Глава 5
Невежество, красота и зависть

– «Москва! Как много в этом звуке для сердца русского свелось, как много в ней отозвалось». Эти строки из стихотворенья А. С. Пушкина как нельзя лучше подходят к этой главе. Русская душа – загадка. Еще никто не понял русский народ, как он понял себя сам. Русский – может жить везде. Он приспособится к любой ситуации, к любой обстановке. Иностранец же не может и никогда не мог понять русских, их образа жизни, их менталитет. Что ни говори – русский человек – загадка.

Сейчас, езжав по Москве Эммануэль смотрела в окно авто, и думала. Думала о том, как прекрасен этот город – Москва. Центр столицы обновленной России. Да что там обновленной России, царской России, событий семнадцатого года двадцатого века. Она пережила все. Ничто ее не сломило. Она выстояла после всех горестей свалившись на ее плечи. Москва – столица России. Кто знает какие тайны скрывает Москва. Под ней лабиринты тоннелей. Есть метро, также есть метро номер два. Оно расположено глубоко позе млей. Никто не знает, что там происходит? Да и моют метро глубокой ночью, с непрестанным вниманием органов правопорядка, а может даже и ФСБ. Метро оно никогда не раскроит нам свой секрет; для чего оно было построено? Для перевозки людей, или для чего-то большего? Говорят, что в метро есть патогенно-аномальные зоны. Зоны, которые могут перенести нас во времени. Может оно так и есть. Я не буду опровергать эти слухи, возможно они правдивы. Так же как и слух, как-то прошел про третье метро где-то под недрами земли. Кто знает? Может это так оно и есть, а может это просто слухи. Кто знает? Москва – город полной загадок и тайн. В недрах земли до сих пор ищут библиотеку Ивана Грозного. Есть ли она на самом деле или эта всего лишь легенда? Может библиотека в другом месте? Где-то в Сергиевом Посаде бывшем Загорске. Может библиотека Ивана Грозного где-то там? У его усыпальницы? Кто знает? Это всего лишь предположения. Одно из многих которые могли бы быть.

Сейчас, когда Эммануэль смотрела на этот город из окна авто, она не знала ни о чем что сейчас было здесь описано. Она просто смотрела на Москву, и восхищалась ее красотой. Она с восхищением сказала по-английски:

– Прекрасный город, я за свою жизнь не видела ничего прекрасней.

– Да. – согласилась Люда. – На Москву стоит посмотреть. – затем она добавила. – Но Вы не увидите Москвы, пока не спуститесь в московское метро.

Эммануэль с явным интересом поинтересовалась:

– А что метро?

Люда посмотрев на Эммануэль с присущей ей гордостью сказала:

– Метро – это второе по значению сердце Москвы.

Эммануэль с явным женским любопытством спросила:

– А первое?

Люда посмотрев на Эммануэль осторожно поинтересовалась:

– А Вы как думаете?

– Я? – не знала, что ответить на этот вопрос, Эммануэль сделав паузу, посмотрев в окно, и увидев какую-то церквушку которую они проезжали мимо, и которая тотчас же исчезла, Эммануэль предположила. – Церковь. – эти слова у нее вылетели из ее уст машинально. Она не знала, почему она сказала именно «ЦЕРКОВЬ», ведь она никогда не задумывалась об этом. Она вообще ни во что не верила. Она надеялась только на саму себя, и ни на кого больше.

Люда неоднозначно задумалась. Она не знала, что ответить на этот вопрос. Для нее, как и для многих в России была одна заповедь. Заповедь дедушки-Ленина. В которой говорилась: «Бога нет». Это однозначное «Бога нет», и было учение о нем. Вообще, в СССР практиковался атеизм. Никто не ходил в церкви, все боялись вылететь из партии. А начиная с восьми лет, когда нас принимали в октябрята, нам уже тогда внушали учения В. И. Ленина и его сподвижников: – Бога нет и никогда не было. Внушали нам наши учителя эту теорию, которая на тот момент была библией для народа. А поступив в высшее учебное заведение. Мы должны были помимо основного предмета, хочешь ли этого или нет, знать капитал Маркса и учения Ленина наизусть. Это и был основной предмет учения. А уж потом все остальное. Но прошло время, времена изменились. Власть КПСС пала, оставив после себя лишь только кучу нерешенных проблем. Власть диктатуры пала, на свет выявились огромное количество партий. Таких, о которых никто до девяноста первого года и не слышал вовсе. Религия стала популярна, все кому ни лень потянулись в церковь. Оказалось, что все те люди, которые ругали церковь, гоняли ее, и. т. д, и. т. п, стали ревностными противниками атеизма, и поверили в Бога. Странно? Люди которые церковь призирали и хотели убить ее в ее зародыше, стали истинно верующими. Вряд ли это так. Это попросту мода. Как мода на дорогое модное платье. Когда пройдет на него мода, его просто выбросят на помойку. Также и с религией. Стоит прийти к власти другой партии, и кто знает? Куда денутся истины верующие? Уйдут в подполье или опять сменят веру, и станут атеистами как это уже было при КПСС. Так что Люда не могла однозначно ответить на этот ответ Эммануэль. Она как и все вышедшие из СССР были атеистами. Люда сказала следующее:

– Может быть Вы и правы, но все же я считаю, что первое сердце Москвы это?.. – задумалась Люда. – Это сама Москва. – ответила Люда, а затем как бы в оправдание своих слов, добавила. – Москва – сердце России.

Эммануэль многозначительно посмотрела на Люду. Она понимала, что на этот вопрос нет ответа. По крайне мере нет ответа у людей живущих здесь, в России. Они только что сбросили оковы железного занавеса, и за эти два года данной им свободы, они еще в полной мере не ощутили того вкуса свободы, которая есть на западе, в США – стране свободы демократии. Страны Вашингтона, Гранда, Линкольна. Эммануэль сказала:

– Возможно Вы и правы.

Прошло какое-то время. Машина остановилась около одного из дома по улице (Х). Это был большой двенадцатиэтажный дом в центре Москвы.

Люда сказала:

– Приехали.

Они въехали во двор, и припарковав авто у подъезда, Люда заглушила двигатель авто, и обратившись к Эммануэль, сказала:

– Тут Вы и будете жить.

Эммануэль выйдя из авто посмотрела вокруг. Это был обычный участок, на котором на детской площадке играли маленькие ребятишки со своими родителями. Эммануэль обратила внимание на одну женщину. Она стояла вместе с другими женщинами и о чем-то с ними говорила. Эта женщина была на сносях, наверное на седьмом месяце беременности. Эммануэль горько вздохнула. В эту самую минуту она представила себя на месте этой женщины. Она была беременна, и Эммануэль посмотрев на свой животик, прикоснулась к нему рукой, и подумала: какое это прекрасное чувство быть беременной! Она хотела забеременеть. Она хотела родить, но кто мог бы стать для нее тем человеком, который подарил бы ей эту радость? Этого она не знала.

В это самое время, Эммануэль услышала сзади себя голос Люды. Она сказала:

– Пойдемте, что здесь стоять?

Эммануэль посмотрев на Люду, увидела что та вытащила из заднего багажного отделение все сумки и чемоданы, посмотрела на Люду, и услышала которая спросила:

– Что возьмете?

Эммануэль поняла, что им обеим придется нести чемоданы и сумки. Она подошла к своим вещам, и взяв две увесистые сумки, оставив Люде чемодан, спросила:

– Куда идти?

Взяв чемодан, Люда показала на ближайшую дверь подъезда, и сказала:

– Туда.

Женщины пошли к подъезду неся на себе вещи. В это самое время к ним подбежал молодой парень и предложил им свою помощь.

Люда поблагодарила мужчину за помощь, и тот помог донести сумки и чемодан до квартиры.

Жилплощадь располагалась на пятом этаже, эта была однокомнатная квартира со смешанным санузлом. Из комнаты был выход на просторную лоджию, которая тянулась с комнаты до окон кухни. В квартиры находилась старая мебель. Книжные полки, на которых стояли книги разных годов и тематик. На полу был положен палас, а на стене был повешен ковер. У одной из стен стояла двуспальная кровать, у окна на тумбочке стоял телевизор «РУБИН-208» восьмиканальный. На котором стояли часы. На одной из стены была прибита полка, на которой стоял стационарный телефон красного цвета. Что касается кухни, то здесь было все обыденно. Стол, стул. Газовая плита, стол для готовки. На стене были прибиты полки. У окна стоял холодильник «ЗИЛ». На стене висело радио-Маяк. По которому транслировали только одну волну – маяк. Все так как обычно было в советских обыденных квартирах.

Люда сказала:

– Вот так жил когда-то советский гражданин.

Эммануэль поинтересовалась:

– Эта чья квартира?

– Наша.

– Я понимаю что Ваша, но кто здесь жил раньше?

– Моя матушка. – ответила Люда. Затем она с унынием и огорчением добавила. – Она сейчас сидит. – затем она пояснила. – За спекуляцию при СССР. – она сделав долгую паузу, мрачно добавила. – Год остался.

Эммануэль выслушав Люду, тяжело вздохнула. Она подошла к Люде, и обняв ее, в утешение сказала:

– Ничего. Вы будите вместе. – затем сделав паузу Эммануэль добавила. – Никогда не надо отчаиваться. Отчаяние признак безысходности.

Люда посмотрев на Эммануэль, твердо сказала:

– Я не отчаиваюсь.

Эммануэль посмотрев на Люду сказала:

– Это хорошо. – затем она отошла от нее, и подойдя к холодильнику «ЗИЛ», открыла его, и заглянув внутрь, увидела что он пуст. Посмотрев на Люду, Эммануэль спросила:

– А где здесь поблизости продуктовый магазин?

– Недалеко. – ответила Люда и спросила. – А что?

Эммануэль снова посмотрела в холодильник, и с огорчением сказала:

– Похоже что в холодильнике пусто.

– Не может быть? – удивилась Люда. Она быстро подошла к холодильнику, и заглянув внутрь ничего не обнаружила. – Похоже обедать и ужинать мы будем ни здесь.

Эммануэль снова поинтересовалась:

– Где же продуктовый магазин? – затем она как бы в шутку добавила. – ложиться спать на голодный желудок…

И не успев закончить эту фразу, она услышала голос Люды.

– Похоже что сегодня у нас поход в магазин. – затем Люда спросила Эммануэль зная уже что та скажет в ответ. – Как насчет того чтобы пойти в продуктовый?

– Я, за.

– Я тоже.

Женщины вышли из квартиры. Люда закрыв дверь отдала ключи Эммануэль. Она сказала:

– Они теперь Ваши. – затем она добавила. – Живите.

В девяностые годы, магазины – супермаркеты еще только что набирали свой оборот. Мало где было можно что-то купить из продуктов, не переплачивая и не боясь, что отравишься. Палатки заняли весь центр Москвы. Да что там Москвы! Всей московской области, всей России. В каждой из палаток был свой ассортимент товара. Но он был однообразен. Девяносто девять и девять процентов ассортимента товара составляли спиртные напитки и табачные изделия. Казалось, что в те годы Россия спилась и обкурилась. А что? После Горбачевского кризиса со спиртными напитками – две бутылки в руки, как же не напиться. Вдруг снова алкоголь пропадет – обидно. Что касается табачных изделий, что касается табачных изделий, то тут тоже что ни за грех обкуриться. Ведь я помню Горбачев, когда сделал кризис со спиртными напитками, тогда и сигареты куда-то исчезли. Я помню злостные курильщики и курильщицы чуть ли не пошли на штурм Белого дома, лишь бы добиться чтобы в продажу поступили сигареты или хотя бы папиросы «БЕЛОМОР-КАНАЛ». Что ни говори, жизнь тогда была интересней. Мы искали что-то, стояли в очереди, переплачивали втридорога. Жизнь была интересней. Что касается Люды и Эммануэль, то им пришлось ехать за покупками в самый центр Москвы. На улицу бывшей Горького, нынешнюю Тверскую. В Елисейский магазин. Сделав там покупки Эммануэль подошла к кассе, и увидев сколько вся их покупка стоит чуть не ужаснулась. Цена была больше чем в Европе по крайне мере в сто двадцать раз, а то и гораздо больше. Эммануэль тупо посмотрев на Люду подумала о том, что кассирша ошиблась, оказалось нет. Ошибки не была. Эта была реальная цена по ценам девяносто третьего девяносто седьмого годов. Люда расплатившись с кассиршей за покупки, вышла из магазина, и обратившись к Эммануэль, сказала:

– Эта Россия – матушка, здесь все дорого, а зарплата ниже, чем в стране третьего мира, к примеру в одной из стран Африки.

– Да уж? – согласилась с Людой Эммануэль. – Что ни говори, Россия – это Россия. – затем она спросила. – Как только здесь люди живут?

Люда многозначно пожала плечами.

– Можем быть… – произнесла она с грустью. – Когда-нибудь в будущем?

Эммануэль с грустью вздохнула.

– Может быть. – произнесла она. – Когда-нибудь. – затем она добавила. – Но не сейчас.

Приехав обратно домой, они встретили у подъезда того самого парня, который помог в прошлый раз отнести им вещи до квартиры. Он тогда торопился, и не смог познакомиться с женщинами. Теперь же, когда он вернулся после своих неотложных дел, он сидел на лавке у подъезда и смотря начисто уже темное небо о чем-то думал. Увидев выходящих из авто женщин, он тотчас же узнал их. Он встал с лавки, и подойдя к ним предложил в очередной раз свою помощь. Люда с присуще женщине интересом поинтересовалась:

– Вы нас преследуете?

– Нет. – тотчас же ответил парень взяв в руки сумки. – Я вас не преследую, просто проходил мимо как в прошлый раз.

Люда улыбнулась:

– И заодно сидели на скамейке у подъезда? – затем она добавила. – Мы Вас видели.

Обличенный в том, что он все же не проходил мимо, а сидев на скамейке у подъезда парень сказал:

– Кажется мое преступление раскрыто.

Люда с интересом поинтересовалась:

– И в чем же оно заключалось?

Парень посмотрел на Эммануэль, а затем на Люду, и произнес:

– Мне нравится Ваша подруга. – затем, чтобы не обидеть женщину с которой он говорил, он добавил. – Мне также нравитесь и Вы.