Страшная змея, которая почти сожрала нас с Иггой в мои неполные три цикла, давно забылась. Только по ночам я тревожно ржал, когда снились красные глаза, надвигающиеся в медленном как вода ужасном мгновении. Дядя Арги с тревогой поднимал свою мудрую длинную голову, долго смотрел на меня в темноте землянки, вздыхал и ложился дальше. А я задерживал дыхание, стараясь делать вид, что сплю.

Но дядю было не обмануть. Все-то он понимал, старый ученый иппо. Когда Арги был Наставником, все ходили именно к нему, что ужасно тревожило Великий Круг, потому как дядя никогда не старался скрывать знания, и лечил соседей почти бескорыстно. А это подрывало доходы Круга Наставников, они привыкли есть самое вкусное и причем самыми первыми.

И конечно нашлись доброхоты, что донесли про его мысли и догадки Кругу, а тот отстранил дядю от звания Наставника. На площади при народе его окурили дымом отпущения и ритуально сняли с него фартук с Путем предков. Это был черный день для селения, иппо рыдали. Но дядя был бодр и безмятежен. Ничто не могло поколебать спокойную уверенность старика, разменявшего пятый десяток циклов Тропы!

Его жизнь не сильно изменилась, как был бессребреником, так и остался им. Вся землянка была полна коробами с узелковыми книгами, почти весь паек тратил на знания. За ними ходил с торговцами в дальние края.

И я часто с младых когтей оставался один, в отличие от сверстников, даже учиться готовить пришлось. Не каждый взрослый иппо мог похвастать теми умениями на охоте и собирательстве, что в столь юном возрасте я уже проявлял. Жизнь заставила.

Зато, когда любимый дядя прибывал обратно с караванами, нагруженный узкими коробами книг, это был общий праздник, на который собиралась добрая половина селения. Допоздна разбирали затейливые цветные узелки книг, нежно касались нюхлями. Некоторые узелки были пропитаны запахами для усиления эффекта повествования, где-то это был единственная возможность донести до внимателя ужас или радость от повествования.

Эти всхлипы внимателей продолжались еще пару дней, затем дядя погружался в текущие дела селения. Он ходил по домам, лечил иппо, давал советы.

Местный Наставник был недоволен, но с другой стороны его лень получала возможность проявиться в полную силу. Он был самым толстым и глупым иппо, которого я только видел в жизни. Каждый раз поражался, как еще страшные Ар-Ну не схватили столь заметную тушку? Но тут же объяснял самому себе, что тот первым бежит в убежища, только копыта сверкают. Как побежит, жди беды, через пару мгновений она грянет с враждебных небес.

Еще девчонкой Иггу дядя увез в ближайший город, защищенный кольями со всех сторон, там были даже настоящие дома из костей и камня, не землянки. Этот проныра знал, кому дать лишнюю пайку, кому ласково шепнуть на ухо, кого купить, а кого продать.

Его караваны несли ему богатства со всех концов большой планеты, его воины были почти непобедимы. Они ходили даже на Дальний Остров, где жили дикие иппо. Не зря народ шептался, что Инни замазывает и перекрашивает свои пятна, очень уж похожие на врожденную раскраску дикарей. Видать, была в роду дикая мамочка.

Одно его тревожило, говорят, спать не мог и наслаждаться вкусной едой. Этим гадким Ар-Ну было все равно на силу и ловкость его охраны, вооруженные караваны в этом цикле Тропы стали исчезать чаще.

Охранники его были сильные и смелые жеребцы с выступающими на шкуре живота сетками половых костей. Они не особо скрывали их под фартуком как все, а гордились и даже подчеркивали, втирая краску в шкуру над срамом. Явно подсмотрели у дикарей в странствиях на Остров. А еще они подпиливали зубы, делая их похожими на забор из кольев, и выстригали гриву с намеком на лысину Ар-Ну.

Бездельничающие костоломы особенно любили собраться гогочущей толпой возле лавок города, задевая робких торговцев и работяг. Проходящие матроны фыркали от возмущения, а девушки глупо хихикали, прикрыв черно-лиловые глаза перепонками, и изредка кидая косые взгляды на раскрашенных молодцов.

Но даже столь смелые жеребцы, говорят, стали шептаться за спиной Инни, что его караваны прокляты Предками, и надо искать других хозяев. Доходы проныры стали падать, а морда становилась все угрюмее и злее. Часто Инни стали замечать в самых злачных местах города, где он медленно жевал брикет ядовитой травки, пуская струйку слюны изо рта и уставившись в пустоту.

Его племянница Игга росла удивительно спокойной и начитанной. Ее молодая краса быстро стала притчей во языцех, в город ради возможности увидеть столь значимую невесту потянулись юноши со всей округи, и даже с караванами из дальних краев.

Но девушка будто не замечала направленные на нее взгляды любопытствующих прохожих. Целыми днями она увлеченно изучала узелковые книги, которые ей ворохами и коробами привозили караваны со всех краев. Дядя хоть и ворчал, но исполнял эту единственную прихоть любимой племянницы.

Ее познания стали поражать даже видавших виды Наставников. Слухи ползли по городам и весям, как пожар по степи.

– Предки послали в наш мир новую Говорящую-с-Предками, скоро будет посвящение!

Только это еще держало на плаву предприятия Инни, который как никто умел почуять настроения толпы. Такая племянница была просто подарком от Предков! Но она не могла спасти его от неминуемого разорения, возврата в дальнее селение и даже землянки вместо уютного дома со множеством слуг. Два цикла до посвящения пролетят, не заметишь, а выживать надо сейчас.

Хитрюга Инни стал пропадать надолго из города, его видели со странными личностями, он для чего-то покупал костяное оружие и горные приспособления, можно было снабдить с десяток караванов, говорят. Слухи ползли неустанно, всякие темные дела приписывали ему, но доказать ничуть не могли.

Все это я узнал позднее, уже будучи почти взрослым. А пока что удивленно и увлеченно рассматривал странный город, похожий на ощетинившуюся кольями улитку на боку. Ее центр плавно поднимался по спирали выше окраин, создавая впечатление шипастой горы. Там жили Наставники, собирался Великий Круг.

Дядя Арги наконец стал брать меня с собой в путешествия. Он резонно заключил, что сила и ловкость племянника, которого сам обучал всяким приемам, заменят любого наемника. Хотя старый хитрец вполне мог постоять за себя, я же видел не раз его шрамы. Да и учить пора было премудростям путешествий, свет повидать, себя показать…

– Куда прешь, мелюзга! – противная вонь из пасти жеребца с узким фартуком элитного охранника вырвала из глубоких размышлений. Его морда была изуродована давним шрамом, часть зубов отсутствовала, как будто в заборе выломали несколько жердей. Глаза злые, под воздействием травки, не вполне сходятся на мне. Спазм от его дыхания скрутил живот, но еще более возмутило такое обращение. Дядя ужом проскользнул между нами.

– Прости, уважаемый! – пропел мудрец. – Он так юн, и не хотел тебя задеть! Просто не заметил.

– А надо было замечать, – угрожающе рыкнул щербатый громила, кинув быстрый взгляд на угрюмых жеребцов. Те мгновенно окружили нас, не давая возможности сбежать в ближайший проулок.

Слабо улыбаясь, я сделал вид, что очень увлечен чем-то за спиной заводилы, затем произвел пару резких и неуловимых движений ногами и головы.

Захрипев, образина скрючился в сторону сломанных ребер, медленно оседая на пружинящую мостовую. Самый опасный из дружков откинулся назад с пустым взглядом. Остальная парочка, разинув рот, смотрела то на одного, то на другого. Я резко повернулся к ним, и прошипел.

– Надеюсь, все ясно? Инцидент исчерпан?

– Конечно, эээ… Само собой! – удальцы подхватили корчившегося от боли жеребца со сломанными костями и дружка в отключке.

Тот гаденыш с вонючим щербатым ртом еще прохрипел напоследок.

– Найду… убью…

– Успехов! – только и пожелал ему в ответ.

Дядя с тревогой глянул мне в глаза, вздохнул, и мы продолжили путь к Хранилищу Знаний в молчании. Только перед самим зданием, похожим на громадную шипастую бочку, он повернулся ко мне и сказал со всей серьезностью.

– Гаги, это очень опасные иппо. К Предкам на Тропу отправят любого. Они работают на старого нашего знакомого Инни. Ты понимаешь, во что вляпался?

– Дядя, успокойся, ну надавал я этому…

– Не просто этому. Его главному Охраннику! И его ближайшим помощникам. Ох-хох…

Дядю можно было понять, тем более, что завтра

1 2

Стандарт

(1 оценка)