концерт закончился. зрители, отхлопав, отскандировав, отсвистев и откричав положенное и даже больше, потекли к выходам. за кулисами началась суета. рабочие гремели, разбирая сцену, помощники режиссера суетились, громко общаясь по рации со звукорежиссерами на балконе. привычная суматоха затянула и заставила сосредоточиться на погрузке ящиков.

выйдя из служебного входа, Юрий вдохнул свежий морозный воздух и потянулся за сигаретой. тут же подлетели другие работники, стреляя из пачки по одной.

услышав бибиканье, он поднял взгляд, из светлой машины напротив, она махала ему через опущенное водительское окно.

– Юра! иди сюда!

бросив недокуренную сигарету в чавкающее снежное месиво, он посмотрел по сторонам и перебежал через дорогу.

– вот не ожидал… – он радостно склонился, положив руку на крышу, чмокнул подставленную щечку, – как ты меня нашла?

– залезай, сейчас поедем развлекаться.

он обошел авто спереди, обратив внимание на заляпанный значок мерседеса, и расслабленно плюхнулся на кресло рядом с водителем.

она потянулась к нему, душа в объятьях дорогих ароматов, опьяняющих и дурманящих, смывающих и снимающих любую усталость.

сладкий аромат теплых сочных губ окончательно снял всякую усталость…

– и куда мы? – спросил он, откинувшись на подголовник.

– а сейчас… сейчас мы… – таинственно и радостно протянула она, – поедем развлекаться!

прокрутив мысленно планы отдохнуть, он удивленно расширил глаза.

– да-да! не удивляйся, ты тут типа хорошо поработал, и я решила подарить тебе прекрасный вечер. тем более, что…

– что?

– сегодня же четырнадцатое февраля!

– ах, ну да! – он артистично хлопнул себя по лбу, думая, как неловко получилось, что…

– не парься, там будет круто, я гарантирую.

она сделала музыку погромче, нажала газ, и они рванули, проехав пару сотен метров до пробки за город.

– это не проблема, ребята сняли дачу, тут буквально немного постоим, а за мкадом уже почти приехали.

он расслабленно закрыл глаза, отдыхая после концерта, собираясь с силами перед непонятной тусовкой, грозившей перейти из вечерней в ночную.

– ну и ладно, – неожиданно сказал он вслух.

– что? – она повернула к нему свое божественно милое молодое лицо, по которому он определенно сходил с ума.

– ничего… я пока посплю…

– валяй, – она резко дала по газам, сразу нажав на тормоз. – скоро приедем.

через пару километров после мкада, они свернули в сторону, вырвавшись, как она и обещала, из пробки. чищенная дорога шла по заснеженному полю, потом через лесок. он сонно открыл глаза, когда они остановились перед высоким забором закрытого поселка, проехали через шлагбаум и припарковались у большого особняка.

– просыпайся, будет весело! – сказала она, выходя из машины. – захвати пакеты из багажника. мы же не с пустыми руками…

компания зрелых декадентов-интеллигентов радостно встретила их у входа в арендованный для праздника особняк.

– ааа! отлично! проходите, знакомьтесь, согревайтесь.

молодежь галдела, шампанское шипело, разливалось и звенело бокалами.

– сейчас закуски, вы вовремя, скоро будет горячее…

запах дыма от шашлыка на морозе манил и усиливал голод.

– а потом будет сауна и вообще… присоединяйтесь! расслабляйтесь!

большие пьяные компании незнакомых людей, – это одно. но когда ты попадаешь в теплые объятья близких по духу интеллигентных, возвышенных, богатых не только деньгами людей, – это несколько, или совсем, другое.

– налейте опоздавшим штрафные!

– ура!

пшшш!

– давай!

– ребята, как весело!

– как же хорошо на природе!

– а пойдемте запускать салют!

шубы, меха, дубленки, кожаные куртки, красивые, очень красивые, богатые, интересные, говорливые, очень образованные, – кутерьма, праздник, головокружение, закуски, беседы, вопросы, ответы, шутки, огни, свечи, смех, и снова…

урррра! зажгите мне! наливайте! подставляйте! обнимите меня, я больше не могу! нет, сейчас танцы! о чем вы? непременно! а вы слышали! нет, только танцевать! куда же вы! эгегей! а теперь все на мороз! позвольте! уже несут горячее!

голова идет кругом…

и вот уже совсем не хочется спать. хочется веселиться, играть, кутить, разговаривать, танцевать, спорить, общаться, обниматься, и…

– Юра, и ты, ну давай, давай же, сыграй нам!

– ах, отстаньте.. я лучше просто на диване полежу и вас послушаю…

– а как вам мое исполнение? скажите, что у меня талант?

– откуда ему знать?

– да вы что? у него абсолютный слух, можно сказать, дар, как вы можете..!

– так налейте нам еще!

– да! где бутылки? что? кончились? да нет же, вот там, мы привезли, в пакете!

пщщщщ! урррра! еще! а вы как же! я не могу, я после работы! оставьте! и ему! еще! наливайте! почему стихла музыка? ну кто-нибудь?!!!

– а сауна, скажу вам, прекрасна, мы уже испробовали. очень рекомендуем.. что? шампанское? отлично, давайте!

– эгегей!!!

– Юра, ты почему ушел? тебе не нравится?

– все хорошо, я просто решил немного отдохнуть.

пустая просторная кухня, полная пакетов, еды, выставленных салатов, бутылок и дымящегося горячего.

– Юля…

– Юра…

она подошла к нему, тепло и нежно обняв, молча присоединяясь к романтичному спокойному настроению от наблюдения за звездами за морозным окном.

– там сейчас…

– им надоело играть в фанты, они расчехляют хозяйский рояль, пойдем, это будет весело..

– Юля, я устал…

– ну что ты! не спать! еще рано, завтра отоспишься! а сейчас кутить и гулять, ну!

приглушенный свет в зале. люди развалились по креслам и диванам. кто-то подбирает что-то на рояле, в стороне от которого валяется серый чехол.

– о! проходите!

– налейте им!

– а мы сейчас будем…

– и вы нам что-нибудь, пожалуйста, сыграйте..

– сыграй им, Юра, – она нежно прильнула и изобразила просящий взгляд снизу вверх большими зелеными глазами. – ну пожалуйста…

– да пусть он выпьет сначала, что за дела!

кто-то выставил поднос с полной рюмкой и вилкой, лежащей на блюдце с длинным куском балыка.

– нет! давайте лучше играть в…

– отстаньте.

– уж не отстану!

– ну пожалуйста!

– хорошо, так что там?

– вот вы скажите, почему так бывает, что играешь в фанты, потом скука, а потом оказывается, что Иван, скажем, Иванович, оказывается родственником Матвея, скажем, тоже Ивановича, – вы не слыхали про такое?

– а вот забавно..

– и как мы до этого не догадались!

– перестаньте бренчать, отойдите от рояля, отличная игра, итак, кто тут у нас..

– да вот же, вот, Юлия Вадимовна, например, и… как вас по батюшке-то? Юрий..?

– Вадимович…

он поперхнулся, выпивка пошла не в то горло.

– закуси скорее…

– похлопайте ему…

– давайте, давайте, это же аплодисменты!

– Юра, сыграй нам!

– что, не понравилась игра? он так отреагировал на отчество???

– о как! и..?

– так и вперед, рассказывайте…

пьяная группа захлопала в ладоши и, заинтересовавшись новой игрой с неожиданным интересом, затихла в ожидании.

– ну перестань, ну что ты… что за детские капризы.

Юля прижалась к нему. они стояли на верхнем этаже. снизу доносились смех и новые призывы поиграть. кто-то добрался до рояля, раздалась мелодичная, в неустойчиво пьяном исполнении, милая пьеса.

– Вадим…

– ну да? и что с того?

– Вадим Ильич?

– ну хватит грузить!..

Юля медленно переходила от игривого настроения к неприятно тревожному.

– ты знаешь, что моего папу звали так же?

– ну и что? всякие бывают совпадения, подумаешь… ну расскажи мне, хочешь, я послушаю… – она опустилась в большое кресло. – ты устал, может, после концерта у тебя какое-то напряжение, но это не повод портить праздник, давай поговорим, я послушаю, ты выскажешься, и мы пойдем дальше.. к компании, развлекаться, там еще много…

– прости… похоже, я действительно перегнул палку..

– нет уж, давай, расскажи мне… вот мой папа, – мне нечего стесняться, – большой начальник, крупный бизнесмен.. и что? тут у всех родители такие. ну мало ли совпадений… молчишь? что с тобой?

факты сложились.

она капризно сжала губки, потом выдвинула нижнюю губу и вопросительно уставилась на своего молодого человека.

теперь уже бывшего молодого человека.

идти через поле было холодно, зябко и тоскливо.

все тепло осталось там, в далеком особняке позади.

Юрий шагал, надеясь дойти до шоссе и поймать среди ночи, переходившей в рассвет, тачку до дома.

таких совпадений не бывает. только в кино. или в каких-то старых пошлых романах девятнадцатого века.

как можно было встретить и влюбиться в дочку, точнее, падчерицу, собственного отца. того самого, который…

который что?

взял деньги, скрылся, ушел из семьи, бросил их с мамой, возможно, поднялся со своим бизнесом, стал непростым богатым человеком, вошел в круг особенных элитарных людей…

и…

и так поломал простую невинную детскую судьбу.

и эти разговоры, что Коля на концерте не взял нужный си-бемоль, и это было слышно только ему, что эти пьяные игры на рояле богатеньких детишек крутой элиты претят всему его сознанию того, что такое гармония и настоящая музыка. и эта работа, когда ты тянешь канаты, носишь реквизит и таскаешь ящики, за сценой, каждый раз передергиваясь от мерзкого непрофессионального исполнения признанных звезд, которые не могут петь даже под фанеру…

ах, да какая, к черту разница…

и вот Юля…

и зачем эта истерика, эти слезы и это бросание подушек и посуды..

ну что же, бывает.

один раз на миллион бывает.

но разве это повод так вот себя вести, давать от ворот поворот, мстить и оскорблять, не разобравшись в том, как все было…

было..

когда-то…

когда-то очень давно.

чему и след вроде как простыл.

а вот поди ж ты.

вдалеке появились желтые фонари шоссе. на горизонте пожелтело небо. скоро утро. как холодно.

холодно и одиноко.

от мороза сильно сводило сломанную в детстве руку.

прямо как тогда…

тогда, когда…

маленький мальчик, сжавшись в углу раздевалки, радостно улыбался, осознавая, что отбился от злых хулиганов, что надавал им как следует, пусть даже и после этого позора. после того, как бывшие друзья накинулись на него, выйдя после репетиции, найдя на первом этаже, нападая, выкрикивали обидные несправедливые слова про него, его семью, деньги, ремонт и папу… теперь они не скоро подойдут к нему, он им наподдал как следует. надолго запомнят. но рука, та самая рука, которая так нужна для исполнения отчетной программы на зачете, начала ныть и опухать. наверное, нужен снег, лед, нужно скорее одеться и выйти отсюда. а если кто попробует прицепиться на улице, им точно несдобровать, уж там найдется, чем их наградить… хотя бы и ногами в бывалых, видевших всякое в углах коридора, ботинках.

двери зала закрылись. хор встал, приветствуя директора школы.

– садитесь, дети, – пробасила Изольда Иосифовна.

раздался шум, задвигались стулья, наступила тишина. больше сотни детей разных классов обучения замерли в ожидании распевки и репетиции.

в наступившей тишине прогремел низкий женский голос.

– Юра, встань, пожалуйста.

он встал. сотня пар глаз сидящих детей устремилась на него.

стало не по себе.

щеки против воли покраснели, стало жарко и душно.

– Юра, ты что-то можешь сказать, где твой папа, который обещал нам ремонт школы, но исчез с деньгами, которые мы ему дали.

в мертвой тишине маленький мальчик, осознавая, что на него смотрит столько людей, смог тихо произнести:

– нет…

– дети!.. – заговорила директриса.

и тут он понял, что даже рассказ о папе, ушедшем из семьи, пусть и забравшем чьи-то там деньги, не поможет прямо сейчас. никакие признания, факты и слова не помогут исправить закрутившуюся сильнейшим штормом, подкашивающим дрожащие ноги, ситуацию.

– вы все, мы все, кто работаем и учимся в этой школе, знаем, что Юрин папа обещал нам сделать в этой школе ремонт. но он исчез, не отвечает на звонки, и мы не знаем, что теперь с деньгами, которые вы, дети, и ваши родители, сдавали, возможно, отдавая последнее..

тишина звенела и дрожала. спина, колени, руки, – все превратилось в один жуткий светящийся кокон, окруженный сжимающимся светом люстр.

– поэтому мы, дирекция школы, приняли решение, что мы не будем больше тебя учить.

под напором стремительно направленных взглядов хотелось провалиться сквозь землю.

– ты слышишь, Юра?

– да, Изольда Иосифовна, – прошептал он, слыша эхо собственного голоса от стен большого зала.

– поэтому, пожалуйста, выйди сейчас и покинь нашу школу.

20170214