– У меня нет желания нравиться мужчинам.

– Твое желание тут не играет никакой роли – моя невеста должна выглядеть лучше всех во дворце! Не поверю, что ты в трауре из-за смерти отца, он бы умер и без нашего вмешательства.

Я отшатнулась. Это чудовище даже не раскаивается! Отец его любил, доверял. Видел своим преемником!

– Мне иногда кажется, что вы не человек. Вам чуждо все человеческое.

– Не чуждо, – глаза Адемара заледенели. – Но это я докажу после свадьбы. Если бы твой отец видел меня на троне, не назначил бы наследницей тебя! Да это просто оскорбление для аристократов – поставить во главе страны такое никчемное, дрянное, испорченное существо. Не иначе, как уже был слаб рассудком!

– Зато не убийцу, – парировала я. – А ваши руки по локоть в крови.

– Власть всегда жестока, без страха не будет повиновения. Старику и так немного оставалось. Или ты до сих пор помнишь своего постельного пса? Его хотела посадить на трон? Не от него ли был приплод? Или все же от мага? Хорошо, что больше не о чем беспокоиться.

Такие милые беседы проходили почти ежедневно, и бесконечно утомляли меня. Узнать обиняками удалось лишь, что из поместья Денверов уволилось в мае три служанки – почему-то девушки брали расчет и предпочитали искать новое место весной. Думая, как лучше организовать поиски, и кого к ним можно привлечь, я почти не замечала происходящего вокруг. Коронация прошла практически мимо моего сознания.

На мне было красное коронационное платье с широкой золотой каймой, это я помню. Разумеется, главный храм, куда я, по традиции, от дворца шла пешком и с непокрытой головой. А дальше все сливалось в один невнятный ком – песнопения, молитвы, жрецы в парадных хламидах, курения, от которых кружилась голова. И широкий обруч тяжеленной короны, который придавил мою голову и сразу стал натирать уши. И толпа народа, с криками ликования приветствующая меня на площади. Ну, этим все равно, лишь бы наливали из заранее приготовленных бочек пиво и вино.

Потом был пир с кучей гостей, две трети которых я не знала. Здравицы и неискренние пожелания. Слева от меня восседал виконт Штернблум. Справа – разумеется, Адемар. Машинально ела, не чувствуя вкуса и кивала гостям.

Есть не хотелось, голова казалась пустой, огромной и гулкой.

На следующий день новой королеве следовало принимать вассальные клятвы от дворянства. Трон был жутко неудобный – твердое сиденье и прямая спинка совершенно не давали возможности расслабиться. Помнится, в Тронном зале было раньше мягкое кресло. Я потребовала заменить трон, или положить подушечку, но виконт зашипел, что на время принятия оммажа² ставится раритетный трон Варронов, которому триста лет, и придется терпеть для соблюдения традиции.

На мне было широкое платье, усыпанное драгоценными камнями и горностаевый палантин. Шею оттягивала толстая и широкая цепь, из квадратных грубых звеньев с драгоценными булыжниками, лоб сдавливала корона. Дворяне опускались на одно колено, произносили клятву верности и протягивали руки. Мне следовало положить руку сверху, принять клятву и подтвердить право владения землями. Затем поцеловать новоиспеченного вассала в губы. Интересно, мой папенька тоже перецеловал всех дворян Элизии в свое время? Или только глав родов? Воображаю насыщенные чесночные и селедочные запахи провинциальных баронов!

– Я, герцог Варрон, владелец ленов Милькана, Кантро, Хауборна и Ривалена, клянусь…

– Я, герцог Денвер, владелец ленов Денвер, Лассаш, Муэлья и Фергор…

– Я, граф делла Хара…

Ромео заискивающе заглянул мне в глаза, а мне захотелось демонстративно утереться. Хотя поцелуй был сухим и коротким.

Рядом с троном стоял виконт Штернблум. Он не давал вассальной клятвы, поскольку был магом и формально подчинялся Совету магов, но он, на мгновение преклонив колено, поклялся не причинять мне вреда ни словом, ни молчанием, ни действием, ни помыслом. Видимо, убийство моих близких и слуг вредом лично для меня не считалось. К вечеру мне было абсолютно все равно, кого целовать, все лица слились в одно. Бородатые, усатые, бритые, русые, черные, белые. И завтра будет то же самое. И послезавтра. Я готова была взвыть. Вместо того, чтоб весело праздновать, я тут попу отсиживаю и целую противные рожи. А ведь, судя по загадочной физиономии виконта, это далеко не все обязанности начинающей королевы!

– Вам готовят покои напротив моих, – разглагольствовал Денвер, провожая меня в мою прежнюю комнату. Розовые рюши издевательски торчали из балдахина и чехлов мягкой мебели, нагло лезли в глаза с драпировок и портьер. Как же они меня раздражают! Так же, как Адемар!

– Полагаю, наши покои должны быть в противоположных крыльях дворца, – возразила я.

– Если вы к тому, что ваши оргии будут мешать мне спать, то не беспокойтесь, оргий не будет, – Адемар прищурился. – Я этого не потерплю. Более того, я не потерплю измены с вашей стороны. И неблаговидного поведения. Верность, скромность и послушание. Вы подписали магический договор.

Я и без него знала, что пресловутый договор мне не даст причинить вред, убить, или предать жениха, но обет молчания там не значился, хоть словом уколоть гада!

– Вот как? Запрете или пояс верности наденете?

– Почему «или»? Я могу сделать и то, и другое. У вас всего-то осталось три-четыре недели свободы. Максимум пять. Раньше, к сожалению, свадьбу подготовить не успеют, хоть я и угрожал распорядителю. А вы как раз придете в себя после… вашей ошибки. Вместо чистой, юной принцессы жениться вот на этом разношенном теле… Чем скорей появится законный наследник, тем быстрее вы избавитесь от моего присутствия в своей спальне. Мне будет противно к вам прикасаться, но я принесу эту жертву.

– Бедненький, – пожалела я герцога. Внутри все заболело от грубых и жестоких слов. – Знаете, пока я была в Шардане, освоила в совершенстве позы морской звезды, бревна и трупа. Еще – дохлой рыбы. Мне вас искренне жаль, вы ведь будете пожиже короля Эрберта. Придется стимуляторами пользоваться. И полагаю, чтобы мне не мешали спать ваши оргии – вы же непременно захотите убедиться в своей мужской силе? Покои супругов должны быть подальше друг от друга. Желательно в противоположных крыльях дворца.

Адемар стиснул кулаки.

– Никакая ваша поза не помешает мне заполнить вас семенем до ушей, как только лекарь скажет, что вы уже способны зачать. Думаю, за месяц я справлюсь с наследником. Зато потом не прикоснусь к вам всю оставшуюся жизнь и буду спокойно править страной. Менять фавориток… – Адемар мечтательно завел глаза.

– Менять фавориток необходимо, – понимающе кивнула я. – Сочувствую им! Терпеть такого любовника больше пары раз абсолютно невыносимо!

Адемар отчетливо заскрипел зубами и почти выбежал из моей спальни. Бедная Элизия! Ее будущий король не думает о политике, налогах, торговле, законодательстве – он думает о вседозволенности и безнаказанности, об изысканной пище и изощренных телесных наслаждениях. А ведь это довольно скучно – управлять страной, одни обязанности, огромная ответственность и никаких удовольствий. Кроме удовольствия ощущать власть. Право, я счастливее была, когда прислуживала княжне Роквальд

***

– Я, барон деи Энгарто, владелец поместий Энгарто и Мирасль, клянусь…

Знакомое имя выдернуло меня из оцепенения третьего дня представления дворянства, я моргнула. Сегодня шла мелочь – мелкопоместные бароны и нетитулованные помещики. Смуглый черноволосый красавец явно волновался, протягивая мне потные ладони лодочкой. Я отдернула машинально потянутую уже руку. Энгарто? Барон Энгарто? Стефан, конечно, мог измениться разительно – потолстеть, загореть, побриться налысо, отпустить бороду, но не мог потерять полметра роста! И глаза у него зеленые в крапинку, а не темно-карие!

– Вы не Энгарто! Наследник лена – Стефан деи Энгарто! Кто вы такой? – Я выпрямилась на троне.

По рядам придворных разнесся ропот, шелест восклицаний. Ну да, «она говорить может!» – читалось удивление на лицах придворных. Безмолвная марионетка подала голос. Виконт за спинкой трона замер, хищно уставившись на молодого барона. Новый маг – полный благообразный мужчина средних лет, посмотрел на меня с легким недоумением. Из дальнего ряда торопливо вышла красивая пышная женщина лет сорока, в богато расшитом синем платье, с серебряной сеткой на темных волосах. Ее пальцы были унизаны многочисленными крупными перстнями. Женщина опустилась перед троном на колени и склонила голову.

– Я баронесса деи Энгарто, а это – мой второй супруг Бенедикт дель Моррент, я уступила ему свой титул в соответствии с законами Элизии, – полные губы баронессы тронула легкая улыбка. Ну да, в соответствии с этим же законом, я после свадьбы уступлю корону Адемару. Плохой закон, он мне не нравится. Мне корона и так не жмет. А ответственности у меня больше, чем у Денвера.

– Гербовник сюда! – негромко приказал виконт Штернблум.

Принесли книгу в метр высотой и с локоть толщиной. Водрузили на поспешно принесенный к трону пюпитр. Геральдист быстро пролистал страницы и открыл нужную. На левой половине красовался довольно незатейливый, даже примитивный герб, на правой – список представителей фамилии, начиная с основателя рода. Законные супруги, законные дети, бастарды, введенные в род, просто бастарды. Подтвержденные магические способности обозначались разными неизвестными мне значками. Интересно, так за каждым аристократом бегают, или все же есть шанс бастарду или магу остаться неучтенным? Или магия сама автоматически обновляет эту базу данных? Трудно нынче дворянам живется, вся половая жизнь в гербовнике отражена. И не откажешься ведь! Геральдист громко зачитал притихшему залу страницу.

– Барон Маттео Кристиан деи Энгарто, ныне покойный. Его ныне живущий сын – Стефан деи Энгарто. Супруга Лусия, урожденная дель Кавальери, умерла десять лет назад. Вторая супруга Маргарита, урожденная Керо, дочь купца?

– Это я, – кивнула баронесса. – Мой бывший супруг лишил наследства и выгнал опорочившего его имя сына из дома. Мы подавали прошение королю Дориану о лишении моего пасынка титула наследника ввиду поведения, нарушающего дворянскую честь. Прошение было удовлетворено, и вот, мой новый муж, барон деи Энгарто, явился принести вассальную клятву…

– Я не приму его клятву, – перебила я ее гладкую речь. – Титул и земли должны принадлежать кровному наследнику, а честный он или бесчестный, к праву наследования не относится. Лишь в случае его подтвержденной смерти вы можете распоряжаться родовыми землями. Вы лично не имели титула до замужества, и не можете его передать мужу. Только сыну, но у вас нет детей от барона. Баронский титул Энгарто должны принадлежать урожденному лэрду или лире Энгарто. Где ваш пасынок?

В темных глазах женщины мелькнула досада и злость.

– У нас нет сведений о нем, он… бродяжничает. Может, умер давно.

– Вот как? У нас в Элизии наследники старинных родов бродяжничают? С каких пор? Почему же его не разыскали после смерти отца? Кто-либо знает что-нибудь об этом деле?

Виконт подал знак. Баронессу и ее супруга вежливо оттеснили от подножия трона, причем смуглый красавчик сильно побледнел и обильно стал потеть. Придворные негромко обсуждали скандал.

– Прошу меня великодушно простить, – перед троном склонился молодой человек в черной мантии. Я сразу его узнала и улыбнулась. Молодой докладчик суда лэрд Брент.

– В королевскую судебную палату поступала жалоба от лэрда Стефана Энгарто. О незаконном лишении его титула и наследуемого имения, а также клевете, распространяемой в его адрес мачехой Маргаритой Керо, нынешней баронессой Энгарто.

– Когда поступила жалоба, и какое было принято решение?

– Около… полугода назад. Решение было оставлено на королевский суд, и до сих пор не вынесено. Рассмотрение дел было приостановлено в связи с трауром, – лэрд Брент виновато развел руками.

Этим бездельникам судейским лишь бы не работать! Полгода уже не работают, дармоеды! То у них траур, то торжества по случаю коронации. Ну, что ж, сделаем доброе дело, даже если это последнее самостоятельное действие, которое я сделаю до свадьбы. Полгода назад Стефан был жив и здоров. Впрочем, подписанному договору мои действия не противоречат, зря виконт нехорошо косится. Неужели до сих пор не знает, с кем я сбежала из тюрьмы? Кстати, почему до сих пор он со мной об этом не поговорил? Неужели у них побеги магов из магических застенков – в порядке вещей? Или он просто не в курсе, что в колодце был еще один заключенный?

– Я, Вероника Варронская, королева Элизии, призываю ко двору барона Стефана деи Энгарто, гарантирую ему неприкосновенность, возвращение титула и наследственного лена. Вдове барона положена была вдовья часть, позволяющая ей жить безбедно, но поскольку у нее нет детей, и она снова вышла замуж, то ее содержание отныне ложится на плечи супруга, и жить она также обязана в доме нового супруга, а не в родовом имении Энгарто. Пока же владения передаются под опеку короны, до появления законного наследника.

– Это что еще за благотворительность? – прошипел виконт, наклоняясь ко мне, сохраняя на лице приятную улыбку.

– Долг королевы – заботиться о подданных. Найдете толкового управляющего? – ответила я. – Разве вы не видите, что ушлая бабёнка уморила мужа и выгнала пасынка?

– У вас приступ ясновидения? Откуда вы знаете, что уморила?

– Предчувствие у меня такое, – пробурчала я. – В конце концов, у вас есть дознаватели, вы за правопорядок отвечаете, когда не устраиваете государственных переворотов и не похищаете принцесс. Пригласите специалистов, пусть работают. За что они жалованье получают? Желаю, чтоб мое правление было справедливым!

Мое решение по делу Энгарто в тот же день герольды огласили на рыночной площади, на дворцовой площади, и на восьми крупных перекрестках столицы.

Между прочим, первым же указом я приказала возле въездных ворот и ратуш в городах, в гостиницах, у домов старост крупных деревень установить доски объявлений единого образца. Вместо портала госуслуг. Повелела развешивать там новые указы и постановления, решения суда, листки розыска преступников и курс валют, доставляемые специально созданной курьерской службой. Пусть народ просвещается. А кто читать не умеет – пусть учится.