Цитаты из книги «Никто не выйдет отсюда живым»

дает Ингрид столько, сколько может. В конце месяца он сказал ей, что хочет, чтобы она родила ему ребенка, и театрально бросил ее противозачаточные таблетки в камин.

Следующие несколько недель Джим приезжал домой к Ингрид около двух-четырех раз в неделю, часто еще с какой-нибудь девушкой, которую он уболтал поехать с ним «домой» и с которой он обнимался на лестнице у двери, прежде чем войти. Ингрид терпеть этого не могла, о чем говорила Джиму, но он лишь пожимал плечами и отвечал, что

Сцена была сломана и опасно накренилась, но наиболее впечатляющим зрелищем были тысячи пустых винных и пивных бутылок, а также горы трусиков и бюстгальтеров – их было столько, что можно было бы открыть большой магазин нижнего белья. Винс вспоминает это так: – Через каждые три-четыре шага валялась чья-то одежда.

который смог найти; затем, привлеченный музыкой, шаткой походкой вывалился на сцену, где рухнул на колени и принялся в пьяном угаре обнимать ноги Джими Хендрикса. Вернувшись в Лос-Анджелес, в «Barney's Beanery», Джим поспорил со своим другом, Томом Бейкером. В фильме, снятом совместно с Энди Уорхолом, Том разделся перед камерой и теперь дразнил Джима «динамщиком».

который смог найти; затем, привлеченный музыкой, шаткой походкой вывалился на сцену, где рухнул на колени и принялся в пьяном угаре обнимать ноги Джими Хендрикса.

В Нью-Йорке, в «Сцене», Джим ввалился в гримерку к Дженис и выпил весь алкоголь,

Нико, как и другие женщины, впоследствии неоднократно появлялись в жизни Джима, но только Памелу он считал своей «космической суженой» и только ее так называл. Многочисленные Нико, эти десятки женщин, с которыми Джим проводил голливудские ночи, были закуской, десертом, аперитивом. Памела была его насущным хлебом.

У Джима по-прежнему не было почтового адреса, он ночевал на диванах и раскладушках у друзей. Памелу Джим считал девушкой номер один, но он не был сторонником моногамии. Они собирались снять квартиру в районе Лаврового Каньона, но в то время Джим ночевал по всему Западному Лос-Анджелесу.

Несколько лет спустя Памела скажет, что это Джим научил ее жизни. Она называла себя «творением Джима». Он давал ей читать журналы, познакомил ее с различными философами, написав по абзацу о каждом из них, от Платона до Ницше, и рассказал о великий идеях западной цивилизации.

Джим посвятил свое исследование Иерониму Босху, голландскому художнику, который рассматривал мир как ад, в котором мы проходим через пищеварительную систему дьявола и о котором ничего не известно наверняка.