Цитаты из книги «Таня Гроттер и трон Древнира»

Гроттерша, смотри! Тридцать три богатыря! Вот бы кого охмурить, а? – Тебе надо, ты и охмуряй! – буркнула Таня. Она недоверчиво оглянулась на трибуну, где, чешуей златой горя и изучая афишки с расписанием забегов, восседали красавцы молодые, великаны удалые. Несмотря на то что ей часто приходилось о них слышать, видела она их впервые. – А почему они одни? Где дядька Черномор? – спросила Таня. Гробыня покрутила указательным пальцем у виска и молча показала на место главного судьи, которое занимал академик Черноморов. Спохватившись, Таня прикусила язычок. Это ж надо было так сесть в лужу, да еще перед кем!

Или иначе: семьдесят лет крепи́тся лопухоид, бегает по утрам, полощет горло содой – чтобы однажды проснуться седым, со стреляющими коленками, отвисшей челюстью и, посмотрев в зеркало, печально сказать: – Доброе утро! Эй, родственники, дайте мне, что ли, пистолет и полстакана зеленки!

Не пойму, откуда у природный грек такой фельдфебельский рвений! Россия всех брить под один расческа! – неодобрительно пробормотал профессор Клопп.

Faber est suae quisque fortunae

Отчего так бывает, что никогда не ценишь того, что есть, и только много после, в какой-то момент внезапно осознаешь, что это-то и было настоящее счастье

содой, чтобы однажды проснуться седым, со стреляющими коленками, отвисшей челюстью и, посмотрев в зеркало, печально сказать

Душа человеческая как яблоко – с одного конца растет, с другого уже подгнивает. В ней все, что угодно – и пропасти, и провалы, и старые шрамы. Она и всесильна, но она же и беспомощна, и наивна, и глупа. Иногда она движется вперед, иногда откатывается назад и усыхает…

как ни уворачивайся от образования, что-то все равно налипнет.

хотел что-то сказать, но, как с ним регулярно случалось, вновь ощутил кризис жанра.

Не грузи белоснежного осла моего терпения гранитными глыбами своей мнительности!