Согласись, есть в этом упоительная симметрия. Таков один сценарий – в нем он жив и ты живешь дальше, понимая, что он любовь всей твоей жизни, но тебя он не знает. Вся боль – лишь твоя.
В этом людном мире мужчин приходится ступать, как по минному полю, подумала Эмер, – сплошь невидимые границы и обиды, настоящие и выдуманные. Конца им нету.
Потому что древние боги не мертвы. Они среди нас со всеми своими языческими представлениями и привычками, ждут возрождения. Им одиноко. Им скучно. И они очень, очень озлоблены. Они устали ждать, они чувствуют, что неминуемо настает их час.
Здесь, в условном плену вагона метро, казалось, что мужская неотвязная потребность беспардонно пялиться на женщин превращается в жутковатую игру в гляделки.