Глава 3.

Из воспоминаний Марьи

Размышление на тему…

Сегодня день, открытие центра инвалидов для детей. Что можно сказать на этот счет. Пожалуй лучшее что я скажу, это то, что сегодня погода хорошая. На небе нет ни одной тучи. Все остальное скучно. Несколько человек произносили свои речи. У каждого они были однообразные. В целом они и были однообразны. Ну что можно сказать? Только то, что этот центр для инвалидов откроит новые перспективы для наших детей. Что они в нем наконец обретут свой дом. Дом, которого не было у них до сих пор. Впрочем, если подумать, то и дома-то у них не было, и вряд ли будет в ближайшем времени. Если вообще будет. Ведь для инвалидов дом так таковой не нужен. Для них есть специальные дома-интернаты, где их либо отправляют на тот свет, либо просто они в них прозябают, дожидаясь своей смерти. Хорошо если смерть будет скорая, а то проживешь сто лет, и так не поймёшь, что жизнь вовсе не прожита, она только просуществовала, и больше ничего. Я вот смотрю на ораторах, которые нам вещают, и думаю, что именно в этом центре будет лучше, чем в каком бы то ни было, и меня признаться тошнит от такого самого что ни на есть, лицемерия. Как сказала Софья Николаевна: все в этом мире неидеально, и даже само идеальное идеальство не идеально. Эти люди считают себя идеальными. Идеальными потому, что им все подвластно. Они управляют этим миром в отдельности, каждый, в частности, и все одновременно. Учитывая то, что этот центр предназначен в основном для богатеньких Буратино. А представят так, что центр для малоимущих, а финансирует его пожертвования народа. Какие тут пожертвования? В основном только отмывка денег и только. Смешно и грустно, больше ничего не скажешь. Я слушала одного из ораторов, и тот говорил следующее: – Мы открываем этот центр для инвалидов в этом замечательном городе Москва. Он будет домом для наших детей. Детей РФ. Мы рады, что этот центр будет содержаться на финансовые пожертвования граждан РФ. – Стандартная лексика при открытиях центров такого уровня и иных богоугодно заведений. Впрочем, МЕРТВЫЕ ДУШИ здесь совсем ни при чем, а при чем здесь РЕВЕЗОР. Да он тут и является прототипом душевнобольных и больных, в частности попечитель богоугодных заведений Артемий Филиппович Земляника и уездный лекарь Христиан Иванович Гибнер. Что говорить сейчас, когда при Н. В. Гоголе было то же самое что и происходит в наши дни. Времена может быть изменились, а люди нет. Лишь мертвые души лежат недвижимо. Но и тех тревожат порой грабители могил, и археологи в частности. А то и целое кладбище под трактор пустят. Ведь земля – это всемирное кладбище неприкаянных душ.

Выступление закончилось. Фарс закончился и все разошлись. Все выступили, только меня не позвали на трибуну. Кто я среди них? Инвалид. Никому не нужный инвалид. Зачем меня взяли на работу в этот центр? Чтобы работать с детьми-инвалидами? Или что? Мне никогда не было так тошно как сейчас. На сердце тошно. Что дальше? Завтра будет видно.

Первый день работы

Итак, первый день работы в центре инвалидов прошел достаточно уныло и в то же время интересно. Что тут интересного, знакомиться с детьми. Как звать, и все. Так считают большинство воспитателей в этой стране. Ведь воспитателем надо только следить за детьми-инвалидами чтобы те ничего не натворили, а так ли это? Порой даже просто не смотрят. Поедешь на экскурсию, назначишь главного среди мальчиков или девочек, а сами выйдут в тамбур электричке и курят. Дымят как паровоз. Да и матерятся как незнамо кто. Дети предоставлены самим себе. А потом возмущаемся, почему дети сами по себе хорошие дети, что убить таких детей мало. Кто виноват в этом? Мы сами, наша невежество и начхательское отношение к своему делу. Воспитатели, нечего сказать. И что интереснее, чем воспитатель старше, чем больше они начихают на своих воспитанников. Но оставим воспитателей на потом, сейчас же мы познакомимся с пациентами центра инвалидов для детей поближе. Первая – это девочка тринадцати лет от роду. Она так же, как и я, не могла ходить. Но в отличие от меня у нее были ноги, но врожденная ДЦП навсегда посадила ее в это кресло. Звали ее Рита. Рита родилась с ДЦП. Ей надо было делать операцию, но врачи ее не сделал ли. Деньги не оплатили. А то, что, даром операции делать, что ли? И это в целом мире. Дикость какая-то. Все говорят, что здоровья человека не купишь. Но я бы так уверенна не была. Мой бог! Что за дикость такая. За срочные операции берут немыслимые деньги, а порой и операции в России не делают. Тут обязан вступить в закон полюс медицинского страхование, но и тут он ни к чему. Только анализы сделать, то есть попросту ради выебки, и все тут. Но все же, что эта за девочка? Сейчас я расскажу о ней подробно. Впрочем, она могла бы рассказать о себе она сама. Что же она расскажет, и так вот что она мне поведала о своей жизни.

Она начала свой рассказ с того, что родилась в городе Выборге, этот город расположен у финской границы, вблизи славного города Санкт-Петербург. Когда она родилась врачи ничего не обнаружили, а узи ничего не показала. Через сутки-вторые врачи случайно диагностировали что ребенок нездоров, и после исследования, которое обошлось ее матери довольную в довольную круглую сумму денег, не считая сами роды, ей сказали страшную весть: «Ваша дочь родилась с ДЦП. – и затем они предложили. – Вы можете отказаться от нее, мы это поймем». – Это был приговор, а предложение медиков… тут я ответить однозначно на этот вопрос не могу. Каждый родитель может выбирать, оставить больного ребенка и ходить по больницам всю свою жизнь, или оставить его в роддоме оставив его на попечение государство. Родители Риты оставили Риту у себя. Они надеялись, что когда-нибудь она будет ходить. Но этого не случилась. Врачи сказали, что это возможно, но операция стоит больше, чем 2 миллиона рублей. Но денег не было, и в итоге все хуже и хуже, а затем инвалидное кресло. Она мне призналась: «Я ни то, что шаг ступить не могу, мне и пошевелиться трудно, а в туалет без помощи не схожу. – затем она пояснила. – Кто-то должен помочь мне сесть на толчок, а затем обратно в кресло». – На что я ответила, что с этим я помочь не смогу. Она понимающе ответила мне что меня она понимает, а затем продолжила свой рассказ: «Я не виню никого кроме врачей. Современными аппаратами УЗИ, можно на сто процентов определить, какой ребенок родится, больной или здоровый. – затем она тяжело вздохнула и добавила. – Вот, теперь всю свою жизнь в этом… – она ударила руками по перилам своего инвалидного кресло, и с явной обидой и разочарованием бросила. —…всю свою оставшуюся жизнь сиди в этом кресле. – затем она прошипела. – НЕНАВИЖУ». – Я понимаю эту девочку. Понимаю как никогда. Какая женщина может родить на страдания? Только та женщина, которая никогда не знала, что такое страдания. Ведь если бы она это знала, то вряд ли она обрекла бы своего единственное и несравненное чадо на страдания. Это не что иное, как факт. Факт, который неопровержим другими и всеми нами – женщинами. Только изверг может обречь свое единственное и несравненное чадо на столетнее страдания. Впрочем, доживи до ста лет. При нынешней жизни правительство РФ считает, что критический возраст – это шестьдесят лет. И не уходя на пенсию можно просто умереть. Страшно. Страшно за бедующее России. Страшно за ее слепоту. Впрочем, Россия – это не СССР, а СССР – это не Россия. Ведь Россия была при царизме, до 1917 года, а СССР до 1991 года. Кто мы сейчас россияне! Душа болит так как не могу ответить на единственный вопрос, кто мы такие? Ведь переименовав СССР в Россию, дух СССР еще будет жить долго. Мы кто? Если мы из России, то кто мы? Россияне или Русиче. А может быть мы коммунисты? Ведь только коммунисты шагают по струнке, и за 75 лет коммунизма мы привыкли быть рабами своих же оков, и в этом наша проблема. Мы из СССР, а в СССР все было по правилам, и это было правильно. Сейчас я как никогда понимаю мою матушку Клавдию Ивановну. Мама была права, и теперь я отдала бы все, чтобы вернуть ее обратно, и то время, когда у меня были ноги. Да матушка, я сожалею о том, что произошло. Что я не слушала Вас матушка, и поступив по- своему я стала на всю жизнь инвалидом. – иронично усмехнулась. – Инвалидом- колясочником. Мои размышления прервала Рита. Она поинтересовалась: «Вы в порядке?» – она увидела, что я задумалась и отвлеклась от их с ней разговора. Я посмотрела на нее и сказала: «Со мной все в порядке. – затем я добавила. – Просто я вспомнила свою жизнь, и если бы было возможно, то я прожила бы жизнь совсем по-другому». – Рита посмотрела на меня и спросила: «Как это произошло?» – Я рассказала Рите свою историю, а затем добавила: «Никакое действие не остается без внимания». – Рита не поняла, что я имею в виду, но потом она поняла, что я имела в виду. Да, все правильно, наши собственные ошибки и идиотизма, которое приводит порой нас к трагедии стало бичом общество. Я спросила Риту: «Кто Вас определил в этот центр?» – На что Рита ответила: «Моя сестра. – сказала она и пояснила. – Я мешала ей жить, и она… – она сделала длинную и грустную паузу, а затем с угрюмым унынием добавила. – Ну кто будет всю жизнь заботиться об инвалиде, когда жизнь так и блещет». – Я поняла Риту. Она была права; никто не захочет всю свою жизнь заботиться об инвалиде, когда у каждого человека есть своя жизнь, и каждый прожить ее хочет без заботы о каких-то инвалидах, только в свое наслаждения и удовольствия. Вскоре я узнала, что ее мать умерла, а отец узнав, что Рита родилась с ДЦП, бросил их. Где он сейчас? Никто не знал. Оставив ее на попечение сестры от первого брака, та повозившись с ней около месяца или больше, избавилась от нее отдав ее в центр инвалидов. Кто будет заботиться об инвалиде, если он самостоятельно даже на толчок не сядет, а помыться это вообще целая история. Вот такая история. Одна из многих и многие из одной.

В центре было много детей-инвалидов. Инвалиды- колясочники, и просто инвалиды. Много историй, и каждая в отдельности грустная и несчастная. Слушая их, я все больше и больше убеждалась, что инвалиды никому не нужны. А в некоторых случаях лучше для них было умереть чем жить так как жили они. Россия – гуманная страна. В ней нет инвалидов, и нет закона об эвтаназии. В России даже смертную казнь отменили. Ведь Россия страна цивилизованная и гуманная. В ней нет смертной казни и эвтаназии нет. Живи и мучайся всю жизнь. Ведь Россия страна цивилизованная.

Я расскажу об одной пациентке, девочки-инвалида, которая рассказала мне свою историю. Для кого-то этот рассказ может показаться бреднем сумасшедшего, пусть так. Решайте сами. Итак, пациентка о которой пойдет речь звали Алисой. Какой-то иронический казус. Алиса. Так же, как и персонажа Льюиса Кэрролла, Алису. Ту самую Алису, которая нашла шляпочника и его друга, безумного кролика. Впрочем, это лишь имя. История у всех разные, а у Алисе оказалась особенной. Она мне поведала, что давно прибывает в заведении скорби. Она утверждала, что все что с ней произошло, это абсолютная правда. Не будем разочаровывать девочку, ведь для душевнобольных граждан, их мир – это реальная реальность в отличие от реальности бытия. Итак, что же она мне поведала? Сейчас я Вам расскажу. Начнем с того, что она мне призналась, что в дом инвалидов ее поместили совершенно незаконно. Она не понимала почему она здесь, и почему ее родители поместили ее сюда. Впрочем, это непонимание есть первый признак человеческого безумия. Но была ли безумна Алиса? Это решать Вам уважаемые читатели.

Итак, начнем с того, что Алиса сказала мне, что там, где она была, была ни где-либо, а в не ком мире полном чудес и далеких мерцающих в ночной мгле звезд. Так называемой карты звездного небо. Вы спросите, почему в мире полных чудес? Ответ прост. Каждый человек представляет себе мир полной радости и блаженства. Тот мир грез, в котором живешь только сам человек, который этот мир создал. Он не пускает в этот мир никого, и лишь сам себе в нем он хозяин. И неважно, болен человек или нет. Страдает он душевными заболеваниями или просто хочет отдохнуть. Мир, который он себе придумывает, этот его мир. Мир его равновесие души и тело. Я помню время, когда этот мир можно было потрогать рукой. Протянуть руку к небу, и вот он. Звезды, созвездия и млечный путь. Летящая в далеком космическом пространстве комета. Мы видим ее хвост. Ну не прекрасно ли. Жаль, что это время прошло. Бог отвернулся от нас, и земля сошла со своей орбиты. Теперь, кроме темного небо мы ничего не видим. Луна появляется изредка, и лишь одна звезда мерцает перед ее появлением. Вот и все, что оставил нам космос в наследство. Вот и все, что мы обрели после свержение СССР. Жаль. Когда еще мы увидим звезды на небосклоне небесного млечного пути? Созвездие большой и малой медведицы, и многих других созвездий звездного небо. Может когда-нибудь люди осозна́ют свои ошибки, и восстанут против людей создавших их. Может тогда, снова, на небе мы увидим звездную карту млечного пути, и сопровождающую ее созвездия. А пока, пока. Космос готов нам открыть свои тайны. Вопрос заключается в следующем, готовы ли мы их узнать? Нет, не готовы, и это факт. Алиса могла бы их нам поведать, но вряд ли она захотела бы делиться своими тайнами. Ведь безумие – это не тайна, а тайна – это безумие. Кто решиться признаться, что тайна и безумие – это порой то же самое, что гений и безумец в одном лице. Некоторые ученые и астрологи считают, что мы живем в переклейных вселенных. Что там, в другом измерении есть такие же люди, как и мы сами. Что ети приходит из переклейного мира, и что вход в этот мир где-то на земле. Но почему нам до сих пор эта дверь не открылась? Почему проход в иное измерение закрыто? Может быть, потому что другого переклейного мира просто не существует? А может быть что тот другой мир не хочет открывать нам свои двери, потому что мы не готовы к тому, что находиться по ту сторону нашего мира, а может быть всей вселенной, в частности. Мы не можем сохранить свой мир, а чужой тем более. Я приведу здесь одну притчу которую я расскажу от себя: «Как-то человек пошел в лес, и убил волка. Принес он волка к себе домой, и разделав его повесил себе над кроватью. Ночью он увидел сон, что волчата прибежали к его дому и начали бегать вокруг него. Наутро человек пошел в лес и нашел тех волчат и убил их всех. Ночью ему приснился сон. Что волчица прибежала к его дому, и сев возле него, стала выть, как будто зовя свою семью. Наутро человек пошел в лес и убил волчицу. Ночью человеку снова приснился сон. Сам лес пришел к нему и встал вокруг его дома, и никуда не ушел. Наутро человек вышел из дома с охотничьем оружием, и ушел в лес на охоту, и не вернулся. И только через год нашли его тело, которое уже было разложено. Лес убил этого человека, а в отместку за то, что тот убил целую семью жителей леса. Жителей другого мира». Я всегда думала, могли б человек остаться в живых? Наверное да, если он не тронул иной мир. Мы – убийцы. Убиваем все и вся на этой планете. Мы не можем уйти в иной параллельный мир. Ведь мы его разрушим. Наше сознания живет само по себе. Оно путешествовать по миру, по всей вселенной. Оно везде и нигде. Мы правда этого не замечаем. Да и зачем? Ведь сознание, осознание любого поступка нам в дековиньку. А что касается сознание осознание всей вселенной в целом, это нам пока просто неподвластно осознать. Осознать ее всю мощь. Мощь млечного пути, и путешествие во времени. И лишь когда мы все это осознаем, нам откроется дверь в иные измерения, их параллельные миры.

Внимательно выслушав Алису, я поинтересовалась:

– И Вы видели эти миры?

Алиса спокойно и уверенна ответила:

– Видела.

– Но как? – не понимала я. – Как это возможно? – затем я предположила. – Ведь человеческий разум не может перенестись в параллельную вселенную по одному взмаху руки или щелчку пальцев. – затем я непонимающе воскликнула. – Это просто невозможно!?

На что Алиса ответила:

– Порой что кажется невозможным, возможно, а возможное невозможным. Это истина всего мироздания и человечество, которое это порой не понимает. – затем она добавила. – Это и есть бич общества всей планеты, называемой земля.

– Возможно Вы правы. – тихо согласилась я. – Эта планета еще не готова к тому, что могло бы ее спасти от неминуемой гибели. – затем я добавила. – Человечество убивает саму планету, а в месте с ней их дом.

– Они еще будут жалеть об этом.

–точно.

Мы сидели в креслах у окна. Смотрели на улицу, и думали. Думали о том, что вообще есть жизнь? Жизнь в целом, и в частности. Тут Алиса неожиданно поинтересовалась:

– Если бы Вы узнали, что во вселенной есть у Вас Ваш двойник, Вы хотели бы с ним встретиться?

Я тупо посмотрела на Алису, и поинтересовалась:

– Даже если предположить, что в необъятной вселенной есть у меня и у каждого человека его вторая сущность, его второе я, разве это возможно?

Алиса снова задала тот же самый вопрос:

– Если бы Вы узнали, что во вселенной есть у Вас Ваш двойник, Вы хотели бы с ним встретиться?

Я не знала, что ответить. Я, конечно, хотела встретиться сама с собой, но это невозможно. По крайне мере я так тогда считала. Но все же ответила по-другому:

– Мне бы было интересно встретиться со своей копией. Пусть даже в ином измерении или в другой жизни.

– И чтобы Вы ей сказали при встрече?

– Не знаю. – тихо ответила я, и тяжело вздохнув добавила. – Не знаю.

Алиса сказала:

– Я могу это устроить.

– Устроить, – тихо спросила я, и тотчас же вопросила, – но как?

Алиса сказала:

– Этот мир бесконечен. В нем много параллельных миров. Мы порой путешествием во времени, и этого просто не замечаем. Нельзя изменить прошлое, но нас в прошлом так же, как и в будущем изменить возможно.

Тут я со страхом и трепетом в сердце спросила:

– Вы хотите сказать, что я увижу себя здоровой? – затем я добавила. – Это жестоко.

– Я уже сказала, что нас в прошлом изменить можно так же, как и в будущем.

Я со страхом и трепетом в душе предположила:

– Вы хотите сказать, что…

– Да. – подтвердила Алиса. – Если Вы измените прошлое, то и будущее изменится автоматически.

Я посмотрела на инвалидную коляску, на которой сидела, тяжело вздохнула. Я понимала, что возможно у меня есть шанс. Пусть маленький, но шанс обрести ноги и стать нормальным человеком. Не инвалидом как сейчас. Я пристально посмотрела на Алису. Было видно, что она ждала моего ответа. Моего решение в ее предложении отправиться в прошлое и изменить свою судьбу.

Алиса поинтересовалась:

– Так что же Вы решили?

Приняв решение, я тихо ответила:

– Согласна.