2 глава. Гоблин

Говорят, внешность обманчива,

Но обманывает не она – это вы обманываете себя,

Желая видеть именно так, как вы себе рассказали,

И не желая видеть ничего иного.

Он смотрел на меня немигающими кошачьими глазами. В них читалось удивление и непонимание. Это длилось буквально пару секунд, затем он перевёл взгляд на Кролика.

Это был стандартный здоровенный гоблин двухметрового роста, с зелёной кожей и огромными когтистыми лапами. Удивительно, как он так ловко управлялся этими лапищами с человеческой клавиатурой? Хотя, если честно, удивительно, что вообще гоблин делает в дата-центре за компьютером?!

«Интересно, Кролик что-то скажет, или так и будем таращиться друг на друга?» – подумал я, продолжая изучать хозяина помещения.

«Кролик что-то скажет, как только ему будет что сказать!» – пронеслось у меня в мозгу.

«Так ты мысли читаешь! Да ещё и транслируешь!» – возмутился я, впрочем, про себя.

«Я слышу все мысли, адресованные мне!» – раздалось у меня в голове шипение. Я понимаю, что эмоций в мыслях быть не может, но они были!

«Прости, я не знал! – я слегка стушевался от создавшейся ситуации. – Просто не представляю, что теперь делать. Никогда не видел живого гоблина».

«Я тоже никогда не видел говорящего Кролика, одетого в шлем пилота и куртку-авиатор!» – возникла в голове мысль. Я понял, что она принадлежит Гоблину, который уже перевёл свой взгляд на меня и выжидающе всматривался в мои глаза.

– Да что тут происходит? – возмутился я, но уже вслух. – Что за переговоры в моей голове? Она вам что, дом советов?!

– Простите, – Гоблин опустил глаза. – Когда Кролик ответил в вашей голове, я подумал, что так принято!

– Не принято, не принято! – проворчал Кролик, подходя ближе с таким расчётом, чтобы заглянуть в мониторы. – Не принято, но допустимо. Впрочем, всё же голова его, так что лучше спросить у хозяина.

– Меня зовут… – Тут Гоблин взял небольшую паузу, видимо, обдумывая, как лучше представиться, а затем встал во весь свой огромный рост и слегка поклонился: – Меня зовут Гектор.

– Я – Денис, он – Кролик, – представился я и представил своего напарника.

– Вообще-то Юстас, но можно и Кролик, – отозвался пушистый, осмелев настолько, что уже вовсю таращился на мониторы.

– Чем могу быть полезен? – поинтересовался Гектор, вновь усаживаясь в кресло.

Возникла пауза. Я не знал, чем он может быть нам полезен, а Кролика словно затянуло в мониторы, и он не слышал, что его внимание требуется в реальном мире. Пришлось дёрнуть его мысленно за хвост. Сработало!

Он возмущённо посмотрел на меня, затем, не менее возмущённо, на Гоблина.

– И что это вы, батенька, удумали? – язвительно обратился он к Гоблину, очень напоминая в этот момент своего старшего наставника. – Вы знаете, что ваши закачивания информации из Источника Храма Памяти чуть не разрушили его структуру?! – Кролик пошёл в атаку, несмотря на разницу в размерах.

– Простите, – добродушно ответил Гоблин, – я ничего такого не хотел. Просто формировал банк памяти.

– Зачем? – спросили мы хором.

– Есть же интернет – там всё, и даже больше, чем нужно, – прокомментировал я своё удивление.

– Есть же Храм Памяти – в нём есть всё, что нужно, – дополнил мой ответ Кролик.

– В Храме Памяти, равно как и в Интернете, есть всё – правда, истина, домыслы, ложь, сплетни, исторические данные, – с некоторой грустью пояснил Гоблин. – В общем, полный винегрет, из которого собирается мнение людей.

– Ну да, как и во всех других вопросах, – кивнул я, не совсем понимая, куда он клонит.

– Вот подумай, Денис, что, например, описание твоей личности будет состоять из мнений нескольких человек. Один, к примеру, скажет, что ты небольшого роста. Другой – что ты полный. Третий – что ты темноволосый и слегка картавишь. Я хотел было возмутиться, но, посмотрев на Кролика и его физиономию, на которой недовольство сменялось интересом, промолчал.

– Итак, – продолжил Гоблин, – а теперь мы соберём мнения ещё 15–20 человек и сравним их с твоими фактическими данными. Затем выведем нечто среднестатистическое, общее. На кого ты будешь похож?

– Не знаю, наверное, на себя, – несмело предположил я.

– Сомневаюсь, – Гоблин усмехнулся и повернул ко мне экран монитора. – Я дал команду своей программе сделать твой портрет на основании суждений всех твоих знакомых.

– А откуда твоя программа знает об их суждениях? – спросил я, но в этот же момент догадался, каким будет ответ.

– Из данных Храма Памяти и всей информации, что есть о тебе в сети, – он окончательно развернул монитор. Да, я был удивлён, но не то чтобы сильно, так как уже ожидал увидеть нечто среднее между горбуном и горгульей. На меня же смотрел мужчина старше меня лет на десять-пятнадцать, нескладной, угловатой комплекции, одетый «с барского плеча» в достойные обноски. Взгляд был у него вороватый, рыскающий.

– Это что? Пробы на роль Лёньки Пантелеева? – не выдержал я.

– Не знаю, кто такой Лёнька Пантелеев, но могу узнать, – Гоблин начал что-то печатать на клавиатуре, но в этот момент вмешался Кролик.

– То есть ты хочешь восстановить реальность? Ну, или сделать её менее лживой?

– Да, – коротко ответил Гоблин, а затем, после небольшой паузы, спросил: – Кто такие гоблины?

В его голосе было очень много печали, а ещё разочарования и обиды.

– Гоблины – злобные существа, которые боятся солнечного света, живут в глубинах гор и ненавидят людей. Это в двух словах.

– И это не так? – осторожно спросил Кролик.

– Не так, совсем не так. Когда я столкнулся с этим, я понял, что очень многое в этом мире «не так». Так почему бы не сделать так, чтобы было всё правильно?

– Резонно, – кивнул Кролик, – но зачем портить хорошую структуру?

– Простите, я не хотел! – развёл руками Гоблин. – Раньше у меня был маленький сервер, и я качал потихоньку, собирая базу. А когда рядом с моим домом построили это сооружение, я понял, что могу сделать больше. И начал делать.

– Так ты живёшь неподалёку? – поинтересовался я. Гоблин кивнул:

– Километрах в пяти вдоль по скале.

– Вдоль по скале? – переспросили мы удивлённо.

– Вдоль по скале, – повторил Гоблин. – Мы можем ходить сквозь скалы, как будто это туман. Я бродил по округе, набрёл на это помещение. К слову, – уже с улыбкой добавил он, – наша светобоязнь происходит оттого, что мы большую часть времени ходим внутри скал. Когда выглядываем наружу, на солнце, то глазам тяжело привыкать. Ну, и ещё некоторые люди пугаются нашего внешнего вида, – добавил он.

– Немудрено! – сказал я и сразу осёкся. – Прости, я не хотел. Тем временем Кролик продолжал рассматривать мониторы компьютеров, явно не находя полного понимания в комментариях Гоблина.

– То есть ты хочешь сказать, что гоблины умеют управляться с вот этими штуками? – он ткнул лапой в серверные стойки, которые поднимались на несколько метров от каменного пола, вырубленного в скале.

– Не совсем так, – уточнил Гоблин, щёлкнув клавишами ближайшей клавиатуры. – Я умею, а вот что до остальных…

Он пожал плечами и продолжил:

– Когда-то здесь был небольшой дата-центр, совсем небольшой. В нём сидела парочка специалистов, сменяя друг друга. Я с интересом наблюдал за ними и учился. Потом они уехали, а аппаратуру оставили. Вот я и начал учиться в реальности.

– Подожди, – остановил его Кролик. – Как ты мог учиться? Садился рядом и задавал вопросы?

– Конечно, не так, – Гоблин подошёл к ближайшей каменной стене и постучал по ней лапой, как бы показывая, что она твёрдая.

Затем вновь протянул руку к камню, но на этот раз она свободно прошла сквозь него до локтя.

– У нас в распоряжении чуть больше измерений, чем у людей. Когда я смещаюсь в другое измерение, – сказал он и вытащил руку из стены, – я становлюсь почти невидимым. Как дух, только не дух.

– Ага, – Кролик почесал за ухом, вникая в суть ответа, и затем, обведя лапой содержимое комнаты, уточнил: – А это тогда что?

– Ну, я понял, что всё-всё у людей так или иначе сводится к компьютерам. Освоив его, я возродил это место: начал формировать заявки, отправлять заказы, и создал здесь дата-центр.

– То есть ты хочешь сказать, что здесь нет людей и всё это только твоё? – Я был несколько удивлён словами Гоблина.

Тот кивнул, но затем уточнил:

– Не моё, я здесь работаю. А так это всё принадлежит правительству и контролируется им же. Я регулярно отправляю отчёты, пересылаю данные. Даже сотрудников наняли для обслуживания всего этого.

– Как? – хором воскликнули мы.

– Так, – он нажал несколько клавиш, и на мониторах возникли с десяток лиц скандинавской наружности. – Вот они. Работают.

И, понимая некоторое недоумение, уточнил:

– Я же говорю, у людей слишком много технологий, за которыми они физически не могут уследить, и обращают внимание только на те места, в которых проблемы. А у меня всё идеально – все работают, нареканий нет.

– То есть ты создал виртуальных клонов? – уточнил я, понимая его мысли.

Он кивнул.

– Но зачем?

– А как иначе? – он пожал плечами и убрал с экранов изображение. – Либо я это сделаю, либо они рано или поздно кого-то пришлют.

– А как же с чистотой информации, что за проект? – продолжил я свои расспросы.

Гоблин сел поудобнее в кресло и показал нам рукой на стоящие рядом – мол, разговор не будет коротким.

– Когда я начал изучать всё то, что хранилось в сети, – статьи, книги – всё-всё, то понял, что информация крайне неоднородна. Более того, нередко она противоречила сама себе. Из-за искажений и ошибок, которые допускали люди, из-за откровенного вранья и манипуляций со стороны тех, кто имеет доступ к информации. Мне стало боязно, ведь всё это я допускал к себе в голову, не понимая, где описание реальности, а где – полная фикция. Тогда я попробовал структурировать информацию с точки зрения оценки данных. Приведу пример. Кто-то описывает солнце – круглое, яркое, горячее и так далее. Так же учёные описывают солнце, но опираясь уже не на впечатления, а на иные рациональные механизмы. В итоге выводы стремятся к одному и тому же. Так вот, я оцениваю не сам объект, а источники оценки.

– Не понял, – Кролик наклонил голову, как бы пытаясь понять суть происходящего.

– Если источник информации – человек, учёный или иной – дал точную оценку, которая затем была подтверждена, то именно ИСТОЧНИК мной признаётся достоверным. Как в этой области, так и в целом, до тех пор, пока не будет признано иное.

– Вот другой пример, – сказал он, щёлкнув по клавишам, где-то невдалеке раздался звук нагревающегося чайника. – Вася что-то говорит о Пете. Я проверяю информацию, и если она совпадает, ставлю Васе оценку «5» – в том смысле, что он объективен и не искажает информацию. А если, к примеру, Вася слукавил или исказил данные, то ценность его информации может быть и «1», и «2». Вроде как аффилированные рейтинговые агентства – они дают чему-то оценку, но не объективную, а субъективную, чтобы на что-то повлиять. У них тоже становится «рейтинг Васи»: ценность их информации – не более чем ценность сплетен у бабушек на лавочке.

– Впрочем, – сказал он, вставая и перемещаясь в сторону, откуда раздался щелчок, характерный для закипевшего чайника, – бабушки тоже бывают крайне информированными.

– То есть ты, – медленно, словно осознавая сказанное Гоблином, сказал Кролик, – составляешь рейтинг качества информации. Но зачем?

– Затем, чтобы понимать, стоит ли мне складывать это в голову или подождать, пока не будет более достоверных данных, – откликнулся Гоблин, чем-то звеня вдалеке. Через минуту он вернулся с подносом, на котором стояли три дымящихся чашки и вазочка с сахаром: – Чай!

– Затем, – продолжил он, когда мы взяли по чашке и вновь вернули своё внимание к его рассказу, – что есть такие фразы: «не могу забыть» или «не могу развидеть». Наш мозг, что у гоблинов, что у людей, как губка: записал данные, а потом нужны серьёзные усилия, чтобы поменять информацию. А иногда червь сомнения может грызть до конца жизни, и никак его не уберёшь.

– То есть ты предлагаешь всю сомнительную информацию блокировать или уничтожать?

– Ни в коем случае, – Гоблин эмоционально вскинул руки. – Просто я разделил её на три уровня – «информация из проверенных источников», «информация из сомнительных источников» и «информация из скомпрометированных источников». Когда я смотрю на данные, сразу фильтрую их в голове, как бы говоря себе: «Вот этому можно верить. Вот здесь – прояви осторожность. А с этим вообще аккуратно!» И фильтры работают!

– Хорошо, – Кролику явно понравился подход, но, видимо, он искал «дьявола в деталях». – А что если вчерашний правильный источник сегодня облажался – не со зла, но соврал или исказил данные?

– Понимаю, – сказал Гоблин, отхлёбывая из чашки. – Оценка информации, её качества, равно как и рейтинг источника и причины его искажений, если они будут, ведётся двадцать четыре часа в сутки. Более того, не просто по всему пласту информации, но даже по локальной новости. Вот, например.

Он вывел на большой монитор текст, который был разделён на несколько абзацев, окрашенных в разные цвета.

– Красный – информация сомнительного характера, синий – вполне достоверная, зелёный – ни то ни сё. Ниже – названия источников информации и проверки, а также рейтинг этих источников. То есть я как бы даю указание своему мозгу, как именно нужно анализировать происходящее. Как есть рыбу в тарелке – аккуратно, помня, что могут быть кости и можно подавиться.

– Любопытно, – сказал Кролик, рассматривая текст и склоняя голову то влево, то вправо.

– А если ошибка? – не унимался я, ощущая, что схема не идеальна.

– А что сильнее изменит ситуацию: ошибка суждения или ошибка выбранной информации? Думаю, всё неоднозначно. Но меня пока всё устраивает – вижу потенциал, – ответил на моё замечание Гоблин и убрал с экрана текст.

Он пощёлкал клавишами, и на экране появился текст:

«2 × 2 = 5».

– Это верно? – спросил он у меня.

– Конечно, нет!

– А представь, что кто-то всё же сомневается. Он лезет в сеть – и что он там находит?

Он снова набрал что-то на клавиатуре, и на экране появилось множество ссылок, которые вели на сайты, где обсуждалась эта тема. Я понимаю, что всё это чухня. Но обсуждения были, и обсуждения вполне серьёзные!

– Видишь, – Гоблин показал на строчки текста, – есть немало персонажей, которые не только верят в это, но и готовы доказать. Они правы?

– Конечно, нет!

– Но ты знаешь это только на основании своей ПРАВДЫ и своего ЗНАНИЯ. Получается, твоя ПРАВДА против их ПРАВДЫ. Допустим, сейчас ты победишь у себя в голове, отстояв своё мнение. Но если будет более сложный или менее знакомый вопрос?

Он помолчал, глядя мне в глаза.

– Мы сомневаемся и ищем подсказки, а наши внутренние весы не всегда стабильны и уверены. Любой, – он сделал паузу, как бы подбирая слово, – идиот может сбить их настройку. А это ведь не только суждение, но и поступки, ошибочные поступки. Да, потом всё будет переосмыслено – возможно, – но дров будет наломано немало.

– Поэтому ты предлагаешь оценивать информацию не только по внутренним критериям и знаниям, но и по внешним, давая человеку выбор не только количества, но и качества информации.

– Ты приходишь в магазин и видишь сорта колбасы – высший, первый, второй, и даже протухший. Ты делаешь свой выбор на основании данных – подсказок, которые даёт тебе производитель. Так и здесь: будет указана сортность, а дальше всё проще.

– А судьи кто? – недовольно спросил Кролик.

– Никто – сама информация. Она сама себя проверяет и определяет качество. Беспристрастно.

– Понятно, – с некоторым сомнением произнёс Кролик. – А в Храм-то ты зачем полез?

– Я увязал всю информацию из сети в нужные мне критерии. Храм – следующий шаг в сборе и проверке информации. Кролик кивнул и вновь уставился на мониторы. Затем бодро вскочил.

– Так, обмен любезностями закончен, ситуация прояснена, задача выполнена, – сказал он деловым голосом, как только текст исчез с экрана. – Можем возвращаться домой. Но только не в Храм Памяти – Хранительница даст по шее. Ты можешь провести нас до ближайшей рощи? – обратился он к Гоблину.

– Далековато будет идти – здесь фьорды, скалы. Если что и растёт, то только кусты.

– Понятно… Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Пока! – Кролик помахал Гоблину одной лапой, а другой схватил меня за руку и сделал прыжок на месте.

– Вот только попадись мне, сволочь ушастая! Уши оторву и скажу, что так и было! – гулким эхом раздавался густой женский бас под сводами Храма Памяти. – Всё раскидал, шар перетащил, шуму наделал.

«Тихо! Может, проскочим!» – раздался у меня в голове голос ушастого спутника, чьи выдающиеся предметы внешности были под угрозой.

Мы перенеслись в Храм Памяти, откуда и отправлялись в путь. Теперь он несколько отличался от того места, что мы покинули. Источник был на месте и работал как обычно, но вокруг валялись книги, свитки, таблички. Посреди зала стоял шар. Среди всего этого великолепия ходила и громко ворчала дородная женщина преклонных лет. Её волосы были всклокочены, и она чем-то напоминала Медузу в старости, если бы, конечно, той дали дожить до преклонных лет. Эта, судя по всему, оказалась более удачлива.

– Ах вот ты где, маленький паршивец! – Несмотря на то, что мы стояли в дальнем и очень тёмном углу зала, она нас увидела. – Ну-ка, иди сюда!

Мы подошли, понурив головы. Несмотря на то, что мы сделали благое дело – спасли Храм, а может быть, даже спасли Вселенную, мы развели здесь приличный срач, и не было нам оправданий.

– Простите! – хором сказали мы, а Кролик от себя добавил:

– Простите, матушка Софья, я не хотел! Мы сейчас всё уберем, честно-честно!

Матушка внимательно посмотрела сначала на него, затем на меня.

– Стажёр? – уточнила она, опуская очки глубже на нос, отчего её взгляд стал похож на взгляд строгой учительницы.

Мы кивнули одновременно.

– Это многое объясняет, – уже более миролюбивым тоном сказала она. – Тогда за работу!