– Но я еще не готов!

– К чему?

– Ни к чему!

– Тогда вперед, на поиски уютного местечка для хорошего ужина! – предложил моментально проснувшийся при остановке кареты советник. Кащей небезосновательно заподозрил, что хитрый Ларриан – так звали советника, всего-навсего притворялся спящим, желая послушать чужие разговоры, – Если мы прямо сейчас посетим местного царя, то ни его, ни наши речи не расслышим из-за недовольного бурчания пустых желудков! На приемы так не ходят.

Они открыли дверцу и выбрались из кареты.

– И куда это мы приехали? – поинтересовался советник, увидев, что они до сих пор находятся на дороге, за городом, а сам город находится неподалеку от них, и с округлых каменных стен на них взирали редкие стражники. Въездные ворота были открыты настежь, и советник хотел было намекнуть, что надо проехать чуть дальше, но учуял ароматный запах свежезажаренной курицы, и понял, что они на самом деле приехали туда, куда надо. – Оп, извиняюсь! Вопрос снимается ввиду его полного несоответствия жизненным реалиям.

Трактир, в котором можно было поесть, попить и наломать дров о голову соседа, был наполовину полон: горожане выходили из города прогуляться по полм, сходить к реке, и, проголодавшись, заглядывали сюда на огонек.

Владелец трактира совершенно не опасался того, что в случае какой-нибудь войны взявшие в осаду город захватчики разгромят его уютное заведение: есть хотелось всем, в том числе и врагам. Кроме того, кулинары, знавшие много рецептов для того, чтобы изрядно испортить еду обидчикам и захватчикам, могли устроить немало проблем для тех, кто бряцал перед ними своим оружием по поводу или без оного. Местный повар мог с легкостью подсыпать в еду под видом соли или приправы разную гадость замедленного действия, и в самых тяжелых случаях поданный им обед мог стать поминальным по собственной жизни трапезника. В давние времена такие случаи бывали относительно часто, но уже полторы сотни лет захватчики и освободители придерживались неписаного правила: трактир в военное время – это территория, свободная от военных действий, где могли мирно собираться представители вражеских армий, и его персонал считался неприкосновенным.

Для большей уверенности в том, что поваров и прочий персонал трактиров не будут использовать в качестве засланцев, всемирным соглашением их вывели из подчинения, сделав свободными гражданами мира, и даже не брали с них никаких налогов.

В то же время, остальным ремесленникам подобное не разрешалось. Обидно, конечно, но ничего не сделаешь. Зато обиженным, да и просто сочувствующим, в мирные дни не возбранялось устраивать в трактире дикий погром и разрушать всю мебель в главном зале до основания. Единственное неудобство заключалось в том, что каждому разрушителю приходилось платить за сломанное, но это с лихвой компенсировалось полученными положительными эмоциями во время буйства. В городе специально по такому случаю наладили поточное производство легко и быстро ломающейся деревянной мебели, и заказы от трактиров шли непрерывным потоком.

Местные жители с плохо скрываемым любопытством смотрели на новоприбывших, но ничего не говорили, и за занятый гостями большой столик не подсаживались. Они отчетливо понимали, что сейчас ни у кого из перевязанных бинтами охранников нет желания вступать в дружескую беседу с незнакомыми, пусть даже и доброжелательными людьми.

«Перво-наперво, надо бы выяснить, – думал Кащей, поджидая, когда им принесут заказ, – знают ли здесь что-нибудь о таинственном сундуке, открыть который невозможно, и ключа от которого как не было, так и нет?»

Отмычки для того, чтобы попасть во дворец, уже не нужно – эту роль с блеском исполнит царевич. Но такое счастье будет светить лишь в начале неудачного пути – если сундука не будет, придется посетить другие царства-государства, а царевич может встретить единственную любовь прямо здесь, и дальше уже не поедет. Помогать царевичу не обязательно, он и так отлично справится с обустройством собственной будущей жизни. Хотя, судя по его удрученному виду, помощь в начале пути завоевания сердца царевны не помешает. А поскольку вечером в городе начнутся празднества – об этом гласило нарисованное от руки объявление, висевшее на стене – то царевич просто обязан появиться во дворце жизнерадостным и подготовленным.

– Ты чего такой хмурый? – спросил Кащей, нарушая своим голосом всеобщее и, не смотря ни на что, жизнерадостное и культурное чавканье. – Ужин отличный, я бы давно вторую добавку заказал за твой счет, а ты сидишь и голову вешаешь.

– Неуютно стало, – царевич почему-то сначала набил полный рот, и уже потом пробубукал пессимистичный ответ. Наверное, для того, что бы сидевшие за другими столами и тайком прислушивавшиеся к их беседе, долго пытались понять, что за звуки он там издал, и есть ли в них какая-нибудь логика? – А вдруг здесь нет царевны, вдруг она слишком старая, или маленькая?

– Разве ты не в курсе, в каком царстве кто живет? – удивился Кащей. – Советник был здесь несколько раз по обмену остроумными фразами, спроси у него!

Советник отрицательно помахал указательным пальцем:

– Я не здесь был, это воевода выезжал на соревнования в качестве главного судьи в другое царство. А что здесь творится, я и сам не знаю.

– Народ, вы меня удивляете! – Кащей задумчиво потер лоб. – Никто не догадался спросить перед поездкой, как в мире с проблемой незамужних царевен и принцесс?

– Времени не было. И потом, у нас нет хорошо организованной связи между царствами, кроме голубиной почты. Войны то и дело вспыхивают, ноты протеста вручаются, кое-где вяло протекают междоусобицы, да и прочие неприятности, вроде смены правителей, нередко случаются. Здесь не до налаживания длительных контактов.

– Но, хотя бы могли знать, кто есть кто?

– Пробовали, но пока собранные сведения доедут до места назначения, их успеют переврать так изощренно, что страшно становится даже тем, кто читал окончательный вариант о себе самом из книг чужих государств. Так что, мы не особо верим в то, что говорят. Интриги, понятное дело, жизнь не украшают, но по-другому не получается, к сожалению. А напрямую спросить – могут и шпионами объявить. Раз плюнуть!

Охранники молча поглощали еду, изредка кивая и соглашаясь с высказанными советником речами. Кащей призадумался: если дело обстоит настолько сложно, поиски сундука могут затянуться на несколько сотен лет. Насчет смерти можно не беспокоиться – бессмертные не умирают, но вот как люди отреагируют на появление в не особо далеком будущем слухов о двух таинственных незнакомцах? О незнакомцах, которые столетиями бродят по миру и с плохо скрываемой, а то и с вовсе не скрываемой, свирепостью спрашивают у попавшихся им на пути людей: а не знают ли граждане пешеходы, где находится некий сундук с иголкой? Теоретически, при такой ситуации граждане будут знать всё, и охотно посылать незнакомцев в глубокие пещеры, в старые замки на противоположной стороне Земли, или рисовать карты-схемы кладов, зарытых в Антарктиде, лишь бы их больше не трогали.

– Сейчас выясним, что здесь к чему! – Кащей приподнял над столом большую кружку с местным фирменным напитком, – Вы не против, если я возьму это тяжкое дело на себя? Если что, на себя приму и тяжкие последствия в полном объеме.

И, не дожидаясь ни положительного, ни отрицательного ответа, поднял кружку над головой и воскликнул на весь трактир:

– А что, господа хорошие, не выпить ли нам в честь нынешнего праздника за нашего уважаемого царя и конкретно за каждого члена его семьи? А так же, за каждый прожитый ими год!

Трактир ответил восторженными криками: многие давно искали новый повод для продолжения празднества, и предложение Кащея прозвучало как нельзя кстати. Народ усиленно взялся за прославление царя. Кащей удовлетворительно кивнул головой и с хитринкой в глазах посмотрел на советника.

В глазах бармена блеснули счастливым огоньком представившиеся ему кучи монет: таких тостов еще никто не предлагал. А то, что никто из гостей не стал возражать и радостно присоединился к общему веселью.

– Теперь считайте, сколько у них родственников, и какой возраст у каждого! А я пойду, немного пройдусь по городу, – сказал Кащей, вставая, – Если что пойдет не так, вот вам манок на драконов, зовите, я обязательно услышу и прибегу посмотреть, как люди будут выбегать отсюда, сломя голову. Когда планируете посетить дворец?

– Аудиенции принято проводить по вечерам, когда становится прохладно. То есть, часов в девять. А за праздничным ужином обстановка будет еще приятнее, даже если встречающиеся – давние враги. Традиции гостеприимства.

– Хорошие традиции! Но, надеюсь, вы все-таки не относитесь к названной категории давних знакомых?

– Мы бы в другое царство поехали, если были бы такими знакомыми! Гостеприимство гостеприимством, но не настолько, чтобы при выезде из столицы на тебя устроили облаву царские войска. Законы гостеприимства распространяются только на столицу.

– Чую, весело вам живется, – заметил Кащей, – Ладно, отдыхайте пока, здесь еще и гостиница есть, я видел.

– А ты куда? – поинтересовался царевич.

– Краски накуплю, покажу, как носят парики возмущенные их монотонными расцветками люди. Поверьте мне, это зрелище, достойное ваших соревнований по остроумию.

– Не уверен, – честно признался советник.

– А вот сами увидите! – пообещал Кащей, хитро улыбнувшись. Он бросил бармену золотую монету из личных запасов. Доминик хотел дать Кащею большой кошелек с монетами, ни на миг не забывая о том, что Кащей выручил его в опасный момент жизни, но Кащей в открытую, перед всеми посетителями, показал ему свой, битком набитый золотыми монетами завязанный мешочек, и вежливо отказался, объясняя это тем, что два кошелька его усталый организм не вынесет, уронит прямо здесь.

Все посмеялись, бармен ловко поймал монету, попробовал ее на зуб, сильно удивился ее подлинности и низко поклонился за щедрые чаевые, чуть не стукнувшись лысиной о стойку. Кащей только хмыкнул от восторга: на брошенную монету можно было вволю обкормить треть трактира. Спорить не стал, и вышел.

Следом за ним вышли двое малоприметных людей, увидевших его мешочек и решивших прибрать эдакие деньжищи в свои, куда более нуждающиеся в подобном финансовом вливании чистые и не запятнанные работой руки.

Выйдя из трактира, Кащей направился к воротам города, с интересом рассматривая местные особенности защитных сооружений. Решетка на воротах была обычной, но вдобавок к ней прилагались еще две дополнительные решетки, выкатывающиеся по специальным желобкам и сейчас выглядывающие из углублений в стене слева и справа. В сумме, открытый проход сильно напоминал зубастую пасть огромного крокодила, приветственно зазывающего заглянуть на обед в его скромный, но восторженно радующийся каждому посетителю желудок.

Стражники с уважением посмотрели на его меч-кладенец. И пропустили в город, уточнив кое-что насчет причастности Кащея к темным силам: празднество, которое начнется в городе сегодняшним вечером, не должно омрачить никакое злобное колдовство.

– Что это у Вас за любопытный символ? – поинтересовались они насчет вышитой на его плаще золотыми нитками подмигивающей черепушки, – Вы не колдун, случаем?

– А в чем дело?

– У нас проход колдунам в город строго запрещен!

– Ага, понятно! Но, был бы я злым колдуном, разве стал бы входить в город средь бела дня через главные ворота? – резонно заметил Кащей. Стражники одобрительно и синхронно кивнули головами.

– Именно так злые колдуны и делают! – пояснили они. – Надеются, что никто глазам своим не поверит, и пропустит их, не думая, что они окажутся настолько наглыми! А они оказываются, и даже очень оказываются!

Кащей мысленно пожелал таким колдунам не самых хороших событий в будущем, и напрямую спросил:

– А как вы определяете, что стоящий перед вами человек – на самом деле колдун, а не просто похожий на него из-за плохого настроения? В жизни всякое бывает, и злыми бывают не только колдуны, но и обычные люди.

Стражник поднял вверх указательный палец:

– О! – воскликнул он, – Раз уж Вы сами напросились на это дело, то мы готовы устроить проверку! – он достал из поданной напарником шкатулки, украшенной микроскопическими золотыми крестиками, крохотную бутылочку, закупоренной пробкой и залитой сверху воском. На воске виднелся оттиск креста. – Это святая вода, специально изготовленная для подобных случаев. Колдуны не переносят святую воду, они умирают от нее в тяжких муках! Выпьете?

– С удовольствием! – Кащей протянул руку к бутылочке, но стражник проворно спрятал бутылочку за собственной спиной. Кащей недоуменно приподнял брови.

– Я сам, если позволите!

– Выпьете воду? В смысле, жажда замучила?– удивленно спросил Кащей. – А как же я? И, раз уж на то пошло, то почему бы вам просто не выпивать по бутылочке всякий раз, когда вы заподозрите в госте города очередного злобного колдуна?

– Вы меня не так поняли! – слегка смутился стражник, уверенными движениями соскабливая слой воска большим пальцем, выдергивая пробку и объясняя причину своего нелогичного поступка. – Тут такое дело: говорят, что колдуны одним прикосновением руки могут превратить святую воду в обычную, и ничего с ними не случится, если потом они эту воду выпьют. Поэтому у меня четкий приказ: воду вливать в рот подозрева… исследуемому гостю города.

– Ясненько, – усмехнулся Кащей: если бы Бог разрешил ему использовать накопленные за миллионы лет знания и умения, то сейчас бы наступил вполне реальный шанс выиграть игру: кто знает, как поведет себя местная святая вода? В безвозвратно канувшем в прошлое мире она не действовала на него, но ведь здесь все могло быть по-другому. – А Вы не боитесь, что колдун не станет пить воду, а укусит Вас за руку?

– Я на такие случаи надеваю специальные перчатки из прочной сетки, – пояснил стражник, и Кащей понял, что реальный прецедент уже имел место.

– И часто кусались? – заинтересовался он.

– Хотите внести свою лепту? – повеселел стражник, надевая протянутые напарником перчатки.

– Разве что если буду юбилейным кусателем, – пояснил Кащей, – сотым или тысячным.

Стражники рассмеялись:

– Ну, до этого еще довольно далеко, так что можете не беспокоиться и не ломать зубы понапрасну, – заверил стражник, – и потом, все те, кто пытался укусить стражника при исполнении, погибали на месте от рук наших славных стрелков. Видите, вон там, – он махнул рукой в сторону, – сидят лучники и целятся в Вас заговоренными стрелами?

Кащей посмотрел в указанном направлении и увидел, что его действительно держат под прицелом два стрелка. Он приветственно махнул им рукой, они приветственно кивнули головами. Нацеленные на него стрелы не сдвинулись с места ни на миллиметр.

«Профессионалы» – уважительно подумал Кащей.

«Тоже не любитель» – уважительно подумали лучники.

– Давайте, вливайте вашу святую воду! Быстренько ее выпью, да пойду смотреть на ваш прекрасный чудо-город. Охота, знаете ли, на праздник поглядеть одним глазом. Мне ваши карнавалы сильно хвалили!

– Да хоть обоими глазами! – разрешил стражник, – Запретов на «посмотреть» у нас нет. Разумеется, это не относится к секретным объектам.

Кащей потер подбородок.

– Вы меня заинтриговали, честное слово. Теперь буду мучиться, раздумывая, не является ли секретным тот объект, который я рассматриваю, и не подойдут ли ко мне с боков два конвоира?

Стражник ухмыльнулся.

– Приоткройте рот, пожалуйста! – сказал он. Кащей раскрыл рот, и стражник вылил воду из бутылочки. Оказалось, у нее довольно приятный сладковатый вкус, чем-то напоминающий по вкусу мяту и валериану. Кащей подумал о том, что создавший напиток человек – большой любитель кошек, если делает такую воду, или, наоборот, большой их ненавистник, делающий все от него зависящее, чтобы ни мяты, ни валерьянки котам ни капли не досталось. Он глотнул и вместе со стражником подождал, начнется или не начнется шумный спецэффект вроде локального фейерверка и исчезновения подозреваемого на месте в клубах черного дыма, но не дождался ровным счетом никаких неприятных ощущений, даже изменения вкуса воды с приятного на отвратительный.

Успокоившийся стражник пропустил Кащея в город и пожелал весело провести время, с чем Кащей сразу же согласился: вечер на самом деле обещал стать очень веселым, и, по большей части, благодаря его стараниям.

Через минуту следом за Кащеем в город прошли две неприметных личности. Стражники при виде их хитрющих лиц неодобрительно цыкнули, личности виновато пожали плечами и ускорили шаг: они знали, что стражники подозревали их в занятиях темными делишками, но доказать не могли, так как не было свидетелей их темных дел, и жалоб на ограбления не поступало.

Кащей походил по довольно уютным улицам, мощеным круглыми камнями мостовым и выложенным узорным цветным кирпичом тротуарам, с восхищением наблюдая, как из обычного поселения можно сделать нечто безумно красочное. Город просто блистал чистотой – видимо, здесь когда-то уже прошла эпидемия мора, после которого выжившие поняли, что устраивать свинарник там, где живешь – не самая лучшая придумка человечества.

Войн в городе не было давно: цари и короли соседних царств-государств обладали толикой разума, и покушаться на такую красоту у них не хватало наглости. Город много десятилетий служил туристическим раем, и ни один воин даже по приказу не осмелился бы разрушить это место. Впрочем, идиллические пейзажи и обустройство города не говорили о том, что в нем совершенно нет преступности.

Поскольку город привлекал к себе туристов из соседних государств, то облюбовали этот рай не только законопослушные граждане, в чем Кащей убедился буквально через несколько минут после того, как пошел пустым и довольно затененным переулком.

Не успел он дойти до середины, как кто-то схватил его за воротник и отработанным до автоматизма движением приставил к горлу остро наточенный нож.

– Кошелек или жизнь? – ехидно произнес классическую фразу довольный собой грабитель. Шутка была старой, очень старой, с трехметровой бородой, но грабители, судя по их довольному смеху, об этом еще не знали, а Кащей не стал их разубеждать.

– А что у тебя с собой есть? – поинтересовался он в ответ, не делая никаких движений и не пытаясь вывернуть и сломать грабителю руку.

– Ты больной, да?! – опешил грабитель.

– Есть маленько! – согласился Кащей. – А что?

– Ничего. В смысле, оно и видно! Давай сюда свой кошелек, иначе я укорочу тебя на одну голову.

– Прокруст, это ты? – на всякий случай поинтересовался Кащей: грабитель вряд ли был знаком с этим именем. Так и оказалось.

– Сам ты прохруст! – обиделся грабитель. – Деньги давай!

– Может, мечом возьмешь? – на всякий случай предложил Кащей, – Меч хороший, удобный – головы с плеч рубит одним махом!

– Да ты, никак, смеешься? – вспылил грабитель. – С твоим мечом нас в два счета вычислят! Кошелек давай!!! Нечего было его напоказ выставлять!!! Понаехали тут, понимаешь, туристы со всего света, простые, как три рубля! Умнее надо быть, умнее!

– Да уж… – согласился Кащей упавшим голосом, мысленно добавив: – «…куда умнее?».

Дрожащей рукой он протянул им кошелек. Грабитель вырвал его и, встряхнув и услышав характерный звук монет, осклабился:

– Вот так-то! А, то все с мечами, с черепушками на плащах! Тьфу, смотреть противно!

– Взаимно! – не сдержался начавший подхихикивать Кащей, после чего получил увесистую оплеуху.

– Заткнись, дубина стоеросовая! – гаркнул грабитель. Его молчаливый напарник уже навострил ноги. – Вздумаешь за нами побежать, размахивая своим мечиком, найдем в темном углу, и тогда тебе точно не поздоровится!

Нож подтверждающе вдавился в горло. Кащей медленно и согласно кивнул:

– Никаких догонялок и воплей о помощи не будет!