ГЛАВА 2. ТРИ МУШКЕТЁРА

Звук уведомления запиликал очень не вовремя. Никита посмотрел на пассажирское сидение, в сторону телефона, и сразу же об этом пожалел. Его «Лексус» тряхнуло так, что телефон слетел сначала на коврик, полный воды, а потом отскочил под сидение.

Язык Никиты коротко и хлёстко щёлкнул, словно плётка, в ругательстве. Никита выровнял машину и остановился на обочине.

Это был населённый пункт. Вокруг метров по 30—40 от дороги тянулись лужайки, на которых только только начинал сходить снег, а дальше за ними шли заборы сельских дворов. Метров через триста виднелась цветастая вывеска заправки.

Дедушка, торговавший через дорогу картошкой и домашними соленьями, вскочил и подбежал к машине Никиты.

– Ты посмотри, какие гады! Тут уже столько людей в этой яме колёса пооставляло! Айяйяй… Айяйяй… – кряхтел дедушка сочувственно. – Ты целый, сынок?

Никита, сидя на корточках возле правого переднего колеса, задумчиво оглянулся на дедушку:

– Угм.

– А колёса? – дедушка с круглыми глазами сдвинул на затылок фуражку, которая выдавала своим тёмно-зелёным цветом, что хозяин когда-то был пограничником, и с видом эксперта пытался заглянуть в арку.

– Да. Слава Богу машина хорошая, – Никита глянул сначала на дедушкину фуражку, потом на его двор, на столик с ведром картошки и трёхлитровыми бутлями и встал в полный рост. – А картошечка по чём у вас?

– Ведро пятьдесят гривен, сынок, – дедушка оживился, чуть быстрее, чем стоило, выпрямился, схватился за поясницу и скорчился. – У меня пакет есть. Насыпать тебе?

Никита вытянул из кошелька 50 гривен, протянул дедушке, а сам пошёл медленно вокруг машины. Дедушка быстро заковылял в сторону своего рабочего места, торопливо глядя по сторонам, чтобы перейти дорогу.

– Алё, привет! – Никита обошёл машину, достал из под сиденья телефон и уже набрал ту самую музу, благодаря которой дедушка только что заработал 50 гривен. – Еду из Киева. Уже почти в Черкассах.

Никита решил ещё раз обойти машину и осмотреть колёса, но вступил в яму, из которой полетели брызги. Никита осмотрел себя. Чёрные пятна грязи были на светлых штанах, светлом пуловере и на воротнике светлой рубашки. Язык снова замахнулся, как плётка, но Никита в последний момент сдержался и нежно улыбнулся в трубку.

– Нет, не так близко, – улыбнулся он. – Нет, всё нормально. На заправке вот кофе пью… Ещё час и буду у тебя. Ну может быть больше. Окей… Целую… До встречи.

Никита оглянулся на вывеску заправки.

– И правда что ли кофе попить… – пробубнил Никита и пошёл к дедушке, который пересыпал картошку из ведра в большой пакет, по внешнему виду годившийся в ровесники фуражки.

В руках зазвонил телефон. Никита посмотрел на экран, сунул одну руку в карман, принял деловой вид и остановился.

– Да, Армен Борисович. Куда? В министерство? Нет, не могу. Я уже почти в Черкассах. Нет, это не касается выборов… А что случилось? По рекламе для ваших друзей всё по плану… Да… Конечно отвечаю… Да, до понедельника.

Никита отключился, секунду подумал, нажал несколько раз на экран и снова приложил телефон к уху.

– Алё, Лёх… Эт я… – Никита засмеялся. Это была фраза из сериала пятнадцати, а может и двадцатилетней давности, который они с институтскими друзьями когда-то обожали смотреть, а теперь просто любили поржать над какими-то перлами, будто бы вспоминая анекдоты по номерам. – Еду в Черкассы. На Сокаре уже. В Софиевке. Правда дороги почти нет. На легковушке точно не доехал бы.

Лёха засмеялся в ответ и подмигнул жене, которая поставила перед ним на кухонный стол кружку чая.

– Блин, у меня тут аврал снова на работе, – сказал Лёха. – Что там у вас с Сашкой за планы?

– Аврал? А чё жуёшь? Или ты это так пьянку шифруешь?

– Да нет. Это я домой забежал на пять минут. Ане обещал пойти куда-нибудь пообедать вместе, но вышло, что просто заехал поесть, потому что не знаю, будет ли ещё сегодня такая возможность.

– А-а-а… – протянул Никита. – Наша служба и опасна, и трудна?

– Точно.

– Блин, бросай ты эту работу. Может тебя Аня возьмёт на работу журналистом? Будешь, как она, обедать когда вздумается и где вздумается… Работать с шезлонга и спать до обеда…

– Уже как на пенсию выйду, – засмеялся Лёха.

– Да ты с такой работой можешь и не дожить до пенсии! – возмутился Никита.

– Ну ладно, ладно… Ты там как? Не раздолбал ходовую то по дороге?

– Да нет, всё отлично. До заправки вот доехал – ничего не стучит, ничего не шумит. Кофеёк вот пью… – Никита игриво улыбнулся выходящей из здания кафе девушке и проводил её взглядом. – Жизнь прекрасна в общем.

– Так что там у вас за планы? – напомнил Лёха.

– О-о-о! Планы грандиозные. Собираемся завтра сначала покачаться, а потом подраться.

Лёха уже зашнуровал ботинки и обнимаясь одними губами прошептал прощания жене.

– Ага. Всё-таки подраться, да?

Никита смотрел на солнце и щурился.

– Сашке не даёт покоя бросок, которым Кормье перевернул Гусставсона. Хочет отработать.

– А-а-а, – Лёха снова засмеялся. – Проиграл его любимчик…

– Да… А потом хотим пойти обжорством позаниматься.

– А куда?

– Я пока не знаю – пожал плечами Никита. – Сашка этим рулит. У него же спецзапросы…

– А, ну да… Ты ему говорил, что вегетарианец – это старое слово, которое на языке индейцев означает херовый охотник?

– Говорил, но он цитирует одного классика и считает, что коты должны относиться к мышам так, как хотят, чтобы мыши относились к ним.

Никита раскатисто засмеялся, а Лёха уже бежал по ступенькам вниз с телефоном в руке:

– Хорошо, давай. Приедешь – набирай. Я буду на работе судя по всему.

Никита, пользуясь нахлынувшим вдруг хорошим настроением, набрал сразу Сашку.

– Алё, Сашка… Да, в Софиевке уже…

Сашка моментально заразился хорошим настроением.

– Отлично! Давай сразу ко мне! Я что-то вообще работать не могу. Пятничный вечер как-то угнетающе действует на работоспособность.

– Так ты ж не пьёшь!

– Да всё равно.

– Ну хорошо. Только сегодня ненадолго, а то у меня сегодня ещё одна деловая встреча.

– Ух ты!

– Да.

– В пятницу вечером?

– Да.

– Деловая?

– Деловая – дальше некуда. Говорит, попробуй только не приехать сегодня.

– И всё ты успеваешь!

– Ну! Не то, что вы, юристы! Торчите там в своих бумажках круглосуточно.

Сашка засмеялся и вскочил с рабочего кресла.

– Всё равно приезжай! Я уже закругляюсь. Лёхе звонил?

– Да, звонил. У него там аврал какой-то. Особо не поговорили.

– Да, его служба и опасна, и трудна. Что-то там у него с начальством не складываются отношения в последнее время.

– Та дурак он. Что он делает до сих пор на этой дебильной работе? Давно уже валить оттуда пора.

– Ну! – Сашка развёл руками. Он вышел на маленький балкончик своего кабинета, который выходил прямо на дворик за областной администрацией. То, что разговор приобрёл немного серьёзный окрас, его улыбку поколебать уже не могло. – Лёха у нас человек идейный.

– Хе! – крякнул довольный Никита и бодро хлопнул дверью, усевшись обратно за руль. – Да! Какие-то мы все чересчур идейные!

– Ну, ты то как раз меньше всех, – засмеялся Сашка.

– Ну всё, – принял вызов Никита. – Жди завтрашних спаррингов. Я вызываю тебя на дуэль!

Сашка гордо огляделся с балкона:

– Помнишь, где мой новый офис?

– Конечно! – протянул Никита – Как же не помнить. Такое место в Черкассах нельзя забыть!!!

– Ага, – опять весело рассмеялся Сашка. – Приезжай сразу сюда. Потом вместе Лёху с работы поедем выманивать.

– Ок. Еду.

– Ну давай.

ГЛАВА 3. ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ

Брилин встретился взглядом с Вовчуком и пошёл за ним в обход всей толпы.

Журналисты уже узнали каким-то образом, что в «Да Винчи» сегодня вечером будет редкая встреча.

Администратора, вышедшего на крыльцо чуть не задавило натиском, как физическим, так и натиском вопросов.

– Скажите, это правда, что сегодня у вас встречаются Вовчук и Кляйнсман? Это правда, что Полина Стовбун тоже должна быть? Её машину видели здесь, почему она уехала?

Администратор едва успел удержать руками очки и сдавленно начал выкрикивать:

– Я не располагаю информацией о сегодняшних гостях! Освободите, пожалуйста вход в ресторан! Вы не имеете права перекрывать вход! Вы доставляете неудобство нашим гостям!

Но новость о встрече пророссийского лидера оппозиции с одной стороны и премьер-министра вместе с чуть ли не всесильной теперь главой министерства здравоохранения с другой стороны произвела среди журналистов эффект разорвавшейся бомбы.

Столпившиеся по традиции перед входом охранники посетителей растерялись и не знали, как себя вести. Сдерживать журналистов была не их работа, но они видели, что охрана ресторана уже не справлялась, и создавалось впечатление, что толпа просто продавит стеклянный фасад, словно мыльный пузырь.

Вовчук увидел это столпотворение ещё перед тем, как его машина пересекла перекрёсток Владимирской и Большой Житомирской. Он поднял воротник и выскочил прямо на светофоре так быстро, что начальник его охраны еле успел выскочить вслед за ним. Погода сыграла ему на руку. Было ветрено и шёл мокрый снег. Люди на него не смотрели. Они прятали глаза от неприятных мокрых снежинок, глядя в асфальт и сдвигая погуще брови.

Вовчук перешёл перекрёсток и спокойно нырнул влево к чёрному входу, не доходя развернувшейся уже потасовки на центральном входе. Вслед за ним в боковую дверь нырнул и Брилин. Дверь за ними сразу же плотно закрыл охранник, который на первый взгляд сам бы в эту дверь не пролез.

Вовчук быстро снял пальто, отряхнулся от снега, коротко кивнул Брилину и пошёл по коридору в направлении зала. Брилин кивнул ему в ответ и повернулся к его начальнику охраны.

– Ну привет, Нос, – сказал тот радостно.

– Здорово, Слон. Тыщу лет…

Они с размаху ударили по рукам и крепко обнялись.

– Знач, слушай внимательно, – сказал Слон тихо и вытащил из кармана флешку. – Смотри, чтоб эта информация дальше тебя вообще никуда не пошла. Ею владеют всего несколько человек. Если вдруг всплывёт утечка, наш человек в кибербезопасности рискует головой.

Брилин кивнул. Слон набрал в лёгкие воздуха и огляделся. Он махнул Брилину головой в сторону, взял его за локоть и отвёл его на несколько шагов в коридор.

– Вроде бы, – зашептал он. – Вместе с твоим хакером во взломе участвовала его подружка. Всё, что у нас по ним обоим есть, на флешке. Подружка эта – очень мутный персонаж. Зовут Софи. Никто толком не знает, откуда она появилась и кто она такая, но чтобы её найти, америкосы здесь всех на уши поставили и всё вверх дном перевернули.

Сон замолчал, сделал шаг назад, пропустил официантку, поманил Брилина пальцем и сам снова шагнул вплотную.

– Говорят, вроде бы она у них там в разработках искусственного интеллекта участвовала.

– Её взяли?

– Не, не взяли, – покрутил головой Слон. – Она там уже положить даже кого-то успела. Так что ты, если что, тоже аккуратно там…

– Спасибо, – сказал Брилин.

– Будь здоров, – усмехнулся Слон. – Проставишься потом при случае.

– При случае, – улыбнулся Брилин.

Они снова крепко пожали друг другу руки, обнялись и Брилин быстро пошёл к выходу.

Толпа возле центрального входа уже разрослась. Кроме камер журналистов стали мелькать красно-чёрные знамёна над лысыми головами. Шум толпы тоже вырос и изменился: кроме вопросов журналистов к охране стали слышны сирены полиции, громкоговорители и пение национального гимна.

– Подожди, братишка, – перед Брилиным выросла фигура в камуфляже, как только он дошёл до выхода из переулка. – А ты это откуда вышел? Ты чей? Кляйнсмана или Вовчука?

– Свой собственный, – Брилин в точности скопировал говор подошедшего и выражал неподдельную обиду и возмущение. – Чего это ты незнакомых людей жидами и москалями обзываешь?

Услышав родной говор и родные рассуждения, человек в камуфляже немного расслабился и замер в задумчивости.

Его знамя подхватила одна из двух подбежавших девушек, которая уже снимала Брилина на видео:

– Вы только что вышли из этого ресторана? Правда ли, что там Кляйнсман и Полина Стовбун встречаются с Виктором Вовчуком? О чём их переговоры? В чём суть?

Беленькая была постарше и была похожа на Катрин Денёв в молодости. Тёмненькая была помладше. Наверное, лет тридцати, не больше. Ей явно не шла роль репортёра. Её явно распирал энтузиазм, но получалось неубедительно, да и образ совсем не вязался. Гораздо больше походила на строгую недоступную отличницу из соседнего двора в классическом приталенном пальто и заколотыми сзади волосами.

– Суть, милая девушка, обычно в таких вот переулках, – ответил Брилин тем же тоном и тем же говором, не выходя из образа.

Ему почему-то что-то обожгло сердце, и захотелось подольше поговорить с этой чёрненькой, хоть бы даже и на тему нужды в переулке. Всё равно о чём. Можно даже просто постоять и подождать вместе Вовчука. Или вместе спеть что-то патриотическое в толпе…

Его глаза вдруг стали выдавать его с потрохами, и он неймоверным усилием заставил себя отлипнуть взглядом от журналистки. Ему повезло: дверь ресторана открылась и все снова подались ко входу.

Парень в камуфляже развернулся и на ходу махнул на Брилина рукой: