ГЛАВА 2. ОН, ОНА И КОЕ-ЧТО ИЗ ГИПСА.

На втором этаже, в кабинете Барселонова, прямоугольной, отдававшей кацелярией, комнате, раскрыли ящики.

– Еле перехватил – хвастался Карась. Он сидел за столом и ел впопыхах с мятой серой газетки колбасу и хлеб.

– Чечены теперь все подряд гребут.

Барселонов держал в руках узкую зеленую трубу с робким едва заметным раструбом. В открытом ящике рядом с пустым отделением лежала стройная желтая с плоским кончиком и низкой талией граната. Барселонов вставил ее в трубу, поднял вверх планку прицела и прицелился поверх Карася в темное окно.

– Хорошо. – с наслаждением поцокал языком Барселонов и снял гранатомет с плеча.

– Чеченам значит Слон продает? – спросил Барселонов, укладывая трубу и гранату назад в ящик.

– Я бы не продавал. Нет здесь того что надо.

Барселонов не согласился.

– Что ж. Они деньги дают.

Карась вытирал тонкие губы пальцами.

– Телевизор ты смотришь? Пацанов наших столько положили.

– Это не мой мир. Я за него не в ответе.

Барселонов закрыл ящик и поднялся на ноги.

– Сами разберутся. У нас своих дел. Вот где!

Барселонов отодвинул стул и сел напротив. Карась вытер руки о куртку и достал из нагрудного кармана бумажную трубочку перевязанную ниткой. Он протянул ее Барселонову.

– От Слона.

Барселонов поддел ногтями нитку и развернул узкую бумажную ленту с одним неровным краем. Первый раз прочитал быстро, почти не вдумываясь, потом посмотрел на Карася, прищурился и еще раз внимательно перечитал полученное послание. Сложил бумажку и положил ее в карман.

– Нехорошо– заметил Карась. – Жить маляве долго нельзя.

– Я сам решу…– отозвался Барселонов. – Давай лучше выпьем. Банджо! – крикнул Барселонов..

Высокий парень с бессмысленным лицом принес на жостовском подносе бутылку "Финляндии" , два старорежимных лафитника и горсть ирисок "Золотой Ключик". Барселонов разлил водку. Карасю по краю, а себе вполовину. Выпили стоя. Карась ухнул как в трубу. Барселонов в два широких глотка. Карась развернул ириску, положил в рот, а фантик скрутил жгутом и бросил на поднос.

– 25-й завтра обратно пойдет.

– Мг. – рот Барселонова связал Золотой Ключик. – Пусть идет. Мы и ему кое-что докинем. Слону в обратку.

– Хорошо. – Карась широко зевнул. – Если правильно обернемся. Завтра к вечеру домой.

– Зачем? – Посидишь тут. Я как раз на рыбалку собрался. К каперангу на СОПЛО

– Слон написал?

Барселонов покачал головой.

– Проблемы там у него… Следующие недели может быть неспокойно.

Карась вцепился взглядом в лицо Барселонова. Изучал внимательно. Барселонов взгляд-удар держал крепко как боксер-перворазрядник.

– Как скажешь – наконец улыбнулся Карась. – Ты за все мазу держишь.

– По закону так.

– Так я и не возражаю.

Барселонов и Карась снова выпили и Карась спустился вниз, прошел мимо двери с львиноголовой ручкой, в конец коридора, где у него была своя комната без такой ручки. Когда все начиналось году эдак в 1988, Карась вместе с Барселоновым были двумя авторитетными ворами. До того как государство крякнуло и понеслось вниз. Воровали, мошенничали и бегали от Левиафана, чтобы не сгубить живую воровскую душу. Но все начало закручиваться в другую сторону и это не нравилось Карасю. Не так…

Карась захватил свитер крестом и снял его через голову. Татуировками был разделан от шеи до талии. Купола, звезды и изуродованные расплющенные пальцы в перстнях. Карась растелил узкую пружинную койку накрылся тонким синим одеялом с черными полосами. Засунул руки за голову и сделал слоновьи ушки. Думал. Надо было ему крепко думать.

Не так… Они подмяли рыбзавод в 1989 и после этого началось расстроение в голове Карася. Барс завел себе бухгалтера, костюм, узелок тупых английских слов и Шершавкина. Через него проник и заполонил собой всю администрацию, подсадил милицию на денежный крючок. Карась совсем перестал узнавать старого друга. Нет, в общак, Барс платил исправно и воровской порядок вроде бы держался. Но, как для себя понимал Карась, скорее по обычаю чем внутренней убежденностью. Более того, Карась замечал как из Барса, знакомого старого Барса, с которым вместе вытянули все 5 лет в солнечном полярном Карачуе вырастал Барселонов Виктор Степанович хозяин Порта Крашенинникова. Державный муж с неясным прошлым, но светлым государственным будущим. На протяжении нескольких лет наблюдал Карась как врастает Барс в ту самую страшную вражескую машину, по собственному желанию, радостно и со свистом. Когда на материке подвернулся Слон со своими ребятами и нулевым километром контрабандного золотого пути через Камчатку в Америку, Карась сам попросился уехать и Барс его не держал. Но и у Слона Карасю было неуютно. Зря он туда мылился. Перечеркивали старый закон. Человеческая жизнь стоила не больше чем пуля на нее потраченная. Воры больше не боролись с государственной силой. Не мешали ей. Смывали с себя воровской стародавний смысл…

Скрипнула кровать и Карась опустил на пол ноги. Не спалось. На столу нашел сигареты. Пододвинул к окну табуретку, вырвал из глянцевого показательного журнала лист с полуголой бабешкой в фиолетовых легинсах. Свернул бабешку в рожок, сел у окна и закурил. Серые хлопья пепла сощелкивал в рожок. За окном вокруг гипсовой девушки густела особая камчатская ночь. С гладкой сияющей чернотой и здоровеной луной желтого ньюйоркского цвета. На голову девушки сел черный ворон.

– Опять ты – восхитился Карась. – Не спится…

Он постучал костяшками пальцев по стеклу.

– Димедролу с пивом лясни. Я знаю.

Ворон как будто его услышал. Прохлопался крыльями и втянулся в ночь. А дальше папироса изо рта Карася упала прямо в рожок.

– Что такое?

Он увидел, как гипсовая статуя сняла с плеча весло. Покачала головой, разминая шею и спрыгнула с постамента. Большая ладонь коснулась влажной с камешками земли. Девушка поднесла ладонь к лицу и с улыбкой, разомкнув наконец свои губы, вымазала щеку . Она увидела пустое окно с горящим светильником. Это немного смутило гипсовую девушку, но все же она решилась. Закинув весло на плечо, она зашагала в сторону сада. Девушка остановилась на берегу искуственного пруда с темной водой, расчерченной пополам лунной пунктирной дорожкой. Весло легло на траву, потом послышался треск и в облачке белой пуховой пыли рядом с веслом упали гимнастические шорты, а за ними и майка. С затаенным восторгом и внутренней дрожью шла девушка по глинистому дну, погружаясь в холодную, едва ли нулевую воду. Наконец, когда вода покрыла плечи, девушка остановилась. Вытянула руки лодочкой и бросились вперед, утонув на какое-то мгновение в стаях встревоженных брызг. Девушка умела плавать. Сделав несколько сильных взмахов, она повернулась на спину и медленно, едва шевеля крупными ступнями, поплыла к противоположному берегу, в сладкое никуда. Блаженство закончилось внезапно. Черное беззвездное небо разрезал серебряный узкий клинок. С невероятной для любого метала гибкостью, он связался в широкую петлю, нырнул в воду. Петля затянулась на теле девушки и вырвала ее из воды. Подняла вверх и поверх сада по широкой дуге понеслась назад. Постамент вздрогнул, просев под вновь приобретенной тяжестью. Клинок унесся назад к пруду, чтобы почти мгновенно вернуться назад, хлопнуть веслом по гипсовым мокрым ягодицам и бросить к ногам гипсовую майку. Когда входные двери открылись и по ступенькам вниз сбежал всполошенный Карась, девушка стояла неподвижно на постаменте, весло закинув на плечо.

– А?А?– закричал Карась.

– Что а? – Барселонов в тапочках и в японском халате, расписанном драконовскими лебедями, стоял на крыльце и отчаянно пытался запахнуть разбегающиеся из-под пальцев полы халата.

– Говорю же тебе! – взвился фальцетом голос Карася. – Стояла, стояла, а потом спрыгнула.

Барселонов, наконец, справился с недисциплинированным халатом. Он сошел вниз и приобнял Карася за плечи.

– Ладно, братан… Переутомился....Понимаю. Пойдем еще вспрыснем.

– Это Кутх. Точно он. Он ко мне еще на катере привязался. – Карась освободился от объятий Барселонова.

– Кутх? Какой Кутх?

– Кутх бросил в океан землю и получилась Камчатка.

– Остановись, Карась…Ты что, в самом деле. Потешки тюленя Кешки закончились во втором классе.

Барселонов посмотрел на Карася, кружившего вокруг постамента, и добавил.

– Ну у тебя после первой ходки… Карась....Да, постой ты.

Барселонов хотел остановить Карася, но тот остановился сам.

– А? А. Что я говорил. Сюда, сюда, гляди.

– Да что с тобой такое…

Барселонов подошел к Карасю и посмотрел туда, куда показывал Карась.

– Трусы где? Где я спрашиваю? У нее здесь трусяки были.

– Глохни, ты…-Барселонов смотрел на статую. То что он видел было по-настоящему бесстыдно. Округлые сильные бедра ничего не скрывали. В изгибе идущем вверх от сомкнутых колен были беззащитная смелость и манящий призыв.

– Что? Как?.

– Как. Как. – проворчал Барселонов – Не по-пионерски. Как?

Егор не спал. Лежал в темноте и смотрел ОРТ. После убийства Листьева на нем не было рекламы, а передачи и фильмы стали мрачны и злы как времена вокруг. Горизонт 305-Д с выпуклым кинескопом и горбатой задней крышкой светился ядовитым, туманящим голову светом. Показывали черно-белый глухой от безнадеги американский фильм времен Великой Депрессии. Егор опустил руку вниз. Нашарил дистанционный пульт с захватом. Нужно было дотянуться до выдвижного ящика с продольным рядом кнопок. Егору нужна была 4 кнопка. По ночам на НТВ крутили боевики. Переключиться удалось, но изображение "снежило" и шло полосами. Егор подошел к телевизору. Вытащил ящик и стал крутить колесико настройки.

– Эй. Эй. Геолог. – услышал Егор негромкий голос. В дверях стоял Карась и махал рукой. Егор прошел мимо кровати, на которой лежала, накрывшись с головой, Мия. Вышел в коридор и прикрыл за собой дверь.

– Что-то случилось? – спросил Егор.

– Как сказать?

Егор посмотрел направо. В коридоре стоял Барселонов.

– У вас все нормально? – спросил Барселонов.

– Нормально.

– Покушали?

–Спасибо. Все было очень вкусно.

Возникла пауза, когда Барселонов, Карась и Егор смотрели друг на друга одинаковыми ничего на понимающими глазами. Егор полез в карман.

– Вот…Конечно денег у меня немного. За постой.

– Да положи ты этот кошелек. – брезгливо поморщился Барселонов.

– Ничего необычного не заметил.

– Заметил. Тут все необычно.

– Ага – тихо заволновался Кирилл.

– Говори. – сказал Барселонов.

– Глухой порт....Жопа так сказать мира....И такое богатство вокруг.

– А – махнул рукой Кирилл. – Ничего он не знает.

Барселонов заметил.

– И что…Ты в суть гляди а не в географию. Иное лицо как жопа, а тут жопа как лицо.

– Это надо обдумать – ответил Егор.

– Вот.Вот. Жми жмикалку во славу науки.... Пойдем,Карась.

– А нам завтра....Нам в гео…

– Машина в девять. Не опаздывайте.

Барселонов и Карась пошли к лестнице.

– Так в чем дело-то. – окликнул их Егор.

– Если бы мы знали. – неопределенно отзвался Барселонов.

В комнате Егор сел напротив кровати Мии. Отбросил в сторону одеяло. Егор старался говорить тихо, но так чтобы это выходило очень громко. Воспитательно.

– Если бы не Мужик. – в руках у Егора был широкий нож в потертых неприметных кожаных ножнах и ручкой обмотанной синей удушливо пахнущей изолентой.

– Этот Барселонов…Да он бы эту гипсовую дуру из гранатомета расстрелял…Я же просил, Мия.

Мия тоже шептала в ответ. Почти также громко.

– Я думала никто не увидит. Она так хотела искупаться.

– Искупаться.Искупаться. Я запрещаю. Слышишь. Я запрещаю. Никто не должен знать.

– Кудахтахтах. Ты такой смешной, Егор.

– Значит так – разозлился Егор. Он лег на кровать и пытался выдернуть из-под себя одеяло. У него ничего не получилось и тогда он накрылся дистанционным управлением.

– Егор. – позвала Мия.

– Молчи.

– Я больше так не буду.

– Вот я тебе и поверил.

– А себе?

Егор услышал короткий смешок. Он повернулся к Мие спиной и накрыл голову подушкой.