Цитаты из книги «Вертикальный прогресс: как сделать так, чтобы дети полюбили школу»

Познавательная мотивация — интерес, подогревающийся новизной, разнообразием информации и успехом в решении задач: ух ты! вот это да! вот как это устроено! Свобода и самостоятельность ребёнка, возможность самому решать, чем и как в данный момент он будет заниматься. «Я сам! Это мой выбор! Мне доверяют!» Ощущение собственной компетенции. «Я могу! Я знаю! Я умею!» Именно поэтому так важно, чтобы ребёнок не только учился, но и учил других детей. Это резко поднимает его самооценку и желание учиться — он становится пусть маленьким, но экспертом в своей области. Социальная мотивация: ребёнок знает, что учиться — это правильно. И он хочет быть хорошим в глазах окружающих. Он хочет быть первым и лучшим среди всех потому, что это выигрышная позиция.

В новой школе не будет троечников вообще. Единственный критерий, необходимый для перехода на следующий уровень, — это отличное знание материала. В противном случае ученик просто остаётся на предыдущем уровне. Здесь оценки совсем не нужны. Важна только скорость усвоения нового материала. При этом способных учеников никак не тормозят отстающие. Как много лет убеждает Шалва Амонашвили, доктор педагогических наук, академик Российской академии образования: «Учитель должен не красной ручкой ошибки подчёркивать, а зелёной — удачные места: вот твой вчерашний диктант, смотри, зелёным подчёркнуты твои победы, какой ты молодец, вчера не умел, а теперь научился. Он не с соседом по парте тебя должен сравнивать, а с тобой вчерашним: вот твоя тетрадь за второй класс, смотри, как ты вырос!»

«Ты хочешь провести остаток жизни, продавая сладкую воду, или ты хочешь попробовать изменить мир?»

Повторю ещё раз очень важную мысль — с детьми криво или косо будет работать всё: и телесные наказания, и крик, и подкуп, и система плохих и хороших оценок. Но есть гораздо более эффективные, хотя и более сложные приёмы, у которых не будет такого большого количества отрицательных последствий.

мимо его дома школьники. И как-то раз после того, как он выслушал очередную порцию шуток о том, как он глуп, стар и лыс, у него родился план. В следующий понедельник он вышел детям навстречу и объявил: тот, кто на следующий день придумает и прокричит про него самую грубую шутку, получит доллар. Дети обрадовались и, во вторник придя к старику под окна, начали выкрикивать всё самое обидное, что смогли придумать. Старик сдержал слово, заплатил всем острякам и предложил: «Приходите завтра снова, и я заплачу вам за ваши труды по двадцать пять центов». Дети не отказались и в среду снова пришли и стали обзывать старика. Тот вышел, раздал всем по двадцать пять центов и объявил: «С завтрашнего дня я смогу платить вам лишь по одному центу за ваши дразнилки». Дети переглянулись: «Всего по центу? Ну уж нет!» И больше они старика не беспокоили. Этот план был хитёр и элегантен. Старик начал поощрять детей за то, что они раньше делали по доброй воле, просто потому что им нравилось, и они осознали, что теперь обижают старика, чтобы получить деньги. А когда вознаграждение перестало их устраивать, интерес пропал. Но в этом и была задумка: с помощью денег старик рассчитывал погасить их внутреннюю мотивацию. И ведь многие из нас — добрые родители, учителя, руководители — делают то же в отношении тех, кому предлагают поощрение: убивают реальный интерес к той самой деятельности, продолжения которой хотят добиться.

Одного старика каждый день дразнили проходящие

Задача наставника не в том, чтобы ученик не совершал ошибок, а в том, чтобы он не повторял одни и те же ошибки. Чтобы качество и сложность его ошибок всё время росли. Более того, исследования показывают, что ошибки необходимы, так как они резко активизируют работу мозга. При условии, что ученики исправляют ошибку, а потом продолжают решать задачу.

Те, кто читает книги, всегда будут управлять теми, кто смотрит телевизор. Фелиция Жанлис Дети, которым родители читают вслух, обладают гораздо бóльшим словарным запасом: если читать ребёнку по книге один-два раза в неделю, к пятилетнему возрасту он услышит больше на 63 тысячи слов. А если по три — пять раз в неделю — то на 170 тысяч слов больше. А потом можно постепенно меняться с ребёнком ролями, когда уже он будет читать вслух свою любимую книгу родителям. Повторю, что основная задача наставника новой школы — не набить ребёнка каким-то количеством книг, а научить его любить чтение. Тогда всё остальное ребёнок прочтёт сам. И действовать здесь нужно очень осторожно. Не надо давить. Главный критерий — горящие глаза ребёнка и просьба «ещё».

Самый интересный вопрос — можно ли как-то сделать так, чтобы на уроке литературы от ребёнка зависело бы действие книги, как в компьютерной игре? Можно. Для этого надо раскрепостить фантазию ребёнка, а не загонять её в жёсткие рамки стандартных сочинений по литературе. Можно ставить небольшие спектакли по литературным произведениям — ученики почувствуют на себе действие книги. Можно устраивать суды над героями книги — это тоже увлекает школьника. Можно дописывать за автора свою концовку книги — таким образом мы даём ребёнку возможность почувствовать сюжет и понять, как много зависит от него самого. Почти как в компьютерной игре. Книга становится не менее интересной, чем гаджет.

Детей нельзя учить только на примерах «высокой» литературы. Самые интересные книги они читают вне школы, а это в принципе неправильно. В первом классе надо читать не стихотворения о Родине и о природе, а «Муми-тролля», в третьем классе — «Трёх мушкетёров», в седьмом — Ремарка и Мопассана. Если исходить из того, что цель образования не наполнить ведро, а зажечь огонь, то Достоевского нужно убрать из школьной программы. Это совершенно не детский писатель.