Цитаты из книг автора «Делия Росси»

Вам так неприятно мое общество?

– Или вернется, как всегда? – не отставала Ильда. – Насовсем, – вздохнула в ответ. – Ну, коли дурак, так туда ему и дорога, – буркнула Иль и вышла из кабинета

глазами встало бесконечное снежное месиво. Он летел в этой белой круговерти, из которой неожиданно выныривали то острые каменные выступы, то черные вершины, то огромные ледяные наросты, оставшиеся в Карденах еще со времен полной изоляции Сартаны от остального мира, и ничего не чувствовал. Ни малейших проблесков. Ни одной живой искры на много рье вокруг. Двое суток он провел в безжизненном ледяном пространстве, пытаясь найти жену. Раз за разом облетал неприступные пики, спускался в глубокие расщелины и поднимался выше облаков, испытывая свою ледяную сущность на прочность, но все напрасно. Ребекки нигде не было.– Не отчаивайтесь, лорд Кимли. Мы делаем все возможное, – попытался утешить его Лефлер. – Мы обязательно найдем леди Кимли."Живую или мертвую", – про себя договорил он то, что не сказал секретарь.Он пытался. Пытался понять, жива Ребекка или нет, но так и не смог. В голове шумело, сердце застыло в груди снежной глыбой и давило, давило, давило. Он сбивался и сам не понимал, что чувствует. То ему казалось, что он нащупал слабую ниточку жизни жены, но уже в следующую секунду его сковывал холод, и душа ощущала бесконечное одиночество. Он не думал, что потерять истинную половину так

…Тишина. Страшная, зловещая. После недавнего грохота мне показалось, что я оглохла и ослепла одновременно. Еще и эта темнота… Она была тревожной, в ней явственно ощущалось, что случилось что-то нехорошее, что-то такое, что навсегда разделит мою жизнь на до и после. То предчувствие, что мучило меня уже несколько дней, обретало плоть, становилось живым, настоящим, подлинным.

Я задумалась. Был один старый, запрещенный в Дартштейне способ борьбы с «белой смертью» – отвар из сушеного жвальника. Правда, достать эрийский корень было сложно, и стоил он баснословно дорого. Да и не купишь его просто так.

Первые аккорды любимого ноктюрна заставили успокоиться. Шопен. Его музыку я могу слушать бесконечно. Грусть – светлая, почти прозрачная. Нежная печаль… Радость – тихая, с легким привкусом горечи.

«Все, Дашка, покойся с миром, – скорбно прогнусавило мое альтер-эго. – Ты была неплохим человеком и прожила короткую, но интересную жизнь. Жаль, что та оборвалась так рано»

Даже самый престарелый «кошелек на ножках» уверен, что его любят не за деньги, а исключительно за мужской характер, ум и харизму.

Ничего себе! Такого с нами даже в юности не было, да, Машенька? Чтобы вот так, прилюдно, коленочки наглаживали.

Дверь захлопнулась, а я подошла к окну, размышляя о том, почему все красивые мужики такие козлы. Прям как селекция какая-то!