БАБЬЯ ДОЛЯ

В своей предыдущей статье мне удалось лишь слегка затронуть тему «тяжелой бабьей доли», но так и не получилось раскрыть ее до конца. У меня все почему-то уперлось в злосчастную уборку и готовку. Что поделать, – но этот пунктик действительно до сих пор для моей героини чрезвычайно болезненный. Это самая что ни на есть настоящая психологическая травма, с последствиями которой она тщетно борется до сих пор и пока неизменно проигрывает.

Но на самом-то деле проблема была гораздо глубже. И серьезнее.

Олесин счастливчик-брат, у которого изначально хватило ума уродиться мальчиком, был хорош уже сам по себе. Факт беспрекословного обладания всего лишь одной частью тела, – к сожалению, напрочь отсутствующей у нее, – уже делал его неизменно прекрасным со всех сторон в глазах их достопочтимых родителей. И ликом-то он был краше солнца и луны вместе взятых, и фигуру имел просто обалденную, – несмотря на сутулость и проблемы с осанкой, – и талантами всесторонними отличался с самого раннего детства, и учился, разумеется, лучше всех, – даром, что из-под палки, – и будущее ему пророчили великое… Ведь он же был мужчиной!!!

А Олеська так, девчонка… Вроде, и не человек вовсе, если уж говорить начистоту…

Олеся никогда не завидовала своему брату. Это чувство вообще было ей несвойственно. Просто она, несмотря на прошедшие со времен их беззаботного босоногого детства уже нескольких десятилетий, так и не смогла понять одного, но самого главного: чем же конкретно он был лучше нее?.. Что в нем было такого необыкновенного, что, при одном только взгляде на него, их мама блаженно закатывала глаза и, прижав руки к сердцу, буквально сползала по стенке в полуобморочном от восторга состоянии?..

В раннем детстве Олеся с братом были очень похожи. На всех детских фотографиях у них мордочки были совершенно одинаковые, – и не различишь, кто где. Его частенько принимали за девочку, что тоже почему-то неизменно приводило их маму в восторг, и она словно нарочно подчеркивала эту его некоторую «женственность». И это несмотря на наличие в семье настоящей девочки, на которую мама порой вообще не обращала внимания, зато сына она наряжала, как куклу. При наличие в семье двух, в принципе, совершенно одинаковых детишек, – разве что со скидкой на возраст, – только младший сын считался общепризнанным красавцем, за которым, по словам их мамы, люди бежали по улице с криками: «Какой красивый ребенок!!!» Тогда как Олеся никогда не была особенно красивой. Так себе, обычная, ничего особенного…

Братец с детства очень смешно двигался, как бы слегка подпрыгивая при каждом шаге. Кстати, та же самая особенность сохранилась у него и во взрослом возрасте, – он всегда был весь, как на шарнирах. Признаться честно, особенность не слишком привлекательная… При этом Олесин братец всегда был очень высоким и просто болезненно худым, – ну, в чем душонка держалась, не понятно… Именно из-за этого у него всегда наблюдались проблемы с позвоночником и осанкой; у него имелся в наличие сколиоз второй степени, и любящая и заботливая мамочка все детство таскала его на массаж и ЛФК. Но при этом его внешность была безукоризненной, – чего совершенно нельзя было сказать о его старшей сестре.

К ней мама всегда находила, к чему придраться. Фигура у Олеси всегда была непутная, не такая, как надо. В зависимости от маминого настроения, она была то слишком худой, то слишком толстой, – и Олеська так и не поняла никогда, что из этого на самом деле было истиной. Походка у нее, к сожалению, вообще была дурацкая. То она топала, как мужик, высоко поднимая колени, – то вдруг, наоборот, выяснялось, что она ходит, несгибаемая, словно палку проглотила… Волосы у Олеси всегда торчали, как грива у клоуна, – по маминым словам. В то время, кстати, по телевизору показывали сериал «Богатые тоже плачут». Олесина мама рыдала от восхищения, глядя на волосы главной героини, и много рассуждала на тему того, свои у нее такие прекрасные локоны или же это укладка…

Так вот, у Олеси они были точно такие же, свои, безо всякой укладки. Но только вот мама этого почему-то так и не заметила.

Улыбалась Олеся тоже неправильно и нелепо. И говорила всегда не то и невпопад…

Олеся мечтала заниматься в музыкальной школе. Ей нравилось петь, и она безумно хотела научиться играть хоть на каком-нибудь музыкальном инструменте. Но родители просто безапелляционно заявили ей еще в пятилетнем возрасте, что ей медведь на ухо наступил. С чего они сделали такой вывод, так и осталось для Олеси загадкой. Зато в музыкальную школу, разумеется, ходил ее брат. Он не хотел этого. Ему это совершенно не нравилось. Его и заставляли чуть ли не силой, и умоляли. Ведь он же был безумно талантлив, на грани гениальности, и, до поры, до времени, мама пророчила ему карьеру, по меньшей мере, великого оперного певца. Не срослось. Не оправдал он возложенных на него надежд. В подростковом возрасте сорвавшийся с тормозов братец попросту послал мамочку в известном направлении и бросил осточертевшую ему музыкальную школу. За полгода до ее окончания…

Олесе всегда нравилось заниматься спортом. Ей это доставляло удовольствие. Физически она была гораздо более развитой, чем ее мальчишки-ровесники, бегала быстрее всех, прыгала выше и дальше и подтягивалась на турнике. Мама хваталась за сердце. Она безумно переживала, что подобные тренировки сделают Олесю, – и без того размужичку, по определению мамы, лишенную, на ее взгляд, всяческого изящества, – совсем мужеподобной. Поэтому она всячески отваживала дочь от любых секций, в которые та предпринимала попытки ходить, под предлогом того, что ее, неженственную, с такими широченными плечами, никто и никогда, разумеется, не возьмет замуж. Зато пыталась, – опять же, чуть ли не силой, – таскать в секции своего сына.

Он ненавидел спорт и всячески упирался. Олеся ненавидела изображать из себя изящную лебедушку, стремящуюся к удачному замужеству и мечтающую раствориться в муже и детях. В принципе, глядя правде в глаза, им обоим было не сладко. Они оба пытались играть свои социальные роли, которым оба совершенно не соответствовали.

После того, как карьера оперного певца для Олесиного брата бесславно завершилась, так и не начавшись, мама решила, что он станет врачом. Разумеется, высокооплачиваемым и очень известным. И, непременно, будет лечить ее в старости. Забавное дополнение для еще очень молодой и полностью здоровой женщины, – вы не находите?.. Спросить у него самого, а хочет ли он всего этого, мама не удосужилась. Просто стала усердно готовить его к поступлению в медицинский. Учился братец, в принципе, неплохо, – тем более, что мама самолично делала с ним уроки вплоть до девятого класса, – так что все шансы у него были.

Олеся тоже всегда училась хорошо. И с ней никому не приходилось делать уроки. Признаться честно, она вообще никогда их не делала. Она просто всегда была отличницей без малейших на то усилий. Но ее родители словно и не замечали этого. И, когда перед ней возник вопрос о дальнейшей учебе, мама безапелляционно решила почему-то, что в институт ей все равно не поступить. Но это, по словам мамы, было и не страшно, потому что для женщины, на ее взгляд, вполне было достаточно и техникума. Да и зачем вообще тратить время и силы на образование, если цель ее жизни – найти хорошего мужа и быть за ним, как за каменной стеной?..

Ну, тут, правда, Олеся немного еще потрепыхалась. И даже все-таки попыталась поступить в университет после техникума. Но действительно провалилась на экзаменах, словно подтвердив тем самым слова мамы. Разумеется, можно было учиться платно, – но мама, хоть и не отказала наотрез, ненавязчиво дала понять, что будет не в восторге от подобной перспективы. На эти деньги лучше шубу купить, чтобы привлечь состоятельного мужчину. И Олесе пришлось с ней согласиться.

Когда пришло время брата поступать в университет, он, взбрыкнув, неожиданно для всех отказался поступать в медицинский. И собрался идти в армию, чем едва не вызвал у мамы сердечный приступ. Его, – опять же, чуть ли не силой, – запихали в педагогический на физкультурный факультет, – там у маминого нового мужа был блат. Он бросал университет по два раза в год. Мама платила деньги за его восстановление. И немалые деньги, надо заметить. Она просто поставила целью своей жизни заставить его получить высшее образование.

Окончив университет, брат отдал диплом матери и больше никогда о нем не вспоминал.

Все дело в том, что он всегда мечтал быть водителем, как его отец. Он им и стал. Мама тщетно неоднократно пыталась по большому блату пристроить его на более теплые и престижные местечки. Но ему это было попросту не надо. Пусть в детстве никто не желал слышать его желания, – сейчас он нашел себя и жил так, как считал нужным. И, похоже, был совершенно счастлив.

В принципе, Олеся даже не могла бы сказать о нем ничего плохого. Ее брат уже двадцать лет, как женат, – хотя, разумеется, по мнению их мамы, его жена мизинца его не стоит. Но им все это, похоже, не слишком мешает. У них трое детей. Правда, с деньгами, по слухам, у них вечный напряг; родители изо всех сил помогают им тянуть деток, потому что делать это самостоятельно они никак не научатся. Но, в принципе, у них, похоже, все, как и у миллионов других семей, – не лучше и не хуже. Обычно. Как у всех.

То есть, идеально, разумеется.

Тогда как у Олеси, непутной, некрасивой девчонки-размужички, жизнь сложилась, с точки зрения их родителей, крайне неудачно. Да и что еще от нее, такой, можно было ожидать?.. С мужем она в свое время развелась. Ну, разумеется, с точки зрения ее мамы, он был совершенно ущербным, – но это и не удивительно. Кто еще на нее, такую, мог клюнуть?.. Работать временами приходилось много и без выходных, – потому что без путного образования и без связей найти хорошую высокооплачиваемую работу не так-то просто. Сын вырос, тоже работает, особых проблем не доставляет. У них нет ни кредитов, ни долгов, ни зависимостей, ни проблем, ни даже каких-то особых недостатков. Оба живут в свое удовольствие, потому что теперь уже могут это себе позволить.

Первые годы Олеся все еще надеялась, что ее странные родители заметят, наконец-то, ее достижения, оценят их по достоинству и станут, – о, мечты!.. – гордиться ею. Да и как же могло быть иначе, – ведь она добилась всего сама, без чьей-либо помощи, вопреки твердому убеждению ее мамы в том, что она сможет работать только уборщицей. Ан, нет!.. На деле выяснилось, что она много, кем может работать. И зарабатывать научилась. И немало.

А самое главное, помощи никогда и ни у кого не просила…

Но, став старше, Олеся как-то перестала на это надеяться. Однажды она просто поняла, что, даже если прилетит к дому на собственном «Лире», ее родители все равно скажут, что ничего большего от такой неудачницы и ожидать не приходится… То ли дело их сын!..

Да, признаться честно, все сложилось не совсем так, как Олеся мечтала в юности. Но при этом все получилось не так уж и плохо. Олеся, к сожалению, пока так и не достигла еще богатства и известности. Но при этом она была неплохо обеспечена, полностью независима и полна надежд на лучшее. Впереди еще большая часть жизни, и она не сомневается, что у нее все получится.

Вот только она давно уже не ждет одобрения от своих родителей. И вообще, старается, по возможности, держаться от «той семьи» подальше. Она искренне надеется, что все они счастливы, – ведь у них есть их горячо любимый наследник, – оправдавший все их ожидания, в отличие от нее… Она знает, что ее отец с удовольствием нянчится с «теми» внуками, и даже давно уже не держит на него обиду за то, что ее сына он вообще едва ли считает своим внуком. Просто так получилось в этой жизни. Так карты легли. Дочь и ее дети, очевидно, всегда будут для него людьми второго сорта. Это совсем не то, что сын и его наследники… Наверное, это даже происходит у него не осознанно. Просто он – тоже мужчина, воспитанный именно в таких традициях.

Но при этом Олеся никогда не забывает, что ее мать – женщина. Женщина, осознанно превратившая в ад жизнь собственной дочери. И ей она не может найти никаких оправданий.