Старый обшарпанный лифт поднял меня на седьмой этаж. Я прошел по длинному коридору, поймав по дороге недовольный взгляд проходящего мимо жителя – явного уроженца одной из северокавказских республик. Дойдя до нужной двери, я без стука открыл ее – эту дверь никогда не запирали – и нырнул в предбанник жилого блока.

Каждый блок в здании общежития состоял из двух комнат с общей прихожей, ванной и санузлом. Обычно в комнате жило по нескольку человек, но Алисе такой расклад не понравился.

Как всегда – всё решили деньги. За отдельную неофициальную плату Алиса договорилась с комендантом здания, чтобы в её блоке осталось лишь двое – в одной комнате она, в другой – наша одногруппница Светлана, неугомонная, шебушная, но очень умная девочка, придерживающаяся неформальных взглядов на мир.

Отдельный блок и две комнаты на двоих – просто шикарные условия для тех, кто живет в общежитии. Многие бы голову оторвали за такую роскошь.

Алиса могла подселить к себе кого угодно. На мой вопрос, почему из всех возможных кандидатур, выбор пал именно на Свету, Алиса лишь с улыбкой ответила: «Она весёлая». И это было чистой правдой – веселиться эта оторва умела как никто другой.

Света услышала копошение в предбаннике и выглянула из своей комнаты.

– Привет, какими судьбами? – спросила она

Девушка выглядел помято. Опухшее лицо, сонные глаза и неприятный запах перегоревшего алкоголя, говорили о том, что вчера она весело провела время.

– Привет, – самым безобидным голосом ответил я. – Алиска попросила дождаться её.

– Вот оно что, – судя по всему, Свете было совершенно безразлично, зачем я сюда пожаловал и что собирался делать. – Ну давай. Где ключ ты знаешь. А я полежу пойду. Бодунище просто адовое.

– Сочувствую, – неискренне ответил я. – Ладно, набирайся сил.

Света исчезла за дверью. Без сомнения, через несколько минут она уже будет спать мертвым сном.

Я аккуратно приподнял половик, лежащий напротив входа в комнату Алисы. Запасной ключ, как обычно, был на месте. Много раз я говорил Алисе, что оставлять ключ под половиком – всё равно, что отдать его первому встречному на вокзальной площади. И каждый раз она шутливо отмахивалась.

«Господи, да что у меня воровать, – говорила она. – Учебники? Одежду? Или дешевую ювелирку?».

И с этим утверждением было трудно поспорить.

Провернув ключ в хлипком замке, я открыл облупленную белую дверь и вошел в комнату.

Внутри все было знакомо: три пустующие кровати стояли по углам, длинный встроенный шкаф тянулся через всю комнату, а небольшой письменный стол был плотно придвинут к стене. Выцветшие бумажные обои, куски которых уже отходили от штукатурки, лишь подчеркивали общий аскетизм и убогость этого жилища.

Именно в таких условиях проживало подавляющее большинство постояльцев этого общежития. Если кому не по нраву была осыпающаяся с потолка краска, снующие тараканы и соседи по комнате – то пожалуйста, никто никого не держал. Но местные жители всё же предпочитали довольствоваться тем, что было.

Каждый раз, попадая в эту комнату, меня на несколько мгновений охватывало чувство безграничной благодарности судьбе, которая подарила мне родителей с собственной отдельной квартирой и возможность жить у себя дома, а не вот в такой конуре.

«И почему же Алиса отсюда так и не сбежала?», – снова пронеслось в голове.

Не теряя времени понапрасну, я принялся обыскивать комнату: рыскал по полкам, обшарил шкаф – но не нашел там ничего интересного. В ящиках стола были старые тетради, ксерокопии каких-то латинских фолиантов, но снова – ничего, что хоть как-то могло пролить свет на недавние события.

Последним шансом был ноутбук Алисы, лежавший на столе. Может быть там ждали ответы?

Аккуратно открыв крышку, я надавил на спрятанную под ней небольшую кнопку включения. Послышался шум вентилятора, по экрану быстро пробежали белые цифры и буквы на черном фоне, а затем засветилась заставка операционной системы, которая тут же потребовала ввести пароль.

«Черт, Алиса, зачем ты запаролила вход!», – я с раздражением глядел на небольшое окошко, требовавшее ввести кодовое слово для доступа.

Гадать не имело смысла. Наверное, только в красивых фильмах главный герой мог легко подобрать пароль для компьютера, руководствуясь знаниями психологии или как следует покопавшись в закоулках разума и выудив оттуда ключевое словосочетание. В реальности же дела обстояли несколько сложнее.

В хмуром отчаянии, недовольно глядя на экран ноутбука, я сел на кровать. Может быть, этот электрический синтез железа, оргстекла и текстолитовых плат и не хранил в себе ничего важного. Может быть, я не нашел бы там никаких ценных сведений. Но это была единственная зацепка. И нужно было во что бы то ни стало сообразить, как обойти возникшую проблему.

К сожалению, снять защиту с помощью волшебства было невозможно. Магия вообще не в ладах с техникой: наука и волшебство испокон веков враждуют между собой.

Можно было забрать ноутбук и найти специалиста, который взломал бы пароль за небольшую плату – но на это требовалось время и терпение. А ни тем, ни другим я разбрасываться не хотел.

Раздраженно поднявшись с кровати, я принялся расхаживать по комнате подобно маятнику – точно надеялся, что движение поможет найти выход.

Через открытое окно до меня донесся сладковатый запах жареной пищи. Неподалеку от комнаты находилась общая кухня – одна на этаж – где жители традиционно готовили еду. Похоже, сейчас кто-то решил пресытиться запеченной картошкой.

И тут меня осенило. Запахи!

Запахами окружено все. Ароматом, пусть не всегда ощутимым, обладает каждая материальная деталь нашей жизни. Более того – запахи, подобно следам голых ступней на песке, оставляют за собой отчетливый шлей. Нужно просто уметь его разглядеть.

И я умел.

Магии запахов я научился несколько лет назад, когда прочёл книгу «Парфюмер». Её автор – Патрик Зюскинд – был отличным волшебником. На страницах своего романа он детально – хотя и неявно – описал интересное заклинание, с помощью которого запахи ненадолго становились видимыми и приобретали отчетливые цвета – как мазки красок на холсте.

С помощью этой магии мир на несколько мгновений начинал напоминать картинку художника-импрессиониста, который изобразил что-то непонятное, абстрактное, но вместе с тем яркое и завораживающее своими формами. Окружающие ароматы – их сила, насыщенность, возраст – становились разноцветными линиями и будто рассказывали целую историю.

Длинный, толстый, синий шлейф – вот только что мимо прошел человек с железной выдержкой; а рядом – тонкий красный штрих, оставленный взволнованным клерком, опаздывающим на важную для него, и ни для кого больше, встречу; большая розовая клякса расползлась на том месте, где стояла молодая загорелая блондинка, вылившая на себя галлон дорогой Шанели, а чуть поодаль – серое, едва заметное пятно, оставшееся вместо ушедшего оттуда пару дней назад бездомного.

Алиса много раз набирала пароль на клавиатуре своего компьютера. Наверняка, она делала это четко и уверенно – а значит на клавишах просто обязан был остаться короткий, многократно повторяющийся шлейф запаха.

Магию запахов нужно было использовать очень быстро, держалась она совсем недолго – пять, максимум десять секунд. Как и любое по-настоящему сложное колдовство, она съедала много сил, вычерпывала из своего творца уйму энергии: сознание затуманивалось, веки начинали наливаться свинцом, на плечи давил невидимый груз, руки безвольно повисали. Если вовремя не остановиться, можно было легко лишиться чувств и потерять сознание.

Сконцентрировав взгляд в одной точке на клавиатуре – ей оказалась кнопка с литерой «Н» – я прошептал нужную формулу, затем выкинул из головы посторонние мысли и сосредоточился на окружавших меня запахах.

Заклинания редко срабатывают мгновенно. Обычно им требуется некоторое время. К тому же магия запахов плохо сочеталась с моей стихией – а потому времени и сил требовалось ещё больше.

Я терпеливо ждал, стараясь не упустить концентрацию.

Через несколько минут в нос слегка ударил тошнотворный запах перегара из соседней комнаты – верный признак того, что мое обоняние усилилось. Заклинание начинало действовать, но ещё не достигло своего пика.

Постепенно пальцы рук стали деревенеть, ноги – подкашиваться. Чтобы не упасть, пришлось опереться ладонью об стол. Одними губами я снова прошептал формулу – и, наконец, мир вокруг начал преображаться.

Предметы скромного интерьера потеряли свои очертания, превратившись в наборы цветовых схем. Звуки приглушились, словно кто-то поместил поверх меня плотный стеклянный колпак. Короткий миг волшебства начался, и я прямо-таки ощутил, как невидимый секундомер шаг за шагом отсчитывал толики отведенного до конца времени. Собрав остатки сил, я вцепился глазами в то, что еще некогда было ноутбуком, а теперь больше походило на супрематическую композицию: вместо экрана зиял черный, светящийся по бокам неоновым светом, квадрат. А под ним то сходились, то расходились разноцветные линии и пятна – движения пальцев Алисы.

Глядя на этот хоровод цветов, я почти сразу увидел нужный узор запаха – шесть синих, еле заметных точек над кнопками, которые нажимали часто, быстро и поочередно. Их последовательно связывали тонкие многожильные нити разных оттенков – следы старых и новых прикосновений.

«Labeau».

Мадам Лаво – Алиса использовала в качестве пароля фамилию одной из самых сильных и влиятельных колдуний в истории.

Больше не было нужды держать заклинание. Я отвел взгляд в сторону – и чары тут же растворились в воздухе. Цвета померкли, яркие линии и кляксы исчезли, мир вокруг снова стал привычным и обыденным.

Голова кружилась, а ноги были как ватные – магия высосала из меня больше энергии, чем следовало. Я присел на кровать и немного передохнул, а когда набрался сил снова подошел к ноутбуку и слегка дрожащими от напряжения руками впечатал пароль в небольшом окошке на экране и с силой стукнул по клавише ввода.

Из корпуса компьютера послышались характерные механические звуки, после чего на экране высветилась приветственная заставка.

«Здравствуйте, Алиса».

Кто бы мог подумать, что с помощью магии мне когда-нибудь доведется взломать компьютер?

Кротко порадовавшись успеху, я принялся копаться в содержимом жесткого диска. Педантизм моей бывшей подруги оказался тут как нельзя кстати: документы были подробно структурированы и разложены по нужным папкам. Я стал методично обшаривать их – одну за другой. В компьютере были собраны разные учебные материалы, кое-какие цифровые копии книг по магии, несколько десятков фильмов и сериалов – то есть ничего, что могло бы пролить свет на недавние события.

Так и не найдя полезных сведений, я стал рыться в её электронном почтовом ящике. Конечно, читать чужие письма было нехорошо – но в тот момент мне были глубоко безразличны нормы бытовой морали. К сожалению, и обыск почты ничего мне не дал – в ящике были лишь немногочисленные письма с мелкими поручениями от профессора Силуянова. И ничего более.

Ничего, что могло бы дать ответы.

Раздосадованный неудачей, я с силой захлопнул крышку ноутбука и уперся кулаками в стол, стараясь придумать, что же делать дальше.

И, похоже, от стресса голова у меня начала работать на полную катушку, моментально подкидывая новые идеи. Я вспомнил письма профессора Силуянова, которыми пестрил почтовый ящик Алисы, и они вдруг натолкнули меня на мысль.

– Может этот старый хрен что-то знает? – вслух произнес я.

Алиса работала у него практиканткой уже несколько лет, помогала ему в опытах и исследованиях и даже редактировала несколько его монографий. К тому же, между ними были хорошие и дружеские отношения. По большому счету, кроме меня и этого старого ученого других друзей у Алисы толком-то и не было.

Стоило как можно скорее поговорить с Силуяновым. Вдруг всё произошедшее было как-то с ним связано?

Утвердившись в этой мысли, я ещё раз окинул взглядом комнату и двинулся прочь из общежития.

Профессор Силуянов жил недалеко от центра города – в престижной кирпичной многоэтажке, которую местные жители в простонароде именовали «академическим домом». Причина такого названия была очевидной – в эпоху развитого социализма здесь получали квартиры наиболее успешные ученые и деятели науки. Одним из таких ученых был отец Силуянова – выдающийся математик, скончавшийся лет двадцать назад от сердечного удара. Поговаривали, что Силуянов-младший именно потому и начал изучать магию и все, что с ней связано – он, якобы, искренне надеялся отыскать заклятие воскрешения мертвых и вернуть любимого папу с того света. Хотя лично я подозревал, что именно интерес к антинаучным увлечениям сына и загнал этого ученого-материалиста в гроб.

Приехав к дому, я чуть ли не влетел в подъезд и едва не сбил с ног милую пожилую даму с крохотным шпицем на руках. Профессор жил на четвертом этаже.

Лифт вызывать я не стал, и, перепрыгивая через ступеньки, мигом поднялся по лестнице к нужной квартире. Мне уже доводилось бывать здесь: несколько раз по просьбе Алисы я то привозил сюда травы и настойки, то помогал забрать многотомные ксерокопии фолиантов по алхимии.

Деревянная дверь в жилище профессора Силуянова была покрыта облупившейся коричневой краской. Справа от неё висела большая красная кнопка звонка, которая, естественно, не работала. Я громко постучал, и стал прислушиваться к шорохам по другую сторону двери. За порогом послышались тяжелые шаги, как мне показалось – слишком тяжелые для столь дряхлого старика, как Силуянов. Затем кто-то на мгновение припал к окуляру глазка, явно разглядывая меня.

Спустя долю секунды дверь передо мной резко распахнулась, и чья-то грубая, волосатая рука насильно втянула меня в квартиру. Все произошло настолько быстро, что я даже толком не успел рассмотреть нападавшего. Почти сразу последовал отточенный прием, которым мне заломали руку за спиной.

– Что за… – хотел возмутиться я, но сразу получил сильный удар кулаком в челюсть.

Быстрыми шагами меня протащили вглубь квартиры.

– Смотри, кого черти принесли, – голос скрутившего меня амбала был грубым и наглым.

Последовал резкий толчок в спину и я, сделав несколько шагов, потерял равновесие и упал на пол. Только теперь, наконец, удалось поднять голову и оценить происходящее.

В комнате нас было четверо. Два крепких, бритых бугая, которые, казалось, прямо вылезли из анекдотов про бандитов из лихих 90-х годов, косо смотрели на меня. А чуть в стороне, истекая кровью, сидел связанный Силуянов. Лицо старика было разбито и опухло от многочисленных ударов: ему явно сломали нос и выбили несколько зубов.

Руки и ноги ученого были примотаны к вращающемуся креслу серебряным скотчем.

На столе рядом с ним лежал небольшой диктофон и, судя по горящей красной лампочке, запись была включена.

– Это же парень той сучки, – второй бандит косо посмотрел на меня, после чего повернулся к товарищу. – На ловца и зверь бежит, да, Вань? Ладно, сейчас закончим с дедом и возьмемся за него.

Бандит с размаху ударил Силуянова по лицу. От удара кресло развернуло в обратную сторону, но его тут же вернул в исходное положение.

Затем последовал еще один удар. Кресло снова повернулось.

– Ну че, дед? Так и будешь молчать? А то у меня времени много – ща паяльник включим, он у тебя вроде где-то был. Потом иголочки под ногти начнем загонять. Все равно защебечешь ведь – мы и не таких обламывали. Ещё раз спрашиваю: чем занималась твоя девка? Что изучала? Давай, рассказывай всё с самого начала. Только говори громко – чтоб на записи всё разборчиво слышно было. Я в вашем говне нихрена не разбираюсь – но ты давай рассказывай так, чтоб даже я врубился. Усёк?

– Вам, подонкам, я ничего не скажу, – сплюнув кровь, гневно прохрипел профессор.

Алиса рассказывала, что Силуянов с невероятной стойкостью умел защищать свои секреты. Но я никогда бы не подумал, что в душе этого дряхлого старика скрывается настолько много силы и мужества.

Сердце в груди бешено колотилось. От неожиданности и охватившего ледяного страха я впал в ступор и очень плохо соображал. Подобно зрителю в театре, я сидел на полу, молчаливо наблюдая за разворачивающимся действием.

– Всё расскажешь, – бугай зловеще улыбнулся и снова ударил Воробьева, а затем обратился к напарнику. – Ванёк, давай не терять времени: бери пацана и дуй в другую комнату. Выясни, что этот щенок знает.

В руке бандита Вани появился пистолет.

– Подъем, – скомандовал он.

Ноги отказывались слушаться – типичная защитная реакция организма, который понимал, что сейчас случится, и всячески старался этому помешать. С трудом я поднялся и под дулом пистолета вышел в коридор.

На улице неожиданно раздалась серия быстрых и громких хлопков – как будто начали стрелять из автомата. Все, находившиеся в квартире, рефлекторно повернулись в сторону окна. И в этот момент за нашими спинами тихо открылась входная дверь. Похоже, шум на улице оказался отвлекающим маневром, загодя устроенным для нас нежданным визитером.

На пороге стоял мужчина лет тридцати. Весь его облик источал решимость и готовность к действию. Светлые короткие волосы на его голове гармонично сочетались с худощавым, немного грубоватым лицом и квадратным подбородком. Большие зеленые глаза с прищуром смотрели вперед, как будто сквозь нас. Во взгляде незнакомца чувствовались жесткость и холодный расчет, а его высокий рост, крепкое тело и мускулистые руки лишь усиливали это ощущение.

Незваный гость резко вскинул руку, сжимающую пистолет, и открыл беглый огонь по бандитам, один из которых сразу рухнул на пол. Второй же, с поразительной для своей комплекции легкостью нырнул в сторону, за импровизированное укрытие, и начал стрелять вслепую, совершенно не заботясь о рикошетах пуль.

Множество свинцовых капель вышибало штукатурку из стен, то застревая в них, то с характерным звуком отскакивая и продолжая полет в хаотичном направлении. Я увидел, как одна из пуль, оттолкнувшись от дверного проема, пробила голову профессору Силуянову и безжизненное тело тут же повисло на сдерживавших его витках скотча.

– На пол! – крикнул мне занявший оборону светловолосый мужчина.

Естественно, я его не послушал. Животные инстинкты запретили мне падать плашмя под градом пуль и заставили сломя голову бежать прочь. Оттолкнув незнакомца как ненужную преграду, я выбежал из квартиры и со всех ног бросился вниз по ступенькам. Из-за спины долетали крики и звуки стрельбы, и я с ужасом ждал, что одна из пуль вот-вот настигнет меня – но этого так и не случилось.

Добежав до первого этажа, я буквально вышиб плечом дверь на улицу. Прямо перед подъездом, перегораживая выход, стояла серебристая "Лада", двигатель которой работал, а двери были открыты нараспашку. Я хотел рвануть прочь, подальше от этого страшного места и этих страшных людей – но не успел.

Со спины в голову прилетел сильный, тупой удар, от которого я начал терять сознание. Словно сквозь туманную пленку я успел разглядеть, как догнавший меня незнакомец подхватил мое тело и принялся грузить его на заднее сиденье автомобиля. Последнее, что я услышал, прежде чем отключился – слова, обращенные то ли ко мне, то ли просто брошенные в качестве ремарки.

– Как же надоело бить тебя по голове.

Я очнулся сидящим на стуле. Лицо было немного перепачкано кровью, явно из рассечения на голове, оставшегося после удара. Я хотел ощупать рану, но руки за моей спиной были скованы наручниками, прикрепленными к стулу. Сам же стул оказался намертво привинчен к грубому дощатому полу.