Глава 5

Как только с утра Сарычев появился на службе в сопровождении Кристенсена, в его кабинет буквально влетел майор Коваленко.

– Есть! – радостно объявил он прямо с порога. – Мы проверили список входящих и исходящих телефонных звонков Пака. В пятницу он три раза позвонил Пахомову на его мобильный телефон: два раза утром и один раз вечером. В субботу тоже звонил два раза, оба раза вечером.

Сарычев удовлетворённо кивнул.

– Эх, жаль только, что мы не знаем, о чём они говорили, – сказал он и поинтересовался: – А милиция случайно не слушала Пака? Полагаю, он был у них под наблюдением.

– Выясняли, – разочарованно ответил Коваленко, – этот телефон они не прослушивали.

– Свою прослушку организовали?

– Да, все телефоны взяты под контроль.

– Что-нибудь есть?

– Пока нет. Он очень осторожен и ни с кем практически сейчас не общается, сидит безвылазно в своём подмосковном доме.

– Что по остальным телефонным номерам списка?

– Как и предполагалось, Пак довольно часто созванивался с Соней – нам без труда удалось идентифицировать факт проведения этих телефонных переговоров в пятницу, субботу и воскресенье. Участие Пака в похищении Келлера теперь практически не вызывает сомнений, – с уверенностью заявил Коваленко и добавил: – На прошлой неделе Пак ещё общался с несколькими своими знакомыми, которые не вызывают особого подозрения, звонил в автосервис (там его «мерседес» ремонтируют), разговаривал с представителями местной братвы и чиновниками из городской администрации… И было ещё два исходящих звонка за границу. Кому принадлежат эти номера, мы не смогли определить. Первый – немецкий мобильный телефон, второй – чешский…

– Чешский? – вдруг удивлённо встрепенулся Сарычев.

– Да, звонили в Прагу.

– Вы можете дать эти номера мне? – вмешался в разговор Кристенсен. – Я проверю их по европейской полицейской базе.

Сарычев кивком подтвердил, что это можно сделать, и Коваленко протянул сотруднику Интерпола листок бумаги с выписанными телефонами. Кристенсен тут же позвонил кому-то и продиктовал номера по-французски. Ждать пришлось совсем недолго. Через какие-то пять минут ему сообщили регистрационные данные владельцев и информацию о том, проходят ли данные телефоны по специальным секретным базам европейской полиции. Вероятно то, что услышал Кристенсен, его сильно удивило, потому что он, сказав невнятное, смущённое «мерси» и отключившись, задумчиво уставился себе под ноги.

– Ну, и что с этими номерами? – спросил Сарычев.

– Оба этих номера есть в полицейской базе, – медленно проговорил Кристенсен и замолчал.

– Ну, и что? – требовательно повторил Сарычев, слегка повысив голос.

– Первый номер зарегистрирован на немецкую компанию, но по агентурным данным он с некоторых пор используется одним китайским бизнесменом, зовут которого Чжан Вэйдун. Это человек с довольно тёмной репутацией.

– Что же в нём не так?

– Видите ли, есть данные, что он очень тесно связан с «Триадой» и ведёт некоторые дела китайской мафии в Европе.

Сарычев замер.

– А что со вторым номером? – спросил он, подозревая, что услышит ожидаемый ответ.

– Второй номер тоже очень любопытен. Он зарегистрирован на чешского гражданина, но принадлежит он реально одному русскому, имя которого также включено в секретную полицейскую базу. – Сотрудник Интерпола выразительно посмотрел на Сарычева, и тот сразу понял, что его подозрения оправдались; Кристенсен продолжил: – Его фамилия Рыбаков… Рыбаков Дмитрий Иванович. – И после короткой паузы, чтобы рассеять любые сомнения касательно информированности полицейских служб Европы: – Это ваш дядя, Иван.

Сопровождаемый изумлённым взглядом Коваленко, Сарычев обошёл стол, нервно барабаня пальцами по его поверхности. Он всё-таки ещё надеялся, что дядя его тут не при чём, что всплывшая вдруг его фамилия есть досадная случайность, но ему не давали покоя воспоминания о событиях трёхлетней давности и обронённое Полуяновым в адрес Рыбакова обвинение в связи с «Триадой», которая косвенным (пока лишь косвенным) образом засветилась и в деле Келлера. Но сомнений оставалось всё меньше – Келлера скорее всего похитили по указанию китайской мафии, и ниточка вполне недвусмысленно вела к Пахомову и Рыбакову, которые, вероятно, и организовали это.

– Что ж, – решительно произнёс Сарычев, – теперь только Пак сможет внести окончательную ясность в это дело… Пора его брать.

Нестор Сергеевич Пак жил в трёхэтажном доме красного кирпича на краю маленького подмосковного городка. Когда оперативная группа подъехала к его жилищу, он сам, не дожидаясь звонков и стуков в дверь, открыл ворота и пропустил их внутрь. Вёл он себя на редкость спокойно и даже миролюбиво.

– Нестор Сергеевич, у нас ордер на обыск вашего дома и ваш арест, – строго и официально предупредил старого «вора в законе» следователь прокуратуры.

– Да понял, понял я уже, – послушно кивал Кореец, печально усмехаясь кончиком губ, – видел ваших архаровцев, которые со вчерашнего дня крутились вокруг… Ну, что ж, заходите в дом.

Оперативники начали обыск, а следователь, Сарычев и Пак сели на стулья, расставленные вокруг круглого стола в гостиной. Кристенсен нашёл себе место чуть в стороне и, облокотившись на комод, скрестил руки на груди – вопросы он задавать не мог, он мог только слушать то, о чём пойдет речь. Двое понятых скромно стояли в углу, с интересом рассматривая богатую обстановку дома. Следователь деловито расположился за большим обеденным столом и стал раскладывать на нём свои бумаги. Сарычев закурил и, пуская клубы сизого дыма, краешком глаз наблюдал за Паком. Кореец, закинув ногу на ногу, абсолютно равнодушно следил за действиями оперативников. Его узкие глаза, тусклые и неподвижные, безразлично глядели на то, как сотрудники ФСБ вытаскивают его вещи из шкафов и аккуратно складывают их на диван.

– А вы один живёте в этом доме? – спросил Сарычев.

– Нет, – устало отозвался Пак. – С племянницей и её дочкой.

– А где же они?

– На юге отдыхают.

Пак отвернулся в сторону, всем своим видом показывая, что совершенно не намерен вести не относящиеся к делу разговоры с полковником ФСБ.

Следователь наконец разложил свои бумаги на столе.

– Нестор Сергеевич, вы догадываетесь, в чём вас обвиняют? – спросил он.

– Догадываюсь, – неожиданно ответил Кореец. – Вы же по поводу швейцарца здесь?

– Да, нас интересует убийство Генриха Келлера, – несколько удивлённый искренностью Пака, подтвердил следователь. – Так вы признаётесь в организации похищения и убийства гражданина Швейцарской Конфедерации Генриха Келлера?

– В организации похищения, но не убийства, – сказал Пак. – Последнее на совести этих недоумков, Жука и Сони.

– Так, так, – довольный тем, что всё так легко складывается, с улыбкой пробормотал следователь. – И вы, Нестор Сергеевич, можете сейчас поведать нам под протокол, как вы организовали похищение?

– Могу, – сказал Пак и небрежно указал пальцем на бумаги следователя, – если оформите это как чистосердечное признание.

Следователь согласно кивнул.

– Это я организовал похищение Генриха Келлера, – признался Пак. – Соня и Жук были мной наняты для этого дела. Они должны были похитить и перевезти Келлера в снятый недалеко от города Домодедово дом. Всё должно было пройти чисто, но эти отмороженные…

– Кто заказал похищение Келлера? – оборвал Корейца Сарычев.

Пак замолчал и внимательно посмотрел на полковника. Его тусклые глаза вдруг вспыхнули недобрым огоньком.

– А тебе они точно нужны? – с ехидцей спросил он. – Многознание спокойствия не прибавляет.

– Умничать на зоне будешь, там ты король, а не здесь, – зло ответил Сарычев.

Пак тяжело вздохнул.

– Записывай, – хмуро бросил он следователю. – Похищение Келлера было организовано по прямому указанию Пахомова, Рыбакова и Чжан Вэйдуна.

– Кто такой Чжан Вэйдун? – спросил Сарычев.

– Значит, первых двух вы прекрасно знаете, – сразу сориентировался Пак. – Чжан Вэйдун – это эмиссар китайской «Триады» в Восточной Европе.

– Это мафии китайской что ли? – сразу не поняв о чём речь, удивлённо переспросил следователь.

– Её самой, – подтвердил Пак.

– Что ты мутишь?! – возмутился было следователь, но Сарычев остановил его движением руки.

– Что им надо было от Келлера? – спросил он Пака.

– Этого я не знаю, – ответил Кореец, отрицательно покачав головой. – Моё дело было взять его, а там уже они сами должны были с ним встретиться и разговорить. – Пак отвернулся, посмотрев в окно, но потом, вспомнив, добавил: – Слышал только краем уха, что Рыбаков, когда со мной разговаривал по телефону, сказал кому-то в сторону про какой-то «волосок ангела».

Кристенсен, внимательно слушавший Пака и не спускавший с него глаз всё это время, вдруг подался назад и, развернувшись, отошёл к окну – у Сарычева сложилось твёрдое впечатление, что сотрудник Интерпола наконец услышал именно то, что и хотел услышать, приехав в Москву. Как показалось полковнику, теперь Кристенсену всё стало ясно. Однако про себя Сарычев это сказать не мог – чем дальше закручивалась спираль этого странного дела о похищении и убийстве швейцарца, тем больше вопросов появлялось у него.

– Что такое «волосок ангела»? – наивно поинтересовался следователь.

– Я не знаю! – быстро и раздражённо отреагировал Пак. – Я сказал то, что услышал, да и то услышал я это абсолютно случайно… Всё, начальники, больше я ничего не скажу.

– Понятно, – скривился следователь и, обращаясь к Сарычеву, спросил: – Ну, что, может, отправим его уже? Допрос продолжим в СИЗО?

Сарычев кивнул и сказал Коваленко, чтобы тот занялся отправкой арестованного. Щёлкнули наручники, Пак поморщился, отвыкнув за долгое время свободы от этих неприятных и неудобных аксессуаров, обвёл грустным взглядом стены своего дома, надолго прощаясь с ними. У выхода он попросил сопровождавших его сотрудников ФСБ взять небольшой старый чемоданчик, стоявший в углу прихожей.

– Уже приготовился? – с усмешкой спросил Коваленко.

– Тебе бы мой опыт, – без особой злобы, уныло ответил Кореец.

Коваленко проверил содержимое чемоданчика и, прихватив его с собой, направился вместе с Паком к тёмной-синей «газеле» во дворе.

Оперативники продолжали обыск. Сарычев подошёл к окну и встал рядом с Кристенсеном – у него появились вопросы к сотруднику Интерпола.

Сарычев видел, как «газель» двинулась с места и подъехала к открытым настежь воротам. Уже выехав за ворота, она остановилась на мгновение. Дальше всё произошло абсолютно внезапно и очень быстро. Была яркая вспышка и труба дыма. Вынырнув из-под днища машины, невероятная огненная сила вдруг подкинула «газель» вверх, раздался оглушительный взрыв. Сарычев и Кристенсен успели упасть на пол, инстинктивно схватив и потянув друг друга за рукава пиджаков, а сверху на них посыпались обломки рам и осколки стекла, выбитых взрывной волной.

Осознание случившегося пришло не сразу. Сначала были секунды шока. Завыли сигнализации машин, кто-то закричал, матерясь, в нос ударил уже давно забытый запах гари и горящего металла. Поднимаясь с пола, Сарычев увидел круглые глаза следователя – испуганный и беспомощный, тот сидел на полу и вытирал платком сочившуюся из царапины на щеке кровь. Сарычев видел всё, что произошло, но где-то внутри ещё оставалась капля надежды. Полковник, уже не помня об опасности, вместе с другими сотрудниками выбежал из дома. Искорёженный и обожжённый фургон лежал на боку, его днище было полностью разворочено взрывом. За сорванными и изуродованными воротами, валявшимися невдалеке, зияла большая чёрная воронка…

Кто-то подложил мощную мину перед воротами дома Пака – её подорвали с помощью дистанционного устройства. Организованные по горячим следам поиски исполнителя в окрестностях не дали результата – тот, вероятно, успел уйти. Пак, майор Коваленко и ещё двое сотрудников ФСБ, находившихся в «газеле», погибли на месте.

Утром следующего дня Руслан и Полуянов уже вылетали из Гаваны в Валенсию. По дороге в аэропорт их сопровождала старенькая «шестёрка», та самая, которую Руслан видел около своего дома в памятное утро. Держась на приличном расстоянии, «шестёрка», тем не менее, не выпускала такси из виду ни на секунду. Руслан не мог привыкнуть к этому сопровождению и всё время оглядывался, ища глазами ставшие уже знакомыми кузов и номер машины. Полуянов же даже не посмотрел в сторону преследователей – он был на удивление спокоен и немногословен.

В аэропорт приехали заранее, зарегистрировались одними из первых. За Русланом и Полуяновым пристально наблюдали трое человек, заметить которых не составило большого труда. Это были улыбчивый европейский турист в яркой, цветастой рубашке, тёмный латиноамериканец, скрывавший свои глаза под белой кепкой с надписью «Mexico», и невысокий светловолосый мужчина с бегающими глазками и газетой в руках.

– Провожают, – сказал Полуянов.

Все трое провожающих с нескрываемым интересом наблюдали, как Руслан и Полуянов проходили таможенный досмотр и пограничный контроль. Через некоторое время француз Марк Лефевр и уругваец Паоло Лопес беспрепятственно пересекли кубинскую границу и направились в зал ожидания вылета Гаванского аэропорта.

Полуянов поставил свою небольшую дорожную сумку на сидение кресла и огляделся – теперь за ними уже никто не следил.

– Я хочу тебя кое с кем познакомить, – сказал он и кивком дал понять стоявшей в другом конце зала женщине, что она может подойти. Светловолосая, средних лет женщина, глаза которой были спрятаны за тёмными очками, приблизилась к удивлённому Руслану, улыбнулась и протянула для приветствия руку:

– Здравствуйте, Руслан, давно хотела с вами познакомиться.

Руслан вздрогнул – он отвык уже от того, что незнакомые люди могут знать его настоящее имя – и нерешительно пожал протянутую ладонь, стараясь вспомнить, где он мог слышать этот такой знакомый, как будто из далёкого прошлого, голос. Женщина сняла тёмные очки. Серые глубокие глаза, прямой нос, гладкая, чуть загорелая кожа – в свои примерно сорок она была очень красива и элегантна.

– Меня зовут Анастасия Ковалёва, – представилась женщина.

Ну конечно, осенило Руслана! Это та самая хозяйка московского кафе «Гранат», которая была три года назад связником Полуянова! Именно благодаря этой женщине Руслан тогда смог найти Полуянова, или точнее сказать, Полуянов сделал так, чтобы Руслан смог его найти.

Полуянов приобнял Анастасию Ковалёву за плечи и сразу предупредил Руслана:

– Правда, имя Анастасия тебе придётся на время забыть. Сейчас перед тобой находится гражданка Уругвая Паола Лопес.

Руслан непонимающе посмотрел сначала на Полуянова, потом на Ковалёву.

– Я не совсем понял, – растерянно проговорил он.

– В Валенсию ты полетишь с Паолой Лопес рейсом «Air France» через Париж. Паоло Лопес же, то есть я, полетит в Мадрид прямым рейсом авиакомпании «Iberia». – Полуянов с Ковалёвой обменялись посадочными талонами и билетами. – Если всё пройдёт хорошо, я успею даже встретить тебя в Валенсии – мы должны оставить у наших наблюдателей, которые точно нас будут встречать в аэропорту, полную уверенность, что летели вместе. Однако, если вдруг произойдёт что-то непредвиденное, и меня ты не обнаружишь в аэропорту, запомни название гостиницы: «Mediterráneo Florida» Там уже забронирован номер для тебя, – сказал Полуянов. – Этот странный обмен нужен для того, чтобы я смог посетить Мадрид и сделать это втайне от наших проницательных «друзей».

– Но у вас, несмотря на схожесть имени и фамилий, разные паспорта. Как вы намерены обмануть кубинских и испанских пограничников?

– Даты рождения у нас с Анастасией в паспортах одинаковы, – улыбнулся Полуянов, – номера отличаются лишь одной цифрой – расхождение в одной цифре практически никто не заметит, – а разницу между «Mr» и «Mrs» в посадочных талонах всегда можно объяснить ошибкой в регистрации.

– Но зачем вам в Мадрид? – удивился Руслан.

– Узнаешь всё в своё время, а пока мне нужно торопиться. Посадка на Мадрид уже заканчивается.

Полуянов подхватил свою дорожную сумку и быстро направился к выходу, около которого уже собрались последние опаздывающие на рейс до Мадрида пассажиры. Его проникновение на борт самолёта «Iberia» по чужому посадочному талону прошло удачно. Проблем с посадкой на борт до Валенсии тоже не было. Лучезарная улыбка Анастасии не оставила даже малейших шансов на то, что приветливый кубинец, проверявший посадочные талоны на выходе, сможет вдруг обнаружить такую существенную разницу между полами, отмеченную на маленьком листке картона.

Хайме Кортес встречал в мадридском аэропорту рейс из Гаваны. В это раннее утро в Испанию должен был прилететь его знакомый и деловой партнёр, которого он знал под именем Габриель Велосо.

Два года назад их познакомил один приятель Кортеса, бывший сотрудник португальской разведки, шепнув при этом, что Велосо часто выполняет поручения влиятельных особ, решая всевозможные деликатные вопросы, и является неплохим клиентом для бывших сотрудников спецслужб. Кортес к тому времени, отработав в испанских спецподразделениях долгое время, уже вышел в отставку и подумывал об организации какой-нибудь практики в частном порядке. Обширные связи Кортеса в правоохранительных органах, с одной стороны, и серьёзная клиентура Велосо, не желавшая публичной огласки своих дел, с другой стороны, сделали возможным неплохой и стабильный дополнительный заработок для испанского полицейского на пенсии.

Кортес прекрасно понимал, что Габриель Велосо – это не настоящее имя этого загадочного человека; тот совершенно был не похож на португальца и, скорее всего, был французом или итальянцем, а может быть даже и жителем Восточной Европы. Но это мало смущало Кортеса, так как предлагаемая странным коммивояжёром работа давала неплохой доход и была вполне законна.

Встретившись в холле аэропорта, они сердечно поприветствовали друг друга. Большой дружелюбный Кортес заключил Велосо в свои крепкие дружеские объятия.

– Через три часа мне нужно быть в аэропорту Валенсии, – сразу предупредил Велосо.

– У нас ещё есть время, – громко сказал Кортес и махнул рукой в сторону табло. – Через полтора часа самолёт, лететь туда всего ничего, так что у тебя ещё останется уйма времени.

Велосо удовлетворённо кивнул.

– Что на этот раз? – тихо спросил Кортес.

– Похищение. – Велосо протянул Кортесу листок бумаги. – Это две гостиницы в Валенсии и два номера в каждой из гостиниц, которые необходимо негласно и аккуратно проверить. Я ищу женщину двадцати пяти лет и её дочку двух лет. Их похитили и по нашей информации держат в каком-то из этих четырёх номеров.

– Габриель, у нас всё готово, – поспешил уверить Кортес. – Ребята из полицейского управления в Валенсии ждут только информации.

– Они надёжны?

– Я доверяю им как себе. Их начальник – мой старый знакомый.

– С головы женщины и ребёнка не должен упасть ни один волосок, – строго предупредил Велосо.

– Так оно и будет, Габриель.

– И никакой шумихи, никакой прессы и огласки.

– Как всегда, Габриель. – Кортес широко улыбнулся, показав свои белые ровные зубы, и поспешил заверить товарища: – Не волнуйся, мы всё сделаем аккуратно и профессионально. Я тебя никогда не подводил… Кстати, пока у нас ещё есть время до посадки, давай заглянем в местное кафе и перекусим. Возьмём на завтрак твоего любимого хамона иберико бейоту.

– Хорошо, – сказал Полуянов-Велосо.