Глава 2

Руслан

девять лет спустя

Смотрю в запотевшее окно иллюминатора. Гигантский лайнер готовится к посадке, пронизывая толщу облаков. Еще раз по привычке заглядываю в дисплей своих наручных часов и шмыгаю носом. На часах почти восемь вечера. Я простудился еще в Лондоне: там буйство дождей – привычное явление.

Держу ручную кладь, двигаюсь по направлению к багажной карусели и дождавшись своей очереди, забираю чемоданы. Мой рейс не задержали. Я не сказал об этом родителям, чтобы самостоятельно приехать домой этим вечером. Мне хотелось немного насладиться бесшумной дорогой от Шереметьево до Москвы.

Трасса кажется бесконечной: оборачиваясь, наблюдаю за отдаляющимся, а в конце концов превращающимся в точку, аэропортом. Еще совсем светло несмотря на время. Лучи солнца пробираются сквозь ветви деревьев в лесополосе. По телу пробегает легкий трепет.

Прошло девять лет. Честно говоря, я не думал, что ни разу с 2015 года не приеду в родной город. Меня даже не было на свадьбе Маши. Улыбнулся, когда потоком нахлынули воспоминания. Тени деревьев, расположенных по обе стороны от четырехполосной трассы, скользят по окнам автомобиля. Дождь кончился быстро и ярко засияло солнце – за эту переменчивость я и любил Москву. Таксист не общается со мной, а мне, на удивление, очень хочется, чтобы он заговорил. Я так давно не слышал русскую речь вот так просто в городе. И не видел никаких надписей на русском.

В горле запершило еще сильнее: сглотнул неприятный ком и поморщился. Заметил, наконец, редкие киоски с русскими названиями и улыбнулся уголком губ. Наверное, уже стоило позвонить родителям и сообщить, что совсем скоро я буду дома.

Москва так сильно изменилась и в то же время не изменилась совсем за эти годы. Кажется, многие улицы разрослись торговыми центрами и появилось больше иностранных сетей. Надеюсь, Москва все такая же родная, как и прежде.

Проезжая по Кутузовскому проспекту посмотрел внимательно в окно: в моих детских воспоминаниях это было одним их излюбленных мест, где я коротал свое время после школы. Приспустил окно автомобиля и сделал глубокий вдох: запах петрикора ударил в нос, и я блаженно прикрыл глаза. Воздух в мегаполисе пропитан свежестью, как бы парадоксально это ни звучало. Возможно, это самовнушение, но в этом городе даже запахи ощущались по-другому. Мы остановились у места назначения, и я даже вздрогнул, не заметив времени в дороге, проведенном в воспоминаниях.

Я никогда не был в этом районе прежде. Эту квартиру мои родители купили уже после моего отъезда, да и проводили здесь не так уж много времени. Они жили в Подмосковье в нашем отреставрированном доме, а эти апартаменты, как я понял, отец приобрел специально для меня.

Вытащив свои чемоданы на колесиках из багажника, я расплатился с водителем, а затем на миг остановился, разглядывая район. Зеленый, с огромным количеством деревьев, кроны которых шевелил легкий ветерок. Запах приближающегося лета наполнил мои легкие особым умиротворением. Посмотрел вверх, наблюдая за небоскребом, тянущимся ввысь, что казалось, будто последний этаж этого здания из кирпича рассекает продолговатые облака. Постепенно темнело. Ухмыльнулся, заметив затянувшие небо, серые тучи. Не долго же я довольствовался ясной погодой.

Я скучал, честно. По родной речи, самобытности, которая бросилась в глаза сразу же, стоило выйти из машины. Пересек путь от лестниц до прозрачной двери и поздоровавшись с консьержем, вошел внутрь. Стальной, серебристый лифт, судя по электронному табло с мелькающими в ряд цифрами, был построен совсем недавно. Я сразу же ощутил этот «аромат» железа и новизны. Послышался сигнал и двери отворились.

«Первый этаж. First floor», – проговорил робот женским голосом и я слабо улыбнулся. Куда уж без английского языка. Лифт беззвучно начал подниматься вверх, на семнадцатый этаж, на котором располагалась наша квартира.

Послышались громкие выкрики семейства, стоило матери распахнуть двери жилища. В разговоре по телефону родительница была немного недовольна, когда я сообщил ей о том, что прибыл в Москву самостоятельно, не дожидаясь личного водителя. В любом случае, теперь это не имело значения: мама, моя тетя – ее родная сестра, моя сестра Маша с мужем и детьми ожидали меня в просторной гостиной.

– А где папа? – обнявшись с дамами, спросил я, бросая заинтересованный взгляд вглубь квартиры. Озираясь по сторонам, искал отца глазами, но его, похоже, не было дома.

– Он в офисе, – сухо ответила мама, гладя меня по плечу. Она, как и прежде, едва доставала мне до груди.

После расспросов о моем самочувствии и недолгой светской беседы, которая, как мне показалось, длилась целую вечность, я удалился к себе. Закрыв дверь в свой комнате, снял с себя серый пиджак и водолазку – здесь было жарко. Выдохнул, освобождаясь от слоев одежды, прилипших к телу. Даже не огляделся по сторонам, чтобы оценить дизайн в своей спальне. Сейчас это было не так важно.

Бросил чемодан у изножья кровати, достал оттуда несколько вещиц, лежащих в самом верху, на одежде. Рамка с фотографией с моего дня рождения девятилетней давности, статуэтка в форме Будды, которую мне привезла Айлин из Тибета в прошлом году и китайские колокольчики.

Зачем я прихватил их из лондонской квартиры?

Их здесь даже вешать некуда.

Скинув наспех нижнее белье у стеклянной дверцы душевой кабины, залез внутрь и повернул круглую ручку смесителя вправо. Струи теплой воды плеснули сверху и с боков, окутывая кабину паром. Моему телу была необходима разрядка после перелета.

Поставив руки по обе стороны от головы, уперевшись ладонями в серый, матовый кафель, я подставил тело под воду. Вода стекала по векам, застилая обзор, ненадолго лишая меня зрения. Плевать. Уткнувшись лбом в стену, я почувствовал холодок, просочившийся сквозь кожу. Интересно, какова вероятность того, что все родственники за исключением моей мамы, уже разъехались по домам? Ничтожна мала, но мне все же очень хотелось после водных процедур посетить снова кухню и налить себе кофе. Только в тишине, без лишних расспросов и гула из детских голосов. Я очень люблю племянников, но голова гудела и таблетка ибупрофена, что была принята час назад – мне совсем не помогла справиться с болью. Хотел взбодриться, а затем лечь в прохладную постель. Открыть здесь заранее все окна настежь и впустить толику свежего воздуха.

Улыбнулся, вдыхая воздух и бросая взгляд на панораму города. Шел моросящий дождь: в атмосфере витал запах листвы и сырой земли. Слышался гул автомобильных гудков и шум колес, скребущихся по трассе. Вид из моего окна открывался на Москву-реку, воды которой переливались под бликами фар машин, движущихся вдоль дороги и света из окон нашего жилого комплекса. Прикрыл глаза, вдыхая глубже, уже полной грудью. Сквозь распахнутое окно на мою обнажённую грудь попало несколько капель воды с улицы. Вздрогнул, ощутив легкий озноб, пронесшийся по телу.

Протерев капли дождя с груди тыльной стороной ладони, туже завязал белое полотенце вокруг бедер и подошел к комоду за одеколоном. Мой взгляд зацепился за несколько непрочитанных уведомлений из твиттера: на дисплее разрослась целая ветвь сообщений в теме, которую создала моя однокурсница. Ребята собирались пойти в бар этим вечером, чтобы отметить окончания семестра. Без меня, разумеется, но я не сильно огорчился.

– Хочешь, скажу Алене, чтобы сварила тебе кофе? – мама прислонилась к столешнице, потирая ладонью крупную брошь в форме лебедя, свисающую с ее жакета.

– Я умею пользоваться кофе-машиной, – закинув капсулу в отсек для приготовления кофе, достал с верхней полки над столешницей, чистую чашку. Белую, совершенно стерильную, идеально вписывающуюся в эту квартиру, облаченную в серо-белые оттенки. – Ты будешь?

Мама вежливо отказалась и посмотрела в окно. Я улыбнулся, спустя секунду оборачиваясь на ее безмолвный призыв. Родительница рассматривала меня с ног до головы: мы успели пообниматься вдоволь после моего возвращения, но я все равно заметил в ее глазах неподдельную грусть.

Поправив ворот белой, хлопковой футболки, по привычке запустил пятерню в свои короткие, еще немного влажные волосы и вернулся обратно к наблюдению приготовления кофе. Густой напиток медленно заполнял чашку под монотонное жужжание аппарата, взбивающего пену из миндального молока.

– Красивый мой сынок, – с гордостью произнесла мама, гладя меня по спине. Этот ее по-детски наивный жест, который вызвал трепет в моем сердце.

Придвинув чашку с готовым кофе к себе, испил немного, слушая маму, рассказывающую мне о новостях за последние месяцы. Разумеется, завтра, меня ожидал банкет по случаю моего двадцать третьего дня рождения. Скучающе кивнул, облокачиваясь о столешницу. Сердце пронзила молния, стоило ей по памяти произнести имена людей, которых я люто ненавидел.

Я уже вырос, но по-прежнему не переносил родительские застолья. Признаться, думал, что этот день завтра мы отметим в кругу семьи в Подмосковном доме без лишних глаз, но, к моему сожалению, крупное торжество было организовано задолго до того, как я приобрел билеты на обратный рейс в Москву.

– Ты уже не маленький, – повторила мама, проследив за моим недовольством, которое я не скрывал. – Нужно планировать такие вещи.

– Будь по-твоему, – обезоруженный, согласился, кладя чашку с недопитым кофе, в мойку.

– Там будет племянница Андрея Тихомирова, – тон матери смягчился, женщина сделала шаг назад, словно боялась моего праведного гнева.

– Это что – смотрины?! – прищурившись, вкрадчиво поинтересовался я. Костяшки пальцев ладони, согнутой в кулак, побелели, а грудная клетка стала вибрировать от смешанных чувств. Больше от сдержанного смеха, нежели от гнева.

– А что? – нападала мать. – Хороших девочек с юных лет нужно брать, пока другие не забрали.

Брать, ага. Как товар на рынке, на котором указан состав, срок годности и способ применения. Едва сдержался, чтобы не рассмеяться в голосину.

– И как можно быстрее, иначе будешь локти кусать так же, как и твой брат.

Я покачал головой. Помниться, в свое время, Сергея мама женила тоже на самой правильной девушке. Той, которая по мнению мамы была достойна нашей семьи. Только вот это не спасло брата от скорого развода.

– Ты у меня мальчик видный, – с обожанием проговорила мама.

Так, словно я тоже вещь. Я не привередлив и подобное обращение из уст мамы меня даже забавляло.

– Я кого попало рядом с тобой видеть не хочу, учти, – предупредила она.

– Завтра же женюсь.

– Не паясничай, – возмутилась мама. – Вон Шмелева Настя, – мама напомнила уже в сотый раз о моей однокласснице, и я нервно закатил глаза, выдыхая. – Сколько мы с отцом ждали, слушали тебя и твои разговоры о том, что еще не время, – упершись двумя руками в бока, громко добавила она. – Пока ты чего-то ждал, девочка упорхнула к другому.

– И слава богу, – буркнул себе под нос.

И слава богу, потому что я не собирался жениться на этой девушке, а идея-фикс мамы о слиянии с этой семьей сводила меня с ума по телефону каждый божий день на протяжении всего позапрошлого года. Я даже искренне обрадовался, когда узнал о том, что Настя вышла замуж. Да собственно, я и жениться-то не собирался, потому что рано мне еще лезть в эту кабалу.

– Хотя, может это даже к лучшему, – заявила мама неожиданно. – Учитывая прошлогодний скандал, связанный с ее ненормальной сестрой, это даже хорошо, что мы с ними не породнились.

Последние слова она пробормотала немного тише, будто говорила это самой себе, нежели мне. Я хотел подшутить над тем, что она неисправима. Мама всегда оценивала людей не по поступкам, а по статусу и финансовому положению.

– А где Сергей? – внезапно поинтересовался я, бросая взгляд в окно на ночной город, уже полностью погрузившийся во мрак.

Старший брат, так же, как и отец, не соизволил приехать в нашу квартиру. Он был не обязан, ведь в нашей семье была строгая иерархия, от которой не было покоя. Согласно ей, мне самому следовало навестить брата, выразить ему уважение в связи с моим возращением на родину.

***

В нашем особняке в коттеджном поселке «Барвиха» с самого утра было шумно. Прислуга и клининговая компания трудились неустанно: персонал дома готовился к вечеринке в мою честь. Я приехал сюда совсем недавно, чтобы отвезти маму и, заодно, возможно, встретиться с отцом, которого до сих пор не видел.