Глава 3

Утром на завтрак пришли парни.

– Привет, девчонки! – бодро произнес Богдан, стоило мне открыть дверь.

– Как спалось? – вторил ему Ник.

Хмурым взглядом я посмотрела на гостей и, ничего не ответив, прошла в кухню.

За ночь ничего не изменилось: шкатулка была у Богдана, тату все еще на руке. А мы все – на нервяке.

– Замечательно! – Маша подскочила к ним и обняла.

– Ничего замечательного, я уснула только под утро, – протянула хмурая Инесса и закрылась в ванной.

Я тоже плохо спала, полночи просидев за ноутбуком и пытаясь найти хоть какие-то ответы. И именно найденной информацией начала делиться с друзьями, когда завтрак был готов и мы расселись за столом.

– Я вчера почитала про стихии. Всем известно, что каждый знак зодиака относится к определенной стихии: огня, воды, воздуха или земли. Кто есть кто по гороскопу?

Все по очереди стали называть свои знаки, но получалось, что… ничего не получалось.

– Не сходится, Юль, – ответил Богдан и зачерпнул кукурузных хлопьев.

– Поняла уже, – зыркнула я на него и добавила: – Не называй меня так.

Да, наши знаки зодиака только трех стихий, а не четырех. И это не говоря о стихии некоего Духа, которая досталась мне, и как мог Стрелец, относящийся к стихии огня, получить на руку символ воды.

– Кто-нибудь еще что-то интересное нашел?

Богдан кивнул. Вытер рот салфеткой, достал из кармана шорт телефон и начал зачитывать:

– По надписи кое-что есть. Выражение Visita Interiora Terrae Rectificando Invenies Occultum Lapidem есть на стене камеры размышлений, куда кандидат помещается перед посвящением в масоны. Современные авторы толкуют ее как призыв к самопознанию либо как призыв к нравственному совершенству. В переводе она означает «Посети недра Земли и путем очищения там обретешь сокровенный камень». В нравственном смысле – побуждение кандидата погрузиться в недра собственной души, чтобы очистить ее. Подразумевается, что, глядя на надпись VITRIOL, кандидат должен начать очищение собственной души, поиски в ней того порочного, от чего надлежит избавиться, и того светлого и чистого, что надлежит развивать, чтобы в конце концов обрести Истину. – Богдан вздохнул, перевел дух и продолжил: – Нахождение в камере предназначено для того, чтобы кандидат мог медитировать и писать философское завещание, в котором заявляет о своей готовности изменить себя в мире, наполненном предрассудками и дурными страстями. Тогда же кандидат оставляет свои богатства у дверей храма, показывая этим готовность пренебречь имеющимися деньгами и другими ценностями ради получения света масонского знания.

Осмыслить прочитанное было непросто.

– Это что значит? – первой спросила Маша.

– Как это связано с врагом? С орудиями? – не понимала я, перечитывая текст на руке и аккуратно водя по буквам пальцем.

– Пока не знаю. Предположу, что нам предстоит побывать в этой камере. И, как масонам, познать истину, познать себя… Там же так и написано, – он кивнул на шкатулку, что стояла в центре стола.

Я заглянула в коробочку и прочитала: «Игра, чтобы познать себя». И правда!

Вопросы и догадки появлялись в геометрической прогрессии, мы накидывали варианты, все новые и новые, возвращаясь к уже озвученным по несколько раз. Маша с Инессой спорили, парни изредка кричали. «Что? Где? Когда?», честное слово, словно наше время ограничено и нужно найти ответ за минуту. Но все вопросы оставались без ответа.

Мы думали, что время у нас есть, но ошибались – все началось неожиданно.

Когда голова перестала воспринимать хоть какую-то информацию после продолжительных обсуждений, мы вышли на улицу. Ночью рейс домой, и у нас оставалось всего несколько часов, чтобы в последний раз пройтись по городу.

Жара спадала, но воздух оставался сухим и тяжелым. Мы поехали в Гайд-парк, к Букингемскому дворцу, пробежались по магазинам, докупая сувениры.

Не происходило ничего необычного, мы не замечали никаких странностей и, кажется, на время забыли, что вчера вечером открыли странную шкатулку с черными камнями.

После обеда спустились в метро, молча зашли в вагон, еле переставляя ноги. Я так устала, что мне уже ничего не хотелось, только спать. В вагоне расселись на свободные места. Кто-то смотрел в телефон, кто-то себе под ноги. Пытаясь победить зевоту и закрывающиеся глаза, я поднялась и встала в уголок у дверей.

На нашей станции мы вышли из вагона и подождали друг друга. Только когда двери закрылись и поезд, громыхая, унесся в темноту тоннеля, мы поняли, что стоим вчетвером. С нами не было Маши.

– Кто видел, где она сидела? Она могла задремать и проехать?

Сон и усталость как рукой сняло. Мы забеспокоились. И по бегающим глазам моих приятелей я поняла, что все думали об одном и том же – о шкатулке.

Мне удалось узнать Машу за эти две недели, она активистка, все время нас куда-то тянула, предлагала пойти, на месте не сидела совершенно. Чтобы она проехала свою остановку?..

И это понимал каждый из нас и не верил в случайность.

– Давайте подождем, может, сейчас вернется, – растерянно предложила я.

Пройдя по коридорам подземки, мы вышли к противоположной стороне платформы. Заглядывали в окна вагонов, пытаясь найти подругу, смотрели вслед уходящим поездам. Пробовали звонить ей. Прохожие оглядывались на нас. Наши шумные споры на незнакомом для них языке привлекали внимание.

Богдан съездил на следующую станцию, но вернулся один, без Маши.

– Нужно обратиться в полицию, наверняка в вагоне есть камеры. Пусть посмотрят и скажут, куда она делась, – предложила Инесса.

– Инесса, ты же понимаешь, что просто так никто не будет искать девушку? Даже здесь, в Лондоне, если она пропала не при каких-то опасных обстоятельствах, – сказала я.

– А что, по-твоему, мы должны делать? Молча пойти домой и спокойно ждать ее?! – накинулась на меня девушка.

Инесса переживала за подругу, ведь они дружили со школы. Я посмотрела на нее с сожалением. За такой короткий срок Маша успела и мне стать близкой, и от ее исчезновения мне было не по себе. Я тоже за нее переживала.

– Успокойтесь! Давайте хотя бы обратимся на станцию, спросим, как нам поступить, – рассудительно предложил Богдан.

Он взял Инессу за руку и повел за собой, попросив нас оставаться на месте. Через двадцать минут они вернулись, по-прежнему в нервном расположении духа. Посовещавшись, мы разделились: Инесса с Богданом отправились проверять квартиру, а мы с Никитой остались ждать на платформе.

Воздух давил, дышать с каждой минутой становилось все тяжелее. Я расхаживала из стороны в сторону и нервно потирала шею.

Вскоре у Никиты зазвонил телефон, он подозвал меня и включил громкую связь.

– Не приехала? – голос Богдана звучал слишком обреченно. В нем не было надежды. Это был дежурный вопрос. И парень явно не ожидал услышать от нас положительный ответ.

– Нет.

– Возвращайтесь домой. Вам стоит взглянуть на шкатулку.

Богдан не дал нам возможности спросить еще хоть что-то, сразу завершил вызов. Мы с Никитой переглянулись и побежали скорее к дому, не замечая ничего на своем пути. Я не отставала. Мы залетели в нашу «женскую» квартиру.

Из комнаты Инессы доносились громкие возгласы. Мы быстро скинули обувь и, тяжело дыша, пошли в кухню на звук шагов. Богдан увидел нас и указал рукой на стол. На нем стояла открытая шкатулка. Я опустила взгляд и медленно приблизилась.

Черный камень, на котором был начертан символ Земли, словно ожил. Я увидела его внутреннее темное пространство. Пустоту. А в глубине металась маленькая светлая точка. Именно металась. Она летала в этой темноте, словно искала выход и не могла найти.

Игра забрала ее.

Цепкими холодными лапами страх сперва обхватил ноги, медленно поднялся и парализовал бедра, поясницу, спину. Руки еще тряслись от нервной дрожи, но скоро и они безвольно повисли тяжелыми мешками. Неторопливо закрадывалось осознание произошедшего, всего лишь догадка. Нереальная догадка, но перед глазами было явное подтверждение того, что белая точка внутри – Маша.

Я медленно опустилась на стул.

– Получается, она теперь там, в игре? – Никита взял на себя смелость сказать это вслух.

Он поднял шкатулку и разглядывал ее под разными углами.

– Похоже на то. У нас же написано: «Подчинись стихии и начни играть», – хмыкнул Богдан, но в его голосе не было эмоций.

– А с ней что происходит? – парень кивнул на закрытую дверь в комнату Инессы.

– Психует. Хочет вечерним рейсом улететь.

Парни сели и заговорили на удивление спокойным тоном. Ну да, они же парни. Для них как будто такие приключения в порядке вещей. Не то что для нас, девочек. Я, например, тоже не хочу никуда попадать, пропадать и с удовольствием улетела бы домой. Только сомневаюсь, что это избавит от приключений.

Инесса быстрым шагом зашла в кухню.

– На вечерний рейс билетов нет! И родители мне не поверили, когда я им все рассказала. Посчитали меня ку-ку, – сообщила она и покрутила пальцем у виска.

Богдан развернулся и серьезно посмотрел на Инессу.

– Ты думаешь, если улетишь сегодня, это тебе поможет и ты не провалишься в игру? Она все равно нас всех затянет. Мы уже начали, – он говорил с какой-то холодной рассудительностью.

Но по взгляду подруги казалось, что она не слышит его, думая о чем-то своем.

– Полетим завтра вместе. И уже в Томске будем разбираться, – поддержал Никита, усаживаясь за стол.

– Нам нужен план действий. Раз уж мы втянуты в эту игру, давайте подумаем, как ее закончить. Каждый ведь должен выполнить задание. Так сказано.

– Здесь говорится: «Воплоти свою истинную волю». – Никита перескочил сразу к последнему пункту задания. – Чего мы все хотим? Вот ты, Юлиана, чего хочешь больше всего? – он повернулся ко мне и сложил руки на столе в замок.

– Попасть в Москву на стажировку в «Синтекс Групп», потом устроиться туда на работу.

Друг понимающе и одобрительно кивнул:

– Достойное желание. А ты, Инесса?

– Я больше всего хочу, чтобы эта игра и надпись с руки исчезли! – выкрикнула она.

Никита поджал губы, глянул исподлобья на Богдана и, не обращая внимания на ее поведение, продолжил. Парни делились своими желаниями и хотелками, пытаясь найти в них достойную цель. Только вот разговор утекал от игры к нашим мечтам и фантазиям, а это вряд ли нам поможет.

– Никит, ты предлагаешь выбрать цель и добиться ее? Думаешь, тогда все закончится? – спросила я.

– Почему нет?

– А как же камера, размышления о познании себя?

Он лишь пожал плечами.

– У меня тоже есть цель. Я четко вижу, чего хочу. Может, задание заключается в том, чтобы убедиться, что цель правильная и, достигнув ее, ты познаешь себя и станешь собой настоящим? Таким, каким бы хотел быть? – предположил он.

Никто ему не ответил, каждый размышлял о своем.

Я пожала плечами и пошла в свою комнату. Разобрала покупки, вытащила из шкафа вещи. Но мысли скакали, не давая возможности сконцентрироваться на одной и разобрать ее на составляющие. Я только накручивала себя. Вещи собрать не получилось, я бросила одежду на кровать и вернулась в кухню.

Парни сидели в гостиной и не дали пройти мимо.

– Мне кажется, Маша не просто так в метро пропала. У нее стихия Земли, метро под землей. Она исчезла, оказавшись рядом с выбравшей ее стихией, – сказал Никита.

Похоже, разговор предстоит долгий, пришлось плюхнуться в кресло напротив приятеля.

– Если исходить из этого, то ты должен подчиниться воздуху, Инесса воде, а я… огню? – спросил Богдан.

– А я где должна пропасть и начать игру? На небе у духов? – спросила я.

– В самолете! – крикнула Инесса из своей комнаты. Настроения у нее так и не прибавилось. Я повернула голову и посмотрела, как она кружит по комнате, собирая одежду, прислушиваясь к нашему разговору. – Самолет высоко в небе летает. А куда души улетают? Правильно, на небо.

Я смерила ее сердитым взглядом, но ничего не ответила. За меня это сделал Никита:

– Лучше помогла бы найти хоть какую-то инфу.

– Вчера уже искали, сегодня, а толку никакого, – продолжила бурчать девушка.

– Юлиана, ты про камни вроде читала. Удалось что-то найти?

Я покачала головой:

– Ничего толкового. Считается, что все камни связаны с астральным миром. Но черных камней слишком много, и какие в шкатулке, мы не знаем: агат, опал, обсидиан – все что угодно. Это нам ничего не даст.

– А у каждого свой враг или один на всех? Как думаете, когда мы пропадем, встретимся в игре? – это был Богдан.

– Пропадем и узнаем. Предлагаю перекусить, – перебила я.

Я подошла к холодильнику, но он был пустой. Из-за исчезновения Маши мы совсем забыли, что хотели зайти в магазин и купить сэндвичей.

От всего случившегося и предстоящего, а может, просто от голода сильно сосало под ложечкой.

– Давайте я сбегаю, а вы погуглите про орудия, – до меня донесся голос Никиты из комнаты, и спустя мгновение он остановился в проеме кухни. Уперся ладонями в косяки по бокам и посмотрел на меня: – Есть какие-то пожелания?

– Купи как обычно, – махнула я рукой.

Через минуту хлопнула входная дверь. Тогда я видела Никиту в последний раз.

Когда друг не вернулся через полчаса, меня охватило беспокойство. Окна квартиры выходили на дорогу, по которой чуть дальше находился магазин, – можно было увидеть, идет Никита или нет.

Я подошла к окну, отдернула тяжелую портьеру и выглянула. На улице ветер трепал тенты и беспощадно срывал листву с деревьев. На небо набежали облака, уже стемнело, и в окнах зажигался свет.

Я обнимала себя за плечи и всматривалась в прохожих. Но никого, похожего на друга, не было, и от этого холод расползался по телу. «Стихии!» – пронеслось в голове. У Никиты же…

– Набери его! – я резко обернулась к Богдану.

Парень бросил на меня серьезный взгляд и позвонил Нику. Боковым зрением я видела, как Инесса замерла на пороге своей комнаты. Я не отводила глаз от Богдана. Через несколько секунд услышала, что Никита ответил, и облегченно выдохнула.

– В магазине очередь, – пояснил Богдан, закончив разговор.

Он повесил голову, явно тоже перенервничал. Я продолжила вглядываться в дорогу за окном.

Не знаю, сколько я так простояла. Время будто перестало существовать. Мелкий сор и листья летали в воздухе. Я смотрела на прохожих внизу, на огни фонарей и светящиеся вывески.

Сзади раздался скрип отодвигаемого кресла, я увидела, как Богдан подскочил к столику, на котором лежала шкатулка. Тут же выглянула Инесса.

– Второй символ, – сказал Богдан шепотом, всматриваясь в шкатулку.

– Никита? – спросила я глупо.

Очевидно, что он, но вопрос вырвался сам собой.

Богдан бросился звонить другу, а я смотрела в шкатулку. В темном камне металась белая светящаяся точка.

Абонент был недоступен. В комнате наступила тишина. Никто из нас не знал, что сказать. Мы не ожидали, что все закрутится так быстро. За окном бушевал ветер. Никита оказался в своей стихии и подчинился ей.

Над городом висела туча. За две недели, что мы здесь, дождей ни разу не было. Наверное, ночью ливанет. Хм, Инесса пропадет в дождь? У нее же символ воды.

– Юлиана, так что вы прочитали? Что нам делать? Где искать орудие? – нарушил тишину тихий голос девушки.

– Я не знаю. Будем делать так, как нам написали. Разбираться по ходу дела, – безэмоционально ответила я ей. Пришло смирение, и в душе поселилась обреченность. – Нас всех это ждет. Я пошла вещи собирать.

Так и не поужинав, мы разошлись по комнатам. У нас ночью самолет, скоро за нами заедет машина.