Глава IV. В путь!

Проснулся он, когда солнце клонилось к макушкам деревьев. Юра потянулся, выпрямил затекшие ноги и сел в кресло. В животе пронзительно заурчало. Утром он не кушал и лег так, на голодный желудок. Восстановив кровоток в ногах, он не спеша, вяло передвигая руками и ногами, спустился в отсек с едой, достал банку с консервами, крокеты и пакет с сухим молоком. Подумал и оставил молоко на месте. Подсветив зажигалкой, нашел пакетики с кофе, сунул один за пазуху и поднялся до следующего отсека. Там он взял штыковую лопатку, рыболовный набор, надувную лодку и небольшой пластиковый насос. Со всем этим Юра поднялся в командирскую рубку, сложил пожитки в мешочек, надел парку, теплые штаны и вылез на свежий воздух.

Снаружи было морозно, около нуля градусов. Изо рта вырывались клубы белесого пара. Вода еще не поднялась, и он легко спрыгнул на берег. Юра положил мешок с вещами рядом со вчерашним кострищем и пошел к деревьям, чтобы насобирать хвороста и наломать дров.

Когда все было готово, он положил посередине углей камень, вокруг него разложил дрова и разжег костер. Дрова весело затрещали, и парень инстинктивно потянул руки к теплу. Он отогрел озябшие руки, подобрал пустую консервную банку и пошел с ней к воде. Нагнувшись, он увидел свое отражение. На него смотрело заросшее трехдневной щетиной лицо. Юра в задумчивости потер подбородок. Не мешало бы побриться. Надо будет подумать об этом завтра. Он ополоснул в воде пустую консервную банку, наполнил ее водой и поставил на камень.

Пока вода закипала, Юра достал из мешка рыболовный набор и соорудил пару закидов.

Через десять минут вода закипела. Парень достал из мешка пакетик с кофе, высыпал его содержимое в кипяток, вытащил из костра палочку, размешал варево и вдохнул аромат кофе.

– М-м-м, – прошептал Юра и осторожно, обжигая губы, отхлебнул ароматный напиток.

Он отставил баночку в сторону и принялся за консервы и крокеты. Вкус тушеного мяса показался ему настолько восхитительным, словно он ничего подобного давно не ел. Он отправлял в рот один кусок мяса за другим, закусывая тушенку крокетом и запивая подстывшим кофе. Наевшись, он откинулся на запакованную резиновую лодку и блаженно улыбнулся.

– Если бы я курил, я бы закурил, – мечтательно прошептал Юра и прикрыл глаза.

Через пять минут подул пронзительный ветер. Он забирался под куртку, вытесняя собой тепло. Парень поежился и с неохотой встал на ноги. Солнце коснулось макушек деревьев. Надо было приниматься за работу, пока не стало совсем поздно. Хорошо, что на этот раз он захватил с собой лодку на случай прилива. Юра посмотрел на воду – вода начала прибывать. Он взял банку из-под кофе, сполоснул ее, достал из мешка лопатку и пошел к деревьям.

Земля еще не вымерзла, и копать было легко. После второго копка он нашел, что хотел. Или, по крайней мере, ему показалось, что это то, что ему надо.

Черви на вид были тускло-голубого цвета и имели по четыре отростка с каждого конца. По крайней мере, они шевелились так же, как и земные. Юра брезгливо взял одного из них за склизкое кольцевое тельце и бросил в банку. Ничего страшного не произошло. Рука не опухла, не посинела. Червяк был явно неядовитым. Юра раскидал землю, выудил еще с пяток червяков, положил их в банку и присыпал землей. Чтобы они не вылезли, парень сорвал огромный, как лопух, лист с ближайшего дерева и замотал им жестянку.

– Надеюсь, вы его не прогрызете, – пробормотал астронавт, после чего подобрал с земли лопатку и вернулся к своим пожиткам.

Солнце уже совсем скрылось за лесом, небо потемнело. На нем зажглись первые огоньки чужих созвездий, и из-за деревьев, с другой стороны от зашедшего солнца, выплыл голубой спутник-гигант. Вода прибыла и скрыла под собой береговую впадину. Юра распаковал лодку, надул ручным насосом, после чего сложил туда мешок с вещами, аккуратно положил банку с червями на дно, сел внутрь, достал весло и отчалил.

Плыть пришлось около тридцати метров. Он причалил к крылу звездолета и привязал лодку, чтобы завтра с утра опять ее не надувать. Банку с червяками пристроил там же, на крыле. После чего залез в кабину, достал из отсека с одеждой одеяло, укутался и уснул.

Солнце еще не поднялось, когда Юра открыл глаза. Посмотрел на часы. Почти что шесть утра. Проснуться без будильника – трюк, которому он научился еще в спецшколе. Он отбросил одеяло, тепло оделся, обулся, положил в мешок гермошлем, схватил пожитки и вылез на крыло. Вода начала спадать. Он складировал вещи в лодку, залез в нее сам и отплыл метров на пятьдесят от звездолета. Выбрав место стоянки, он зачерпнул гермошлемом воду и пристроил его на корме лодки, сделав что-то вроде ведра. Поднял со дна банку с червями, достал одного и нанизал на крючок. Брызнула холодная голубоватая сукровица, от которой немного онемели пальцы. Юра ополоснул руку и забросил наживку в воду. Прошло не больше минуты, как поплавок заплясал над гладью воды. Юра выждал немного и потянул на себя. Рыбина, которую он вытянул, была необычна. В первых лучах солнца чешуя переливалась всеми цветами радуги. Формой рыба походила на каплю и была плоской. Плавники нежно-голубого цвета слегка подрагивали. Рыбина беззвучно открывала беззубый рот и энергично лупила хвостом. Если бы не необычный цвет, рыбу вполне можно было принять за окуня.

Юра снял рыбу с крючка и бросил в гермошлем. Она пару раз плеснула хвостом и вскоре затихла.

Парень опять надел червя и забросил удочку. В этот раз ждать пришлось немного дольше, минут пять. Леска натянулась, и он вытянул рыбку поменьше, той же самой породы. Добыча была отправлена к своей товарке.

– Смотрите, не шалите там, – погрозил Юра пальцем и выудил из банки еще одного червяка.

Двух рыб было достаточно, но Юрой уже овладел азарт рыбака. Он закинул удочку и принялся ждать. Рядом с лодкой пошла волна, и леску что есть силы дернуло вниз. Он едва не выпустил леску из рук. Что-то крупное вцепилось в крючок и принялось рвать уду из стороны в сторону. Лодка начала раскачиваться из стороны в сторону. Над водой показался длинный темный силуэт крокощуки. Чудище вынырнуло из воды и хлестануло хвостом по борту лодки. Лодка качнулась, и Юра едва не выпал за борт. Свободной рукой он достал из наплечной кобуры пистолет, который после нападения носил с собой, и выстрелил в монстра. По воде пошли кровавые круги. Хватка ослабла, и крокощука всплыла на поверхность.

В окровавленной пасти между желтыми зубами в десне торчал крючок с остатками червяка. Юра подергал леску, и крючок соскользнул вниз. Парень вытянул уду, сложил и положил на дно лодки. Рыбачить больше не хотелось. Крокощуку брать с собой в качестве добычи тоже. Под лодкой замелькали силуэты, и тело хищника исчезло под водой.

Через час он уже сидел на берегу и жарил улов на лопате. Аромат жареной рыбы разлетался далеко, и он не без основания боялся, что кто-нибудь наведается на его огонек. Первыми пожаловали тринклы. Он не знал, как на самом деле зовут этих существ, но раз кроме него здесь нет людей, то он как первый человек на этой планете вполне может дать им названия.

Их было около семи особей. Тринклы выскочили гурьбой из ближайшего кустарника. На их смышленых мордах были написаны удивление и интерес к происходящему. Они становились на задние лапки, опираясь о хвост, и носиками ловили запах жареного.

– Тринкл! Тринкл! – верещали они и крутились метрах в семи от костра, не рискуя подойти поближе.

Юра рассмеялся и бросил им рыбий хвост. Один из тринклов осторожно понюхал подачку, потрогал лапкой, брезгливо, словно кошка, отряхнул ее и бросился наутек.

– Только выпрашивать горазды, – проворчал парень без злобы и перевернул рыбу на другую сторону.

После тринклов из чащи вышел волк. По крайней мере, Юре так показалось с самого начала. Огромный зверь, ростом с крупную овчарку, поросший серо-бурой шерстью, которая клочками торчала с боков во все стороны. Клыкастая пасть была приплюснута, уши прижаты к затылку, а хвост был тонким и походил на пятую лапу, неудачно приделанную к заду. Незваный гость с рыком сделал несколько шагов к костру и замер, еще сильнее прижав уши. Он пошевелил носом и хрипло завыл. В его вое слышался смех койота и рык голодного зверя. От этого звука по коже поползли мурашки. Юра медленно, стараясь не спровоцировать зверя, вытащил пистолет и прицелился в голову хищника. Волк раскрыл в зевке пасть, развернулся и потрусил обратно в лес.

– Как жить страшно, – прошептал Юра, пряча пистолет назад в кобуру. Ему не терпелось вернуться на корабль. Но для начала надо было дожарить рыбину.

Когда вторая сторона прожарилась, Юра сложил все в мешок и взобрался на корабль. Лодку он оставил привязанной к крылу, не сдувая.

Рыба получилась вкусная. Парень съел ее всю, сгреб кости и выбросил из окна в воду. Теперь можно было позаботиться и о сборах.

Сборы заняли всю вторую половину дня. Было решено брать самое необходимое, чтобы перезимовать в какой-нибудь пещере и с весной вернуться за остальными вещами. Это на случай, если он не встретит разумную дружественную форму жизни. Если встретит, то… думать об этом было рано.

– Буду ориентироваться по обстановке, – пробормотал парень, вытаскивая из отсека сложенный рюкзак.

На самое дно он сложил два комплекта теплой одежды и обуви, запасную палатку, два спальника, оставшиеся консервы (что-то около десяти банок), сухое молоко, кофе, крокеты, запас воды, словом, всю пригодную для употребления провизию, и оба чемоданчика НАЗ. В отсеке с лазерными бластерами, непригодными на этой планете, он нашел несколько свертков, похожих на мыло, и запалы к ним. Немного поразмыслив, он сунул пару штук на самое дно рюкзака.

Идти он решил в ту сторону, откуда прилетел. По крайней мере, ему показалось, что он пролетал над скалами. А где скалы, там вполне можно было найти и убежище, вроде пещеры. Взять хотя бы ту странную черную поляну, над которой он пролетал. Главное в его ситуации – перезимовать, а с весной можно будет начать строить какое-нибудь жилье. Опять-таки, если он не столкнется с представителями разумной жизни.

Юра закончил собирать рюкзак и положил его на кресло штурмана. В боковые карманы он положил только самое необходимое. Рюкзак получился внушительный: все восемьдесят литров свободного пространства были под что-то приспособлены. И оставалось еще немного места под сдутую лодку. Рядом с рюкзаком приготовил для выхода обувь и теплую одежду. Выступать решил на рассвете. Он наспех, без аппетита поужинал консервами, запил все холодным концентратом молока и лег спать. Вставать надо было снова на рассвете.

Рано утром Юра погрузил пожитки в лодку и посмотрел на корабль. Сердце защемила грусть. Ему было невероятно тоскливо расставаться с космолетом. Ведь это была последняя нить, связывающая его с родным домом. Он, по сути, и был его домом эти четыре дня. А что ждало его впереди? Только неизвестность.

Он залез в лодку, оттолкнулся веслом от борта звездолета и медленно погреб на юг. Озеро еще не сковал лед, лишь тонкая корочка кое-где покрывала воду. Есть совсем не хотелось. Он решил позавтракать, когда выберется на другой берег. В гермошлеме плескалась вчерашняя добыча. Юра греб без устали часа два. Пару раз в толще воды мелькали тени озерных обитателей. Было трудно сказать, кто это был: крокощуки или еще кто другой. В любом случае, он испытал огромное облегчение, когда нос лодки уперся в прибрежный песок. Он вытащил лодку на берег и принялся собирать дрова для костра.

Пока костер разгорался, Юра сдул лодку, сложил ее и положил на самое дно рюкзака. Он надеялся, что в ближайшее время она ему не пригодится. Он достал из гермошлема рыбу, разделал ее, посолил, разложил на лопате и поставил жарить сверху углей. Рядом поставил ковшик консервной банки для кофе.

Когда рыба прожарилась, а вода закипела, Юра с аппетитом позавтракал, залил костер водой и тронулся в путь. Он немного поколебался, брать ли с собой гермошлем или оставить здесь. В итоге природная бережливость взяла верх, и он привязал его к боковине рюкзака.