Цитаты из книги «Хрестоматия Тотального диктанта от Быкова до Яхиной»

«Пишите: я, находясь в трезвом уме и здравой памяти, хочу подарить свою квартиру…» – «Простите, а это точно Тотальный диктант?»

между «тся» и «ться». Впрочем, о чем я? Полная деградация – это когда забывают о необходимости проверять безударную гласную и пишут что-нибудь вроде «разгарающийся пожар» – это я взял

Несовпадение целей элиты и нации – извечная драма России.

Это абсолютно нормально, ведь школа и не должна сообщать все известные науке сведения. На уроках биологии не излагается вся информация о живом мире, известная академикам, на школьных уроках физики не готовят докторов физико-математических наук. Так же обстоят дела и с уроками русского языка

Был выбран отрывок из романа Льва Толстого «Война и мир», а для диктовки (или для диктанта – ведь в XIX веке это слово употреблялось в значении «диктовка» и можно было встретить сочетание писать под диктант) пригласили преподавателя истории, известного всему вузу.

На самом же деле такой «методический» русский язык к живому, настоящему русскому языку имеет мало отношения. Даже в орфографии возможны варианты (например, одинаково правильно ёлка и елка, Боян и Баян, ЗАГС и загс, джерид и джирит (копьё, ист.), оббить и обить (обобью), интернет и Интернет), а уж пунктуация, в которой многое зависит от желания автора расставить смысловые акценты и от интонации, тем более вариативна. В написанных современными российскими писателями текстах Тотального диктанта, живых, настоящих, неадаптированных, во многих случаях возможны несколько вариантов расстановки знаков препинания. Иногда их число достигает полусотни – только в рамках одного предложения! И это вовсе не следствие непрофессионализма писателя или снисходительного отношения филологов-экспертов, позволяющих пишущим разные вольности. Нет, так устроен сам язык – настоящий русский язык, а не его искусственная модель, ограниченная рамками школьной грамматики. В школьных учебниках рассказывается не обо всех правилах правописания. Например, в школе учат, что в сложноподчиненном предложении ставится запятая между главной и придаточной частью (Я не знаю, почему девушка не пришла на свидание), но не упоминают, что запятая опускается, если придаточная часть усечена до одного только союзного слова (Девушка не пришла на свидание и не объяснила почему). Учат выдел ять вводные с лова (Например, в школе…), но не рассказывают, что вводное слово не отделяется запятой от обособленного оборота, в начале которого находится (Мы решили куда-нибудь съездить вместе, например в Прагу). Это абсолютно нормально, ведь школа и не должна сообщать все известные науке сведения. На уроках биологии не излагается вся информация о живом мире, известная академикам, на школьных уроках физики не готовят докторов физико-математических наук. Так же обстоят дела и с уроками русского языка: задача школы – дать базовые сведения о русском языке и правописании, а не подготовить профессиональных редакторов и корректоров. Но при этом никто из тех, кто получал пятерки по физике в школе, не считает, что знает об этой науке абсолютно всё. Отличную оценку по ИЗО никто не воспринимает как признание того, что человек может создавать полотна, достойные залов Лувра.

горницу. Маленькую трагедию маленькой крепости высветил багрянцем огромный закат. Избитые и связанные офицеры видели, что их казаки-предатели уже на равных разъезжают среди бунтовщиков, а солдаты угрюмо стоят на плацу без шляп и париков, без ремней и ружей. Рядом – виселица. На коне бородатый самозванец, подбоченясь, ждет присяги. Но человеку чести невозможно присягать самозванцу. Поп, атаман и офицеры вразнобой закачались над площадью в петлях, а солдаты покорно преклонили колени перед конем Емельяна Пугачёва. История Рассыпной будет повторяться от крепости к крепости. Солдаты отбиваются, но казаки открывают бунтовщикам ворота. Крепость капитулирует, офицеров казнят. Маленькие трагедии Великой Степи. В Рассыпной в плен к мятежникам попала жена майора Веловского Ирина. Она будет уговаривать солдат из бывшего гарнизона своего погибшего мужа бросить бунтовщиков и бежать в Оренбург. Но какой-то негодяй выдаст Ирину Веловскую, и потом, в Татищевой крепости, Пугачёв повесит жену офицера.

У нас сегодня почти нет шансов быстро понять, кто перед нами: способы маскировки хитры и многочисленны. Можно сымитировать ум, коммуникабельность, даже, пожалуй, интеллигентность. Невозможно сыграть только грамотность – утонченную форму вежливости, последний опознавательный знак смиренных и памятливых людей, чтущих законы языка как высшую форму законов природы.

На самом же деле такой «методический» русский язык к живому, настоящему русскому языку имеет мало отношения. Даже в орфографии возможны варианты (например, одинаково правильно ёлка и елка, Боян и Баян, ЗАГС и загс, д