кабинете, но это не помогало. Каждый раз, когда я пытался увидеть свои мысли, свой гнев, страх или что-то еще, все рассыпалось. Я не мог карабкаться вверх на чертов водопад. Разве «отмечать» – не то же самое, что думать? Что бы я ни пытался разглядеть, оно оставалось закрыто только мыслями о разглядывании. Что я вообще должен увидеть перед собой? А потом я перестал «медитировать», и злость тут же вернулась.
Я знал, что злюсь, но не знал, что с этим делать. Более того, разве у меня не было права чувствовать злость? В своем представлении я заслуживал повышения, но наиболее вероятно мог остаться ни с чем. Если бы я пережил этот момент, как бы это изменило мое будущее? Мои мысли не заключают в себе реальность, но это не значит, что они не связаны с реально существующими проблемами, которые надо решать.
Итак, я снова был на старте, задавал те же вопросы, что и при первом чтении