Сны поездов

Не знаю как вам, а мне сейчас абсолютно не хочется читать больших книг. Не в смысле их культурной ценности, а просто - по объему. Именно поэтому Несбё стоит на авиационной команде STOP (ровно на середине взлетной полосы), а данилкинский "Ленин" и вовсе отложен обратно на полку, откуда он укоризненно и недоуменно на меня смотрит. Да, я знаю, данилкинский "Ленин", we had a deal, но пока существуют вся эта тревожность и безумие, я не в силах собрать свои концентрацию и внимание воедино. Они уходят от меня вот так *щелкает пальцами* как сухой корм моего кота, который стоит теперь как Ламборгини Дьябло, которых всего на свете осталось с десяток штук. Сухого корма, не Ламборгини. Именно поэтому я осознанно отказался от многостраничных трудов, которые планировал прочитать в начале этого года. Не до вас сейчас, парни. Это не есть хорошо, когда ты начинаешь читать книгу в одном агрегатном состоянии, твердом, а через сто страниц - ты уже разлитая по поверхности водичка, которой очень хочется убежать подальше от всего в водосток. Поэтому решение я нашел самое лобовое, читать что-то несемьсотстраничное. И невосемьсот. Данилкинский "Ленин", брат, когда поутихнет, поговорим, брат, прости, брат. Именно таким не самым примечательным образом в моей жизни случились "Сны поездов" малоизвестного американского автора Дениса Джонсона. Они появились из ниоткуда, я даже не знал о существовании такого автора и такой книги. А тут – как будто сама судьба принесла мне их.

Это небольшая новелла (повесть), рассказывающая буквально на 100+ страницах житие добропорядочного американского работяги Роберта Грэйньера. Роберт живет себе спокойной семейной жизнью, валит лес, не занимает голову ненужными рефлексиями. А потом, из ниоткуда является deus ex machina, принося с собой чудовищный пожар и лишения. Роберту Грэйньеру, неожиданно для него самого, приходится посмотреть на свою новую жизнь абсолютно под новым углом. Он не очень это умеет, но начинает пробовать. Читатель за ним наблюдает.

У этого небольшого произведения есть два колоссальных плюса. Даже два с половиной. Первый — это реально представитель жанра "большой американский роман", но как метко сказал Энтони Дорр (пулитцеровский лауреат и далеко не последний человек в современной литературе), это «an American epic writ small». Такое ощущение не покидает читателя от первой до последней страницы — это что же за мастером нужно быть, чтобы в такие скромные формы уместить столько американ эпик. Вопрос риторический. Второй плюс - у "Снов поездов" есть свой, уютно-монохромный вайб. Минималистичность происходящего настраивает читателя на странный гипнотический лад, как будто ты смотришь на одну из тех картинок с оптическим фокусом, когда нужно полностью расфокусироваться, чтобы увидеть суть. Похожие ощущения я испытал, читая "Сны поездов". Как будто герои романа Кормака Маккарти резко забыли дома пистолеты и решили поискать смысл жизни. Это, если не понял, комплимент.

Обещанную половинку из «двух с половиной» я решил вынести отдельно, потому что, я так и не понял до конца своих ощущений на этот счет. Денис Джонсон, что наш Константин Бальмонт, символичен иногда настолько, что хочется писать это слово КАПСЛОКОМ. Почти каждая сцена повести, если разбить ее на таковые — это маленький смысл, большой смысл, большой смысл в маленьком и наоборот. Например, обыденная сцена, когда Грэйньер заводит на новом месте обитания небольшое хозяйство (1 коза и 4 курицы), однако вскоре понимает, что новая жизнь никак не начинается и символично (СИМВОЛИЧНО) по очереди расправляется со своим скотом, читай, с надеждами на новую жизнь. А буквально через пару десятков страниц - тревожная и странная сцена, где Грэйньер помогает раненному волку, спасает его от неминуемой смерти и видит в нем свою дочь (американский магический реализм, привет), которой он не смог помочь в свое время. Прошлое и настоящее главного героя причудливо и странно переплетается в подобных сценах, и Джонсон постоянно пользуется своими умениями, чтобы это подчеркнуть. Это немного выбивается из общей жанровой канвы, поэтому аккуратнее с этим, полагаю, что ряду читателей все это пришлось не по нраву. Но не мне, я такое люблю, когда это в нужных пропорциях к сюжету и героям.

Маловероятно, что "Сны поездов" заполнят те самые лакуны, которые наполняются прозой "больших американцев" Франзена и Тартт, однако, ОДНАКО, это безусловно weapon of choice для всех тех, у кого эти лакуны вообще есть. Безусловно, крайне любопытное произведение, которое нежданно-негаданно свалилось на головы читателей. И опять же, если вам нужно немного отвлечься на пару часов, при этом получив живительный укол хорошей литературы, а не очередного детектива, дерзайте.

Кстати, да, безусловно крутейшее название повести — это, наверное, один из самых старательно спрятанных смыслов произведения. Поищите его сами, сделайте одолжение. Поезда в этой книге даже не появляются.

А обложка? Ну не чудо ли?

Видите, большие рецензии уже тоже не получается писать. Уже шучу из-под палки. Что же будет дальше? Берегите себя, читайте хорошие книги. Это важно.

Ваш CoffeeT

К новой семье его привела Великая северная железная дорога. Он приехал, проведя несколько дней в поезде; пункт назначения был написан на оборотной стороне магазинного чека, приколотого к его груди. 

Великому американскому роману не обязательно быть толстым. В нем, как в "Снах поездов" может быть меньше сотни страниц. Одного вечера, при неторопливом чтении, хватит. Великому  американскому роману не обязательно рассказывать о значимых персонах, он может быть о сироте без роду-племени. Простом работяге, который за всю жизнь познал в библейском смысле единственную женщину.

История Роберта Грэйньера, предположительно родом из французской Канады, который, ребенком, неизвестно почему, но уж наверно не от хорошей жизни, был отправлен к родственникам в Айдахо - эта история начинается поездом. Тем, что привез мальчишку, впоследствии начисто забывшего прежнюю жизнь, именно так, с  приколотым на груди адресом доставки. Как посылку.

Кстати, да, в начале прошлого века отправлять таким образом детей, и не только бедных сирот, было распространенной практикой. Впоследствии вышедшей из моды, и слава Богу. Но я отвлеклась. Детство его не было ни сиротским, ни особенно тяжелым, вот разве французский, на котором говорил, пришлось заменить английским. Может с этой сменой стерлись и воспоминания о прежней жизни?

Скорее пуританин и благонамеренный обыватель, чем авантюрист,  Грэйньер не считал себя избранным, не думал об особом свете миссии. Одной встречи в лесу с умирающим бродягой, который рассказал о своей скверной жизни, хватило, чтобы выровнять крен подростковых гормональных бурь. Принеся воды из ручья в его башмаке, как тот просил, и оставив умирать (как подразумевалось), герой совершил самый трусливый и эгоистичный из множества своих поступков, но эта встреча выбила из него дурь, которая манит удовольствиями, оставляя барахтаться в дерьме.

Он остепенился и скоро нашел работу, а как был парнем крепким, сноровистым, и не пил, то начальство его всегда ценило. И девушку хорошую повстречал, женились, родилась дочурка. Всякий раз возвращаясь с лесозаготовительной вахты в их хижину,  Грэйньер чувствовал себя счастливым, хозяином, добытчиком - настоящим мужиком.

А потом случился этот лесной пожар и жизнь его совершенно переменилась.  И в этой новой его жизни, долгой, множество разных работ, из которых перевозки людей и грузов были самой приятной и необременительной. Даже и не работой, а так - разновидностью отдыха, за которую еще и платят.

Были призраки, и девочка-волк (настоящая, а не как у Хайао Мидзаки), с этой девочкой у героя свяжется что-то очень важное, родное, горькое. Был пес, подстреливший хозяина. Был индеец, которого канадские лесорубы, ради забавы, споили, и, заснувшего на рельсах, поезда раскатали его по округе. Был поезд, на котором ехал Элвис Пресли, но Короля Грэйньер не увидел, другие видели, а он в это время зашел перекусить.

Великому американскому роману не обязательно рассказывать о масштабных событиях, он, как история Дениса Джонсона может быть о маленьких людях из поселков, затерянных среди лесов. Таких, проезжая мимо которых на поезде, думаешь:  "Вот ведь глушь." А потом: "Живут же как-то и здесь люди." Такие, какие снятся поездам.

Занятная, необычная и местами странноватая вещь, из которой мастер сюрреалистических дел мог бы сделать классное кино.

Так и тянуло написать, что Роберт Грэйньер, мол, человек самый обычный, но нет — это герой без прошлого и без будущего, которому словно бы на роду было написано слиться с миром, и потому, когда он попытался устроить жизнь как у всех, ничего не вышло.

Прошлое Роберта умерло вместе с дядей и тетей, которые могли бы рассказать, откуда он родом. Первое его воспоминание — о поезде, но откуда он мчал, и что случилось с его родителями? Уже не узнать. Другая важная веха — случай с китайцем. Бедолага, почти что жертва убийства, наложил на Роберта проклятье, как верит сам Роберт... А потом жизнь превратилась в призрачную полосу, полную шелестов, пепла и странных историй — если приглядеться, их можно подметить тут и там, время от времени они выплывают из темных уголков мира, будоражат людей и уносятся прочь, что девочка-волк или пес-неудавшийся-убийца. Или ошметки индейца, попавшего под поезд. Поезда здесь повсюду, а сама жизнь Роберта напоминает вид из окна поезда: посмотришь, заглядишься, задремлешь... И снова посмотришь.

Серо, атмосферно и очень просится в какую-нибудь другую форму искусства. История не так проста, как кажется на первый взгляд, и очень хочет превратиться во что-то еще...