Здание архива ФСБ на Большой Лубянке напоминало положенный на землю огромный, гранитный щит. Возможно, архитектор хотел показать, что секреты государства надёжно укрыты от любопытных недружественных глаз. Молчаливый охранник провёл Марию по длинным, пустым коридорам к заведующему архивом. В пожилом начальнике угадывалась армейская выправка, да и занять такой пост мог только человек, прошедший очень суровую школу жизни разведчика. Однако с красивой женщиной и он был не по уставу любезен:

–Итак, милочка, в каком году вы говорите, арестовали вашего биолога?

–В 1952 году. Ему очень не повезло. Еще год и он, возможно, избежал бы такой участи из-за смерти Сталина, – Мария кокетливо улыбнулась старому служаке. Заведующий архивом попытался втянуть живот и по шире расправил свои плечи.

–Не знаю, не знаю. Органы тех лет редко выпускали попавших в их поле зрения людей. Но вам точно повезло. Документы тех лет уже успели оцифровать и вам, Машенька не придется перебирать старые, пыльные бумаги. Мой сотрудник проводит вас к нужному компьютеру и поможет загрузить данные, – заведующий, не переставая улыбаться Маше, вызвал по селектору своего помощника. Снова замелькали длинные гулкие коридоры, пока, наконец, Мария не оказалась в небольшом служебном помещении, где стояли несколько столов с компьютерами. Перед её глазами на экране монитора замелькали бесконечные ряды имен и фамилий людей, сгинувших в горниле страшной сталинской системы. Ей действительно удалось быстро найти нужную информацию. «Лев Моисеевич Свечников, 1892 года рождения, осуждён за измену родине и отправлен в Пермский край, исправительный лагерь № 4087». Дальше шла информация, что он умер уже через четыре месяца пребывания в этих адских условиях. Лагерь закрыли после смерти Сталина, все документы сданы в Соликамский архив КГБ, а позднее перевели в Пермский архив ФСБ. На этом информация заканчивалась. «Придётся лететь в Пермь, жаль не в Париж или Лондон», – подумала Мария, выключая компьютер.

Самолёт заходил на посадку в аэропорт «Большое Савино» и Маша Панова с удовольствием смотрела в иллюминатор на бескрайнее море уральской тайги, изредка пересекаемое серебристыми лентами полноводных рек. «Какая невероятная красота! – она не могла оторвать глаз от бесконечных зелёных просторов. – Может и хорошо, что дела привели меня именно сюда, в этот удивительный край». Пермь встречала, не по-осеннему, тёплой, солнечной погодой. У Маши была только небольшая сумка, поэтому опередив основной поток пассажиров, она одной из первых оказалась перед зданием аэропорта.

–Такси до города, не дорого, – у всех аэропортов и вокзалов постсоветского пространства можно было услышать эту фразу, чем-то, неуловимо похожих, как родные братья, частных таксистов.

–На улицу Советская, гостиница «Заря», – Маша села на заднее сиденье раздолбанной иномарки. Выехав на трассу, молодой водитель попытался завязать разговор:

–Такая красивая и одна? Могу помочь скоротать вечер.

–Будешь приставать, повезёшь бесплатно, – Мария сунула служебное удостоверение под нос опешившему водителю.

–Я же не знал, извините, – водитель за всю дорогу до гостиницы больше не проронил ни слова. За окном, как и во многих городах, где побывала Мария, мелькали яркие огни рекламы и неоновые вывески магазинов, только дома были в основном трёх или четырёхэтажные. После шумной, нарядной, многоэтажной Москвы Мария оказалась в настоящей России, с тихим, по провинциальному неспешным ритмом жизни. Номер в гостинице оказался небольшим, но достаточно чистым и даже уютным. «Скорее спать, а завтра с утра в архив. Неизвестно, сколько, придется провозиться в поисках дневника, – сняв макияж, Маша с удовольствием погасила свет и опять невольно подумала о Глебе. – Такой смешной, немного неуклюжий и, видимо, сильно в меня влюблён, краснеет как мальчишка». Думать о нём было приятно и немного грустно. Уже сквозь сон, она слышала тихие поскрипывания за дверью, но не придала этому никакого значения.

Рано утром, хорошо выспавшись и вкусно позавтракав в гостиничном ресторане Мария, отправилась к зданию архива ФСБ. Можно было проехать на автобусе, но через ухоженный парк академического театра, идти было десять минут, а пешая прогулка для жителя мегаполиса ещё никогда не вредила. В городском парке было многолюдно и шумно. По чистому, ухоженному парку гуляли многочисленные мамы с детьми и пенсионеры. Глядя на чужое, семейное счастье Маша снова с грустью вспомнила Глеба. Уже учась в академии, у неё случился роман с одним из курсантов старшего курса. Он красиво ухаживал, дарил роскошные букеты цветов, водил в кино и на танцы. Наивная и неопытная Маша безоглядно влюбилась, искренне веря, что это он, тот самый единственный и неповторимый мужчина, посланный небом, что бы всегда быть рядом. Добившись от неё взаимности, он тут же похвастался всем своим приятелям об очередной любовной победе и начал ухаживать за новой жертвой. Маше до сих пор было тяжело вспоминать это крушение своих девичьих грёз, к которому добавились пошлые насмешки и грязные намёки сокурсников. Пройдя через такое унижение, она твёрдо решила избегать любовных романов. Но в самой глубине души у неё теплилась надежда встретить своего мужчину…

Если здание архива в Москве напоминало опоясанную гранитом многоэтажную крепость, то в Перми это был красивый, старинный особняк, больше напоминающий музей. Дежурный на входе, проверив удостоверение, с непривычным для москвичей оканьем, показал дорогу к кабинету начальства. Без лишней бюрократической волокиты, ей выдали разрешение на поиск нужных документов. Сотрудник архива провёл её между длинных рядов, заставленных коробками с документами. Наконец, перед Марией оказались несколько пыльных коробок из лагеря №4087. Только к вечеру ей удалось найти документы на профессора Свечникова. К личному делу прилагалась истрёпанная, тонкая тетрадь, которую Мария с волнением взяла в руки, ведь, возможно в ней находились такие нужные ей сведенья. Оформив бумаги, она вышла из здания и направилась уже знакомой дорогой обратно к гостинице. «Хорошо выспаться и утренним рейсом домой», – думала Маша, шагая по вечернему, обезлюдевшему парку. В боковой аллее, на лавочке трое мужчин лениво щёлкали семечками, сплёвывая шелуху прямо себе под ноги. В чёрных кожаных куртках, клетчатых кепках, даже в сумерках чувствовалась исходящая от них опасность и угроза.

–Эй, краля, вали сюда, посиди с нормальными пацанами, – один из них встал и сделал шаг в её сторону. Небольшой шрам у правого глаза делал лицо громилы чуть кривым, добавляя мрачности и без того неприятной физиономии.

–Я не краля, а капитан полиции, ребята, поищите себе другие развлечения, если не хотите неприятностей, – душа ушла в пятки, но Маша заставила себя идти дальше, лишь слегка ускорив шаг и крепко прижав сумку с дневником. «Идиотка, надо было на автобусе ехать, прогулялась, называется. Может закричать?»

–Кривой, это она, – все трое быстро приближались. – Только вякни коза, язык вырежу, – раздался щелчок выкидного ножа, больше похожего на длинную испанскую наваху. «Это не случайность, им нужна именно я», – Мария повернулась лицом к преследователям. Занятия по самообороне проходили раз в месяц, но именно на них она поняла, что против крепкого мужчины, да ещё и с ножом, шансов нет не каких, а этих было трое.

–Ребята, давайте всё решим по-хорошему, – вся кровь вскипела от нахлынувшего ужаса, а душа нырнула в пятки.

–Да, щас всё и решим, – и рука с ножом, покрытая затейливой вязью синих наколок, привычным движением ударила в область печени. Маша, ещё не ощутив боли, вскрикнула и закрыла глаза, как вдруг что-то со свистом пролетело у самого уха. Открыв глаза, она увидела оседающего на землю бандита с окровавленной вмятиной на лбу от брошенного камня и убегающих подельников, за которыми мчалась огромная тень, матерясь таким знакомым и родным голосом.

–«Первый», миленький мой, – ноги подгибались от пережитого ужаса.

–Я тут как Вильгельм Телль камни мечу во врагов, а миленький у нас «Первый», – с ироничным укором «Второй» подхватил, начавшую оседать на землю Машу. – Ты спасибо своему шефу скажи, что он нас присмотреть за тобой послал. Сейчас мы узнаем, зачем они тебя порезать решили. «Второй» схватил начавшего приходить в себя Кривого за кисть, ловко выкрутил её и начал выгибать один из пальцев.

–Отвали, всё равно ни чего не скажу.

Раздался хруст ломаемого пальца, бандит забился в железном захвате «Второго», а из глаз брызнули слезы.

–Сначала все пальцы сломаю, потом выколю глаза, – слыша спокойный голос лысого качка, становилось понятно – так и сделает.

–Всё, всё мля, и так палец сломал. Если скажу, отпустите?

–Если врать не будешь, отпустим.

–Мне малява пришла на мобилу с фоткой этой тёлки и номер счета в банке с десяткой штук зелёных. И если почикаем, мля, ещё сто штук обещано. Мы десятку сняли, всё без балды, мля, вот и решили сотку срубить. Надо было кинуть заказчика на бабки, да жадность сгубила, – Кривой утёр свободной рукой струящуюся по лбу кровь.

–Номер телефона заказчика?

–Ты чё, мля, номер не определился.

–Номер счёта, в каком банке деньги снимали? – Мария уже пришла в себя и присоединилась к допросу.

–В мобиле глянте, я на память не помню.

Переписав из телефона нужные данные, «Второй» ребром ладони нанёс резкий удар по шее бандита, тот коротко всхлипнул и потерял сознание. В это время подбежал запыхавшийся «Первый»:

–Бегают как сайгаки, а у выхода из парка их машина ждала, я номер записал. Как вы, товарищ капитан?

–Спасибо вам, ребята, ещё раз спасибо. Вы мне сейчас жизнь спасли, – Маша не выдержала и разревелась.

–А с этим, что делать будем? – «Первый» показал на лежащего без сознания преступника.

–Я обещал отпустить, а слово надо держать, даже с такой мразью. Всё, идем в гостиницу, хватит приключений на сегодня, а не то объясняйся потом в полиции всю ночь, зачем мы в парке по кустам девушек спасаем, – и «Второй» направился в сторону выхода.

Уже сидя в номере все трое обсуждали сложившуюся ситуацию. «Второй» ловко стучал по клавиатуре компьютера, проверяя банковский счет, на который бандитам были переведены деньги.

–Деньги на счёт пришли с Каймановых островов, а вот дальше мне не проверить, ловко следы заметают. Заказчик покушения явно не из России, слишком уж сложно, – «Второй» выключил компьютер и с удовольствием сделал глоток крепкого чая.

–Не зря правительство заставило все органы власти и силовиков перейти на отечественные смартфоны. Американские спецслужбы пишут все разговоры, до кого могут дотянуться, и бизнесменов, и бандитов, и простых граждан. Так что весь мир у них под колпаком. Вот и вышли на этого Кривого, а если бы он отказался, нашли другого исполнителя, – «Первый» ловко перетасовывал в руках колоду карт, – может партейку в карты, товарищ капитан, что бы стресс снять?

–Ещё раз предложишь, получишь выговор с занесением в личное дело, хоть ты сегодня и мой спаситель, – Мария знала, что в разносторонней подготовке оперативников было и обучение карточным играм и фокусам. – Но тогда получается, что у заказчика покушения есть допуск к базам данных Агентства Национальной Безопасности, а это очень высокий уровень. Опять следы ведут к правительственным структурам США.

–С Кривым понятно, но откуда они знают, какое дело ведёт Мария, и про эту командировку в Пермь? – «Второй» поставил на стол пустую чашку и вопросительно посмотрел на коллег.

–Похоже, утечка идет из нашей конторы. Завтра вернёмся в Москву и будем разбираться, а сейчас, ребята, давайте спать, сил нет ни каких. – Маша выразительно посмотрела на своих спасителей.

–Согласны, прошлой ночью поставили на дверь твоего номера датчик движения, а сами по очереди под окном дежурили, какой тут сон. Да и сегодня ещё приглядеть придётся, – оперативники вышли, очень тихо установив за дверью миниатюрный прибор. Приняв душ, Маша легла в постель, но ещё долго не могла уснуть, переживая ужас вечернего нападения. Уже проваливаясь в беспокойный сон, ей снова привиделся Глеб. Вспоминая его добрую, трогательную улыбку, она крепко и спокойно заснула.

Глава 6. Дневник Свечникова

Солнечный лучик, пробравшийся через неплотно прикрытые шторы, весело забегал по Машиному лицу. На её губах появилась счастливая улыбка. Спокойный, крепкий сон избавил Марию от ужаса и страха вечернего покушения. Вчерашние события в парке казались теперь чем-то нереальным и очень далёким. Встав с кровати и широко раскрыв шторы, Маша с удовольствием полной грудью вдохнула свежий, наполненный запахом лесной хвои воздух. Из коридора доносились приглушённые звуки повседневной гостиничной суеты. Послышался негромкий стук в дверь и вежливый голос «Первого»:

–Товарищ капитан, нам пора, машина ждёт внизу.

–Сейчас буду,– Маша уложила последние вещи в небольшую сумку и с грустью окинула взглядом свой небольшой номер, ставший на одни сутки её домом. Сколько гостиничных номеров уже становились её временным пристанищем, но каждый раз перед отъездом на Машу накатывалась волна тихой грусти. В глубине души скрывалась мечта о счастливой семье и уютном доме, который не надо было надолго покидать, а покинув, хотелось бы скорее вернуться. Встряхнув волной своих густых, длинных волос, Мария взяла в руки сумку и вышла из гостиничного номера.

Дорога до аэропорта прошла без приключений и происшествий. Пройдя с обычными пассажирами регистрацию на рейс, Мария с оперативниками окунулись в шумную, суетливую атмосферу зала вылета. Уже поднявшись на борт самолёта и устроившись в удобном кресле, под ровный гул двигателей, Мария открыла тонкую, сильно потрёпанную тетрадь Свечникова. С трудом разбирая побледневшие от времени строки, написанные неровным почерком старого профессора, она углубилась в чтение.

« Какой ужас я испытал, невозможно передать словами. Арест стал полной неожиданностью, хотя чего-то подобного от властей давно следовало ожидать. Возможно, кому-то приглянулось моё место на кафедре микробиологии, по нынешним временам уже достаточный повод для доноса. Я подозреваю одного из моих учеников, но без доказательств не могу бросить пятно на репутацию, возможно, невиновного человека. У меня забрали не только свободу, но и все записи, которые я вёл долгие годы. В моём возрасте очень трудно пережить подобные испытания, так что эта тетрадь, скорее исповедь обречённого на смерть человека, чем дневник учёного. На допросах я подписал всю ту мерзость, что мне подсовывал следователь. В моём возрасте сложно вынести физическое насилие и изощрённое издевательство над психикой. Надеюсь, потомки поймут, что я всю свою жизнь верно служил Родине, стараясь принести максимальную пользу, и никогда не был вредителем или иностранным шпионом. Писать я начал только здесь, в лагере, до этого мне не давали ни ручки, ни бумаги. Со мной в бараке сидят в основном очень приличные люди: врачи, музыканты, учёные, кадровые военные. Я горд, находиться в их обществе, и жив, только благодаря поддержке этих несчастных. Думаю, мне осталось недолго мучиться, кашель усиливается, а антисанитария и недоедание ускоряют течение болезни. Невозможно на нескольких листах бумаги изложить дело всей своей жизни, но я не вправе унести в могилу тайну, которую ношу в себе много лет. Ещё в юности, увлекшись микробиологией, меня мучила одна удивительная загадка. Крошечные бактерии сумели изменить судьбу нашей планеты, создав сине-зелёные водоросли, выделявшие в атмосферу кислород. Я думаю все современные растения, на суше и в воде – это их потомки. Но откуда тогда появилось такое огромное разнообразие животных и рыб, уничтожающих флору и выделяющих углекислый газ? Может это результат деятельности другого вида бактерий, стремящихся изменить соотношение сил в свою пользу? Вначале ответа у меня не было. Я проводил массу опытов, пытаясь найти эти неизвестные мне бактерии. Исследуя мозг животных, в области гипоталамуса, где находится центр управления организмом, мне попадались два разных вида: красные, питающиеся углекислым газом или зелёные – кислородом. Я много раз присутствовал на вскрытие трупов людей, но и там была такая же картина. Это разрушало мою теорию, ведь по ней – все они должны были быть только красными. Возможно, на каком-то этапе эволюции зелёным бактериям удалось вмешаться и подчинить себе часть животных? Но как подтвердить, или опровергнуть мои предположения? Все изменилось в 1924 году, после смерти Ленина. Выдать заключение о смерти вождя должна была целая когорта выдающихся профессоров: Ферстер, Осипов, Дешин и Бунак, под руководством министра здравоохранения Николая Александровича Семашко. Вскрытие проводил профессор Абрикосов, мой старый университетский приятель, он и пригласил меня провести анализ бактерий мозга вождя. Вот тут я и сделал удивительное открытие, которое скрыл от всех. Обнаружились останки погибших зелёных бактерий, а на их месте были красные, неизвестного мне вида, очень крупные, покрытые шипами, с толстыми, длинными фолликулами. Очевидно, в какой-то момент, Ульянова инфицировали этими бактериями, что поменяло его сущность, как человека. Но пока это были только догадки. Они переросли в уверенность только после смерти его ближайших соратников, Зиновьева и Усиевича. Проводя анализ их мозга, я обнаружил такие же красные бактерии на месте погибших зелёных. Мне не удалось, по понятным причинам, проверить всех тех, кто приехал с Лениным из Германии в закрытом вагоне, но уверен, что вся группа была заражена. Было невыносимо тяжело носить эту тайну в себе, видя, какие беды принесли эти люди России. Результатом их ужасной деятельности стало настоящее истребление русского народа. На обломках Российской Империи они пытаются построить государство-монстр, способное поработить всю человеческую цивилизацию. Возможно, в нашем мире существуют тайные силы, которые преследуют какие-то свои, неведомые нам цели. С помощью бактерий они подчиняют своей воле лидеров и высокопоставленных чиновников разных государств. И если это так, то остается только молиться Богу, если он есть, чтобы нашлись силы остановить этого врага…».

Дочитав эти несколько выцветших листов, исписанных неровным почерком глубоко больного человека, Маша убрала старую тетрадь в сумку и глубоко задумалась. Как донести до начальства эту фантастическую версию о существовании неведомых сил, плетущих хитроумные интриги и заговоры? Где факты и доказательства их существования? Её мысли прервал громкий стук шин об взлётно-посадочную полосу и шквал аплодисментов пассажиров, поздравляющих самих себя и экипаж с удачным приземлением.

Глава 7. Испорченный ужин