Цитаты из книги «Почерк Леонардо»

– Глаза вот такие, милейшая, – не на каждый день! Такие глаза каждый день не носят!

не на каждый день! Такие глаза каждый день не носят!

…зеркала отказывались вернуть тебе твое лицо, то ли из жадности, то ли из бессилия, а когда пытались, то твои черты возвращались не полностью. Иосиф Бродский. Набережная неисцелимых

«Можно еще задать вопрос – кто из них счастливее. И тебе ответит холодная гулкая горечь бездонного неба». Да… Да, вот это я хорошо запомнил: «холодная гулкая горечь бездонного неба».

Вот только зеркало теперь стояло в кладовке, в глухую стену плеща потаенной морской глубиной.

И с обреченной невозможностью жить иной жизнью.

Он был мальчик… ее мальчик, с которым они должны были бегать повсюду рука в руке… Так вот кто был назначен, вот кого она должна была выходить-налетать-накрутить-заслужить… Вот кто всю жизнь должен был рядом идти

А на дне там прилипли зажарочки хрустящие, лучок, последняя шкварка мяса… И вот ты уже все-все отковырял, и осталась лишь мутно-золотистая лужица масла. Тогда ты горбушечку-то рвешь на кусочки, крошишь, крошишь, вилкой или пальцем придавливаешь, чтобы пропиталась аж до изнанки, до спинки корочки… И вот это, дитя мое, и будет «помазай».

Эх, дитя мое, – любите ли вы «помазай»? Нет, я хотел сказать – любите ли вы «помазай», как люблю его я? А ведь ты можешь и не знать, что это такое. Объясняю. Вот приходишь ты в гости к Генке Солодову. Чем тебя угощают? Правильно, жареной картошкой. Иногда заправляют лучком, колбаской, сальцем. И вы это молча и дружно съедаете за минуту – прямо со сковороды, само собой.

В этом душевно стесненном «голосе ниоткуда» было вкрадчивое очарование безадресной грусти, ускользающее забвение себя, воспоминание о прошлом.