не придумает ничего другого подходящего. А такого, чтобы он ничего не придумал – быть не может, подбодрил себя Стас.

– Ну что, на сегодня все дела закончены? – улыбнулся Андреев, понимая, что теперь отчаянно хочет выпить. – Разбегаемся кто куда!

Микроавтобус направлялся в редакцию мимо городской набережной. А в центре набережной располагался известный Стасу стеклянный павильончик, где можно купить вино.

– Как разбегаемся? – возмутилась Настя. – Вы мне сначала минералки купите!.. Обещали.

– Володя, останови!.. – попросил Стас. – Нельзя мучить ребенка, если обещал, – подмигнул он Насте.

И через минуту микроавтобус поехал дальше в редакцию, разгружать честно отработавшую в выходной день телекамеру, а Станислав Андреев и молодая стажерка «Новостей» спускались по лестнице к набережной. С каждым шагом отдаляясь от жары накаленного солнцем асфальта и приближаясь к свежести, которую мерно несла внизу рассекавшая город пополам могучая река.