Глава 6
Настоящий Подземный город

Пока мы шли, мне почему-то постоянно казалось, что вот сейчас из-за какого-нибудь поворота появится наглый ворон со своими разговорами и всё испортит. Но пронырливый Коршан, ко всеобщей радости, так и не появился.

А вот, наконец, и заветная лестница. Пришли. Вопреки нашим ожиданиям, Дормидорф не стал больше предпринимать ровным счётом никаких действий. Загадочный дедушка предложил нам не стесняться и располагаться поудобнее напротив ступенек. Сам же, показывая пример, уверенно уселся на корточки и прислонился спиной к стене всего в нескольких шагах от последней ступеньки. Мы, немало удивившись, вынуждены были послушно последовать его примеру. А что нам ещё оставалось?

И снова тягомотное время принялось тянуться, будто издеваясь над нами. Дормидорф так и не открыл нам своих планов и, в отличие от него, мы продолжали теряться в сумеречных догадках и фантастических предположениях по поводу дальнейшего хода развития событий. Я рискнул намекнуть ему, что теперь-то было бы совсем неплохо поделиться и с нами своими заумными тайнами! На что Дормидорф, видимо, чтобы занять время, прочёл нам целую лекцию. Он говорил тихо, но эмоционально.

– Терпение, друзья мои! Запомните хорошенько самое главное: всегда, при любых обстоятельствах имейте терпение. Терпение – вот истинная добродетель! Только не путайте, пожалуйста, с терпимостью и всепрощением, что является полнейшей и немыслимой чушью! Да, чушью или происками врагов, ибо зло всегда и неминуемо должно быть наказано! Творящие же его злобные гадёныши должны всенепременно и твёрдо это усвоить, зарубить на своих носах и знать, как своё собственное я, а, следовательно, и ожидать справедливого возмездия! И лишь только тогда они, собаки бешеные, хорошенько призадумаются, прежде чем всласть намерзопакостничать. А терпимость к мерзопакости в любом её проявлении и есть слабость и преступное попустительство! Всё это способствует и даже порождает развитие распущенности и вседозволенности и, что совершенно естественно, причиняет всем непоправимый вред.

Нужно уметь ждать и выжидать, случай ведь обязательно представится, его надо лишь суметь вовремя распознать или создать самому, и тогда нужно быть готовым нанести удар в самое сердце. Наносить ответный или упреждающий удар надлежит только наверняка! Бить без жалости, но предварительно всё предусмотреть, рассчитать и взвесить. Даже если удар будет слаб, но нанесён в самое уязвимое место, он будет необычайно чувствителен. И наоборот, ожидаемый сильный удар практически бесполезен. Вреда от него порой бывает гораздо больше, чем пользы, ибо он открывает противнику ваши истинные намерения и тратит наши драгоценные силы и время, которых потом может не хватить на защиту и дальнейшее развитие успеха. И что тогда? А тогда досадный и позорный проигрыш! В то же время защиты не потребуется и вовсе, если делать всё наверняка, не колеблясь. Только обязательно необходимо быть уверенным в своей правоте. Очень важно не кривить душой перед самим собой. Это обязательно придаст дополнительные моральные преимущества, которые, в конечном счёте, выльются в физические, помогут собрать в нужный момент все силы для решающего броска. Недаром даже при худших условиях верх часто одерживает тот, кто прав. Неправая сторона почти всегда знает наверняка или непременно догадывается, что она неправа. Так же она знает, что при некотором терпении и упорстве когда-нибудь всё равно неминуемо падёт, словно колосс на глиняных ногах. А всё почему? Да потому что она подсознательно ожидает и боится прихода того, кто воистину прав. Вот тогда-то придётся раскрыть врата, ответить за всё сполна и получить по заслугам! Ибо вечно гнусность продолжаться не может, впрочем, точно так же, как и что-то хорошее. Но хорошее, заканчиваясь или исходя на нет, оставляет за собой добрый и светлый шлейф удовлетворения и искреннего стремления всё повторить и сделать ещё лучше, и, конечно же, тоскливое сожаление о былом. Плохое же, мало того, что само по себе практически никогда не уходит, так ему ещё требуется помощь, чтобы сгинуть. А те силы, которые помогают сотворить это действо – и есть добро, по крайней мере, на том этапе.

Вот и наше терпение наконец-то было вознаграждено сторицей! С лёгким скрежетом, который бывает, когда одна тяжёлая каменная поверхность трётся о другую, соприкасаясь лишь слегка, нижняя ступенька лестницы начала плавно подниматься вверх, а верхняя опускаться вниз. Точнее говоря, вся конструкция с тихим скрежетом плавно и медленно начала принимать горизонтальное положение, а снизу из-под неё хлынул яркий свет.

Раздался возбуждённый шёпот Дормидорфа:

– Никому ни в коем случае не делать резких движений! Положитесь на меня, дети мои!

Расстояние между нижней ступенькой лестницы и полом медленно продолжало увеличиваться, свет лился уже прямо на нас, постепенно поднимаясь и доходя до наших лиц. Прошло ещё несколько, показавшихся длинными, секунд, и нашим взорам открылась впечатляющая картина. В нескольких шагах от нас, прямо под горизонтально висящей в воздухе лестницей стояла толпа вооружённых до зубов людей. Все они были невысокого роста, щедро поросшие густой волнистой шерстью (или волосами?). Я до сих пор так и не определился, как же мне называть то обилие растительности, которое покрывало их тела. Могу сказать только, что не будет большим преувеличением, если предположить, что их вполне можно было бы стричь по весне, а из полученной шерсти прясть пряжу и вязать первоклассные свитера и шали.

Эти невысокие коренастые люди грозно и, вместе с тем, недоумённо смотрели на нас в упор. Герониты были удивлены не меньше нашего. Узрев нас, мирно сидящих и явно поджидавших кого-то, первые ряды несколько растерянно и ошарашено замерли на месте, задерживая, таким образом, остальных и закрывая им обзор своими телами. А им было очень любопытно! И действительно, не автобуса же мы здесь ожидали! Мы, как сидели, так и остались сидеть на месте, не делая никаких попыток ни встать, ни взяться за оружие, что на их взгляд было тоже как-то странно. Мало того, что Дормидорф предусмотрительно предупредил нас ни в коем случае не делать этого, так это было сейчас и совершенно бесполезно.

Такое напряжённое противостояние продолжалось ещё какое-то, весьма непродолжительное время. Наконец от толпы отделилось несколько человек, видимо, самых смелых. Воины неспешно направились к нам, держа наготове оружие. Хотя при таком численном перевесе, на мой взгляд, ни о какой смелости и куры не щебетали! Кстати, вооружены они были копьями и луками, а кинжалы, больше напоминающие небольшие мечи, болтаясь, бряцали в ножнах на поясах. Было и какое-то другое оружие, но мне некогда было его рассматривать, ибо я в это время был очень занят! Я с интересом и некоторой долей страха наблюдал за дальнейшим развитием событий.

А дальше всё было просто до безобразия. Не говоря ни слова, с самым деловым видом они вплотную приблизились к нам. Затем вежливо, но настойчиво помогли нам подняться, а точнее, вцепившись в каждого из нас, чуть ли не приподняли над землёй. После чего уже и вовсе бесцеремонно подпихивая, нас препроводили через зияющий проход в Подземный город. Но нам от этого было не легче!

Надо отдать должное, всё было в точности, как описывал домовой: широкий коридор и небольшой спуск в ярко освещённую пещеру гигантских размеров. Это было последнее, что нам удалось увидеть, ибо всем нам на головы не очень-то вежливо напялили дурно пахнущие мешки, и всё так же молча, не произнося ни слова, куда-то повели. Боюсь, как бы шуточки с юриниковой недосоленной печёнкой не оказались прискорбной действительностью. Ощущение, могу отметить, было далеко не из приятных! А кто не верит мне, тот может и сам попробовать. Не знаю, как остальные, а лично я в тот момент сильно пожалел о том, что ввязался в это авантюрное дело.

До теперешнего момента всё было похоже на увлекательную игру, но эта игра для меня сразу закончилась, как только я увидел толпу явно не настроенных баловаться игрышками людей. Я понял, что для меня наступила точка невозвращения. Умом я это осознавал и раньше, когда мы только собирались сюда, но всем своим существом прочувствовал только сейчас. У меня даже защемило где-то на уровне, как ни странно, печени!

Меня вели под руки с пахнущим далеко не свежестью летнего утра мешком на голове, и думал я о том, что если только выкарабкаемся отсюда, то это будет мне, да и всем нам, хорошим уроком! Вряд ли только мы его усвоим. А если и усвоим, то обязательно забудем, особенно по прошествии какого-то времени.

Продолжая идти в неизвестном направлении, я вдруг отчётливо осознал, что мы совершили одну досадную ошибку, отправившись на встречу с геронитами все вместе! Наверное, нужно было кого-нибудь оставить там, в школе. По крайней мере, он мог бы связаться с лесными людьми и сообщить о нас на Опушку Сбора! Но теперь было поздно пить боржоми, поезд ушёл, а умная мысля пришла, как обычно, опосля.

Тогда мне с грустью и тоской подумалось о ситуациях, в которые мы попадаем, и которые сами себе готовим, иногда несознательно, своими поступками. Эти ситуации порой плавно вытекают одна из другой, а зачастую и стремительно, но практически никогда не бывает, чтобы они были совершенно непредсказуемы. Всегда можно предположить приблизительный ход развития событий в зависимости от совершения нами какого-либо поступка и хоть как-то влиять через него. Ситуации, в которые нам только ещё предстоит попасть, очень чутко реагируют на наши теперешние действия. И если только давать себе труд хоть иногда задумываться о последствиях тех или иных поступков, то многое можно изменить в настоящем и избежать в будущем. Зачастую ироничные нити судьбы, пронизывая череду событий и поступков, накрепко связывают полученные вереницы ситуаций в одно целое. И здесь становится порой очень важна каждая мелочь! Эти ситуации изменчивы и неприхотливы, причудливы и витиеваты, но лишь самое короткое время, и стоит его только упустить, как все качества и свойства тут же меняются. Зато перед нами открываются новые возможности, но обязательно с поправкой на последствия былых наших действий и ситуаций, в значительной мере управляющих этими самыми возможностями.

Как правило, пытаясь разобраться, почему мы оказались в той или иной гуще событий, мы всегда находим отправную точку начала этих событий в прошлом. И часто удивляемся, ведь в тот момент ничего не предвещало подобных последствий. Так мы ведём себя в жизни, или нас ведут? Или не так уж важно, что с нами происходит, а имеет значение только, как мы реагируем и почему. Что же, попробую сделаться наблюдателем себя самого, чтобы лучше понять, зачем я прогуливаясь сейчас с вонючим мешком на голове и под конвоем двух бравых геронитов, очень хотелось бы надеяться, что не самых вежливых. Время от времени и, видимо, не без удовольствия, они недружелюбно пихали меня, когда дорога меняла направление, приглашая, таким образом, свернуть в ту или иную сторону. Меня так и подмывало толкнуть этих волосатых и злобных шибздиков в ответ, но что-то подсказывало мне, что этого делать не следует.

А вдруг они окажутся людоедами, вот будет неожиданность, так неожиданность! И тогда я очень рискую дотолкаться до супа или жаркого! Не знаю я особенностей и предпочтений местной кухни. А вдруг ещё, чего доброго, меня сожрут первым? Я, конечно, иногда люблю быть таковым, но не в подобных делах! Любому живому существу неприятно думать о блюде со своим непосредственным участием, и я не являюсь исключением, хотя сам и люблю вкусно поесть. Но существует способ хоть как-то насолить обидчикам! Коли уж вышло так, что тобой решили ненароком перекусить, то пока будешь вариться или тушиться, старайся переесть в котле как можно больше картошки или вообще всего, что рядом с тобой будет плавать съедобного. Правда, коли начнут зажаривать на вертеле, на медленном огне, то этот способ вряд ли сработает, но в первых двух случаях он вполне возможен.

Предаваясь подобным невесёлым размышлениям, я как минимум минут двадцать шёл неизвестно куда и непонятно зачем, когда наконец-то мы остановились и ненавистные «ароматные» мешки были сняты. Перед нами была небольшая пещерка, в которую нас бесцеремонно затолкали, не забыв выставить охрану у входа.

Основная же масса хмурых подземных коротышек проследовала с шумом куда-то дальше. Мы бегло осмотрелись и вдруг сообразили, что среди нас кого-то явно не хватает! И действительно, не было нашего главного ворчуна – Юриника.

В пещере было несколько маленьких и узеньких окошечек, куда и голова нормального человека не пролезла бы без того, чтобы не ободрать ушей. Вот к этим-то, с позволения сказать, отверстиям, мы и прилипли, как только сообразили, что одного из нас уводят в неизвестном направлении.

Как оказалось, увели его недалеко. Вся подземная компания удобно расположилась на импровизированной округлой поляне вокруг нашего друга, который стоял и, оживлённо жестикулируя, возбуждённо произносил речь. Иногда он перебегал с одного места на другое, наверное, в зависимости от местонахождения того, кто задавал ему очередной вопрос. Увидев это, мы испытали некоторое облегчение: ведь раз дали говорить и слушают, значит, хотя бы не съедят прямо сейчас, без возможности объясниться! Но в нашем теперешнем положении выбирать не приходилось.

Юриник подпрыгивал на месте, что-то возбуждённо доказывая, и при этом умудрялся, хоть и изредка, показывать в нашу сторону.

– Он говорит им, – шёпотом предположил Дормидорф, – что здесь сидит один человек, который гораздо выше и намного вкуснее, а его печёнка просто объедение, пальчики оближите! Не желаете ли познакомиться с ним поближе? Вы не пожалеете!

Дорокорн даже вздрогнул от такого предположения и укоризненно посмотрел на довольного Дормидорфа. А Юриник наконец соизволил заметить наши маячившие в смотровых отверстиях физиономии и на мгновение замолчал, потом громко и раскатисто рассмеялся, вновь показывая рукой в нашу сторону.

– Ну, а теперь он говорит им, – снова взялся за своё Дормидорф, – когда услышите его нежный и мелодичный голосочек, то будете вдвойне довольны сытным обедом! Это весьма ощутимо улучшит ваши процессы пищеварения. Он даже вам что-нибудь споёт жалостливое.

Дорокорн, прекрасно понимавший, что таким образом старина Дормидорф просто пытается отвлечь нас, слегка улыбнулся, но ничего не ответил. Вместо этого продолжал внимательно следить за происходящим за окном. А оттуда донёсся ещё один залп рокочущего смеха, и Юриник смеялся со всеми и снова показывал рукой в сторону нашего заточения.

– Да вы только посмотрите, что же это он вытворяет? Ему ещё и весело! Каков оборотень! Кого же это я пригрел на своей груди, а? – не выдержав подобного развития событий, заверещал возмущённый до глубины души Дорокорн.

Герониты, сидевшие вокруг Юриника, проследили взглядами в указанном направлении и опять вызывающе, как нам показалось, расхохотались. Отражённое эхо заполнило всё пространство, а воздух загудел вокруг нас, будто колонна танков промчалась поблизости. Мы на время отошли от окошек, чтобы решить, как нам быть дальше.

– Да они похожи, как братья, – начал Дорокорн, – рост, голос, повадки и манера поведения, весь облик в целом! Одинаковые! Только у нашего экземпляра волосатость не такая повышенная, но думаю, если бы Юриник пожил какое-то время здесь, на родине предков, то щеголял с такой же мохнатой шёрсткой, как и у остальных подземных шкетов.

Дормидорф также не считал нужным скрывать своего удивления. Довольно потирая руки, он сказал:

– Друзья мои, очень может быть, что они признали в нём себе подобного и, вне всякого сомнения, это даёт нам шанс договориться с ними о совместных действиях и даже подружиться!

Теперь опять заговорил Дорокорн:

– Подружиться? Правильно я вчера в лесу подшучивал над ним! Помните? Его нужно было пометить, чтоб не спутать ненароком! Как в воду глядел! Кто бы мог подумать, что всё так точно совпадёт?

Все были с ним совершенно согласны, сходство действительно было поразительное, прямо ни дать ни взять – кровные братья.

Неожиданно возникло ощущение, что мы не одни в этой пещерке! Все одновременно посмотрели в самый тёмный угол и заметили там существо, которое вдруг зашевелилось и вышло на середину помещения. Это был один из геронитов. Ловко придумали, подсадить к нам своего шпиона, чтобы без лишних хлопот выведать все наши замыслы и планы.

– Подслушиваешь, хохотунчик? Нехорошо это! Ох, нехорошо… – зловеще зашипел Дорокорн, стараясь сделать свой голос более низким, одновременно с этим медленно приближаясь к скромно стоявшему герониту. Дорокорн нависал над ним, словно скала, расставив руки с растопыренными пальцами, будто собираясь сжать этого несчастного в своих могучих дружеских объятиях.