большие возможности, которые теперь исчезли. Никакие человеческие ценности больше не имеют значения – ни музыка, ни смех, ни любовь, ни секс, ни дети, ни подрумяненные бейглы, ни воскресный номер New York Times, потому что никто и ничто не может достучаться до человека, поглощенного пустотой