1. Постановка вопроса: «Что сильнее: добро или зло?». Из какого колодца черпать силу, чтобы обладать могуществом? Какой человек сильнее: тот, кто правдив, спокоен, благоразумен, добр, или тот, кто лжёт, гневается, обманывает, хитрит, злится, завидует, клевещет? По мере сил и способностей будем преследовать этих людей своими вопросами, чтобы понять, кто из них успешнее и в конечном итоге прав. Заранее скажем, что в этом преследовании мы выступим на стороне благоразумия, здравомыслия и добродетельности. «Не делай того, что осуждает твоя совесть, и не говори того, что не согласно с правдой. Соблюдай это самое важное, и ты выполнишь всю задачу своей жизни» (Марк Аврелий). К сожалению, также нужно сказать, что не от силы зависит та или иная победа, а от того, что выберут люди, дело в том, что я абсолютно уверен, что только доброе в помыслах имеет безграничную силу и волю.

Все хотят начать процесс восхождения, а вот «Куда и как?». Дело в том, что куда и как в этом смысле сами по себе выглядят настолько неочевидными и настолько же неведанными. Но стоит ли говорить, что развитие и усложнение через преобразование, например, амёбы в нечто другое, хорошо для амёбы, которая уже не амёба? Или может ли являться превращение насекомого через сложный метаморфоз куколки, т.е. глубокая его перестройка – возвышением вида? Какой линейкой исследовать отличие более совершенного разума над менее совершенным? Может, скорость ума, возможности запоминания, объем памяти, высокий интеллект: способно ли всё это сделать открытие того, что невозможно физически или, как подмечал Альберт Эйнштейн, невежде неведомы знания о невозможном и границе – он-то и делает открытие.

Мы же питаем притязания на эволюцию разума, но разум такая тонкая материя, что адаптация и приспосабливание могут иметь не тот итог, на который рассчитывает здравый смысл в той опорной точке истории (времени), на которой мы находимся сейчас.

Начнем наш разбор с сущностных слов для разума «Добро – Зло». Для разума это несомненно нужные слова, попробуем с ними разобрать с неочевидной стороны, как мы уже упоминали выше: «кто сильнее – добро или зло»? Не хотелось бы выяснять посредством ситуаций или поиска оправдательной версии. По поводу противостояния одного с другим составлено множество пословиц, афоризмов, цитат, высказываний. Эзопу приписывают фразу, что «доброта, даже самая маленькая, никогда не пропадёт даром». В народе же говорят: не делай добра – не получишь зла, а вот Блез Паскаль видел эти отношения так: «лучшее в добрых поступках – это желание их утаить». Мигель де Сервантес упоминал о добре так: «делать добро дураку все равно, что воду лить в море». В этой связи понимая, что солидарность в частностях будет отсутствовать, хотелось бы оттолкнуться от условного примера в виде «способен ли человек логически отличить одно от другого?», и зависит ли ощущение правды от объёма знаний и ума? Ответим примерно пока так: скорее всего, способен, но чаще в силу своего личностного интереса, тогда это не что иное, как подходящая правда, и если «самое нужное знание» – это само по себе хорошо, тогда как «нужная правда» – это уже не так очевидно, что это вообще правда.

На каких основах складывается понимание человека о добре и зле? Если обобщить, то на вере, морали, законе, правиле, традиции и т.д. В свою очередь, понимание – это умение или способность разума находить или видеть нужные связи в предметах, природе, вещах, словах, категориях и т.д. для того, чтобы оценить ход жизни и себя в ней.

Кратко про закон слегка ангажировано в угоду нашего смысла возьмём во внимание слабости закона. Марк Тулий Цицерон говорил: «Когда гремит оружие, законы молчат». Что в законе добро? Наверное, это принципы, т.е. монолит, который позволяет на него стать и судить, выстраивать отношения, порядок, режим, организацию и т.д. Законы у человечества были всегда, ну или по крайней мере с архаичных времён. Но почему же тогда закон это неочевидное лекарство от общественных болезней, а лишь посредственное средство и не всегда эффективное в качестве защиты от зла, а в народе говорят «закон – что дышло: куда повернёшь – туда и вышло». Очевидно, что люди всегда понимали важность сохранения ценностей, таких как жизнь, здоровье, власть, безопасность, деньги и т.д. Но вот странно: те же самые ценности могут оказывать воздействие и на сам закон. Особую сложность закон испытывает, когда противостоит капиталам (деньгам) и власти. «Ни один даже самый страшный и строгий закон не мог устоять перед крепкой и доброй дружбой во власти, весёлым застольем высокопоставленных кумовей и силой тяги политика к большой, но чистой любви…». Повлияет ли закон на укравшего много денег, если его никто не поймал? А если украл слишком много, то сможет ли откупиться от закона или человека, его представляющего? Марк Твен смотрел на это так: «Того, кто украл булку – посадят в тюрьму. А того, кто украл железную дорогу, – выберут в парламент». Повторимся: мы сейчас говорим о болячках закона. Чем хуже человек, тем сильнее он хочет власти, так как она позволит ему спрятать своё испорченное нутро и болезненные извращения или же превратит их в общепринятый устой жизни; для подобных чем больше власть, тем больше возможностей отказаться от обязанностей, а могущество, по их мыслям, превращается в право. Лицемерие ещё и в том, что как говорят: «не пойман – не вор», а некоторым очень нравится жить в тени закона, а не по его букве. Хотя с виду будут казаться очень приличными людьми! А одна из самых глубоких пропастей – это правосудие, чтобы выявить и обнаружить нити нарушения, требуется знания, умения и навыки, но следы могут исчезнуть в глазах правосудия. Почему же тогда закон такой уязвимый? Были ли те, кто выше закона? Есть ли сейчас те, кто скрыт от закона или им спрятан? Есть ли те, кто равнее, чем другие? Прячет ли могущество тебя от закона. Возможно, слабость закона существует потому, что у закона всегда был автор. Его кто-то писал, объявлял, обеспечивал. Автор и исполнитель – это люди, а так как закон близок к власти, а власть склонна (способна) развращать людей своими возможностями, то испорченные люди непременно будут пробовать укрепить свою власть подкупом, шантажом, административным ресурсом и т.д. «Если выгода не будет десятикратной, законов не меняют» (Шан Ян), – контекст и коннотация этого выражения, скорее всего, другая, но наше повествование о темной стороне закона придает ему иной смысл. Объявить (заявить) о своем праве может даже закованный в наручники человек, но вот провозгласить закон возможно, когда оба вооружены. «Имеющий деньги не может быть наказан» (Марк Туллий Цицерон). Тогда так ли хороши законы для людей без денег, свободы и оружия? Бенджамен Франклин, рассуждая о демократии, той самой, которая и власть, и народ, видел это так: «Демократия – это пространство договорённости свободных, вооружённых мужчин». Да, естественно, это всё в прошлом, с того момента много воды утекло, но сравнивать и замечать кричаще губительные вещи необходимо для координации настоящего. Так, аллегория, по Фрейду, выглядит следующей: «Единственный человек, с которым вы должны сравнивать себя – это вы в прошлом. И единственный человек, лучше которого вы должны быть, – это вы сейчас». Утрируя условную, так нами называемую, темную сторону закона, нельзя исключать, что закон изначально носитель коварства по корневой природе того, кто и как в нём заинтересован, а вот силу он имеет только в отсутствии обоснованного сомнения. Кроме этого, Шарль Морис де Талейран-Перигор говорил, что «Законы можно насиловать: они не кричат», а это значит, что мы подходим к очевидному парадоксу, что закон для всех разный. Можно ли сказать, что не закон разный, а исполнители, такое допустимо, но разный исполнитель не мог бы вынести разные решения по одному закону, если бы тот был одинаков, ведь по задумке закон – это объединяющее правило для людей. Базовым для закона является его строгость, это и есть суть закона, но данная строгость может компенсироваться возможностью его неисполнения. Продолжая выискивать каверзность в том, что должно быть незыблемым и справедливым, скажем, что важным остаётся то, что законы, как и его принципы, всегда претерпевали изменения в угоду общественной потребности. Закон не стал панацеей для человечества, а лишь периодическим лекарством, но «чем лучше врач, тем больше он знает бесполезных лекарств» (Бенджамин Франклин), а также мало кто обращает внимание на инструкцию, где часто и в большом количестве указаны побочные действия. Рано, конечно, подводить итог тому, чего могут законы, а чего не могут, но вот войны, разврата, лжи, невежества, цинизма они так и не остановили. Позволительно, конечно, сказать, что это и не их задача, но вот есть иные законы, которые хорошо исполнялись, такие как законы власти, войны и денег, одни подчиняют, вторые убивают, третьи покупают, что существенно способствуют укреплению войны, лжи, разврату, цинизму и невежеству. В этой схеме есть неравенство, а значит, один навяжет другому ради своей власти, войны и денег правила, называя это демократией: «Неважно как голосуют, важно кто считает» (Иосиф Сталин). Но так ли это очевидно? Скорее всего, проблему уместно искать в другом, и выглядит она так: «Мозг человека содержит в себе причину многих болезней» (Гиппократ), в том числе и болезней общественных. Поэтому «Законы бесполезны как для хороших людей, так и для дурных: первые не нуждаются в законах, вторые от них не становятся лучше» (Демокрит Абдерский). Кроме того, облегчение закона ещё происходит и потому, что у закона есть сходство с книгой, которая понимается иначе со временем. Очевидно, что приводимые цитаты в этом абзаце отражают выбранную линию повествования автора и не могут претендовать на объективность в силу дискретности и поверхностной оценки, но промежуточным итогом здесь может быть вывод Публия Корнелия Тацита о том, что «Власть, добытую преступлением, еще никто никогда не сумел использовать во благо». Хотелось бы скромно дополнить, что и удерживать её придётся теми же способами, я полагаю. Дурной человек не стремится к настоящему (подлинному) благу, его манит простота утех и услада своих инстинктивных выходок (животной природы): даже стремление такого человека к образованию имеет искажённое начало ради глумления над окружающей нравственностью в силу того, что подобный человек не хочет допустить увеличение рассудительных и мыслящих людей, которые в перспективе смогут объединиться и воспротивится дурному гнёту. Великий Русский писатель Николай Васильевич Гоголь видел суть разума так: «Разум есть несравненно высшая способность, но она приобретается не иначе, как победой над страстями». Умеющий естественно размышлять и знающий подлинное в названиях вещей не сможет быть рабом повесток, здесь можно упомянуть Максима Горького, который считал так: «Только в области разума человек свободен, только тогда он – человек, когда он разумен, он честен и добр!». В этой связи сила и значимость закона как фактора справедливого лежит в даре человека искать истину, а разум, как дар, проникает в тайну вещей, где достойные могут собрать нужное для справедливости. «Разум есть указатель пути жизни» (Лев Николаевич Толстой).

Я всегда буду благодарен великим книгам и текстам наидостойнейших людей, в том числе и тех, которые указаны и в этом размышлении. Прочтение этих авторов даёт одно из самого главного для разума – это мысли, которые возникают при прочтении таких текстов. Особенно ценно, когда при обдумывании ты формулируешь свои выводы, соглашаешься или не соглашаешься с дарованными знаниями подобных великих людей. Иногда даже тебе удаётся продлить и не без того завершённые идеи и смыслы, а бывает, что ты находишь иные выводы и дополняешь не без того фундаментальные идеи. Я не говорю про себя сейчас, я лишь хотел бы, чтобы мне когда-нибудь такое удалось, одно знаю точно: главное, что эти великие люди заставляют меня думать, и для меня это значимо.

За это нужно быть благодарным, за пищу для ума, за наследие и мудрость прошлого, за сохранение истинного в человеке, за человеколюбие, за дар потомкам, который не стоит денег, а цена оплаты лишь усидчивость и внимательность. Как говорил Сократ: плачу тем, что имею, доброе слово, уважение и благодарность.

«О мудрости твердят: она бесценна, но за неё гроша не платит мир» (Авиценна)

Теперь кратко про мораль как измеритель добра и зла, а также как проводник к их пониманию. Как сказал Шарль Морис де Талейран-Перигор: «Нравы народа в периоды смуты часто бывают дурны, но мораль толпы строга, даже когда толпа эта обладает всеми пороками». Скажем так, что исполнение норм закона чаще лежит в плоскости реального страха перед реальным наказанием, а вот нормы религии исполняются перед страхом веры в то, что Господь покарает адом, если не исполнять догматичные правила. Вечные страдания – как вечная кара за грехи. Мораль же если кратко – это убеждённость в представлении о том, что такое хорошо, а что плохо, что так, а что не так, что нужно, а что не нужно. Формируется эта убеждённость не на кодексе или каноне, а на общественном опыте поведения в тот или иной момент жизни, с которым человек постоянно сталкивается поэтапно в обыденности. Но главное здесь – это выбор, тогда когда человек корректирует себя в ту или иную сторону. Где та точка растяжения между обычной помощью и заботой, скорее, в отношении к ситуации со стороны оказывающего. Помощь, вероятно, не накладывает обязательств за того, кому направлена, а забота обязывает проникнуться, взять ответственность за здоровье, путь, жизнь, воспитание, т.е. промежуточный результат или итог. Мораль кроится в мелочах природы, а именно в способностях человеческого мышления грамотно понять происходящее, оценить это и сформировать позицию. Наибольшее затруднение, как полагается, вызывает дилемма «правильно ли я поступил» или «должно поступил». Убрал за собой со стола или нет, посмотрел ленту или поучил литературу, включил поворотник или нет, пропустил в двери человека или нет, поздоровался или нет, обсудил человека, которого рядом нет, высмеял одежду другого или нет, самоутвердился на подчинённом или нет, подставил коллегу перед начальником или нет, рассказал секрет друга или нет, клеветал на мешавших коллег на работе или нет, оскорблял за спиной или нет, льстил и не защищал невиновных перед наглым человеком или нет, не говорил правду или говорил, злился на близких или нет, был родственником, поэтому имел должность, или нет, был врачом и не интересовался больными и страждущими, пока не получал взятку, или нет, считал, что вокруг глупцы, или нет, делал что-то ради выгоды или нет, делил людей на выгодных и невыгодных или нет, помогал своей должностью только за взятку или нет, искал выгоду и препятствовал своим положением другим или нет – список можно вести и зачитывать до бесконечности как на большом, страшном и беспристрастном суде совести, где судья – искусственный интеллект, который знает, почему вы именно так поступили, который знает все ваши мотивы, страхи, опыт, знания, мысли, убеждения. Сегодня есть единственное создание, которое за Вас всё знает, помнит и даже больше, – это Вы сами, но вопрос в том, как вы оцениваете это «или нет», насколько для Вас это «или нет» понятно и объяснимо. Скорее всего, портит человека не отсутствие морали, а отсутствие понимания, какая она должна быть правильная, ведь условная реальность в виде идеологии потребления, маргинализация ясных человеку ценностей, забытых в Окне Овертона, уперто демонтирует для общества возможность вспомнить целостное, должное и истинное поведение человека. Эммануил Кант усматривал вопрос выбора поведения человека так: «Мораль есть учение не о том, как мы должны сделать себя счастливыми, а о том, как мы должны стать достойными счастья». У жизни отсутствует возможность быть плохой или хорошей, нужно, чтобы кто-то сделал её таковой. Главным и величайшим человеческим достоинством является разум, позволяющий нам мыслить, учиться думать, знания, полученные этой способностью, особо вкусные и питательные, да и вот думать – это исследовать, но имеет смысл исследовать то, что необходимо и правильно, это и есть центр морали. Исследуй ход своих мыслей, а именно не трать потенциал мышления на поиск вариантов лжи, как соврать или как эффективно оправдаться, лучше и пригоднее мыслить так, чтобы уметь находить вариант не соврать и не превратиться в оправдывающегося. «Нравственность человека видна в его отношении к слову» (Лев Толстой). Кроме этого, для разума противен гнев, который превращает его в нечто обратное, но ему полезен процесс смирения гнева, поиск его причины, которая по обыкновению чаще всего гордыня или высокомерие.

Наверное, в жизни есть непреложные истины, которые безусловны в жизни человека, к таким относятся «условия» – физические, химические, биологические и т.д. В такой парадигме ошибками можно назвать «постоянное нарушение законов природы, которые накапливаются и приводят к болезням» (Гиппократ)