Глава 3

Черт! А мне такой сон снился, я во сне обнимался с девушкой, похожей на Орнеллу Мути в юности. Причем даже пуговички на джинсах я уже ей расстегнул…

Нехотя одевшись, иду в коридор и стучу в дверь. Открывают сразу, настежь распахивая дверь, так что я сейчас вижу и рыдающую на кровати Синицкую, и очень легко одетую Ленку в дверях.

– Лена, ты хоть грудь прикрой, – попробовал усовестить красотку я.

– Что ты там не видел, – хмыкнула она и тут же прикрикнула на Бейбута. – А ты брысь! Чингисхан недоделанный! А то глаза сломаешь, или я тебе их выцарапаю.

Легкое дуновение ветра от закрывающейся двери моей комнаты, показало, что Бейбут решил не проверять свою удачливость. При всей свое драчливости бить девочек он категорически не умел и не хотел учиться, чем Ленка и пользовалась, шпыняя его, то за грязные следы в коридоре, когда Бейбут забывал вытереть ноги о коврик на входе в общагу, то за размазанную зубную пасту на раковине в умывальнике. Последний раз ему досталось по спине мокрыми трусами, которые несчастный сосед забыл в душе после постирки.

– Оля, ты чего плачешь? – спросил я, отчего Синицкая зарыдала ещё громче.

– Ой, Оль, хватит реветь, а? – раздражённо сказала её соседка, накидывая всё-таки халат на плечи.

Я облегченно выдохнул, смотреть на девицу в одних трусиках после такого сна нелегко.

– Итак, что случилось? Дома что-то? Ты заболела? Парень бросил? Парень обрюхатил и бросил? – накидывал версии я, следя за реакцией плаксы, ведь Ленка по-прежнему зло молчала.

После слов о беременности Ленка хихикнула, а Синицкая, прервав плач, возмущённо уставилась на меня.

– Похитили! – наконец соизволила вымолвить она.

– Так! Уже теплее! Что похитили? Твои лучшие годы? – решил продолжать шутить я.

– Деньги у неё украли, всю стипуху, порезали сумку и вытащили кошелёк, – наконец раскололась соседка.

Синицкая в подтверждении слов подруги показала потасканную зеленую сумочку с разрезом сбоку.

– А когда это случилось? – не понял я, посмотрев на часы, показывающие почти двенадцать.

– Днём ещё, я в город ездила, а заметила только перед сном! – неожиданно внятно и без всхлипов произнесла Оля. – Там все мои деньги были!

– Много? – спросил я, уже приняв решение.

– Тридцать пять рублей двадцать копеек, хорошо, что я тебе на подарок успела рубль отдать, – ответила девушка и в испуге зажала рот руками, глядя на закипающую Лукарь.

– Да! Подарок тебе будет от всего нашего курса, какой – не скажу. И не дай бог не обрадуешься, когда дарить будем! – с вызовом сказала Ленка, встав с кровати и уперев руки в бока, отчего незавязанный халатик опять распахнулся, обнажив красивую грудь.

Впрочем, радовать меня больше не собирались, и халат был моментально завязан чуть ли не тройным узлом, отчего обнажились ноги. На ноги мне смотреть разрешили.

– Спасибо за подарок, не стоило заморачиваться, – смущённо сказал я, не ожидая такой внимательности от своих однокурсников, – так я что хочу сказать, сумку я тебе новую через Аркашу достану уже завтра, а деньги – это ерунда, что тебе родители, не помогут что ли?

– Не помогут, – отрицательно качнула головой опять Ленка, мама у неё заболела, а папу недавно посадили.

Синицкая же сказала:

– Обойдусь без сумки, эту можно заделать, тут заплатку поставить, надо только кожу подобрать.

– Это кожзам, – поправила её соседка.

– Ну, неважно, я починю, – упрямо мотнула головой Синицкая.

Я решил не заморачиваться на уговоры, когда сумка у меня будет в руках, я уж уговорю взять подарок, опыт имеется. Быстро иду к себе в комнату, там меня встречает любопытный Бейбут.

– Ну что там?– возбуждённо спрашивает он.

Я вижу стеклянный стакан на кровати и понимаю, что он пытался подслушивать.

– Ой, да ерунда, Синицкая расстроилась, что у неё парней меньше, чем у Ленки, – махнул рукой я, ища десятку в осенней куртке. Была у меня там заначка.

– Да? – растерялся сосед, и тут же выдал себя вопросом. – А кого похитили?

– Потом расскажу, – мстительно сказал я, идя на выход.

А вот нефиг подслушивать, научил его на свою голову.

– Это же я тебя разбудил! А ты! Ну, скажи! – услышал я упрёки в спину от возмущенного мальчишки.

– Вот чирик, подарок тебе на день рождения! Хотел купить что-нибудь, да лучше деньгами теперь тебе отдам, – сказал я, укоряя себя за мягкотелость.

Синицкая на моё удивление деньги взяла, тем более её соседка насмешливо сказала:

– Бери, Оль, он богатенький Буратино, мне вот уже рублей на сто подарков сделал, не меньше.

И вправду ведь, до хрена я Ленку балую, надо прекращать.

– А чего вчера не подарил? Оно же вчера было? – удивила меня Оля. – Так неудобно, я тебя даже на тортик не позвала.

Я растерялся, у неё вчера день рождения был? Нет, надо завести ежедневник, и записывать туда все планируемые дела, в том числе и когда кого поздравлять.

– Ещё двенадцати нет, значит, успел, ты уж извини, зато сейчас поздравляю – скомкал неловкость я.

– Может, ты её на свое день рождения пригласишь? – спросила вдруг Лена.

– Да какой там день рождения, поставлю конфет в столовой для всех, пусть с чаем попьют, – сделал вид, что не понял, про что говорит Ленка.

Вот оно мне надо на съёмную хату звать Синицкую, она же всем растреплет, что там будет происходить, а планируется бухач и секс, как минимум, ну и танцы. Катя из санатория не расскажет, парни тоже, продавщицы тем более. А Ленка? А Ленка – не трепло, в основном из вредности, но будет молчать. Я её уже изучил. Даже сильнее чем хотелось бы.

Дома пришлось расколоться и рассказать Бейбуту всю историю с кражей в автобусе. Сосед меня удивил, он достал потрепанную треху из кармана брюк и метнулся к соседям, вернулся довольный, без трёхи, но с красными ушами. Видно, дверь открыла опять Ленка.

– Порядок! Извинился, что не отдал сразу подарок, соврал, что хотел купить тушь, поверила, вроде… Синицкая в смысле поверила, Ленка – точно нет, – сказал он.

Утром, на завтраке, я напряг Аркашу насчёт сумки, и он подогнал её уже сразу после занятий.

– Иди, дари Синицкой, у неё вчера днюха была, – сказал я, собираясь на тренировку, – и, видя его растерянность, добавляю: – Деньги я тебе отдам после тренировки, сейчас опаздываю.

На тренировке я отработал по-чемпионски, с удовольствием ощущая, как наливаются усталостью нагруженные мышцы. Причем, тренер ушел с половины тренировки к зубному врачу, а меня оставил за старшего проводить занятие. Я уделил внимание работе ногами, с этим у многих плохо, а без ног боксёр – не боксёр, а груша для битья.

– А у тебя интереснее даже получаются тренировки, – польстил Бейбут, когда мы после душа сушили головы.

Весна весной, но простыть можно – как нечего делать. Я никого не отпустил на улицу, пока не обсохли. Авторитет у меня уже был незыблемый, и слушались даже парни под двадцать лет.

По дороге в общагу зашли в универсам, ещё раз перетереть с девочками.

– Вы же воскресенье отдыхаете? – утвердительно вопросил я.

– Да, продуктовый на первом этаже работает, а мы отдыхаем, – подтвердила Таня.

– Откуда вас забрать? Я на такси приеду, чтобы вы, красивые, по автобусам не терлись, – спросил я.

– Повезёт кому-то, такой кавалер заботливый, – поощрительно улыбнулась девушка, диктуя адреса.

Маши видно не было, или занята чем или показываться не хотела на глаза, и я, покрутившись, ушёл, оставив Бейбута любезничать с подругой.

В общаге меня ждал сюрприз, приехал КАТЭКовский комсомолец и будущий крупный бизнесмен Зырянов.

– Проблемка у нас нарисовалась, – озадачил он меня в кабинете у Николая Сергеевича.

– Что такое? – постарался озаботиться я, не сильно, впрочем, переживая, ведь Ким озадаченным не выглядел.

– В поселке-спутнике города Шарыпово мы построили школу, осенью будем принимать туда детей, – начал Зырянов.

– Это в Родниках? – попытался блеснуть знаниями я.

– Нет, это в Дубинино, поселок угольщиков. Так вот, формируем уже классы, и выяснилось, что у нас не хватает букв алфавита для первых классов! – изумил меня Зырянов, а умница Ким лишь хмыкнул на такой пассаж.

– Букварей нет? – не врубился я.

– Не так сказал, детишек так много, что уже сформировали тридцать три первых классов. То есть уже есть даже «первый а штрих», «первый б штрих», некоторые буквы, вроде мягких и твердых знаков, не используют, – рассказывал комсомольский вожак КАТЭКа. – Причем десятый класс в шестой новой школе будет всего один, а первых уже вон сколько, – пояснил мужчина и по-простому добавил: – Комсомольцы попереженились и детей понарожали, почти одновременно, ведь на стройку в один год приехало несколько тысяч человек. Там и на следующий год будет такая же проблема, и не только со вторым классом, который сейчас первый, но и с новыми первыми. То есть проблемы будут расти с каждым годом, лет пять, минимум! Очень много детей маленьких, а школы всего две.

– Так шестая же новая, почему две, а не шесть? – попытался сообразить я.

– Пятая и новая шестая – это в Дубинино, остальные – в Шарыпово, – несвязно пояснил Зырянов, хотя я понял. – Из положения мы вышли, закрыли музыкальную школу и сделаем в ней обучение в три смены, так, что справимся.

Я был не согласен с тем, что закрыть музыкальную школу в поселке, наверняка единственную, и учиться детишкам семи лет в три смены – это выход из положения, но промолчал.

– Беда в том, что дома там временные, деревянные шестнадцатиквартирные, типовой постройки двухэтажки. И горят они ровно семнадцать минут, как спички. Уже несколько таких сгорело. И в таком доме дети будут учиться! – подходил к сути вопроса рассказчик.

– А почему не строить из панелей? – не понял я. – В Шарыпово все дома панельные же.

– Дорого, фондов мало, но заменяем дома, конечно, например, по улице Комсомольской будем трехэтажку панельную строить. Да я не об этом! Нужно организовать дежурство ежедневное в этой школе, боюсь случится что – учителя не справятся. А если там будет человек пять сидеть постоянно дежурных, да обходить школу, то надёжнее будет, – пояснил Зырянов. – Но пять человек, да без дела, а кто им платить будет? Да ещё и следить, чтобы они от безделья не бухали. Вот и прошу помочь, разъяснить по ячейкам важность этого вопроса и подобрать непьющих, ответственных кандидатов. На зарплату им тоже можно всем скинуться, на среднюю.

– Хреновая идея. Дети есть дети, с ними и так хлопот много, а первоклашки – тем более, надо строить ещё школу, – сказал я и, видя возмущенное лицо Зырянова, добавил. – Знаю, строите, но сейчас выход такой: в этой школе в три смены другие классы разместить, начиная с шестого, где дети постарше. А первоклашек – в новую школу. Только так!

– Все равно мест не хватит! – прикинул в уме комсомольский вожак.

– В Шарыпово возите каждый день на автобусе, тех, кому не хватит мест, – неожиданно поддержал меня Ким. – Уплотните там школы.

– Трудно будет уговорить наш отдел образования, – думал вслух Зырянов.

– А вот с этим мы поможем, как ваши шефы! Кто там у вас решает эти вопросы? – я без спроса взял ручку на столе директора и приготовился записать фамилии на ладошке, ибо бумаги я трогать остерёгся. – Прямо сейчас решим, если надо, я и к Федирко поеду, знал бы про такую проблему, вчера бы дождались его возвращения.

– Съездим, – коротко кивнул Ким, по-моему, удивив просителя.

За себя я никогда просить не любил, зато за других просил без проблем.