Он мог это не говорить, Юрий и так понимал, что офицер прав. К тому же, его съедало любопытство, настырное и нервное.

Он опасался увидеть то, о чем подозревал. Опасался и хотел.

Гарин запустил руку за жесткий воротник скафандра, намереваясь отцепить модулятор, но Мельников качнул головой.

– Не нужно.

И положил Юрию на затылок ладонь, сухую и горячую.

– Запрос прямого доступа, – тревожно встрепенулся Вигар.

– Разрешаю, – беззвучно прошептал Юрий.

В ушах зазвенело, пропало чувство реальности, а перед мысленным взором развернулись яркие картинки. Теперь Гарин смотрел на мир глазами майора.

Бой шел в большом карьере, под высоким армированным куполом. Мелькали стены, высокий потолок с толстыми стропилами, переплетение спрятанных в серую обмотку труб. Взрывы коверкали застывшую строительную технику, распухающие пузыри вакуумных гранат выворачивали наизнанку защитную решетку ограждений, закручивались спиралями длинные языки оборванных конвейерных лент.

Среди всего этого хаоса кружил Мельников, стремительный и смертоносный. Его электронный взгляд вырывал из дыма и пыли прячущихся рхейцев, за доли секунды просчитывал маршруты и траектории. Нечеловеческие рефлексы помогали тактик-оператору избегать смерти с кажущейся легкостью, словно замедляя само время. Вот Мельников играючи ушел от длинного плевка плазмы, ворвался на вражеские позиции, расстреливая мечущиеся фигуры. Вот вместе с напарником разнес пулеметные точки, подавляющие наступающих десантников.

В сравнении с контракторами, тактик-операторы казались настоящими сверхлюдьми. На них будто не действовали сила тяжести и вязкая атмосфера Лилии Восемь, они словно предугадывали все действия врага и были просто неуязвимы в бою. Но Гарин понимал – все это результат изнуряющей подготовки и колоссальный боевой опыт. Тот же Мельников и ему подобные также страдали от чудовищных перегрузок, их могло сразить шальной пулей или разорвать щупальца боевых «кальмаров». Да слишком дорогим инструментом они являлись, слишком штучным, не то, что обычное «пушечное мясо».

Поэтому в мясорубке боя десятками перемалывало обычных десантников. За сменой картинок, такой быстрой, что становилось дурно, Гарин успел разглядеть ревущие и плюющиеся огнем имперские бронетранспортеры с рваными дырами в бортах, безликие фигуры десантников в одинаковых пятнистых скафандрах, сражающиеся среди камней, среди искореженной заводской техники и среди изувеченных мертвецов. И как бы Мельников не старался, он не мог поспеть всюду.

Серую, размытую запятую, упавшую сверху, Юрий заметил сразу, в отличие от майора, который словно игнорировал поднимающуюся с земли человекоподобную фигуру. Он припал к стене, охлаждая оружие, прямо сквозь стену просканировал местность. Выскочил на открытую местность, готовый стрелять.

И словно споткнулся, торопливо фиксируя увиденное.

Повсюду были полупрозрачные фигуры разных форм и размеров, их было много и они нападали на всех без разбора. Солдат раздирали словно игрушечных, некоторых будто стирали из реальности, смахивая за раз по куску. Откуда-то из низких туч высовывались гибкие жгуты, хватали ничего не понимающих бойцов и утаскивали вверх.

Враждующие стороны не сразу сообразили что происходит. Когда сообразили, было уже поздно. Они попытались дать отпор, но электронные мозги автоматов почему-то не различали призрачные силуэты, а «умные» системы наведения не помечали серых чудовищ разноцветными маркерами. Кто-то пытался стрелять по старинке «на глазок», но это уже мало помогало.

Через несколько минут, когда чудом выживший Мельников вылез из-под груды мертвецов, таща за собой истерично орущего десантника, со всеми остальными было покончено.

После короткого плутания по опустевшим цехам завода, они повстречали еще одного тактик-оператора. Поймали растерянно блуждающую среди трупов «каракатицу», впихнули в манипуляторы потерявшего чувство десантника и помчались прочь.

Дальнейшее Гарин знал.

Он потряс головой, загоняя чужое воспоминание в архив, нервно провел рукой по ершику волос.

– Мне сложно взять в толк, – размышлял тем временем Си Илат, раскрывая один из рекреационных пузырей, в котором дроиды запаивали рану на груди бесчувственного солдата. – Если планета признана необитаемой, то откуда здесь такое… явление? Или это новое оружие Содружества? Но рхейцы тоже погибли.

– Аномалия, – уверенно заявил майор. – Агрессивная криптоорганика.

– Вы считаете, что это незарегистрированная колония местной мошкары? – лейтенант даже не повернулся, но саркастическое удивление хорошо слышалось в голосе. – Бросьте, майор. Здесь много лет работал завод, ничего подобного не замечалось.

– Аномалия, – повторил Мельников, словно это слово все объясняло. – Забота ученых, не моя. Мне важнее организовать связь с крейсером и донести информацию до командования.

– Я видел одну из этих…, – Юрий все еще не определился с наименованием. – Пару часов назад, недалеко от лагеря. Оно выглядело как человек.

Аджай разогнулся, словно ветка, уставился на Гарина. Перевел взгляд на тактик-оператора.

– Форсируйте реабилитацию, – жестко указал ему Мельников. – Судя по всему, у нас мало времени.

Он повернул голову к Юрию:

– Рэй-сержант, если со мной что-то случится, прошу вас доставить переданный нейрофайл в штаб. Думаю, не нужно говорить, что случиться, если вы захотите предать его публичной огласке?

– Не нужно меня пугать, господин майор, – спокойно ответил Гарин. – Только вы действительно думаете, что эта информация настолько уникальна? Что подобное происходит только на Лилии Восемь?

– Сейчас не до ваших версий, – отрезал Мельников, поводя плечами. – Вы меня услышали, рэй-сержант. А теперь прошу вас вернуться к своим людям и попытаться обеспечить максимальную безопасность лагеря.

– Это не версия, майор. Я боюсь, что уже сталкивался с подобным явлением, – не двинулся с места Юрий. – Если я прав, то от нашей обороны будет мало проку, лучше всего убраться отсюда подальше.

– Чтобы убраться, нужна связь, – заметил Си Илат.

– Я имею в виду, убраться с этого места, – Юрий ткнул пальцем себе под ноги. – Тогда, возможно, у нас появится шанс выжить и связаться с крейсером. Если конечно, есть еще с кем связываться.

– О чем именно вы говорите, рэй-сержант? – громким голосом майор привлек к себе внимание. – Откуда подобные выводы?

– Я видел гибель «Глизе-33» возле Горизонта.

По каменному лицу тактик-оператора было сложно что-либо определить, но всплывшие вдруг желваки дали понять, что тот в курсе дел.

– Что случилось с «Глизе-33»? – напряженно спросил военврач.

Прежде, чем Юрий ответил, Мельников сделал шаг вперед:

– Ни я, ни вы не знаем, связан ли как-то тот инцидент с нашей ситуацией, – с нажимом сказал он. – Поэтому я требую соблюдать озвученный мной протокол, усилить охрану лагеря и ждать дальнейших распоряжений. Все решится в ближайший час. Если не удастся наладить связь с «Грохом», то будем искать иной выход из ситуации.

– Сигнальные костры являются хорошим средством коммуникации с отдаленными объектами, – прошелестел в голове Юрия модулятор.

Гарин велел ему заткнуться и пошел к шлюзу, на ходу нахлобучивая шлем.

На Лилию Восемь окончательно опустилась ночь. Темнота словно придавила бурю, ветер ослаб, и вместо непроглядной песчаной пелены в воздухе кружилась призрачная взвесь. Напрягшись, Юрий смог разглядеть темную башню пулеметной турели по ту сторону силового купола.

Контракторов видно не было, кроме Тихомира, застывшего рядом с тумбой коммуникатора. Там же возился и второй тактик-оператор, привалившись бедром к тяжелому аппарату.

Гарин глотнул из поилки энергетик с лимонным привкусом, прополоскал рот. Включил тактическую карту и нашел сигнатуры остальных рейтаров – Рэй и Ярвис сидели на пулеметах, Одучи находился в «яме отдыха», как ее назвал Одегард.

– Рэй-сержант, – раздался в наушниках голос тактик-оператора. – Подойдите ко мне.

От обилия начальников Гарин начал тихо закипать, но все же подчинился.

– Меня зовут капитан До Ганг. Ваш подчиненный, – короткий кивок в сторону Тихомира. – Показал мне систему безопасности. Однако я бы хотел, чтобы вы и ваши люди больше полагались на свои глаза, а не на показания автоматики.

– Сложности с идентификацией? – Юрий надеялся, что капитан поймет о чем он.

Тот понял.

– Тепловизоры и датчики излучений эту аномалию не видят. Активные прицелы срабатывают, но через раз. Мне помог режим очистки визуальных шумов, стали заметны контуры. В ваших скафандрах должна быть такая функция.

– Такая функция есть, – Юрий машинально проверил инструментарий визора. – Но разве никто не видел четких фигур?

– Что вы имеете в виду?

– Фигуры людей, например. Или других существ.

Короткое молчание капитана казалось недоуменным.

– Нет, только размытые образы.

– Я понял. Связь удалось наладить?

– Пока нет. Если будет что-то важное, рэй-сержант, я сообщу.

Гарин прочистил горло, развернулся на каблуках, и быстрым шагом пошел к импровизированному блиндажу. По внутренней связи вызвал Глебовича.

– Да, командир, – ответил контрактор.

– У него получилось связаться хоть с кем-нибудь на орбите?

Глебович понял о ком идет речь, ответил коротко:

– Нет. Космос молчит.

– Помехи?

– Просто молчит.

– А кроме космоса?

– Поймали лишь два сигнала, коротких.

– Тихомир, ты можешь доклады строить больше, чем из одного предложения?

– Поймали два входящих – наших и Содружества. Наши кричали, умоляли, вызывали помощь. Капитан дал пеленг лагеря, но сигнал пропал. Рхейцы молились, недолго. Потом пустота в эфире.

– Это все очень, очень нехорошо, – подал голос Рэнт.

– Внимание всем! – громко оповестил Юрий. – Ситуация сложная, но нам не привыкать. Сидим в обороне, отстреливаемся от всего подозрительного. На технику не полагайтесь, верьте только своим глазам.

– Мы, типа, в осаде? – спросил все тот же Рэнт.

– Типа того. Но к этому мы и готовились, так что ресурсов хватит.

– Что-то с трудом верится, судя по последним сводкам.

– Рэнт, отставить панику!

– Да я не паникую. Так, обращаю внимание.

– Одучи паникует, – раздался глухой голос урсулита.

– Заткнитесь и слушайте, – осек подчиненных Юрий. – Ситуация сложная, но не безвыходная. Никто подвигов от нас не требует, просто делаем свою работу. Будем делать как надо – все выберемся отсюда. Это ясно?

В наушниках угукнули.

– Вот и хорошо, – оптимистично подытожил Юрий. – Смотрите в оба. Буря, кажется, уходит. Так что видимость должна улучшиться.

Конечно, он врал – он понятия не имел что делать. Но что еще можно было сказать? Что все они обречены? Что столкнулись с чем-то необъяснимым, способным уничтожить не только маленький лагерь, но и целую планету? Что в прошлый раз удалось спастись лишь благодаря чуду и выгорающим двигателям корвета «Полынь»?

Но что, если он ошибался? Почему он вдруг решил, что у всепожирающей тьмы, вырывающейся из-за края Вселенной, и тем, что происходит здесь, одна природа?

Возможно, развеять сомнения мог бы Одегард, тоже очевидец событий в Полости Глизе, но ведь он не видел «Боба Хьюза». И никто не видел, кроме Юрия и того рхейца, который застрелился.

Кстати, а рхеец видел то же, что и Юрий?

Отправив Одучи к южной позиции, Гарин устроился на северной стороне лагеря. Вновь поползло время, вяло переваливаясь по монотонному ландшафту планеты. Буря действительно сдвигалась дальше, оголяя мерцающий купол силового щита, кажущийся маленьким на фоне бритвенно острых клыков скал.

Чтобы не «залипнуть» в монохромном пейзаже ночной Лилии Восемь, Юрий позволил модулятору включить одну из записей по истории Империи, которые во множестве скопировал из библиотеки «Ракуды». Красивый женский голос продолжил рассказ с момента, как Землю сотрясала «Эпоха Ящера», страшными десятилетиями отмечая последние дни колыбели человечества. Юрий плохо понимал что такое «техногенная катастрофа», «ресурсодефицит» и «пандемия», но общий смысл улавливал верно, хорошо представляя гнетущую атмосферу умирающего мира. Он ведь и сам когда-то жил в подобном.

Рушились государства с незнакомыми названиями, исчезали неизвестные Юрию народы. Страшные болезни пожирали континенты, толпы беженцев пытались спастись в перенаселенных лунных поселениях. Именно в это время миссия «Пилигримов» еще казалась перспективной.

Но в Солнечную систему уже возвращался Суратов, будущий властитель Империи Млечного Пути. Его приобретенная в глубоком космосе способность создавать Арки спасет цивилизацию, но навсегда обесценит, а потом и похоронит память о ковчегах.

Движение внутри шлейфа уходящей бури Юрий заметил не сразу. А заметив, некоторое время всматривался, пытаясь понять, что же именно он видит.

Существа выныривали из песка и вновь скрывались под дюнами, закручиваясь веретеном. Иногда в воздухе мелькали черные хлысты, свивающиеся кольцами, бугрились покрытые шевелящейся бахромой спины. Юрий насчитал около двадцати существ, но их могло быть и больше.

– Ты это фиксируешь? – быстро спросил у модулятора Гарин, набрасывая активный прицел на лицевое стекло шлема.

– Фиксирую, – ответил Вигар. – Не могу идентифицировать.

Активный прицел моргнул и завис в центре маски, никак не реагируя на приближающихся тварей. В любом случае, для «свистуна» дистанция была великовата.

– Наблюдаю неопознанных существ, – сообщил в эфир Юрий. – Направление полста, северо-восток. Возможно, атака.

Он внимательно следил за тем, как черные росчерки приближались к охранному периметру. В тактическом режиме он видел алые полусферы секторов контроля автоматических пулеметов, первые ныряющие в песке создания должны вот-вот войти в зону их поражения.

– Цель не вижу, – растерянно отрапортовал Рэй, развернувшись вместе с турелью в указанную Гариным сторону. – Какое-то движение, но не пойму…

Черное «веретено» выпрыгнуло прямо внутри алой зоны, буром ушло вниз.

Автоматический пулемет, торчащий из-за рукотворного бархана, лишь дернулся в ее сторону, но огонь не открыл.

Зато сработала одна из сигнальных ракет, выплеснувшись над землей сияющей кляксой. Следом раздался взрыв мины, один, второй, третий. В фонтанах взметнувшегося песка мелькали черные клочки плоти, извивающиеся обрывки «хлыстов».

Пусть и запоздало, но подключился Рэйквон, поливая крупным калибром клубы пыли.

– Помощь нужна? – азартно спросил Рэй со своего наблюдательного поста.

– Оставайтесь на позициях! – Гарин пытался понять, захлебнулась атака на лагерь или нет. – Продолжайте смотреть в оба.

Рядом опустилась фигура в черном облегающем скафандре. Тактик-оператор припал к насыпи, вглядываясь сквозь непроницаемую поверхность лицевой брони в подсвеченный ракетой участок.

Среди оплавленных воронок и выкорчеванных камней можно было засечь какое-то движение, но угасающее, конвульсивное. Вскоре и оно пропало.

– Сектор чист, – прокомментировал модулятор, и в его голосе Юрию впервые послышалось сомнение.

– Рэй-сержант, – раздался в наушниках голос тактик-оператора. – Отправьте человека восстановить минное заграждение…

– Атака! – проревел Одучи.

С его стороны послышались пулеметные выстрелы.

– Направление? – Юрий уже вскочил, как смог быстро, и теперь тяжело бежал через лагерь. – Сколько их?

Его легко обошел тактик-оператор, на ходу бросая далеко вперед небольшой «бумеранг» дрона-разведчика.

– Две сотни, юг, – дал направление урсулит. – Много. Одучи таких еще не видел.

И вновь взрывы, вспышки сигнальных ракет. На сей раз тварям удалось пробраться дальше, продавив зону почти до середины.

– Тупые, – предположил Одучи, прекращая стрельбу. – Дохнут быстро – хорошо.

– Почему автоматические пулеметы не работают? – Юрий обернулся в сторону Тихомира, торопливо выгружающего из ящиков похожие на блины мины.

– Должны работать, – не отвлекаясь, буркнул контрактор.

– А если подумать?

Глебович замер на секунду, ответил:

– Не запрограммированы стрелять в такое.

Гарин еще раз бросил взгляд на вспученный рубец вспаханной взрывами земли, на неподвижные тела существ. Оставил на позиции тактик-оператора, внимательно изучающего местность через объектив летающего в темноте дрона, принялся помогать Тихомиру. Вдвоем они быстро погрузили мины в «сеялки» – короткие толстые трубы с ручками по бокам – под прикрытием товарищей выдвинулись сначала на южный фланг лагеря, потом на северо-восточный. «Сеялки» коротко щелкали, выстреливая плоские мины под верхний слой песка, и контракторы довольно быстро восстановили целостность обороны.

– Тихомир! – обратился к товарищу Юрий, когда они перебрались через насыпь лагеря. – Задай пулеметам алгоритм стрельбы на движение.

– На любое? – с сомнение переспросил Глебович, бросая на песок «сеялку». – Затратно.