Всё время просмотра лицо Данерун-Гурэа обращено к экрану, и реагирует он на происходящие там события, будто вовсе не слепой. Отец поднимает руку и мать с сыном замолкают. Аксинья нажимает кнопку пульта. Смена кадра. Аксинья смотрит попеременно то на мужа – с гордостью, то на сына – с любовью.

Экран телевизора.

ГОЛОС ДИКТОРА.

«Сегодня в Кремлёвском дворце съездов генеральный секретарь КПСС вручил орден красного знамени охотнику на пушного зверя товарищу Данерун-Гурэ. В ответном слове охотник-герой поблагодарил партию и правительство, и лично Леонид Ильича за оказанное доверие и заверил…»

Аксинья не отрывает глаз от отца с сыном и не глядя щёлкает пультом.

На экране смена кадра.

ГОЛОС ДИКТОРА.

«На международной выставке ЭКСПО-80 в городе Ноксвилл штата Теннесси нашу страну представлял советник генсека по вопросам малых народов товарищ Ашита-Батыр. Не так давно Ашита экстерном, всего за два года, закончил МГИМО и теперь отстаивает интересы страны на международной арене».

Аксинья видит, что Даши всё это не интересно – он читает журнал. Данеруг-Гурэ всё также незрячими глазами уставился в экран и улыбается.

ДАНЕРУН-ГУРЭ. Помню братец-на… сигарет хороших привёз, ружьё «винчестер» подарил.

АКСИНЬЯ. Непутёвый он. Сейчас бы какой богатый был.

ДАНЕРУН-ГУРЭ (обнимает Аксинью за талию). Не был бы непутёвым, тебя бы рядом со мной не было-на….

ДАШИ (заинтересованно) Это как, папа?

ДАНЕРУН-ГУРЭ. Сын, ты стал воином-на…. Пришло время рассказать тебе правду. Смотри и слушай.

Он делает знак жене. Аксинья достаёт из потайного места новую кассету. Вставляет в проигрыватель.

На экране новый репортаж. Цветное изображение, в углу экрана знак ТК Би-БИ-СИ. Сочи. Пляж. Море. Солнце.

Леонид Ильич в шезлонге на пляже. Он обнимает за талию удивительно красивую девушку. Пьёт с ней на брудершафт.

ГОЛОС АШИТЫ-БАТЫРА.

«Похоже, у стареющего императора появилась новая фаворитка-на…. Представляем вашему вниманию репортаж нашего источника из ближайшего окружения вождя мирового пролетариата-на…, снятый на скрытую камеру».

Отец жмёт на клавишу «пауза».

ДАНЕРУН-ГУРЭ. Узнаёшь, Даши?

ДАШИ. (в изумлении с экрана переводит взгляд на мать) Девушка! Мне кажется… Не может быть!

АКСИНЬЯ (смеётся, смущённо прикрывает рот ладошкой и краснеет). Да, это я.

ДАШИ. Но…

ДАНЕРУН-ГУРЭ (нажимает кнопку пульта). А это то, что ты не увидишь нигде. Кстати, этот «источник» – твой дядя-на….

ДАШИ. Я так и подумал. Но зачем?

АКСИНЬЯ (смеётся). Ашита почему-то захотел, что та, в которую влюблён его брат, должна сниматься в Голливуде-на…, и решил сделать рекламу.

ДАШИ. Отец, а где был ты?

ДАНЕРУН-ГУРЭ. Сейчас увидишь сынок.

На экране морской пляж. В углу экрана мигает значок работающей камеры.

Камера меняет ракурс, фокусируется на расположенной неподалёку пляжной раздевалке. Оттуда крадётся молодой вогунн, похожий на отца Даши в молодости. Внезапно он бросается, наступает при этом ногой на живот генсека, хватает девушку, бежит на камеру, сбивает с ног оператора.

Объектив камеры устремляется в небо. Слышится мягкий шелест убегающих босых ног. Через некоторое время в объективе появляется разъярённое лицо в милицейской фуражке, которое свистит в тревожный свисток. На экране загорается значок «пауза». Изображение с искаженным милицейским лицом замирает.

ДАНЕРУН-ГУРЭ. Мы с твоей мамой ушли морем, через Турцию-на…, потом Иран, Индия, Китай – и мы дома… И ещё пару сюжетов.

На экране аэропорт Нью-Йорка. Вечер.

Надпись на экране: ТВ репортаж ВВС, справа в углу титр: запись 1982 года.

Ашита-Батыр в окружении людей в чёрных куртках с надписью «ФБР» проходит через турникет аэропорта и скрывается в глубине зала.

ГОЛОС ДИКТОРА КАНАЛА БИ БИ СИ.

«Сегодня сотрудник посольства СССР в США Ашита-Батыр попросил политического убежища. По нашим сведениям русские обвиняют его в разглашении военной тайны».

На экране зал заседания конгресса великой заморской державы. День. Справа в углу титр: запись 1991 года.

Ашита Батыр стоит за трибуной и потрясает какими-то бумагами. Он в дорогом костюме с галстуком, но на его голове национальный вогуннский головной убор.

ГОЛОС ДИКТОРА КАНАЛА СИЭНЭН.

«Сегодня сенатор Байрон Аштон, лоббист диаспоры вогуннов, направил запрос в Министерство обороны о правомерности использования присадок в ракетное топливо, изготовленных чёрт знает кем и чёрт знает где».

Данерун-Гурэ выключает телевизор.

ДАНЕРУН-ГУРЭ. Последняя фраза – это причуда перевода моего братца-на…. Не обращай внимания. Он большой шутник.

ДАШИ. Я это понял, отец. Теперь я могу идти? Мне надо закончить скульптуру гибели Лаокона и его сыновей-на….

ДАНЕРУН-ГУРЭ. Лаокон – это, конечно, хорошо, но, сын, советую тебе всегда помнить о твоём предназначении-на…. Свершилось предсказание моего брата – Ашита-Батыра: Рюрик взошёл на престол. Вот уже четыре года как он правит великой державой. Тебе уже двадцать-на…. Ты настоящий воин.

Данерун-Гурэ встаёт, величественно опирается на изящно инкрустированный посох.

ДАНЕРУН-ГУРЭ. Царское происхождение твоей матери обязывает тебя продолжить славные традиции великого племени вогуннов-на…. Приглуши на время божественное пламя своего таланта. Спустись с небес на землю. Ступай, добудь куньей и белочьей пушнины. Зверья сейчас особенно много в окрестностях бывшего загородного дворца князя Ухватова-на…. Мать сошьёт шубу для твоей невесты, которую ты просто обязан похитить у Белого царя.

Даши понуро уходит к себе в комнату.

Площадка перед землянкой.

Слева на небольшом возвышении луч света выхватывает раскрашенную в цвета триколора матерчатую (на каркасе) ширму. Над ней надпись с размытыми дождями буквами – «…суй или проиграешь». Рядом ящик избирательной урны с грубой прорезью в крышке.

Даши выходит в охотничьей одежде. На плече ружьё. Его поджидает отец. Появляется мать.

ДАНЕРУН-ГУРЭ. Ну что, сын, давай прощаться-на…. Да помогут тебе духи великого племени вогуннов.

ДАШИ. Спасибо папа. Отец, я всё забываю спросить, а что это там – на холме.

ДАНЕРУН-ГУРЭ (он слепой, но по привычке вертит головой подслеповато щурится). Ах это. На днях большая железная стрекоза принесла и сбросила. У Большого белого царя нынче праздник-на…. Его, по древнему обычаю, выбирают на трон всем собором. Люди заходят в кабинку, пишут его имя на листочке, кладут в этот ящик, чтобы русский Бог прочитал.

ДАШИ. А зачем они прячутся.

ДАНЕРУН-ГУРЭ. Чтобы шайтан не сглазил. А шайтан у них зовётся – оппозиция-на…. Я знаю – некоторые пишут на листке имя шайтана тайком.

ДАШИ. Зачем?

ДАНЕРУН-ГУРЭ (вздыхает). Таких дочь шайтана, демократия-на…, соблазняет. Они потом долго мучаются.

ДАШИ. А мы, вогунны, почему туда не ходим?

ДАНЕРУН-ГУРЭ. У нас свой бог, сынок, своё капище. А потом, сколько себя помню, нас никто об этом не просил.

ДАШИ. А если попросят? Или прижмёт?

ДАНЕРУН-ГУРЭ. Красный царь-на… с усами не спрашивал, а приказывал. А как в мир вторая сестра демократии, перестройка-на…, пришла, с нами никто ни о чём не говорил. Вот и стоит лоно демократии пусто. Теперь, даже если прижмёт, всё зависит от того, какова цена вопроса… Охо-хо. И этому непотребству мы от Белого царя научились…

Даши идёт мимо ширмы с урной. Мать и отец глядят ему вслед.

ДАНЕРУН-ГУРЭ (кричит вслед). Возвращайся с добычей. В Москву к Белому царю Рюрику за невестой поедешь-на…, там калым давать надо. Не забудь поклониться Шаман-камню – оберегу нашего рода и всего вагуннского племени. Помолись сынок Ухват-батыру, авось вспомнят про нас. Впрочем, (хитро улыбается) особо не усердствуй-на….

Сцена 3. Салон президентского самолёта – утро

В глубине салона занавес с надписью: «Президент Рюрик». Едва слышен гул двигателей.

В салон заходит пилот.

ПИЛОТ. Товарищи пассажиры, наш самолёт следует спецрейсом из Иркутска в Москву. Высота полёта 9000 метров, скорость 950 км/час. Приятного полёта.

Щёлкает тумблером. Салон освещается лампами дневного света.

В салоне Гвардин, Пионеров, Ежов, Малютин, Эст , Собакин, Рудак. Все в расслабленном состоянии.

Из-за занавесок слышен храп Рюрика. Оттуда появляется НЕВРОЗОВА Неля (смазливая девица 33-х лет).

НЕВРОЗОВА (прижимает палец к губам). Ш…ш. Кажется уснул.

Пилот подходит к Рудаку. Протягивает лист бумаги.

ПИЛОТ. Это вам. Срочно. Из Москвы.

Пионеров пытается выхватить бумагу. Рудак ловко отстраняется, бросается в кресло, читает.

ПИОНЕРОВ (плачущим голосом). Это не честно, товарищ Рудак. Что-там?

РУДАК. А кто начальник предвыборного штаба? (садится в кресло, читает) Господа! Это катастрофа. (делает эффектную паузу) У коммунистов 49,999% голосов.

ВСЕ. Да что же это такое!

ПИОНЕРОВ. Товарищи, без паники. Этот рыжий как всегда над нами издевается. В Иркутске повальная явка. 70 процентов наши. Сам губернатор меня убеждал.

ГВАРДИН. Витя, окстись! А что ещё он мог сказать, когда Папа после леткиенки чуть Богу душу не отдал на сцене. Скажи он иное, я бы его сам вот из этого…

Гвардин выхватывает из кобуры «стечкин». Неврозова вскрикивает и падает в обморок.

СОБАКИН. Вы это…, товарищ генерал от инфантерии, поосторожней. Возможна разгерметизация.

ГВАРДИН. О чём и мечтаю, чтобы вас всех здесь… Ладно, успокоились. (Рудаку) А наша доля…?

РУДАК. А наша доля… (переворачивает лист)… 49 процентов. В Москве паника, господа.

ПИОНЕРОВ. Это катастрофа. Надо немедленно доложить папе.

Пионеров встаёт из кресла. Гвардин снова выхватывает «стечкин», передёргивает затвор. Он не шутит.

ГВАРДИН. Всем сидеть. Я отвечаю за безопасность президента. Эта новость посредине похмельного сна его убьёт. Я же говорил, надо было отменять результаты первого тура. Тогда бы сейчас жили спокойно.

СОБАКИН. Под вами и вашей спецшайкой? Нет уж, увольте. Конечно, если бы президент добровольно передал власть в надёжные руки…

ПИОНЕРОВ (насмешливо). В ваши…

СОБАКИН. (величественно) Всё просвещённое человечество…

ПИОНЕРОВ. Никогда! Товарищ Гвардин, держите этого клетчатого на мушке.

Возникает продолжительная пауза. Все с подозрением и настороженно смотрят друг на друга.

НЕВРОЗОВА (очнувшись и посмотрев в окно) Ой, огонёчки!

СОБАКИН (любовно) Очнулась, дитя!

РУДАК. Господа! Есть идея. Если я не ошибаюсь, мы сейчас пролетаем над столицей таёжного края Приозёрском. По моим данным там проживает около 40 тысяч наших граждан и голосование ещё не закончилось.

МАЛЮТИН. Хороший городишко. Я там как-то отдыхал на обкомовской даче. Девочки я вам скажу… Там ширма такая…

ПИОНЕРОВ. Опять он за своё. Хорошо, Папа не слышит.

СОБАКИН (Неврозовой). Неля, девочка, закройте уши. Юрий Ильич, как вам не стыдно.

РУДАК. Ну, вот и договорились. Иду к пилоту.

Гвардин преграждает ему дорогу и направляет пистолет Рудаку в живот. Рудак презрительно ухмыляется.

РУДАК. Или к Рюрику Феодорычу…

ГВАРДИН. (секунду думает) А что мы скажем Папе?

ПИОНЕРОВ. Бензин закончился.

СОБАКИН. Керосин, шляпа.

НЕВРОЗОВА (хлопает в ладоши). Ой, как интересно!

Гвардин отступает в сторону. Грозно смотрит на всех, сопровождая взгляд поворотом дула пистолета.

ГВАРДИН. Только всё чтобы осталось между нами. (Пионерову) Витя, это прежде всего к тебе относится.

РУДАК. Ну, я пошёл? И, господа, Москва о Приозёрске ничего не должна знать. Иначе коммунисты ещё что-нибудь придумают.

Сцена 4.Окраина города Приозёрска – утро

Ангар с надписью «ЗООПАРК». В дальней его части большая клетка из прочных железных прутьев. Рядом вдоль стен клетки поменьше с надписями: «Енот», «Лев», «Ягуар».

В клетке лежит что-то большое, тёмно-серое. Оно тяжело дышит и изредка шевелится. На клетке написано – «Джимбо. Африканский слон. Хлебом не кормить».

Заходит и встаёт перед клеткой БРИЛКА (местный олигарх) в чёрном кожаном плаще и сапогах. В руке кнут.

Пространство наполняется рычанием, мяуканьем, уханьем.

БРИЛКА. Так ты говоришь, Мефодий, упал и не встаёт.

В правом углу ангара высвечивается ферма, к верхней перекладине которой за руки подвешен негр. Рядом с недвусмысленным видом похаживает Мефодий с битой в руках.

МЕФОДИЙ. Ну да, шеф. Как привезли, так сразу и упал.

БРИЛКА. И ничего не говорит?

МЕФОДИЙ (глупо хихикает). Но шеф… А как же он скажет-то.

БРИЛКА. Идиот. Я про негра спрашиваю. Про этого контрабандиста хренового, лузера чёртового…

Негр дёргается и начинает что-то лепетать, кажется, на французском. Боец замахивается на него битой.

Слева появляется Даши. На плече винтовка, в руках большие пакеты из универсального магазина.

ДАШИ. Сатрапы-на…, мучители, рабовладельцы проклятые!

Брилка резко оборачивается, в руке у него пистолет.

БРИЛКА. Это ты кому сейчас, вогунн?

ДАШИ. Пардон, не я, а слон-на….

Собирается поставить сумки на пол.

БРИЛКА . Я бы на твоём месте этого не делал. (дёргает дулом пистолета) Держи как стоял.

Даши медленно выпрямляется с сумками в руках.

ДАШИ. Спокойно, товарищ. У вас там (кивает головой в сторону клетки) слон умирает?

БРИЛКА. А ты откуда знаешь?

ДАШИ. Он мне сам только что сказал. И ещё просил предать: сатрапы, мучи…

БРИЛКА. Молчать! Есть у нас тут уже один такой полиглот. (показывает на негра) Слона привёз, а тот дохлый.

Даши перекидывается парой фраз с негром на французском языке.

ДАШИ. Федя – так зовут этого бедолагу – говорит, что привезти привёз, но о чём говорит слон, на что жалуется, не понимает. Слон знает только урду. Кстати, его зовут Джамбо.

БРИЛКА. А ты значит сечёшь на этом, как его… дурду.

ДАШИ. Просекаю маленько. Если пушку опустишь, я вылечу слона. Взамен отдашь мне негра-на….

БРИЛКА (бойцу). Развяжи недоноска.

Освобождённый негр Федя падает на землю и быстро оказывается у ног Даши. Даши подходит к клетке, невнятно общается со слоном. Протягивает в клетку руку и достаёт хобот слона. Вливает в него несколько капель жидкости из тёмной склянки. Слон довольно урчит, его тёмная масса поднимается с земли. Слон трубит.

БРИЛКА (радостно). Ну удружил. (сурово) Забирай негра и чтобы я вас здесь больше не видел, ветеринары хреновы…

Выхватывает склянку из рук Даши.

… А зелье своё оставь.

Брилка в восторге. Выливает всю флягу в хобот животного.

ДАШИ. Пошли, Федя.

Даши и Федя уходят. Оставшиеся не замечают их бегства – они все с напряжением сморят на слона.

С виду ничего не происходит, слон пьёт воду и жрёт кукурузу с картошкой. Только иногда, незаметно для нетренированного глаза, по телу его пробегает дрожь и короткие волоски на теле топорщатся и начинают искрить. Брилка с командой выходят и запирают ангар.

Сцена 5. Центр Приозёрска – утро

Центральная улица города Приозёрска. Над ней серое небо с низко висящим тусклым солнечным блюдцем. Под небом стоит трон. К нему ведёт красная ковровая дорожка. Слева окна жилых домов с грязными занавесками и фикусам на подоконниках. Справа понизу витрины магазинов: Супермаркет «БРИЛКА», «Интим», салон красоты. На втором этаже номера с красными фонарями перед дверями.

В начале улицы слева яма с откинутой большой железной крышкой, с внутренней стороны которой надпись – «Сатана 1». Справа точно такая же яма с надписью «Сатана 2», но на этой яме стоит дощатый двухочковый сортир с надписью «М» и «Ж», с вырезанными на дверях смотровыми сердечками.

В глубине улицы на импровизированном подиуме установлен трон. На троне сидит Рюрик. В правой руке ядерный чемоданчик, в левой Конституция. Над троном не полностью виден баннер: «… суй или проиграешь», рядом второй – «Рюрик наш президент».

Рядом с ним ошуюю вся его команда. Одесную Гвардин чистит «стечкин» ветошкой.

Из ямы слева расхристанный вдрыск прапорщик черпает из ямы какую-то жидкость и выплёскивает в стоящую рядом бочку. При этом он каждый раз страшно морщится, очевидно, от ужасного запаха, исходящего от жидкости, чихает, глубоко затягивается зажатой в зубах ярко горящей огромной самокруткой.

Их туалета выходит, оправляясь, губернатор и не спеша направляется к Рюрику.

РЮРИК (грозно Рудаку). Ну и что, начпредвыборштаба? Ну и где?

ГУБЕРНАТОР. Не извольте беспокоиться. Приозёрский народ как медведь – в спячке. Вот если бы вы слона показали, тогда другое дело…

Сокрушённо вздыхает.

…слона в этих краях отродясь не бывало.

РЮРИК. Это как? Какого слона? Я понимаю – ж…, а слона-то я как покажу? Может ещё раз станцевать?

РУДАК. Рюрик Феодорыч, позвольте мне… профессионалу…

Важно проходит вдоль строя застывших в страхе полусонных товарищей.

… Значит так. Задача осложняется тем, что сейчас три часа утра по местному времени. И собаку на улицу не выгонишь…

ПИОНЕРОВ (хихикает). А слона, тем более.

Рюрик пинает Рудака в зад ногой. Гвардин щёлкает затвором пистолета.

РЮРИК. Шутник нашёлся. Рыжий, хватит баланду разводит, понимашь… что делать говори.

РУДАК (продолжает). …Поэтому начать надо с наиболее мотивированной части населения.

ГВАРДИН (ехидно). Начни с себя!

РУДАК. Некоторые всегда отличались отсутствием юмора вследствие врождённого слабоумия. А сейчас я говорю о тех, кто боится закона, для кого (напевает): ночная хмарь – души отрада… И так. (Малютину) Вы, Юрий Ильич берёте с собой девицу Неврозову и шустро во…он туда…

Указывает на второй этаж домов справа

… в местный ночной бордель агитировать девиц с низкой социальной ответственностью и их клиентов.

СОБАКИН. Позвольте, но к чему такая спешка. Можно подождать восхода и ласковых муссонов.

ГВАРДИН (подскакивает к Собакину, шипит громко). Я тебе дам – муссонов.

СОБАКИН. Но позвольте, Александр Силыч, вы не понимаете – это метафора. Я просто говорю о более благоприятной обстановке.

ГВАРДИН. А обстановка такая, дорогой товарищ, что я уже половину аптечки скормил отцу родному…

Собакин беспокойно оглядывается на Рюрика. Тот дремлет на троне, роняет чемоданчик. Гвардин подбегает и возвращает ему чемоданчик. Рюрик трясёт головой и грозно хмурит брови. Гвардин возвращается к Собакину.

ГВАРДИН (продолжает). …Он больше двух часов не выдержит.

ПИОНЕРОВ. А я всегда говорил, что вы, Анатоль Басетович, смерти отцу нашему желаете, чтобы на его место…

СОБАКИН (презрительно). Дурак. Смотри, как бы тебе самому, Виктор Ильич, в ежовых рукавицах не очутиться. Ты 37-й вспомни – кто ближе, того глубже…

ГВАРДИН. Не время, товарищи, шворцами мериться. Ты, Витя, за отцом смотри, а вас Анатоль Басетович идите… в библиотеку и Эста с собой прихватите.

ЕЖОВ. Да, да. Автографы там раздадите. И в театр не забудьте заглянуть.

Собакин и Эст идут искать библиотеку.

РУДАК. А вы, Михаил Иванович, напрасно ёрничаете над товарищем профессором. И вам дело найдётся. За вами дорогой – вся агентура. Ваш актив, почитай, процентов на десять электората может потянуть.

Ежов и Малютин уходят.

РУДАК. Так. Александр Силыч, вооружённые силы ваши. А вот кстати и они.

Мимо Рудака и Гвардина строевым шагом проходит майор. Застывает во фрунт перед спящим Рюриком.

МАЙОР. Здравия желаю, товарищ главнокомандующий. Разрешите доложить.