Цитаты из книги «Инферно»

Ее собеседник улыбнулся – ему явно понравился этот вопрос. – Любой эколог или статистик скажет вам, что больше всего шансов на долгосрочное выживание человечество будет иметь при общей численности населения около четырех миллиардов.

В памяти Лэнгдона немедленно возник образ дома, в котором находилась купель. Это было внушительное восьмиугольное здание, во многих отношениях обладавшее даже более высоким священным статусом, нежели сам Дуомо.

сладострастники Уильяма Блейка

Костяная трубка воспроизвела на стене перед ними написанную маслом картину человеческих страданий – тысячи душ, которые подвергались ужасным пыткам на разных уровнях ада. Преисподняя была изображена в вертикальном разрезе как гигантская воронкообразная яма, уходящая в недра земли на неизмеримую глубину. Эта адская яма делилась на круговые террасы – чем глубже, тем страшнее, – и на этих нисходящих уровнях мучились грешники всех мыслимых разновидностей. Лэнгдон мгновенно узнал эту картину. Возникший перед ним шедевр, «La Mappa dell’Inferno», был написан одним из колоссов итальянского Возрождения – Сандро Боттичелли.

Продолжая трясти трубочку, Лэнгдон подошел к выключателю и нажал его. Кухня погрузилась в относительную темноту. – Нет там никакой пробирки, – сказал он, по-прежнему тряся трубочку изо всех сил. – Это Фарадеева указка.

предмет из биокапсулы никак не подходил под это определение. Размером с обычный шоколадный батончик, он был сделан из материала, похожего на слоновую кость, и покрыт изящной резьбой.

Лэнгдон расслабился в первый раз после того, как очнулся в больнице. В консульстве знают, что происходит, и скоро мне все объяснят. Он закрыл глаза и медленно вздохнул, снова ощущая себя человеком.

Я тоже испугалась, – кивнула Сиена. Значок представлял собой три симметричных незамкнутых кружочка: Лэнгдон где-то читал, что этот зловещий символ придумали в компании «Доу кемикал» в 1960-х годах – им заменили множество неээфективных предостерегающих знаков, которые использовались прежде. Как и все удачные эмблемы, он был прост, быстро запоминался и легко воспроизводился. Вскоре этот символ, означающий биологическую угрозу, стал известен во всем мире; он вызывал вполне уместные ассоциации с крабьими клешнями, метательными ножами ниндзя и прочими малоприятными вещами, а потому выглядел зловеще для носителя любого языка.

украсть, станут воровать, чтобы прокормить свои семьи. Те, кому и в голову не приходило кого-то убить, станут убивать, чтобы защитить свое потомство. Все смертные грехи, описанные Данте – алчность, зависть, чревоугодие и так далее, – начнут концентрироваться и всплывать на поверхность, набирая силу по мере ухудшения качества нашей жизни. Нам предстоит вести битву, в которой будет стоять на кону сама человеческая душа.

В стрессовых условиях перенаселенности те, кому никогда и в голову не приходило ничего