Глава 2

До самого вечера мы не обмолвились ни словом. Себастиан равнодушно смотрел в окно кареты, а я, не в силах видеть перед собой ненавистное лицо мучителя, закрыла глаза и притворилась спящей. Ах, если бы я и правда могла уснуть! Уснуть и забыть обо всем. Но нет. Мысли о будущем не оставляли, и я, задумываясь о том, что меня ждет, понимала, что долго не протяну. Рано или поздно Кимли сломает меня окончательно. Искорежит, превратит в послушную, безвольную куклу, убьет то живое, что еще остается, и отдаст своему сводному брату. Такому же бесчувственному ублюдку, как и все остальные северяне.

Эта мысль заставила стиснуть руки. Я выдержу. Меня не сломить ни Кимли, ни Северу. Я все вынесу, и однажды обязательно найду возможность отомстить.

Время тянулось медленно. Тяжелые чувства одолевали все сильнее, и я, не выдержав их напора, открыла глаза и уставилась в окно. Лучше бездумно наблюдать за скудной природой приграничья, чем пытаться найти выход из безвыходной ситуации. В то, что мне удастся обмануть Себастиана и где-нибудь спрятаться, я больше не верила. От Истинного скрыться практически невозможно, он сумеет найти в любой точке Арсеи и за ее пределами. Жаль, что я не знала этого раньше, может, избежала бы тех унижений, что пришлось испытать, когда меня поймали.

Колеса уныло скрипели в такт моим нерадостным мыслям, мимо проносились безлюдные земли, а из низкой серой тучи сыпались редкие снежинки. Они липли к оконному стеклу и тут же превращались в печальные мокрые потеки. Казалось, сама природа не верит в благоприятный исход моего путешествия, провожая слезами и тоскливым воем ветра. В карете заметно похолодало. Я зябко поежилась и посмотрела на своего надсмотрщика. Кимли все так же неподвижно сидел напротив и глядел прямо на меня. Под его немигающим взглядом стало еще холоднее. О чем думает этот страшный человек? Что опять замышляет его безжалостный разум?

– К рассвету доберемся до Нойны, – неожиданно сказал Кимли, но прозвучало это так, словно он говорил сам с собой.

Неужели наше путешествие подходит к концу? Помню, бабушка рассказывала, что путь в северные земли открывается только на рассвете. Никто не знал, почему, но великую реку северян удавалось переплыть лишь с первыми лучами солнца. Позже она превращалась в непреодолимую преграду, отделяющую земли ледяных магов от территории обычных смертных. Даже в этом природа шла на поводу у гордых обитателей Севера.

– Спите, миледи. Набирайтесь сил, при переходе они вам понадобятся, – нахмурившись, посоветовал Себастиан, и отвел взгляд.

Что? При каком переходе? О чем он говорит? Нехорошее предчувствие сдавило грудь. Если в голосе Кимли проскользнули тревожные нотки, значит, есть что-то, чего я не знаю о северной переправе?

Додумать эту мысль не получилось – резко навалившаяся усталость заставила закрыть потяжелевшие веки и отключиться от действительности. Последнее, что я видела, впадая в забытье – темно-синие глаза Кимли. Они неотрывно смотрели на меня, и в их глубине кружила метель.

***

Очнулась я почти под утро от неясного тяжелого гула. Низкий вибрирующий звук проникал в карету, вызывая тревогу. Я выглянула в окно и не удержалась от удивленного вздоха. Небо только начинало сереть, еще сохраняя бархатную синеву ночи, и лишь на востоке робкие солнечные лучи нежно раскрашивали облака мягкой розоватой пастелью. Вокруг, на много сотен рье, простиралась белая пустыня. Ни деревьев, ни кустарников, ни даже обычной пожухлой травы. Толстый слой искрящегося снега ровно покрывал безжизненные пески. Сердце испуганно дрогнуло. Говорят, вся Сартана лежит в таких песках.

Пользуясь отсутствием Кимли, пересела к другому окну, и ахнула. Невероятно. Впереди, насколько хватало глаз, раскинулась широкая красавица Нойна. Ее мощные воды блестели золотом, поглощая первые краски рассвета, спокойная гладь мирно покоилась в каменном русле, а гул от работающей переправы разносился далеко вокруг.

– Проснулись, миледи?

Кимли, открыв дверцу кареты, заглянул внутрь.

– Выходите, мы на месте.

Он подал руку, помогая спуститься. Обжигающий ветер кинул в лицо пригоршню снега, подхватил юбки, лютым холодом пробрался под платье. Я обняла себя руками в тщетной попытке согреться, и увидела, как из куполообразного здания переправы вышел высокий русоволосый человек, и направился к нам.

– К переходу все готово, ваша светлость, – подойдя к Кимли, почтительно поклонился незнакомец. Его взгляд равнодушно скользнул по моему лицу и снова вернулся к Себастиану.

– Отлично, – напряженно отозвался мой надзиратель, потирая нахмуренный лоб. Кимли посмотрел на небо, где уже вовсю занимался рассвет, и приказал: – Пойдемте, миледи.

– А как же карета?

Я растерянно оглянулась.

– Она нам больше не понадобится, – отрывисто ответил Кимли. – Рен, ты знаешь, что делать.

Он взглянул на кучера и еле заметно кивнул.

– Не извольте беспокоиться, милорд, – тихо ответил возница, и вся его флегматичность тут же исчезла. Впрочем, как и напускная простота. Сейчас передо мной стоял собранный, строгий мужчина, и взгляд его серых глаз был на редкость умным и проницательным.

– Всего хорошего, леди Кервуд, – впервые обратился ко мне Рен. – Надеюсь, ваше дальнейшее путешествие будет удачным.

– Поторопитесь, ваша светлость, – с тревогой проговорил служащий переправы. – Время истекает.

– Уже идем, Суорн, – напряженно ответил Себастиан.

Он крепко схватил меня за руку и повел к зданию переправы.

Холодный ветер нещадно терзал платье, оно путалось в ногах, мешая идти, и я едва поспевала за надзирателем, но тот не обращал внимания на мои неудобства.

– Не отставайте, миледи, – рыкнул Кимли, распахивая тяжелую резную дверь. – Еще не хватало опоздать с отплытием! Морти, лодку! – не сбавляя шага, крикнул мой надсмотрщик встречающему нас человеку.

– Все готово, ваша светлость, – ответил служащий, нажимая ладонью на выступающую в центре серебристой стены звезду.

В помещении раздался низкий гул, тяжелая панель неслышно отъехала в сторону и открыла небольшой причал с привязанным к нему странной формы судном.

– Пора, лорд Кимли, – озабоченно сказал наш сопровождающий.

Себастиан, прошептав какие-то непонятные слова, ступил на трап и ловко спрыгнул в лодку. Под его весом та ощутимо качнулась.

– Живее, миледи, – протягивая мне руку, недовольно позвал он.

Я осторожно ступила на тонкий трап, ведущий к судну, сделала пару шагов и уставилась на темнеющую под ногами воду. Синяя бездна манила, обещая мгновенное освобождение, в тихом звуке ее волн слышался чуть слышный призыв. «Ну же, девочка, давай! Иди ко мне!» – шептала она.

– Долго вас ждать? – раздраженно рявкнул надзиратель, разрушая магию реки, и, крепко обхватив за талию, перенес меня в лодку. – Единый, какая же вы трусиха! – отворачиваясь, презрительно прошипел он.

Слова Себастиана больно задели. Действительно трусиха. А ведь был шанс покончить с опостылевшей жизнью. Если бы не клятва, данная Бетти…

– Позвольте, рэйя, – вежливо обратился ко мне второй служащий, помогая сесть и пристегивая к удобному креслу кожаными ремнями. – Так положено, – в ответ на мое недоумение пояснил он.

Я посмотрела по сторонам, отмечая необычную отделку судна и довольно низкие борта, и тут же мой взгляд вернулся к грузной фигуре надзирателя. Ничего не могла с собой поделать. Где бы ни находился Кимли, он, словно магнит, притягивал мое внимание. Собеседник Себастиана, не так давно торопивший нас с отплытием, что-то тихо говорил ему, а Кимли напряженно слушал, и лицо его становилось все мрачнее.

– Я разберусь с этим, – прервал он служащего и негромко сказал стоящему рядом со мной мужчине:

– Морти, пора.

– Доброго пути, ваша светлость. Миледи, – Мортимер опустил на лодку подобие стеклянного колпака и отошел в сторону, отпуская цепь.

Мы остались в узком, полностью изолированном от внешнего мира пространстве лодки вдвоем.

Себастиан пристегнул ремни, кинул на меня короткий взгляд и приказал:

– Закройте глаза, миледи, и не открывайте их, пока не разрешу.

Я покорно зажмурилась.

Лязг цепи, еле слышные голоса служащих, какие-то тонкие металлические звуки – все казалось нереальным, словно происходило где-то далеко. Лодка дернулась, раздался низкий басовитый гул, и мне почудилось, что мы оторвались от земли и повисли в воздухе. Время шло, мощное гудение не стихало, набирая обороты и становясь невыносимо-низким и тревожным. Что это? Не выдержав неизвестности, слегка приоткрыла глаза и едва не закричала от страха. Причал и здание переправы исчезли, толстая цепь, на которой держалась лодка, тоже, а вокруг нас бушевала вода. Она была повсюду – перехлестывала через хрупкий стеклянный купол, бурлила и пенилась вдоль бортов, искрилась ярким золотом в теплых лучах восходящего солнца. Что ж, Нойну недаром называли великой. Ее мощь и красота завораживали. Я смотрела на вздымающиеся волны и забывала обо всем – и о побоях, и о пленении, и об издевательствах надзирателя, и о своем незавидном будущем.

А потом, в одну секунду, все изменилось. Вода пропала, уступив место серому туману, время замерло, превратившись в вязкий кисель, и странная тишина сгустилась в тесном пространстве лодки.

Я покосилась на своего спутника и недоуменно застыла в ставшем неожиданно просторном кресле. Кимли, каким я привыкла его видеть все последние дни, снова исчез. Вместо него в лодке сидел светловолосый лорд в изысканном темно-сером с серебром костюме. Незнакомец отрешенно смотрел куда-то вглубь себя, и в его синих глазах медленно кружила ледяная метель. Я зачарованно глядела на ее танец, не в силах оторваться от неподвижного лица, и пыталась понять, почему все время вижу этого странного рэя. И куда исчезает Кимли.

Резкий звук, разнесшийся под куполом, заставил меня очнуться и посмотреть вокруг.

Сама лодка тоже изменилась. Она стала шире, напоминая странный летающий корабль, стеклянный купол увеличился в размерах и покрылся морозным узором, а борта поднялись выше, перекрывая обзор. Я тихонько дотронулась до холодного металлического поручня, появившегося рядом с креслом, и удивленно уставилась на собственную руку. Тонкая перчатка из мегреньевой кожи плотно облегала кисть, искусно выбитый узор поблескивал малюсенькими осколками топаза, в отвороте проглядывала яркая аграновая подкладка. Откуда у меня подобная роскошь? Перевела взгляд ниже и заметила, что вместо недорогого темного платья на мне надет изящный дорожный костюм мягчайшего грилльского сукна, а из-под юбки выглядывают кокетливые шелковые чулки и дорогие кожаные ботики.

Я озадаченно нахмурилась, потерла лоб затянутой в перчатку рукой и окончательно растерялась – прикосновение мягкой замши было абсолютно реальным. Что это? Наверное, я сплю, и мне снится чудесный сон, в котором изверг Кимли вдруг оказался прекрасным принцем, а я превратилась в ту самую Анну, какой была полгода назад, когда еще не знала ни о помолвке, ни о женихе, ни о своем ужасном будущем?

Хлынувший откуда-то сверху яркий белый свет заставил меня на мгновение зажмуриться, а когда я вновь открыла глаза, все вернулось на круги своя: небольшая лодка, хрупкое покрытие, плотные ремни, перетягивающие грудь, темное платье, складками лежащее на коленях, и грузный Кимли, мрачным изваянием застывший напротив.

– Разве я разрешал вам смотреть? – грубо спросил он.

– Простите, я не нарочно.

– Когда вы уже научитесь делать то, что вам велено? – недовольно проворчал Кимли. – Сколько раз…

Низкий вибрирующий звук неожиданно прервал его тираду.

Лодка дернулась и остановилась.

– Добро пожаловать в Сартану, миледи, – усмехнулся надзиратель.

Он поднялся со своего кресла и подошел ко мне, помогая отстегнуть ремни. Купол медленно отъехал в сторону, и в лодку проник яркий солнечный свет.

***

Нас встречали. На длинном каменном причале выстроился отряд из десяти человек, одетых в характерную для военных северян серую форму.

– Орли, лошади готовы? – спросил одного из них Кимли.

– Да, лорд-канцлер!

– Ну зачем так официально? – недовольно поморщился Себастиан. – Леди Анна.

Он подхватил меня под руку и потащил за собой.

Странно. С чего это Кимли называют канцлером? Разве Север не принял новые правила? После войны, когда все страны объединились во Всемирный Альянс, старую систему управления упразднили, заменив новой. Вместо короля государством теперь правит Совет, на месте прежних герцогств и графств появились наместничества, а судебная власть, которая раньше принадлежала канцлеру, перешла в руки особого ведомства – Оргсдага. Бабушка сетовала, что до войны жилось гораздо лучше, но я родилась уже при новом порядке, и не могла сравнивать. Король, император, канцлер – эти пережитки прошлого оставались для меня пустым звуком.

Стоило нам дойти до конца причала и миновать причудливое здание порта, как все мои представления о суровом северном крае рассыпались в прах! Яркое солнце, щебет птиц, цветущие деревья, легко и нарядно одетые люди – за пределами переправы мне открылся настоящий южный город. Я завороженно разглядывала все вокруг, не в силах поверить в происходящее, и незаметно присматривалась к идущим рядом с нами военным. Статные, высокие, светловолосые. Как и большинство встречающихся на пути северян. Кимли выделялся среди них, словно ворона на снегу. Темноволосый, грузный, в мрачном черном костюме.

Широкая улица привела нас к огромной крытой галерее, и Орли что-то негромко сказал стоящему у входа привратнику.

– Слушаюсь, ваша милость, – кивнул тот и направился внутрь арочного проема.

А я смотрела, как удаляется прямая палкообразная фигура сторожа, и думала о том, что ждет меня дальше. Наверняка, Кимли отвезет меня к брату и сдаст с рук на руки, а потом… А потом – свадьба, рождение наследника и унылая жизнь в покоях мрачного замка. Все внутри восставало против подобного будущего. Я еще так молода! Хочу жить, дышать полной грудью, любить, наконец. И быть любимой. Неужели мне не суждено почувствовать, как радостно бьется сердце при взгляде на того единственного, что предназначен судьбой от сложения времен? Нет, я не хочу. Не хочу всю жизнь прожить в закрытых покоях наместнического замка! Смиряться и терпеть. Ложиться в одну постель с чужим человеком. Хуже того, ледяным магом…

– Очнитесь, леди Анна, – грубый голос Себастиана вторгся в мои грустные размышления.

Пока я раздумывала над своей судьбой, из конюшни вывели лошадей. Темных вороных, добродушных пегих, невысоких каурых, светлых иретинских. Красивых, породистых, холеных. Среди них выделялся высокий серый красавец редкой сертамской породы.

– Вы позволите? – пожилой слуга подвел ко мне каурую кобылку и почтительно поклонился, собираясь помочь взобраться в седло.

– Я сам, – резко осадил его Кимли, забирая поводья.

– Что-то не нравится мне эта тихоня, – с сомнением посмотрел он на смирную лошадку. – Уверен, что она не выкинет какой-нибудь фортель?

Надзиратель окинул слугу подозрительным взглядом.

– Что вы, милорд? – удивленно ответил слуга. – Мирри очень спокойная. Никогда никаких хлопот не доставляла, для леди в самый раз будет.

Каурая флегматично покосилась на меня и опустила голову.

– Ладно, поверю тебе на слово, – неохотно согласился Кимли. – Ну-ка, – он обхватил меня за талию и подсадил, помогая сесть. – Держитесь крепче, миледи, – велел он и легко вскочил на норовистого сертамца, которого с трудом удерживал дюжий рябой конюх. Изящный серый красавец испуганно заржал, попытавшись встать на дыбы, но Кимли мгновенно осадил его, заставив успокоиться.

– Тихо, мальчик, – ласково погладил он роскошную серебристую гриву. – Не упрямься.

Кимли наклонился, что-то тихо шепча на ухо встревоженному коню. Тот нервно фыркал, переступая копытами.

– Умница, – одобрительно пробасил надзиратель. – Хороший жеребец!

Сертамец замер, прислушиваясь к уверенному низкому голосу.

– Вот так, молодец, – похлопал его по шее Себастиан и оглянулся на гвардейцев. – Все готовы?

– Да, лорд Кимли, – ответил все тот же Орли.

– Что ж, тогда в путь, – скомандовал мой надзиратель.

Охрана окружила нас с двух сторон, и отряд слаженно двинулся по просторной городской улице.

Ехали шагом. Я с удивлением разглядывала высокие белоснежные особняки, пышную зелень садов, усыпанные цветами клумбы, бьющие разноцветными струями фонтаны и многочисленные модные лавки с изящными вывесками и бойкими зазывалами. И это суровая, чопорная Сартана? Неужели все слухи о жизни ледяных магов оказались выдумкой?

– Только сегодня! Спешите купить! Большая распродажа в лавке госпожи Аллентайн!

Пронзительный мальчишеский голос вырвал меня из размышлений.

– Самые модные новинки! Потрясающие скидки!

Витрина огромного магазина, на котором красовалась яркая надпись «Аллентайн и ко», поражала обилием самых разных нарядов. Я загляделась на нежно-голубое бальное платье и с удивлением поймала себя на мысли, что хочу его примерить. Не иначе, сошла с ума. Моя жизнь превратилась в ад, а я мечтаю о платье. Но о каком! Чистый небесный цвет, сложный крой, отделка из валансенского кружева. Не платье – мечта! Улыбка, помимо воли, скользнула по губам. Когда-то я собиралась заказать для осеннего бала именно такое. И представляла, как ярко вспыхнут глаза Дарси, едва он увидит меня в новом наряде. И надеялась, что виконт отважится на поцелуй. Как же чиста и наивна я была… Прошло всего несколько месяцев, а кажется, что все это было совсем в другой жизни. Нет больше светлых радостных дней, наполненных предчувствием счастья и ожиданием любви. Не испытать мне вновь нетерпеливого предвкушения зимнего сезона. Остались позади теплые летние вечера в компании подруг и строгой рэйи Алирии. Нежное невесомое платье, заманчиво поблескивающее изящной отделкой, невольно напомнило мне обо всех утратах.

Я грустно проводила взглядом сверкающую витрину, повернула голову и испуганно вздрогнула, заметив наблюдающего за мной Кимли. На лице надзирателя застыло странное выражение. Казалось, он решает какой-то сложный вопрос.

Хотя, какая мне разница, о чем он думает?

После долгого путешествия в карете ехать верхом было непривычно, но моя лошадка оказалась понятливой и спокойной, и не доставляла никаких хлопот. Она невозмутимо трусила по ровной брусчатке, не пугаясь соседства мощных вороных, и флегматично смотрела вперед.

Вскоре отряд свернул в небольшой проулок, и спустя пару минут мы выехали к крепостной стене. Мощная, высокая, она тянулась вдоль небольшой площади, уходя вдаль, за остроконечные крыши домов и задние дворы огромных особняков. Удивляло то, что даже окраины приграничного городка выглядели пристойно: ни жалких лачуг, ни вонючих канав, ни мусора. Чистота, яркая зелень газонов, красивые кованые фонари. И это Север?! Суровый, мрачный и холодный край? Как же он отличался от моих былых представлений! Может быть, все это просто сон? И когда я проснусь, то вновь увижу перед собой сырые стены подземелий замка Оллен, тяжелую цепь, свисающую со стены и грязную жижу под ногами?

Я вздрогнула и ущипнула себя за руку. Боль мгновенно отрезвила. Нет. Не сон.

Тем временем, мои сопровождающие разделились. Трое остались со мной, а остальные вместе с Кимли направились к воротам. Стражники, завидев подъезжающих верховых, мгновенно вытянулись и дружно гаркнули:

– Доброго дня, лорд-канцлер!

Кимли что-то тихо сказал, служивые кинулись отодвигать тяжелые засовы, а Себастиан оглянулся на моих провожатых и махнул рукой.

– Миледи, – Орли пристроился рядом, перехватывая повод моей лошадки. Каурая спокойно потрусила рядом с его конем, а я смотрела на послушное животное, и не могла отделаться от мысли, что именно такой мечтает видеть меня Кимли: покорной, бессловесной, безразличной ко всему и безропотно выполняющей любую команду хозяина.

Маленькая толика силы, с рождения дремавшая внутри, неожиданно вспыхнула ярким пламенем.

Я почувствовала, как горячо плеснулось в крови желание скинуть позорное ярмо, ощутила, как по венам побежала раскаленная лава, грозя выплеснуться наружу, как быстро забилось сердце при одной только мысли о свободе. Захотелось раскинуть руки и закричать – громко-громко, изливая весь свой гнев, всю боль и ненависть,