О чём сужу, о чём молюсь
Я богу без утайки?
Как на Руси, я всё дивлюсь,
Закручивают гайки.
Уж очень ловкий бригадир
Наводит здесь порядок:
Скрывает этот командир
Психический припадок.
Он аккуратно отрезал
Всех русских здесь от власти,
Права народа урезал
В угоду тёмной страсти.
Чего нам ждать от страшного суда?
Ведь я пока не видел честных судей!
А может, попадем мы не туда,
А может, жизнь совсем не вечной будет.
Десятки тысяч прожитых мной дней
Мы не спеша, наверное, обсудим.
Потом сравним с судьбой страны моей…
Но есть ли столько времени у судей?
А, может, просто взвесят там мои дела?
Положат тонны книг и прожитых мной мыслей…
Моя душа светла, чиста, бела
Пройдет потом ещё не сотню жизней.
А, может, я увижу замысел творца…
И это стоит, думаю, немало…
И встречу там ушедшего отца
И молча поклонюсь за всё, что стало.
В последний раз я приглашу друзей,
Увижу всех любимых мною свыше…
Покинув Землю, как заброшенный музей.
Зажгусь звездою над снесенной крышей.
Для каждого настанет свой черёд…
Пускай грустить никто о том не станет.
Мы всё же скрасим этот небосвод,
И, видит Бог, мир чуть светлее станет.
Так тяжело сказать
О том, что на душе.
Но хочется писать,
Хоть за полночь уже.
Наивно и легко
Идут ко мне слова.
Пускай ты далеко: —
Любовь ещё жива.
Гитара и вино
Теперь мои друзья.
И старое кино…
И тысячи «нельзя».
Нельзя тебя обнять,
Нельзя лететь к звезде…
Приходится мечтать
В какой-то пустоте.
Кругом такая тишь…
Осенний звездопад…
Пока ты сладко спишь,
Мир вывернут назад.
Здесь юности заря
Чуть ближе с каждым днём.
Бескрайние поля,
Как море за окном.
Всё в лунном свете вновь
Покрыто серебром.
Идёт Землёй любовь.
Мир под её крылом.
И, кажется, проспать
Такую ночь, как грех.
Но я упал в кровать
И взмыл звездою вверх.
Пустые небеса
Теперь родной мой дом.
Родимые глаза,
Мне мир казался сном.
Я так хотел писать
О том, что на душе,
Любить, страдать, дышать
С любимой в шалаше.
А кто вы? Какие вы люди?
Потомки великих империй?
А, может, вы совесть тех судей,
Что пили нам кровь точно звери?
Иль тех, кто за мзду и подачки
Быть с сильными дружным пытался?
И как цирковые собачки
За миску похлёбки продался (сражался)?
А может святые вы люди?
Открытые, чистые духом?
Вы чем-то знакомы до жути
Всем дУшам с отточенным слухом.
Немые, как ветхие старцы,
Смотрящие пристально в души
И ваши крюкастые пальцы,
Как корни деревьев на суше.
Вы братья? А может быть духи,
Что шли по следам, как за дичью?
Какие-то были здесь слухи
Про призрак идущий к величью..
Но вы не такие… и маски
Скрывают во тьме ваши лица…
Быть может, вы ведьмы из сказки
И мир мне тогда только снится?
Вон, видно, как звёзды блеснули.
А, может, я сам вас задумал?
Не помню уже как уснул я,
И как этот мир я придумал.
Вы точно посланники неба:
Но в землю меня здесь зарыли…
Я чувствую запахи хлеба,
И что-то о чем все забыли…
Как будто бы сон, вдруг прервалась
Та жизнь, что была нашей частью.
И где-то та нитка порвалась,
Народ наш ведущая к счастью.
В твоём имени столько нежности,
Но шепчу я его напрасно.
В нем частичка твоей безбрежности: —
Словно море, оно прекрасно.
Корабли, что волной баюкало,
И на берег волною кинуло.
То мечты о любви, как будто бы…
Так и счастье моё сгинуло.
И глаза, что как небо ясное,
Что играли моим желанием,
Есть в них что-то теперь опасное: —
Что-то прячется за сознанием.
Мы другие теперь, кажется…
Остров я, а ты море синее…
На любовь не каждый отважится,
Если парус покрыло инеем.
Море синее было и серое,
Если небо в нём отражается.
А любовь, это птица белая,
Что в земле и воде нуждается.
Наши души – края безбрежности…
Птицы белые на них гнездятся.
Твоё имя – море нежности,
Эти птицы нам только снятся..
Куда ведёт нас млечный путь?
Он нам сулит разлуку?
Мне так легко в пути уснуть,
Летая здесь по кругу?
Мне снятся странные здесь сны,
Что я живу в квартире,
На краешке большой страны,
А не в огромном мире.
Мне снится море и поля,
Рассветы и закаты.
И точкой голубой Земля,
Где жили мы когда-то.
Мне снятся тысячи людей,
Любовь и даже жалость.
Мне снился миллион идей,
И всё, что с ними сталось.
Друзья, враги, учителя
Смешались в странный сон.
Потом, и вся моя семья,
Как блики звёздных волн.
Мне снился очень страшный сон:
Война, потом расплата.
Ещё, как будто, денег звон
Под дулом автомата.
Пора проснуться, и понять:
Мы движемся по кругу…
Но так приятно вечно спать,
Забыв всю боль-разлуку.
Как найти здесь тебя
Среди тысячи звёзд?
В этих каплях дождя,
В океане из слёз?
Ты опять далеко
На краю пустоты.
Нам любить нелегко —
Сожжены все мосты.
И всю ночь напролет
Слышу я голос твой.
Знаю время придёт: —
Мы вернёмся домой.
Ты посмотришь в глаза,
Улыбнёшься в ответ.
Я пойму, что не зря
Ждали тысячу лет.
Мы закроемся здесь
На краю пустоты,
Если бог всё же есть —
Возведем все мосты.
Как прекрасно с тобой
Побродить по Луне
Там, где звёзды гурьбой
Улыбаются мне.
Вечные души опять
Смотрят космический вальс.
Нам никогда не понять,
Где тот единственный шанс.
Вечность уходит вперёд
Светом из тысяч миров.
Время пропавших не ждёт
И не считает голов.
Снова на млечном пути,
В этом скоплении звёзд,
Душу твою не найти,
Бог мой сиреневых грёз.
Там, где идут по воде,
Я всё смотрю в облака.
Есть ты везде и нигде,
Счастье моё и тоска.
Счастье уйти навсегда…
Где-то на млечном пути,
Вспыхнув, погаснет звезда…
Там, где её не найти.
Будут, как прежде кружить
Тысячи звездных огней.
Там, где пытались мы жить.
Вечные узники дней.
Твой костёр угас на закате дня…
Где ж ты Русь моя, что вела меня?
Вот, порвав узды, кони белые
Скачут травами злато-спелыми.
Где цвели сады – темень тьмущая.
От лихой беды – горечь злющая.
Искушали-то мы судьбинушку.
Ветрам бросили, как осинушку.
Закрома уже развалилися,
А пришла зима – разозлилися.
Из худых штанов хвост болтается,
А мужик-то пьёт, горем мается.
Нету счастия на родной земле.
От участия вся душа в золе.
Тянем поясок – лишь бы чистые…
Где ж вы кони-то наши быстрые?
В травы колкие одевалися.
Только с волками заигралися.
Под речной водой омут вымыло,
Удаль русская в воду кинула.
С маху в полынью, брызги по ветру,
Но хрипя к утру, пошёл по миру.
И как лебеди – крылья белые,
Закатал в кулак мысли смелые.
Всё стерпел, что смог, все пожарища,
Но щелкал курок у товарища.
И вернулись мы в землю русскую
Да под песенку петербуржскую.
Станем соками, встанем травами.
Невысокими, некортавыми.
Станем облаком, станем водами.
Чистым воздухом над невзгодами.
Инакомыслящих в России не хватало:
Их убивали, вешали и жгли.
Но для великого народа надо мало:
Бог говорил с креста или петли.
Не помогали тут ни казни, ни запреты:
Мы вглядываясь также в небеса.
И возвращались старые поэты,
И слышались ушедших голоса.
За словом бога поднимались люди,
Шли, как святые горлом на мечи.
И закрывали свои лица судьи,
И опускали руки палачи.
Запретные слова вернулись песней.
Иные мысли – словно божий свет
Светил повсюду, и подобно бездне,
Он поглощал ту власть и их запрет.
Что было новым, скоро стало старым.
Теперь в ходу уже иная страсть.
Но также снова с политическим угаром
Клянут «иного» поэтическую власть.
Стреляют, душат, режут по живому…
По-прежнему ценнее мыслей – меч,
И обращаясь от души к любому
Рискуешь тем, что выше твоих плеч.
Он объявил войну стране
Всех обвиняя в терроризме.
Потом топил страну в…
Подобно вездесущей клизме.
Он объявил войну стране,
Себя поставив выше всех.
Потом, подобно сатане,
Он мстил за правду и за смех.
На все конфликты посылал
Он тысячи своих рабов,
И не шатался пьедестал
На пирамиде из гробов.
Пою всем будущим пророкам:
Ты ведьма! И твой пробил час!
Наперекор людским порокам,
Есть небо, что звучало в нас!
Все тайны мира не измерить,
Их ведать избранным дано…
А ты могла шагами мерить
И небо и морское дно.
И ты ночами призывала:
Огонь! Огонь! Иди за мной!
И словно книгу открывала
Неведомый нам шар земной.
Все звезды, спутники, кометы
Ты облетела по ночам.
Предстали редкие планеты
Твоим немыслимым очам.
Ты скрытые людские души
Могла в мгновения постичь.
Печаль-река точила суши,
И только ты могла любить.
Огонь! Огонь! Иди за мною! —
Шептала ведьма по ночам.
И крылья за её спиною
Вздымались в такт её речам.
Охотников на ведьм не мало:
Ведь проще верить, чем любить!
Они же прятались сначала,
Искали, чтоб потом убить.
Тебя в огонь они бросали,
Но ты шептала все равно:
Огонь! Огонь! Прими печали!
И он струился, как вино.
Ты их простила… Божьей искрой
Тогда поднявшись к небесам.
И уносилась песней быстрой
К далеким звездным чудесам.
Тебя всё нет… Проходят годы…
Но покоряя шар земной,
Я слышу четко через своды:
Огонь! Огонь! Иди за мной!
Нечем не приметна, но все же заметная,
Жила Катерина в древесной тиши.
Усталому путнику тропка заветная
В ту полночь привиделась в тёмной глуши.
Он в дверку стучится, и надо ж случится —
В лесу сильный дождь, и почти ураган.
Ему открывает младая девица:
Глаза – как алмазы сквозь синий туман.
Немеет мужчина, и в том есть причина:
Такой красоты никогда не видал.
А дальше знакомая многим картина,
И ветер лишь в трубах сильней завывал.
Она же упряма – не робкая дама:
Глаза, как огонь, и как камень рука.
В ту ночь избежала, та девушка срама,
Но он отомстит, – то слова мужика.
И вот по опушке к древесной избушке
Идут очень злые полсотни крестьян.
Они сговорились на местной пирушке
Судить ту девицу законом древлян.
Её привязали, не дав оправдаться.
Под крики детей и ликующий баб.
Они всегда правы (им стало казаться),
Раз тот, кто пред ними, спокоен и слаб.
Огонь освещает угрюмые лица.
У ног её пламя. Удушливый дым.
Но вдруг, улетает, как искра, девица,
И палит деревню назло всем святым.
Горят, словно порох, под огненный всполох
Под крики и вопли крестьянских детей.
И прыгает с факелом огненный Молох,
Сжигая дома и жилища людей.
Нет жалости к тем, кто преследует слабых,
И кто, позабыв о законе добра,
Выслеживал честных, неимущих и правых.
Их грешные души спалили дотла.
О проекте
О подписке