Глава 2

Вариантов для обороны имелось два. Первый – засесть в подъезде дома у главной улицы, чтобы был небольшой обзор на дорогу, через которую располагался квартал Крылатого. Второй – сделать то же самое, но только уже смотреть на квартал Психа. В лицо его называли Крикун, но наша компашка с главной улицы нарекла Психом. Ладно, ладно, я сказал, а все подхватили. Нет, ну а что? Он постоянно какой-то взбудораженный, неряшливый даже по меркам Города, будто с колес не слезает. И бог с ним, если бы орал только во время боевой трансформации, способности у всех разные, так он, бывало, и ночью голосил. Странный тип, короче.

Поэтому я расположился так, чтобы смотреть на владения Психа. В Крылатом был уверен: он парень боевой, как минимум с одной суперспособностью, которой и крошил всех в фарш. Через него ни один новичок не пролезет. А вот от крикастого хрен знает чего ожидать. Он сам признавался, что пару раз уже чуть не умер. А с каждым разом волны были все сильнее.

Вообще, странные эти волны. Все всегда слышали шум воды, будто море ласкает гальку, но, когда волны заканчивались, асфальт был сухим. Рассмотреть же ничего было невозможно: вместе с волнами всегда приходил туман.

Вот и сейчас, окутав плотным облаком две второстепенные улицы, мгла почти подступила к моим владениям, будто раздумывая, ползти ли дальше. Серой взвесью она клубилась, навевая тоску. Говорили, что в туман нельзя долго смотреть, иначе и без того дышащий на ладан разум помутится окончательно.

И еще туман рождал их.

Каждый раз, когда из серой мглы выходили новички, я облегченно вздыхал. Казалось, что эта мерзость сделала свое дело. И я не нужен туману. Вот и теперь, немного поколебавшись, хмарь выплюнула новичка.

На этот раз первым претендентом на владение моим кварталом стала девушка. Ну, это я так, из чувства природной тактичности. На самом деле такая вполне себе женщина хорошо за сорок. В застиранном коричневом костюме, который был моден лет двадцать назад, с собранными в пучок волосами и в бежевых балетках с потертыми носами. Лицо приятное, но уставшее. Такое бывает у женщин, затюканных работой, детьми и тупым мужем. И еще она боялась. Хотя вот тут как раз ничего удивительного.

Я чуть подался вперед, придерживая старую деревянную дверь. Вот еще что интересно: я точно помню, что у домов двери всегда стальные, домофонные. В Городе же вместо них были массивные деревянные створки, давно и щедро залитые краской непонятного темного цвета. Еще и трехэтажки. Если бы не современные магазины, я бы подумал, что мы застряли в другом, уже не существующем государстве.

К примеру, здесь никогда не встречались пластиковые окна. Мне на эту странность указал Крыл. Смешно, конечно, но пацан умудрился прищемить себе пальцы щеколдой, о чем долго и в красках рассказывал. И только потом я вспомнил, что да, есть ведь вполне обыденные стеклопакеты. Точнее, были, где-то там.

Еще во всех квартирах, которые я обыскивал, да и Крылатый тоже, мы не нашли ни одного мобильника или компьютера. Даже старого второго «Пентюха» или «Нокии 3310», которой можно гвозди забивать. Простые дисковые телефоны встречались. Но толку-то… В них даже гудков не было. Эх, ладно, чего-то я все не о том.

Женщина меж тем шла неторопливо, не проявляя своих способностей. Я редко видел людей, которые в боевой трансформации оставались людьми. Из всех знакомых таким был разве что Псих. Это плохо, не знаешь, чего от новичка ожидать. Голос хоть бы информацию какую-нибудь выдавал, типа: «Элеонора. Стреляет раскаленной плазмой, страстная в постели, тридцать пять лет, не замужем. Горячая штучка во всех отношениях». Так хрен там, дождешься от него.

Но что меня смутило больше всего, женщина обошла мои ловушки. Зараза, как?! Выглядели они как самые обычные крохотные кустики прямо на проходе. Будто бабуля с альцгеймером вышла сажать растения у подъезда и чуток перепутала место и посадила кусты с едва виднеющимися колючками не под окном, а возле узкой тропинки. А кустики хорошие, рабочие. Перешагнешь – шипы сами потянутся к тебе, а если заденешь… Будет много крови.

Она же обошла кусты вдоль стены дальнего дома с отвалившейся штукатуркой. Ну да, ЖЭУ у меня так себе, буду менять. Ох, не нравится мне это. Очень сильно не нравится. Новичков и правда готовят, что ли?

– Хоз-з-зяин квартала! – позвала она. Интересно, заикалась от природы или от волнения? – Выходи на бой!

Женщина стояла возле перекошенной качели и пары разноуровневых облезлых турников – все, что осталось от детской площадки. Разглядывала врытые в землю покрышки-клумбы, в которых, наверное, когда-то росла герань. И ждала.

Ага, сейчас, бегу, волосы назад. Город меня многому научил. К примеру, честные и справедливые здесь умирают первыми. Как говорила Шапокляк, хорошими делами прославиться нельзя. Нет, дорогуша, если хочешь меня найти, придется постараться. Побродить по кварталу, позаглядывать в подъезды. У тебя есть всего лишь час, пока ты сильная. Потом наступит мое время.

Вообще подобной тактики «хозяева кварталов» не гнушались пользоваться. Прятались до ухода волны, а потом медленно и осторожно выбирались наружу. Если хорошо укрыться, то есть шанс, что новички не найдут тебя за час. Мест же, чтобы спрятаться, здесь полно. Хотя бы в одной из квартир.

Но это была не моя история. Если ты отдал инициативу, то уже гарантированно проиграл. Нельзя из охотника превращаться в жертву. Не знаю, откуда в голове подобные мысли. Наверное, что-то из прошлой жизни. В любом случае я сидел, спрятавшись за подъездной дверью, и ждал, пока женщина с непонятными способностями подставится. А я ударю. За мной уж не заржавеет.

Утробный рев заставил вздрогнуть. Я чуть не отпрянул назад, в подъезд. Хорошо, что справился со страхом. Иначе придерживаемая дверь с прибитой к ней пружиной точно бы хлопнула и выдала меня. А на авансцене появился новый персонаж. Что называется, гора родила мышь. А туман – быка. Нет, в прямом смысле. Пренебрегая собственной безопасностью, во двор ворвался – а по-другому не скажешь – полубык-получеловек.

Я ничему не удивлялся. За столько волн привыкнешь и к говорящим ядовитым жабам, и каменным истуканам, и к ходячим коробкам. Боевая трансформация у каждого своя, как и особенное чувство юмора у Голоса. Чем он руководствовался, раздавая способности, оставалось только догадываться. Вот, к примеру, я. Ну какой, на хрен, Шипастый? Могу руку дать на отсечение, что к растениям в жизни до Города я имел такое же близкое отношение, как Зюганов – к приходу мирового коммунизма. Да и вообще, какая-то немужская боевая трансформация. Колючки, растения… Но Голос, чтоб ему пусто было…

Минотавр местного туманного разлива не задавался такими вопросами. Судя по всему, он вообще мало в жизни думал. Удобно, конечно, но не всегда полезно для здоровья. С упорством трактора «Беларус» он ворвался во двор, проскочив через мои кусты. В чем тут же раскаялся. Ловушки сработали на славу. Шипы глубоко разорвали кожу на бычьих ногах, щедро заливая кровью землю с редкой сорной травой.

Однако бык не обратил на раны ни малейшего внимания. Видимо, он считал себя альфа-самцом, который на подобные пустяки не должен отвлекаться. Вот если бы топор из спины торчал, тогда другое дело. Хотя, судя по красным глазам, этот парень после четвертого класса уже ничего не считал.

Он рванул к турничкам со всей скоростью, на которую был способен. И явно не с целью подкачаться.

Ну что, дорогуша, момент истины? Сможешь что-нибудь противопоставить грубой физической силе? Прояви свою феминность, докажи, что «женщина» – это звучит гордо!

Хотя, черт знает, на что способен минотавр. Говорю же, это главный минус новичков. Порой выйдет дрыщ и устроит грандиозное светопреставление… Поэтому ставки всегда были пятьдесят на пятьдесят. Как шансы встретить на улице динозавра. Либо встретишь, либо нет. Хотя здесь и не такое возможно.

Женщина нервно закусила губу, а потом вытянула руку. И минотавр в лучших традициях отечественного кинематографа поймал слоу-мо. Он шел все медленнее и медленнее, точно ему на ноги нацепили пудовые гири, вес которых с каждым мгновением увеличивался. Ну, что я и говорил. В Городе никогда нельзя судить по внешности о силе оппонента.

Я сначала подумал, что это нечто из особенностей телекинеза. Ровно до тех пор, пока мне не заложило уши, а голову не сдавило невидимыми тисками. Будто резко опустился на глубину. Так, это точно не телекинез! Что-то с изменением гравитации? Возможно. Вот почему кому-то все, а другим – управление колючими растениями? Голос, ты гавнюк!

Быкочеловек тем временем отыгрывал героя из слоу-мо. Его животное лицо было полно решимости и злобы, но тело подводило своего хозяина. Недотепа рычал, я сначала подумал даже, что от гнева. И только после понял: от боли. Руки и морда побелели от сильного оттока крови, а потом я услышал хруст, неприятный такой, не сулящий ничего хорошего. После подобного хруста бегуны не вырываются вперед, а штангисты не поднимают максимальный вес и голливудские фильмы не заканчиваются хэппи-эндом.

Вот и минотавр не стал исключением. Он рухнул на землю моего двора, вновь принимая облик человека. Ну да, боевая трансформация работает, только если ты живой.

Женщина склонилась над мертвым голым мужчиной. Я даже знал, для чего. После смерти каждый из нас оставляет камни. Нет, не в почках. Такие странные, светящиеся. Чем выше у тебя ранг или чем сильнее способность, тем больше камней. А камни как раз эти ранги и повышают.

Я убрал лиану из левой ладони, вышел из-за укрытия и взял пистолет двумя руками. Чуть подался вперед, опустил локти, как учили (кто, когда?), и постарался не напрягаться. С такого расстояния даже целиться почти не надо. Если правильно встать, то промазать не получится.

Конечно, можно было использовать летающие шипы. Только у них слишком уж сильный разброс. Да и ранения точно будут не смертельными. А на что способна затюканная, испуганная женщина, я уже видел, и повторения не хотелось.

Подушечкой указательного пальца мягко нажал на спусковой крючок. Я медленно отпустил его, не до конца, готовый выстрелить еще раз. Жалко ли мне было патроны? Не то слово. Но что делать?

Пуля попала в грудь, и женщина рухнула на землю рядом с минотавром. Я так быстро, как только мог, побежал к ней, на ходу закидывая ее шипами на манер сюрикенов. Они срывались с моего растительного тела сами, а на их месте вырастали новые. Как и ожидал, большая часть пролетела мимо, но некоторые попали. Женщина умирала, истекая кровью и держась за рану.

– Извини, не я придумал правила.

Вырвавшаяся из руки лиана пробила ее череп и закончила страдания.

Мучился ли я от угрызения совести? Первое время да. Еще как. Все же живые люди. Часто растерянные, испуганные, не понимающие, за что им это. А потом осознал, что правила предельно просты. Или они, или я. Третьего не дано. Человек – такое мерзкое существо, что привыкает ко всему, даже к виселице. Вот и мы, включая впечатлительного поначалу Крылатого и кипишную Гром-Бабу, приняли правила игры Голоса. Приняли – и пока еще оставались живы. Вопрос в другом: надолго ли?

Недавний быкочеловек, а теперь просто мертвый голый мужик, лежал на груди. Поэтому камни, отсвечивающие почему-то перламутром, появились у него на спине. Три крохотных аккуратных кругляша.

За женщину дали больше – пять камней. Это говорит о том, что не все новички находятся в равных условиях. С другой стороны, опять же, все зависит от конкретного человека, от его психотипа, что ли, упертости, настроя. Ну, и везения. Гром-Баба, как мне казалось, со средней способностью, до сих пор жива. А ведь выпади эта женщина на нее – моей соседке каюк.

Что, Шипастый? Покоптим еще это вечно затянутое свинцовой хмарью, без надежды на проблеск солнца, небо?

Заодно я обыскал карманы костюма. Так, на всякий случай. Конечно, девятимиллиметровые пистолетные патроны найти не надеялся, но чем черт не шутит, когда бог спит. А тут его точно не было. Но порой в карманах встречались занятные вещицы.

На этот раз не повезло. Какой-то крохотный ключик, которым, наверное, отпирают ящик стола, две мятные конфеты и резинка для волос. Все это я распихал обратно по карманам. В моем дворе мусорить нельзя. Пусть туман заберет все вместе с трупами.

Избавление от новичков тоже оказалось сюрпризом. После того как шум воды затихал, следовало заняться уборкой. А именно – скинуть трупы на улицу, в туман. У нас было минут пять от конца волны до исчезновения тумана. Зазеваешься – получишь разлагающийся кусок мяса, от которого будешь избавляться сам. Волна приходила всегда по-разному. Иногда через три дня, а порой, как сейчас, нужно было ждать больше недели.

Хотя те же людоеды мертвечину жаловали. По словам местных, они рубили человека на куски и замораживали на черный день. А что-то вроде печени или сердца готовили сразу. Не всем повезло с магазинами шаговой доступности, как нам. А разведка Города могла закончиться весьма плачевно. Голос так и сказал: «Охраняйте кварталы». Про шастать по улицам ничего не было. Хотя Крылатый все же пытался.

Восемь камней растаяли в руке, как только я их забрал. В груди потеплело, а перед глазами на краткий миг появилась пара строк:

3

44/50

Помимо замечательного чувства юмора, Голос отличался предельной лаконичностью, если дело касалось пояснительной информации. Первая цифра обозначала ранг, или уровень, кому как больше нравится. А вторая – уже опыт. Когда я наберу всю шкалу, уровень повысится, а этот самый опыт обнулится. Но, чтобы получить новый ранг, придется убить уже больше новичков. Это мне объяснил Крылатый. Он говорил, что так делалось в старых компьютерных играх. Не знаю, ему виднее. Я ни старых, ни новых не помнил. И вряд ли тут дело в том, что мне подтерли личность.

Закончив с обыском мертвецов, я быстро вернулся на исходную. Пока слышишь шум воды, нельзя расслабляться. Волна не прощает ошибок.

Где-то за туманом послышался рокот вертолета. Это Крылатый применял одну их своих способностей. Зараза, вот почему кому-то все, а другим – быть Шипастым? С противоположной стороны голосил Псих. Голосил, голосил, а потом резко замолк. Я напряженно вслушивался в туман, но больше Псих не принес ни звука. На душе стало нехорошо, мерзко. Не то чтобы я был за Психа двумя руками, но всегда неприятно, когда убивают «старичка».

Да и новоприбывшие в таких случаях надолго не задерживаются. Что их первый уровень, когда волны с каждым разом становятся все сильнее? Крылатый мне объяснил, что это как любая «стратежка на мобилке». Если хочешь быть в топе, то надо устанавливать ее в числе первых либо безбожно донатить. Походило на бессвязный набор слов, однако я все понял. Если тебе не повезло появиться в Городе с самого начала, то шансы на выживание начинают стремиться к нулю. С каждой новой волной все больше. С другой стороны, раньше я таких сильных новичков, как эта женщина, не видел.

Но, как оказалось, это была лишь присказка. Сказку мне оставили на потом. Минут через двадцать туман выплюнул еще одного новичка. Обычного такого дядьку лет пятидесяти. Лысоватого, пузатого, в растоптанных кроссовках, растянутых на коленках штанах и в клетчатой рубашке. Я почему-то назвал его про себя Семеныч. Даже представил, как друзья этого мужика говорят: «Не расходитесь. Скоро Семеныч придет, весело будет».

Весело и правда стало. Практически сразу. Боевая трансформация Семеныча выглядела жутковато. Вместо пальцев и глазниц – клубящийся черный дым. Прям всадник апокалипсиса, не иначе. Однако стоило мужичку дойти до ловушек, как мне совсем стало грустно. Шипастые растения съежились, пожухли и даже не предприняли попыток дотянуться до Семеныча.

«Умирала» и редкая трава во дворе, когда мужик медленно шел к трупам. А я продолжал изучать Семеныча. Судя по всему, у него была какая-то способность, завязанная на увядании, с конкретным радиусом. Спустя секунд десять я даже примерно определил этот радиус – метра два. Значит, к Семенычу просто нельзя приближаться.

Во мне боролись два противоречивых чувства: страх и жадность. Боялся ли я Семеныча? Конечно. Даже новичок был способен уничтожить тебя. Самый лучший выход – застрелить его. Но я и так уже сегодня потратил один патрон, что делал чересчур редко. Итого, если не ошибаюсь, у меня их осталось всего три. Негусто, совсем негусто.

Потратить два патрона всего лишь за одну волну? И что мы будем делать в следующий раз? Ответ простой: сухари сушить. Нет, хватит и той тетеньки. Поэтому я, сплюнув от злости, вышел наружу.

– Дружище, потерял чего? Если хулиганить надумал, то иди в свой двор. У нас дома образцового содержания. Табличку завтра вешать будем.

Семеныч резко обернулся и побежал на меня. Молодец, быстро соображает. Жаль, я не мог разглядеть его эмоции, теперь и все лицо подернулось черной дымкой. Я приготовил лиану, дожидаясь, пока мужик выйдет на расстояние удара. Мне удавалось доставать противника с десяти метров. Можно было еще попробовать шипы, однако они слишком мелкие, могут просто истлеть.

Лиана устремилась к телу, вот только, не добравшись до него, сразу рассыпалась засохшей трухой. Пришлось раз за разом выпускать новые. Сейчас я напоминал себе героя Клинта Иствуда, который быстро стреляет от пояса из револьвера. На четвертой лиане стало понятно, что мои атаки для Семеныча как для слона дробина. Рука с пистолетом сама взлетела, и над кварталом прогремел выстрел.

Зараза ты, Семеныч! Я даже сплюнул с досады на землю. Но когда подошел к трупу, злость тут же ушла. Мужик уже перестал «дымить» и предстал в своем истинном обличии. Блин, с виду такой добряк – лоб открытый, мясистые губы, нос картошкой. Извини, Семеныч. Сам понимаешь, работа такая. И спасибо за камни.

3уровень

48/50

Следующий новичок – старенький дед, который еле ходил, – принес мне долгожданный уровень. Его поднятие – отдельная тема. С ней я решил повременить. А потом… потом наступила полная задница.

Голос подставил его. Мальчишка появился, сделал пару шагов во двор и остановился, как громом пораженный. Потому что шум прибоя прекратился, и остался только туман. Волна закончилась. И если до этого у новичков было какое-то преимущество в усилении их способностей, то теперь оно исчезло.

Я сплюнул на землю. Зараза, совсем малой ведь еще, лет десять, не больше. Долговязый, веснушчатый, испуганный. Голос, ты там охренел? Скоро будешь младенцев присылать? Должен же быть какой-то моральный ориентир!

Я медленно выбрался из подъезда, выпустив колючую лиану из руки. Так, чтобы он меня видел. И пацан заметил. Затравленно попятился, пока не наткнулся спиной на стену дома. Моего второго дома.

– Волна закончилась, – негромко сказал я, но пацан услышал. – А с ней и твое усиление способностей. Давай, вали отсюда!

– Куда?! – затравленно спросил мальчишка.

Я сглотнул подкатывающий к горлу комок.

– Иди дальше, до главной улицы. Там много руин. Спрячься в стороне от осколков и мусора, дождись темноты. А потом по главной улице спускайся вниз. Не шуми и будь начеку. Там живут людоеды. Пройдешь их, дальше будет выход из Города. Понял?

– Понял. Спасибо вам.

И он убежал в туман, быстро семеня своими худыми ногами в коротких шортах. Я же стоял, закусив кулак с пистолетом, и старался сдержать эмоции.

– Голос, ну ты и сука! – прорычал я, теряя боевую трансформацию. – Он же ребенок!

Пацан вряд ли доживет до темноты. Это ясно как божий день. Да если и доживет… Никакого выхода из Города не существовало. Иначе бы людоеды первые его покинули. Это была старая байка, которую травили во всех кварталах, чтобы не сойти с ума. Чтобы не лишать себя последнего шанса. Я просто дал пацану надежду. И еще не смог убить. Убил бы он меня? Наверное, да. Новичков, если верить той девчонке, готовили, хорошо инструктировали. Но я не смог. Казалось, что меня уже совсем не удивить, не сломать. Но Голос с его извращенным чувством юмора…

Я сплюнул еще раз и пошел избавляться от трупов, пока не исчез туман.