Натогиносубан Иро оглядел пару других Старейшин Восточного сектора. Сейчас ему придется оправдываться, а это честолюбивый Владыка ненавидел.
– Разве наш смиренный консультант по энергетике перестал заслуживать доверия, угрожает нам или хочет уничтожить город? Ведь это же ваш питомец, любезный Иро, – спросил дряхлый Гороман Зунолай.
– Да, любезный Зунолай, Жуанзубан Хо мой питомец. Однако в определенной области он может неправильно трактовать служение Первограду…
– А что это за область, из-за которой поднят весь Ассасинат, любезный Иро? – продолжил ковырять уже другой Старейшина, Дорногай Асупх.
«Чтоб ты сдох в донной яме Неблагого!» – от всей души пожелал ему Натогиносубан. Однако, доброжелательно улыбнувшись, ответил:
– Он интересуется ядерными установками всех секторов, любезнейшие соправители.
– Как?! – в едином порыве вскричали Гороман и Дорногай. – Его надо немедленно задержать и допросить с пристрастием!
Иро понял, что не стоит пускаться в объяснения или доказывать необходимость временно оставить инженера-энергетика на свободе для слежки за его действиями и контактами. И тот и другой Владыки были очень стары, глупы и подозрительны. Без должных оснований они могли заподозрить Натогиносубана в попытке найти себе более лояльных молодых коллег.
– Я уже поручил Старшему брату Ассасината, конкретно Гро-пять, задержать и доставить Жуанзубана Хо в канцелярию для выяснения всех обстоятельств. Полагаю, Владык Севера, Запада и Юга пока информировать не стоит, мы не знаем всех деталей.
«Хоть в этом они согласились со мной», – больше с досадой, чем с удовлетворением отметил про себя Иро.
Константин Бу неспешно обходил оранжерею № 17 придонного уровня. Не то чтобы у него не было других дел, но растения успокаивали этого замкнутого человека и давали возможность продумать ответы на любые (или почти любые) вопросы. А думал главный агроном о том, что замысел свой осуществить ему будет крайне трудно, даже используя тайное оружие, придуманное им специально для этого случая.
Четвертый муж Елены действительно решился взяться за весьма амбициозную задачу: вернуться на родную планету, направив космический город к Земле. Как полагал Бу, ему удастся организовать посадку, включив нуклеары на полную мощность при торможении, и посадить мегастанцию в безлюдном месте. К тому времени у Константина было много советников, с которыми он обсуждал эту затею. Все участники дискуссий сходились в одном: Первоград находится на пороге хаоса. В нем сгинут люди и, прежде всего, растения. Главный агроном Востока, выслушав мнение своих собеседников, пришел к выводу о том, что Primourbem необходимо вернуть на планету. Мнения о том, как это осуществить, расходились в деталях, однако в целом советники Константина утверждали: надо приземляться.
Обычно биоинженер разговаривал с невоздержанным в суждениях Придонным Вазоратумом, фонтанирующим идеями. К нему он спускался, пренебрегая опасностью, на придонный уровень, склоняя к переезду в оранжереи Восточного сектора. Рассудительная и флегматичная Томатная Агава из Четвертой оранжереи деликатно и рационально приземляла подобные идеи, а несколько истеричная Гигантская Росянка из Семнадцатой оранжереи выдавала неплохие форсайты. Иногда к этим встречам присоединялись экстремистски настроенный Бритволистый Вьюн и Харкающий Паслен – абсолютный социопат, но при этом существо выдающегося интеллекта. Коллегиально друзья Бу сформировали общее мнение: Старейшины утаивают катастрофическое положение мегастанции, Владыки не заинтересованы в переменах из-за боязни потерять власть, в силу этого они не распространяются относительно возможностей приземления космического города.
Жуанзубан Хо весело поприветствовал сословных энергетиков и простых работяг, а затем вошел в свой отсек. Отдельное помещение было своеобразным даром ему как личному консультанту Старейшин по вопросам энергетики. Обстановка располагала к интеллектуальной деятельности. Огромный антикварный стол начала XXI века из палисандра давал возможность и неспешно записывать мысли, и читать карты моментального сканирования Первограда скрытокамерами. С правой стороны от двери-переборки располагалась преклонного возраста библиотека из натурального дуба, словно вросшая в потолок, наполненная множеством бумажных книг, невероятно редких и одновременно бесполезных: немногие, как инженер-энергетик, любили архаичное чтение. В остальном кабинет Хо не отличался от других отсеков высокосословного люда: углепластиковая мебель, вычислители, смотровой флекс-экран, наглядно демонстрирующий ничтожность человека перед холодным пространством, которое плавно утекало в Вечность.
Жуанзубан с грустью оглядел кабинет, словно подпитывающий его энергией. События начинали развиваться несколько быстрее, чем он рассчитывал, но тем не менее предсказуемо.
«Если этим заняты убийцы-ищейки, то Старейшины, естественно, в курсе. Однако все или кто-то один? Разнюхал, скорее всего, Натогиносубан Иро. Но если ассасины работали для него, шанс на то, что патриарх скроет личную осведомленность на длительный срок от других Владык, ничтожен. Иро слишком умен. Он поймет, что шила в мешке не утаишь, а старики Зунолай и Асупх могут формально обвинить его в сокрытии информации, предназначенной для всех Старейшин. Похоже, я не отделаюсь слежкой!» – Легким, пружинящим шагом, не соответствующим размерам его тела, Хо подошел к огромному экрану основного вычислителя и скомандовал: «Изображения скрытокамер».
Дальше все стало ясно. В рабочем атриуме толпились вроде бы работники энергетических коммуникаций, но выглядели они слишком фальшиво – здоровые, сытые морды, такие бывают у охранителей. У входа в Энергетический блок стоял человек в строительном комбинезоне, не столь внушительных размеров, который неспешно прохаживался вдоль фронтальной переборки. Раз-два-три – в одну сторону, и раз-два-три – в другую. Жуанзубан без труда узнал походку воспитанника Ассасината. Делая любой шаг, мнимый «строитель» был готов сокрушить любого, кто выйдет из этих отсеков. От общего зала по коридору к его кабинету уверенно ступали брат-ассасин Гро-пять, возглавлявший мероприятие, и еще один неприметный человек, очевидно, брат-два.
К этому, вероятно, уже бывший смиренный консультант Старейшин по вопросам энергетики был готов. Открыв потайной сейф, он задал программу уничтожения содержимого: «Перероют все и наверняка найдут». Затем инженер-энергетик обернул персональный вычислитель на предплечье и закрыл рукавом. Еще раз оглядев кабинет, Жуанзубан Хо резко подпрыгнул вверх на трехметровую высоту и исчез в потолке. Ткань-призрак скрывала вход в техническую шахту одного из множества вспомогательных тоннелей, составляющих лабиринты Первограда. С этого момента он стал изгоем, объектом розыска Ассасината и Канцелярии охранителей.
Джон Изопфенофф шагал нарочито бодро так, как иногда ходят пожилые мужчины, увидев привлекательную женщину. Они, полагая, что скрывают свои немощи, на самом деле лишь подчеркивают свой возраст и ограниченность в физических возможностях. Со стороны горожане видели бодрящегося старичка, который, очевидно пройдя сотню метров, опять скрючится, двигаясь к завершению жизненного пути. Вряд ли кто-нибудь из видевших нелепого человека, нарочито усиленно двигавшего свое изношенное тело, смог представить, что Изопфенофф за день проходит десяток километров по первоградским лабиринтам, что, посещая окраинцев, он с видимым удовольствием участвует в поединках с молодыми соперниками, дружеских, но от этого не ставших менее жесткими. И самое главное, Джона когда-то научили убивать, и этот навык он старался не позабыть.
Надзиратель электросетей Востока спешно шествовал к южной границе. Попытка войти в капитанскую рубку над Центральным нуклеаром не удалась. Уже подходя к центру мегастанции, Джон обратил внимание на избыточное количество охранительных патрулей в этом районе. Кроме них, в толпе сновали цепные псы Старейшин, одетые, как у них заведено, простыми работягами.
«Как иронично!» – Изопфенофф скривил губы в усмешке. Но в душе он не ощутил никакой радости, подумав про себя, что в его возрасте слишком быстрые перемены начинают раздражать. Но старый энергетик знал, что Адам Ройцеховск требует неукоснительного выполнения тех заданий, которые он сам считал архиважными. Необходимость спасения планеты даже от маловероятного, но необратимого ущерба, который могла нанести «посадка» мегастанции на Землю, была очевидна. Кроме этого, все работающие на «Адам Энерджи» знали: подвиг во имя корпорации оплачивается по очень высокому тарифу. Жив был создатель Первограда или нет, соглядатай космического города имел весомый пенсионный счет в «Аум Банке», зарезервированный в виде своеобразной корзины драгоценных и редкоземельных металлов. Ну а пожить Джон Изопфенофф намеревался еще лет пятьдесят-семьдесят. Конечно, здоровье не покупается ни за какие деньги – если имеются средства, оно монтируется заново.
Но спасение родной планеты откладывалось на некоторое время. Когда надзиратель электросетей обнаружил схожую картину и на южных границах, он понял, что время на реализацию задуманного необходимо пересмотреть. Тоннель, выстроенный специально на границе секторов для резервного обеспечения Центральной силовой установки, находился под плотным надзором сил правопорядка и Ассасината.
«Что могло привлечь Старейшин к ядерным машинам? Текущее обслуживание нуклеаров происходит по команде главных вычислителей. Про атомные двигатели вспоминают раз в десять лет. Очевидно, что, если усиление режима не будет снято, мне потребуется иная тактика и помощники». Старик недовольно сдвинул брови.
Затем Изопфенофф по-мальчишески перескочил коммуникации, которые в окраинных районах были выведены наружу, и углубился в мусорные кварталы.
«По крайней мере, одно дело сегодня необходимо закончить!»
Джон не сейчас заметил, что за ним вот уже несколько дней подряд следит его сородственник Адубгарат Фаддей. Что взбрело в голову шаловатому мальчишке, он и не пытался предположить: слишком был занят последнее время. Теперь же суету бестолкового энергетика необходимо прекратить, чтобы пятый муж его жены не стал тем чертиком из табакерки, который в самый неподходящий момент спутает все планы. Впрочем, относительно сына пана-управителя у Изопфеноффа родились некоторые конструктивные мысли, и теперь Адубгарат плутал по неизвестным ему мусорным закоулкам, ведомый к своей судьбе.
…Фаддей, как ему представлялось, осторожно и бесшумно двигался среди аккуратных стен из прессованного мусора, блуждая в воспоминаниях. Когда его, только что вышедшего из школы первых сословий, отец выдал за Елену ПР, Адубгарат был не то чтобы поглощен счастьем, но даже и погребен под ним. Воспитываясь и находясь большую часть времени в учебном первосословнике, расположенном в квартале Владык, он мог наблюдать множество первых жен, гуляющих в центре района. Уже тогда младший Фаддей наблюдал за одной из блистательных молодых дам, прогуливающихся вдоль рукотворного озерка. Если бы кто-нибудь тогда сказал ему, что он будет поженен на этой красавице, мальчик бы обиделся на злую шутку.
О проекте
О подписке