Цитаты из книг автора «Дэвид Бирн»

Газета The New York Times предсказывала, что в будущем в обиход войдет коллекционирование речей: «Независимо от того, есть у человека винный погреб или нет, если он хочет, чтобы другие отметили его изысканный вкус, у него обязательно должен быть хорошо укомплектованный ораторский погреб»2.

Хотя звукозапись — это далеко не объективное акустическое зеркало, многие ошибочно придают ей магическое свойство совершенно верно и беспристрастно воспроизводить определенное звуковое событие. Утверждается, что запись улавливает то, что мы слышим, но ведь и уши на самом деле могут ошибаться. Запись можно воспроизвести сколько угодно раз. Таким образом, для ее инициатора она подобно зеркалу, глядя в которое видишь одно и то же отражение, застывшее во времени. Жуть. Однако такие утверждения основаны на ошибочных предпосылках и не соответствуют действительности.

Музыка не стала композиционно более сложной, когда ее научились записывать, но я бы сказал, что она стала более сложной текстурно.

мимолетность помогает сфокусировать внимание: дескать, мы слушаем более напряженно, когда знаем, что у нас есть только один шанс, одна ускользающая возможность что-то понять. В результате мы получаем больше наслаждения от процесса.

«Музыка была главной поэтической метафорой того, что невозможно сохранить»

Все это было эфемерным — все то, что вы слышали и чувствовали, оставалось только у вас в памяти (или в памяти ваших друзей). Ваше воспоминание вполне могло быть неточным, или на него могли повлиять внемузыкальные факторы. Друг мог сказать вам, что оркестр или ансамбль — отстой, и тем самым вынудить вас пересмотреть собственные впечатления. Множество факторов способствует тому, что опыт живой музыки далек от объективности. Его невозможно было удержать в руках. По правде говоря, его и сейчас не удержишь.

Первая звукозапись была сделана в 1878 году.

преподнести на сцене. Опыт живого исполнительства для людей на сцене столь же эмоционально значим, как и для аудитории. Так, мы пишем в тревожной надежде создать момент не только для слушателя, но и для себя — это улица с двусторонним движением. Я люблю исполнять свои песни, особенно в последнее время, и одна из причин, по которой я решаюсь выйти и сыграть их вживую, — желание испытать это удовольствие вновь. Биолог-эволюционист Ричард Прам высказывает предположение, что птицы поют не только ради привлечения партнеров и обозначения территории, иногда они поют просто оттого, что это доставляет им настоящую радость. Как и птицы, я получаю удовольствие от процесса и ищу возможности пережить его. Я не хочу, чтобы это случилось единожды в студии звукозаписи, а затем этот момент был упакован как воспоминание. Я хочу снова и снова переживать его, как это бывает на сцене. То, что подлинный катарсис случается из раза в раз, кажется прекрасным и удивительным, но это действительно так.

Есть что-то особенное в том, чтобы быть частью аудитории на живом выступлении, в этом совместном переживании с другими телами в зале, испытывающими то же самое одновременно с вами, — и это не передается в наушниках. Часто сам факт массового собрания поклонников определяет опыт не в меньшей степени, чем непосредственно то, что они пришли посмотреть. Это социальное событие, согласие объединиться, и это также, пусть в незначительной степени, отказ от обособленности отдельного индивида в обмен на чувство принадлежности к большему племени. Многие музыканты создают музыку под влиянием этого социального аспекта исполнения: то, что мы пишем, частично основано на том, как это можно

Представление эфемерно. Некоторые из моих собственных шоу были сняты на пленку или транслировались на телевидении и в результате нашли аудиторию, которая никогда не видела воочию оригинальные выступления — что по-своему здорово, но в большинстве случаев вы все-таки должны видеть все своими глазами. Это часть опыта: что-то происходит прямо перед вами и через пару часов этого больше не будет. Вы не можете нажать кнопку и испытать все заново. Через сто лет об этом останется лишь слабое воспоминание.