– Работы сегодня было много. Видимо, у вас были гости.

Я не заметил, как соседка вышла из подъезда и оказалась рядом. На ее лице от прежней жизнерадостности не осталось и следа. Усталость. Знакомая мне усталость. Она поставила на землю пакет, переполненный мусором, что казался символом моей беспомощности.

– Да. Приходили друзья, отмечали мое возвращение. Кстати, как там ваш родственник? – я решил сменить тему разговора. – Ну, помните, рассказывали как-то?

– Уже лучше. Мы наконец-то смогли уговорить его начать хоть как-то взаимодействовать с психологом. Такое общение ему точно поможет. Я ждала этого момента, как вы знаете, для того и собирала деньги. Он хороший. Но бывает всякое. Не повезло.

– Это хорошо, – согласился я, хоть и не совсем понимая, как это работает. – Уверен, специалист поможет ему разобраться с собой и вернуться в прежнюю жизнь.

– Правильно вы подметили – специалист. Вот вы сейчас поднимитесь в свою уже чистую квартиру и спросите у себя, смогли бы вы сделать так же идеально или все-таки специалист это сделает лучше. Пример, сказать честно, так себе. Но смысл один.

Я оплатил ее работу и поднялся к себе. Коробка стояла на месте. Нетронутой. В квартире было чисто и веяло свежестью, в отличие от того, что было, когда я покидал эти стены.

Закурив, наполнив чистый бокал виски, я начал размышлять над ее словами. Специалист. Осознать это раньше мне точно бы не удалось, но сейчас… Почему я не могу признать свою проблему, а не насиловать себя убеждением в обратном? В любом случае разочарование в пользе специалиста лишний раз подтвердит мое сформировавшееся мнение. Истина останется за мной.

Я сел на стул напротив окна. Затушил недокуренную сигарету. Нутро по-прежнему пыталось вырваться наружу. Но не было понимания, как его высвободить. Мне становилось его жалко. Оно за это время стало напрочь прокуренным сигаретами и пропитанным алкоголем. Но я искренне хотел его выпустить. Моя материя его безжалостно сдерживала. Чувствовалось отчаяние от собственного бессилия.

Яркий свет падал через окно на календарь, который не переворачивали уже длительное время. На нем осталась дата, отпечатавшаяся в памяти как день неудачной попытки сбежать. От настоящего, что через мгновение становится прошлым. Которое запомнится навсегда.

Сегодня понедельник. Я оторвал листочки предыдущих дней. И даже завтрашний. Вряд ли утром возникнет необходимость это сделать.

Вышел из кухни. Включил в коридоре тусклый торшер. У входной двери стояла зашарпанная картонная коробка. Туда я собрал последние оставшиеся после нее вещи. Хотелось в сотый раз перебрать их, почувствовать отпечатки ее прикосновений. Я достал из коробки аккуратно сложенный рисунок, который был нашим любимым. Красный фон и мягкое желтое солнце. Это закат. Я придумал, а она согласилась. Я, конечно, смеялся. Ну а почему нет? Пояснил, и стало понятно, что закат. Так эту «картину» и стали воспринимать. В рамку вставили и радовались. Повесил на прежнее место. Над головой. Она говорила, будто мы на теплой земле, под закатом. Да, интересно, где она сейчас?!

Где-то я слышал фразу: «Открытая бутылка – это издевательство над организмом». Рано или поздно ты ее выпьешь, но содержимое уже потеряет свои свойства. Странная философия. Но понятная для ума. Есть в этом что-то истинное. Некий принцип. Принцип, который я до сих пор не нарушал. По телу пошла дрожь. Трясущимися руками я обулся, взял коробку и вышел.

Город, покинутый мной, остался прежним. Казалось, ничто не было способно переменить его размеренно текущую жизнь. Узкие улицы, умытые солнцем, лениво вползали в шумные блестящие проспекты. И тусклые вечерние фонари заливали все это желтым. Раздражающее однообразие. Но я любил его. Любил, как умею любить.

Перешел на другую сторону улицы, прижимая к себе коробку. Замерев перед высоким монументальным зданием. Окна горели ярко-желтым. Большие стеклянные двери переливались отражениями, распахиваясь с каждым выходящим из них человеком. Внутри меня что-то взбунтовалось и, не имея никакого сопротивления, вырвалось наружу. Стало легче. Но не настолько, чтобы добраться до кровати и затихнуть.

Она

– Сражайтесь за ценность своей личности! Будьте собой – истинной перед каждым, кто смотрит вам в глаза и говорит с вами. Понимаете, о чем я?

Внимательная слушательница кивнула. Я заметила, как с каждым моим словом острые косточки ее худых плеч расправлялись, точно крылья новорожденного неуклюжего цыпленка. Она выпрямлялась, словно заново рождалась, и даже ее блузка цвета серого желтка натянулась, облегая форму груди.

Моей воодушевляющей речи мог позавидовать даже король, отправляющий свое войско на смертный бой.

– Вы горды, – со страстью продолжала я. – Но вы уже настолько несчастны, что во всем считаете виноватой себя. А это что?

– Что? – ожидая приговора, округлила глаза несчастная.

– Предательство! – выпалила я. – Вы предаете свои добродетели и саму себя. И сами того не замечаете. Боритесь и отстаивайте себя в глазах каждого, кто посмеет вами пренебречь. Вы яркая, умная, обворожительная женщина!

– Я? Такая?

– Именно такая!

«И когда это я решила раздавать советы?!» – пробежала параллельно мысль.

– Мне очевидна ваша уникальность, так позвольте это увидеть и другим, в первую очередь – своему супругу. Он не виноват в том, что с ним уже много лет живет другая женщина, не та, которую он полюбил. Не та, которой он восхищался и которую боготворил.

Моя клиентка широко раскрыла глаза, но я не дала ей и слова вставить.

– Что вы так удивляетесь?!

– Думаете, он видел меня такой?

– Ну конечно! Вы же сами мне рассказывали тот случай, когда обнаженная чуть не спрыгнули с какого-то моста. Помните?

Сильно покраснев и улыбнувшись, женщина кивнула.

– И что было потом, вы тоже помните?

Собеседница еще больше залилась краской:

– Это был один из счастливых дней в моей жизни.

– Так почему же теперь вы лишаете своего супруга его любимой сумасшедшей женщины? Почему вы подменили ее на неуверенную в себе особу с синдромом самозванца? Я прошу вас подумать над ответами на эти вопросы до следующей нашей встречи.

– Я надеялась получить от вас прямые руководства к действию, думала, вы укажете мне направление…

Бросив взгляд на часы, я глубоко вздохнула.

«Только что потратили час на поиски направления, и все впустую!»

– Наше время вышло, – пытаясь скрыть разочарование, улыбнулась я. – Дам вам задание к следующему сеансу. Составьте список возможных ситуаций сближения с мужем, и мы с вами разберем преимущества и недостатки каждой из них. Я не вправе давать вам конкретные рекомендации или, как вы выразились, «указывать направление». В своей профессии мы часто сталкиваемся с такими просьбами, но, поверьте, это редко бывает полезным. То, что подходит одному человеку, может не подойти другому, в частности вам.

– Я понимаю…

На самом деле ничего она не понимала!

– Спасибо! – улыбнувшись, женщина поднялась со своего места и протянула мне руку для прощания. – Мне здесь так хорошо… Нет, я не так выразилась… Мне очень помогают встречи с вами…

– Я рада.

– Увидимся через неделю?

– Через неделю.

– А возможно ли раньше?

– Невозможно. Вы знаете прекрасно, что время между нашими беседами – это ваша личная работа, и она должна длиться ровно семь дней. Не вижу смысла в более частых сеансах.

– Спасибо, – вновь спрятавшись в свой желток, кивнула клиентка.

– До встречи, – промолвила я вслед.

Когда дверь за ней закрылась, я удовлетворенно выдохнула. Оставалось надеяться, что «цыпленок» не воспримет мой эмоциональный монолог буквально и не спрыгнет все с того же моста.

От этой мысли чувство, очень похожее на страх, заставило меня нервно передернуть плечами. Будто отогнав дурное видение, я вновь взглянула на часы и улыбнулась другой, приятной, мысли. Визит следующего клиента был отменен. А это означало, что я могла потратить время на себя. Конечно, я отчаянно любила свое дело и своих клиентов, но порой работа забирала меня целиком и полностью, не оставляя возможности заняться чем-то еще.

Покинув кабинет, я отправилась на поиски помощницы. Ее не оказалось на рабочем месте, что было довольно странно. Мне нужно было узнать время следующей сессии и поручить ей подготовить кое-какие материалы для клиента.

В кафетерии этажом ниже ее тоже не оказалось. И народа там не было совсем, что напомнило об общем собрании работников центра. Я сама отправила на него помощницу вместо себя, так как на это время у меня были назначены сессии.

В приятном ощущении «прогульщика по уважительной причине» я купила кофе и направилась обратно в кабинет, решив дождаться окончания собрания там.

Двери кабинета были открыты, хотя я отлично помнила, что закрывала их, когда уходила. Оставив кофе на стойке помощницы, я вошла в раскрытые двери, и замерла у входа.

Незнакомый мне мужчина в сером плаще, что было явно не по погоде, с картонной коробкой в руках стоял ко мне спиной. Солнечный свет бил в окна, обрисовывая его силуэт. Плавным движением он опустил свою ношу на пол, чуть повернувшись, и мне удалось разглядеть его профиль. Ласковость взгляда, с которым он неспешно осматривал каждую деталь интерьера, и дрожащая улыбка заставили меня повременить с вопросами. Мужчина был столь увлечен, что, казалось, не замечал моего присутствия.

Его внимание привлек мой стол, и в тот момент, когда он твердым шагом направился к предмету своей заинтересованности, я решила его остановить.

Мне крайне не хотелось становиться свидетелем того, как содержимое моих ящиков начнут перекладывать в ту самую коробку.

– Я так понимаю, вы по записи? – зацепившись за единственное оправдание для незнакомца, не без доли иронии произнесла я.

Замерев на мгновение, мужчина обернулся.

Его взгляд был направлен на кончики моих туфель, затем медленно двинулся вверх, казалось, подмечая и вбирая каждую деталь. По мере того как взор поднимался выше и выше, я съеживалась, сама не зная почему, давая ему возможность себя рассмотреть. Я точно видела себя его глазами: острые коленки, чуть видневшиеся из-под строгой юбки, тугой пояс, плотно обхватывающий талию, светлая легкая блузка и выше, к шее… Он задержался на подбородке или губах, несколько раз удивленно моргнул, и наконец его взгляд встретился с моим.

Я где-то слышала,