– Из того мира? – вдумчиво произнес он. – А как его назад вернуть? Как он здесь вообще появился. Натворит делов, а нам, посля, расхлебывать дурь эту! Я уже и не припомню, чтобы к нам оттуда кто захаживал!

– Да никто не знает! – сделала заключение Яга. – Я уж на своем веку не припомню такого случая. Кощей и подавно! Но раз он попал сюда, значит и выход есть.

– Есть! – выдавил из себя Кощей, пытаясь встать с пола. – Он есть, но как найти его. Говорил же тогда, что пригодится, а вы…

– Давайте думать тогда, что делать с залетным пареньком-то! Раз он из наших, тогда выделить ему место, и пущай батрачит как скотина до заката, – деловито произнес князь.

– Ну а куда его? – начал один из бояр. – Мест в дружине нет. Да и не возьмут его туда, щупленького такого. При дворце-тереме тоже все занято. Хотя… – он сделал паузу. – Княже, а что если ему снять с вас часть обязательств?

– Как это! – с ужасом гаркнул он. – С меня?

– Да, Батюшка, с вас! Что если ему отдать почести работы холопской? Пущай занимается! Все равно мы эти дела мимо пускаем. Глядишь, показатели улучшатся.

Князь немного помедлил. Нахмурился. Поиграл бровями. Осмотрел всех и махнул рукой.

– Так и быть! Повелеваю! Да, пусть займет место воеводы. Ставка есть, а человека нет! А налоговые вычеты идут! Вот, пущай сидит в своей берлоге да думы думает. Может чего полезного родит! К княжьим делам допуска не давать, а к архиву гриф секретности снять. Пусть еще разберет дела старые да отчет составит касаемо статистики. Эдак лет за двести прошлых… И это только минимум! Глаз не спускать. Домой мальца, по возможности, тут же отправить! А то еще придется объясняться перед Первыми.

– Да кто ж видел-то их, Первых? – вставила свое слово Яга.

– Цыц! – гаркнул князь.

Вот с этого времени я стал поданным княжьего двора. И он, между прочим, не соврал. Скуки от моей работы было столько, что и врагу не пожелать! А ведь работать нужно! Ставка есть, довольствие выделяется, отрабатывать надо! Бесплатно тут кормить меня никто не будет.

Глава 3

Так прошло два года. Успел освоиться и стать своим. Даже пытались женить на местной красавице – Ленке. Да только не место мне здесь. Я не могу жить здесь, а Ленке нельзя жить в моем мире.

В военное ремесло вник не сразу, а постепенно, хотя до воеводы не дотягивал. Меч персональный поднять от земли не смог. Так и волочу его за собой. Кстати, ознакомился со всеми делами в архиве.

Первым на глаза попалось дело Емели. Объявлен в розыск. Приметы такие-то. Особые приметы: печка на собственном ходу. Метка «пропал без вести». Содержание дела: тридцатому году, у деревушки Морожкино, пропал младой парень. Имя – Емеля. Перебрав с дубовой настойкой, поймал щуку, с которой долгое время разговаривал. После, поверив в заклинание, которое сказала щука, ходил по деревне и орал «по щучьему велению», за что был помещен в погреб до рассвету. На утро его не обнаружили. Опросы свидетелей говорят о том, что Емеля каким-то образом смог выбраться из погреба, залезть в дом к соседке и украсть печь из дома. Хозяева ничего не слышали, спали. А после бегал с бубном вокруг печи да повелевал ей от имени щуки. Потом запрыгнул на нее и уехал в неизвестном направлении. Подозреваемая – Баба Яга. Так как подразумевается то, что Емеля и Печка были заговорены. Обыск у подозреваемой никакого результата не дал. Через три недели поставлена в разработку, в ходе которой выявлено ее прямое… дальше бумага отсутствует.

В общем, веселое тут время было, не то что сейчас: каждое утро прибегает Любовь Петровна и все жалуется на Горыныча. Мол, змий трехглавый опять напилси и буянит. Весь огород потоптал. Урожай угробил. Фильмы с Брюсом Ли и Джеки Чаном пересмотрит и начинает отработку, как он выражается, «куфуев».

– Разберемся! – отвечал я, потому как знал, что Горыныч урожай не погубит, кормить-то скотину надо чем-то.

Но в этот день все пошло не по плану. Я приготовился подремать. Накрыл лицо шляпой. Откинулся на спинку стула. Вдруг слышу топот.

– О, Любовь Петровна! Четко по секундам! – пронеслось у меня в голове.

Потом несколько минут перепалки с моим помощником Иваном за дверью. Брань, ругань. Все зашумело, загремело.

– Ну все, пришиб бабку! – пронеслось в голове. Ванька, он такой, он может!

Я подошел к двери и аккуратно ее отворил. Дверь предательски заскрипела. Любовь Петровна поправляла на себе сарафан.

– О, батюшка-царевич! Касатик… – начала она, оживленно махая руками. Далее ее рассказ пролетел мимо моих ушей, потому что я не мог понять, как такая хрупкая старушка смогла вырубить такого здорового увальня, как Иван? – Ну так, что скажете? Беремся?

– Беремся! – ответил я и закрыл дверь.

– Десять минут дайте! – прокричала Любовь Петровна.

– Батюшка-царевич! Мы все здесь! – отрапортовала появившаяся в дверном проеме голова Любови Петровны. – Кого прикажете первым?

– А что такое? – удивленно спросил я. – Куда первым?

– Ну вы же сказали…

– Ах, да! – воскликнул я, пытаясь вспомнить, о чем говорила она ранее. – Не надо никого! Я сам выйду!

– Ага, поняла! – ответила она и скрылась за дверью. – А ну, давай ты… ну чего сидишь, а! – раздался скрипуче голос Любови Петровны.

– Отличный из нее сыскной получился бы! – ненароком подумал я и широко улыбнулся, но тут же сделался серьезным.

В двери показался Филимон, княжий летописец и по совместительству хранитель казны. Что-то вроде бухгалтера.

Мужичок в возрасте. С длинючей бородой и густыми бровями. Близко посаженные мелкие голубые глаза делали из него всегда доброго и наивного дедулю, чем он иногда и пользовался. Кстати, почти у всех местных мужиков такое лицо.

– Здрав будь, Дмитрий Сергеевич! – пробубнил он, снимая высокий колпак с головы.

– Я сейчас выйду! – тут же ответил я, вставая со стула.

– Да мне бы немного поговорить с вами наедине! – нервно ответил он, теребя колпак. Его глаза забегали по сторонам.

– Я сейчас выйду, Филимон! – более грубо ответил я и направился к выходу. Филимон нервно задергался.

– Но мне нужно с вами переговорить!

– Мне про тебя уже все рассказали! А коли что, князю доложу, а тот на кол тебя…

– Чего сразу на кол-то? Ничего я не делал!

– А чего нервничаете? Значит есть, что скрывать! – слегка поднадавил я. У Филимона выпал колпак из рук.

– Да это… я ж не со зла! Я немного взял! Только самую малость! А то, что брал Потап, это его спрашивать надо! И песок в порох он насыпал! И скотину он Горынычу сам отвел, а не Горыныч у него спиз… – Филимон поперхнулся. – В общем, не крал Горыныч скотину у Потапа!

– О как! – воскликнул я и взял перо с листом бумаги. – Продолжаем!

За десять минут Филимон заложил всех, с кем работал. Из доброго старикашки он превратился в отца морожкинской мафии.

– Хорошо! – грубо остановив рассказ Филимона, сказал я. – Пойдем-ка за мной, посмотрим на других!

Филимон попятился к двери, преграждая мне путь.

– Только Князю, Василию Ивановичу, не вольте! Прошу вас, господин Царевич! Не должен он знать этого!

– Говорить или нет, решать не мне! Как вы «аукнули» со мной в самом начале, так вам и откликнется сейчас!

Филимон выпрямился. Надел колпак, водрузив его на лысую голову, и плюнул через плечо, кинув презренный взгляд в мою сторону.

После дневного допроса всех присутствующих я отправился обратно к себе. Следом вошла Любовь Петровна.

– Ну что, Царевич, узнали?

– Да я-то много узнал! Садитесь, Любовь Петровна! – выдохнул я.

– Куда?

– На стул!

– Зачем?

– Допрашивать вас буду!

– За что?

– А за то, что здесь, – я показал ей весь исписанный лист допроса, – целая басня про ваши выходки!

– Так эта… Батюшка-царевич, не виноватая я! Ну, понимаете ли, взяла немного там, тут, и все… и все! Больше ни-ни… совсем… упаси Господь! – она перекрестилась трижды.

– И все же! – начал я, уткнув конец пера в лист бумаги, не сводя с нее глаз.

Любовь Петровна сдала всех.

– Ну-с, да тут за все года преступления раскрыты! Ой, спасибо вам, Любовь Петровна! Вот так вот смекалка моя заставила вас выдать все, что знаете!

– Обманули, что ли? – удивилась Яга.

– Ну почему сразу «обманули»? Я пошел на хитрость, а вы сами мне все рассказали! Разве не так?

– Ну, – задумалась она, – вроде и так, но каким образом вы этого добились, господин Царевич!

– Еще раз, Любовь Петровна, повторяю, что я вас ни в коем случае не обманывал! Я вас попросил, а вы сами все рассказали! Разве не так?

– Так! – вдумчиво ответила она. – Вот дура старая!

– Ну, желательно, здесь такими словами не выражаться! И не дура вы вовсе! А то, что…

– Так это… – прервала она. – Очки-то нашлись?

– Очки? – удивился я. – Какие?

– Так украл-то кто? – взмолила она. – Нашли воришку?

– И стоило вам, Любовь Петровна, тратить силы и ресурсы воеводы Морожкино такой вот нелепой штукой!

– Как это нелепой? Почему сразу нелепой?!

– А то, что я потратил весь день ради того, чтобы узнать, кто украл ваши очки?

– Ну… – вдумчиво затянула она. – Да!

Я только мотнул головой.

– Хе! Очки ваши, – я сделал небольшую паузу для более эпичного ответа, – на голове!

– Чьей?

– Вашей, Любовь Петровна! Ва-шей! – ответил я и, прихватив шляпу, вышел из кабинета, а Любовь Петровна так и осталась сидеть неподвижно в центре комнаты.

Глава 4

У княжьего трона стоял дубовый стол с большой диорамой³, где располагалась вся армия князя нашего – Василия Ивановича. Здесь и дружины, и конные полки, и лучники. Полк авиации и даже линия обороны из магов и нежити.

Ходят слухи, что князь лично вытачивал из дерева каждого юнита. Да с какой детализацией! И пальчики у всех видны. И глазки у всех, как живые. Даже швы на одежде и то четко просматриваются. Эка мастерство у нашего батюшки. А если прикинуть, сколько здесь всего, то неволей начинаешь задумываться о терпении нашего князя.

Он стоял в ночной рубахе до пола. Волосы на голове не причесаны, лицо помято. Как проснулся, так сразу за стол.

– А, это ты! – не обращая внимания на меня, сказал Василий Иванович. – Заходи! Молви, с чем пожаловал!

– Ну, ничего не слышно там, о моем возврате домой? – я слегка отвел взгляд в сторону, потому как понимал, что этим вопросом я порядком поднадоел.

– Ничего не слышно! Что-то еще? – ответил Князь, изображая крутое пике на солдат моделью самолетика. Издав взрыв, махнул рукой. Солдатики разлетелись в разные стороны.

– Раскрыл я ваши преступления! – с гордостью ответил я, понимая, что меня незамедлительно ждет награда.

– Все? – все так же спокойно спросил князь, не обращая внимания.

– Все! – довольно протянул я.

– Как это «все»? – удивился князь.

– Ну… ну все, значит все! – я слегка растерялся.

– А про редьку?

– Раскрыл!

– А про монеты?

– Сделано!

– И про пшено?

– Ага!

– Крапива?

– Ага!

– Конюшня?

– Ага! Ага! Ага! Василий Иванович, я раскрыл, абсолютно, все дела, которые вы мне поручили!

– А с казной? – сказал князь и, прищурив глаз, посмотрел на меня.

– И с казной! – выдохнул я.

Это, кстати, было самое тяжелое расследование в моей новой практике. А, оказалось, все банально просто: кто-то что-то где-то взял. Второй не увидел. Третий забил тревогу, а четвертый всех обвинил. В общем, как обычно.

– Ну-ка… – князь жестом попросил подойти ближе и протянул руку. Я передал листы. – Так, так, так… ага… ага… вот оно как, даже не думал… ага… ага… интересно! Филимон! Вот скотина лысая! А ну, доставьте мне этого колобка сюда! – крикнул он двум богатырям у выхода.

– Ага! – в голос ответила охрана и скрылась за дверями.

– Слушай, а как тебе это удалось? – спросил князь и о чем-то задумался.

– Ну как… как и всегда! Есть свои источники!

– Молодец! – воскликнул князь и потеребил меня за голову. – Молодец! Вот все бы так работали! А чего раньше не сообщил?

– Хотел подтвердить догадки!

– Молодец, Царевич! Молодец! Велю подарками одарить! Бери любого коня из княжьей конюшни! Хочешь, своего отдам?

– Да не нужны мне кони!

– А чего тогда изволить? Дочку замуж? Полцарства? – князь подошел к столу и взял перо. Макнул его в чернильницу и замер, ожидая моего ответа.

– Полцарства – это, конечно, хорошо! Но домой я хочу!

– Ээээ, – протянул князь, почесав затылок, – вот тут у нас незадачка! Не могу я тебя отправить домой! Не знаю, как!

– А Яга?

– А чего она?

– Она знает?

– Эта старая совсем с катушек слетела! Может знает, а может не знает! Как карта ляжет! Вот так…

– Понятно, что ничего не понятно! – грустно ответил я.

– Эй, молодей! Не вешай кислых щей! Найдем мы твой дом! Вот только когда – не знаю! Но найдем! Точно найдем! Потерпи! А пока иди, отдыхай! Заработал себе на отпуск!

– Сколько? – удивился я.

– Два дня хватит?

– Отпуск в два дня? – моему удивлению не была предела.

– Ээх! – взбодрился князь, махнув рукой. – Быть добру! Пусть будет два с половиной! Ну, четвертинку еще добавить можно, хотя… – князь задумался, – там посмотрим!

– Но…

– И не надо благодарить! – перебил меня князь. – А теперь, давай, это… мне тут с лысым пончиком переговорить надо! Вон, в дверях ждет уже!

– Хорошо, ваше Высочество!

Я направился к выходу, встретившись с грозным взглядом Филимона.

Глава 5

– О, касатик! Чего такой хмурый? Как будто в штаны наделал! – поинтересовалась Яга, увидав меня у княжьего терема.

– Да, – я махнул рукой, – мучаешься тут с вами, работаешь! Вы-то дома! А я как ворона белая среди вас. Домой хочу, понимаете? Вот тут все это! – я схватил себя за шею. – Все у вас не так, как у людей.

– Это как?

– Ну, даже вы, Баба Яга!

– Я попро…

– Да, Леди Яга, простите! – тут же поправился я. – Вот вы должны летать в ступе с метлой. Охотиться на детей. Колдовать. Убивать. Нести в этот мир зло! А вы что?

– Что?

– Да в том и дело, что ничего! Что за ерунда? Красное платье, шпильки эти. Ожерелье. Куда все это делось, что было ранее?

– Было дело, касатик, было… Но я дала клятву, что исправлюсь! Я стараюсь, честно, стараюсь! А что, плохо выгляжу? – она провела по своему телу руками и поиграла бровью.

– Не то чтобы плохо. Просто не так, как должны! Ну не вяжется картинка у меня с вашим образом! И это не только про вас! Одного не могу понять, в какой момент у вас всех все поменялось!

– Да я уже давно за ум взялась! И откуда у тебя такая информация? Уж как пару сотен лет точно не занимаюсь ерундой такой!

– Да я же говорил! В сказках, что мне …

– Ой, опять шарманку свою завел! – перебила меня Яга.

– Конечно! Я домой хочу! – завопил я от безысходности. – Гложет меня это чувство! Я даже описать не могу! Ну не могу я так! В животе постоянно крутит, как начинаю думать об этом! Голова кружится.

– Так это… вот в лесок, под кустик сходи, и все …

– Да ну вас! – обиженно сказал я. – Все вы меня под этот кусток отправляете! Не хочу я ни по-большому, ни по-малому! Ни по какому не хочу! Понимаете?

– Понимаю! Не хочешь, как хочешь! Я предлагала… потом не говори…

– Не буду, Баб… Леди Яга!

– Вот, молодец, учишься быстро! Только запомни, я – Ле-ди!

–Хорошо, Леди Яга! Я запомнил!

– А теперь – чао, касатик! – протянула Яга и пошагала от бедра.

Провожая ее взглядом, вдруг слышу, кто-то плачет. Я на звук, а он привел за сарайку, где сидела лебедушка Ленка. Любовь моя, правда тайная. Стройная, пышная по формам, под стать мне. Голубоглазая красавица. Я ее все Морковочкой зову. А ей, вроде как, нравится. Только вот признаться все сил не хватает. Я вроде и влюбился, а тут же и отношение какие-то братские. В общем, не знаю…

– Эй, Ленка, ты чего плачешь?

– Отстань! – кинула в ответ она и отвернулась.

– Лееен! – протянул я. – Чего случилось-то? Ударил кто?

– Никто не бил меня! – взревела она, заливаясь горькими слезами.

– Да не плачь ты… знаешь, как тошно сразу! Вот прям сердцу неспокойно. А ты такая красивая! Такая вся… нежная, что ли… вот, как вижу тебя… сразу хочу обнять и поцеловать… так нежно… страстно… чтобы… чтобы сердце замирало! А ты плачешь… Ну не могу я просто так пройти мимо. Можно я помогу тебе? Скажешь?

– Нет!

– Ударил кто?

– Нет!

– Ты ударила?

– Нет!

– Случилось что?

– Угу!

– Они виноваты?

– Нет!

– Ты виновата?

– Угу!

– Ну хотя бы что-то… Я знаю их? Хотя, глупый вопрос. Я всех знаю. Это рядом произошло?

– Ага!

– Где?

– Там! – она указала на купающегося в речке попа Ивана.

– А он-то чего натворил? – в ответ Ленка встала и убежала. – Ну-с, пойдемте, Сударь, честь девушки отстаивать.

– Пойдемте! – сам себе ответил я и широко улыбнулся. – А фигурка-то… муа…

Глава 6

– Бог в помощь, батюшка! – крикнул я попу Ивану.

Он протер лицо рукой.

– Ой, хороша водица! И тебе не хворать, Дмитрий Сергеевич! Айда! – он махнул рукой и трижды окунулся. – Ой, хорошо!

– Нет, спасибо! – любезно отказал я.

– Ты по делу, али как?

– Можно сказать – по делу!

– Тогда, погоди! – ответил он и направился к берегу.

Поп Иван самый мистический житель Морожкино. Сколько за ним не наблюдал, всегда было интересно, где он живет. Ведь ни храма, ни церкви, ни капища в округе нет. Сам поп то есть, то его нет. И по утрам слышно звон колоколов, а вот откуда звук… чудо-чудное!

Возраст у Ивана весьма преклонный. Однако он, на удивление, имеет тело бравого мужа в самом рассвете сил, лет, эдак, двадцати пяти с начала рождения. А мужику-то седьмой десяток бьет по макушке. И телом своим похвастать не прочь, поэтому часто забегает на берег перед девчушками молодыми мышцами поиграть. А те, дурехи, лишь бы поглядеть да звонко посмеяться.

– Ну, чего хотел-то? – прыгая на одной ноге, поинтересовался поп. – Вот опять, а… в ухе воды больше, чем в речке. Ни черта не слышно!

– Я тут увидел Ленку…

– А, – протянул он, надевая рясу. – Поделом девке! Так и знай! Извиняться не стану. Даже не проси! Они всё видят, – кивнул он в сторону неба, – и за каждое дело спросят вдвойне.

– Да что произошло-то? – нетерпеливо спросил я, наблюдая за тем, как неуклюже он одевается.

Поп Иван замер и кинул на меня презренный взгляд. Я тяжело сглотнул и сделал шаг назад. Так, на всякий случай.

– А она чего молвила? Небось, оговорила старика!

– Да в том и дело, что ничего не сказала! Запугали?

– Да, сегодня ты герой, Дмитрий Сергеевич! – взяв в руки сапоги, начал он. – Наслышан о твоем подвиге! Молодец! За один день статистику князю подтянул!

– Давайте к делу! Зубы-то не заговаривайте!

Поп Иван встал как столб, выронив сапоги. Немного помедлив, он начал:

– Купался я… Не добежал, в общем, до удобств. Ну и прямо сюда. – он указал на свой пах. – Нет, туда! – он указал на лежавшие рядом панталоны. – Ну подмыться, умыться… А что, я человек хоть и старый, а за гигиеной слежу. Приметил я, значит, крадущуюся в мою сторону Ленку. Внимания не обращаю. В воду по колено вошел. Обтираюсь. Поворачиваюсь. А она панталоны мои на голову себе… Вроде как решила испугать меня, что ли… А потом как заверещит! Давай бегать по берегу… рыдать… а я стою и ничего не могу понять, что сейчас произошло…

– Вы ее ударили?

– Да упаси Господь! – крикнул поп Иван и перекрестился. – Грех на душу возьму, если правдивые слова скрыл. Честное слово, стоял вот, как перед вами… – он сделал паузу и добавил, – только в воде.

– И всё?

– И всё! – ответил поп Иван.

Я долго смотрел ему в глаза и представлял происходящее, но в какой-то момент расплылся в широкой улыбке.

– Во-во! Дошло все? Вам-то смешно, а мне страшно за девку стало! Ну я ее схватил и в воду-то пару раз окунул!

– Смыли?

– Смыл! Упаси Господи! Так девке опозориться! Нет, я все понимаю, приведение, типа… шило в заднице… но так попасться… да еще в такую ситуацию вляпаться… в прямом смысле слова… – поп Иван сделал паузу. – Главное, от позора отмыли. Грехи простили. И с чистой душой и головой домой отпустили!

Я вновь стал представлять эту картину.

– Я, наверное, пойду! – сквозь смех и слезы ответил я.

– Вы идите! Но честно, боли причинить не хотел! Все к добру! Но извиняться не стану! Не я наследил, не я виноват!

– Наследили-то как раз вы, Иван! – кинул я в ответ. Тут уж смеха не удержал и он.

– Действительно, наследил! Вы уж меня простите, не добежал!

– Да я-то что… главное, теперь с чистой… душой! – выкрикнул я и залился смехом. Поп меня поддержал ответной ухмылкой. – Ну надо же… – не унимался я. – Бывает же!

Глава 7

Вечером, сидя на небольшом холме на окраине Морожкино, я наслаждался своим отпуском.

Приятно наблюдать за тем, как мирно протекает жизнь в деревне, и я в ней не принимаю абсолютно никакого участия.