Глава 2

Во дворе царили свет и тишина. Дорожки и клумбы ярко освещала внутренняя подсветка, которая вела от дома к воротам. Платон шёл не спеша, обдумывая различные варианты. Он думал: «Что этот великовозрастный придурок мог придумать? Опять у него возникли какие-то бредовые идеи, как вернуть меня к прежнему состоянию».

Парень открыл дверь забора и вышел за ворота. Там он увидел два автомобиля, припаркованных возле двора. Один из них был Мерседес Саши, на котором они приехали домой. Но второй автомобиль был незнаком Платону. Это был тёмно-серый Хонда Аккорд. Ксеноновые фары ярко слепили глаза, а кузов автомобиля блестел перламутровым блеском.

– С днём рождения, Язва! – Саша подошёл к брату и крепко обнял его, запутывая волосы своей крупной рукой.

– Ну хватит, хватит, – пытался освободиться Платон от объятий брата. – С чего такие нежности?

– Как же, моему мелкому уже стукнул двадцать один. Ты в курсе, что во многих странах мира продажа алкоголя и полная дееспособность наступают именно с двадцати одного года?

– Нет, не в курсе, – сухо заметил Платон.

– Так я тебя проинформирую, – Саша рассмеялся и наконец отпустил брата. – А теперь иди смотреть подарок.

– Этот Аккорд… это мне? – глаза Платона широко раскрылись, и он ошеломлённо смотрел на брата, а затем на автомобиль.

– Вроде других именинников я здесь не вижу. Он твой, – с этими словами он резко кинул в Платона ключи от автомобиля, и парень на лету поймал их. – Хорошая реакция, добрый знак.

– А как ты… – всё ещё растерянно спрашивал Платон.

– Не спрашивай, как, просто сделал и всё. Если отъездишь на ней год без происшествий, то в следующем году выберем тебе что-нибудь посерьёзней.

– Да мне и эта нравится! – впервые за долгое время на лице парня дрогнула тень улыбки.

– Не предел мечтаний, но на первое время тебе в самый раз, – Саша всё ещё стоял и смотрел на брата довольными глазами.

– Спасибо, брат, – Платон подошёл и впервые сам обнял брата. – Я даже предположить не мог, что ты на такое способен.

– То есть то, что я три года занимаюсь тобой, это ничего не значит? А как автомобиль подарить, так ты не ожидал такого, – Саша в шутку закатил глаза и улыбнулся.

– Вот тебе вроде тридцатник, а ведёшь себя как малолетний иногда.

– У меня перед глазами хороший учитель.

– Да пошёл ты! – теперь Платон в шутку ударил брата.

– Обязательно, как только сделаем кружок на ней, и я удостоверюсь, что не прогадал с подарком.

– Прямо сейчас? – удивлённо спросил Платон.

– А что нас останавливает? Документы все у меня, они уже все оформлены на тебя, как на владельца, а права сбегай в дом и возьми.

– Они остались в твоих документах на машину, ещё с нашей поездки.

– Да? Тогда ещё лучше, – Саша достал свои документы и, достав оттуда права брата, протянул их Платону. – Теперь можем ехать.

Платон впервые сел за руль своего автомобиля. Теперь ему не придётся ездить на такси или общественном транспорте! Он чувствовал себя свободным от брата и не привязанным к определённому месту.

Платон сел на водительское сиденье и провёл рукой по кожаному рулю. В салоне приятно пахло чем-то свежим и тропическим, приборная панель блестела от воска, а кожаные кресла приятно облегали тело. Платон внимательно осматривал каждый дюйм салона и не мог поверить, что теперь это его автомобиль.

Пассажирская дверь открылась, и в машину сел Саша.

– Ну что, всё осмотрел?

– Ещё нет, пока привыкаю к мысли, что это моя машина.

– Привыкай, я до сих пор помню свой первый Лансер, – ухмыльнулся Саша. – Он был слаб, но первая машина всегда остаётся в памяти.

– Не говори так, словно тебе уже пятьдесят, – сказал Платон. – У тебя после «Лансера» было всего две машины.

– И что? Это не мешает мне вспоминать его как мой первый и учебный автомобиль.

– Почему Аккорд? – резко спросил Платон.

– Я по немцам, ты же знаешь. Но ты у нас любил японцев. К тому же для первого автомобиля брать тебе БМВ или Мерседес было бы слишком жирно. Ты на этом научись ездить и обслуживать должным образом.

– На счёт обслуживания я дотошнее тебя к машинам отношусь, а насчёт езды – сейчас посмотришь на мой стиль, – сказал Платон.

Платон с лёгкой улыбкой на лице сдал назад и выехал со двора. Ночная дорога была ярко освещена фонарями, которые отбрасывали блики на лобовое стекло его серого Аккорда. Фары автомобиля ярко освещали покрытие дорожного полотна, создавая иллюзию бесконечной дороги, уходящей за горизонт.

Платон сидел расслабленно и уверенно, умело маневрируя среди машин на дороге. Автомобиль ехал отлично, и было видно, что для подержанной модели он в отличном состоянии.

– Какого он года? – спросил Платон своего брата, который, по своему обыкновению, откинул пассажирское сиденье и развалился на нём.

– Кажется, 2017-го, это последний год, когда выпускали эту модель. Потом уже появился десятый Аккорд. Я бы с радостью подарил тебе десятый, но в России с ними проблемы, сам знаешь.

– Да, – печально произнёс Платон. – Хонда больше не выпускает автомобили в России.

– Именно поэтому приходится довольствоваться тем, что осталось на подержанном рынке.

– Благодарю тебя за такой подарок! Я, честно говоря, думал, что ты подаришь мне очередную банковскую карту.

– Ну, раньше я так и делал, но сейчас захотелось как-то разнообразить свои подарки, – с ухмылкой произнёс Саша и достал электронную сигарету.

– Эй! Даже не думай об этом! Только не в моей новой машине! – Платон бросил на брата озлобленный взгляд.

– Я в своей спокойно курю, а моя, между прочим, год как выпущена и только что из салона, – парировал Саша.

– Вот со своей делай что хочешь, а в моей соблюдай мои правила.

– Ничего себе. Кто ты и что ты сделал с моим безразличным братом?

– Съел его на обед после того, как мы оставили пустой холодильник после себя, – ответил Платон с улыбкой.

– Ха-ха, – язвительно рассмеялся Саша. – Как смешно! У тебя явные проблемы с чувством юмора.

– У тебя научился юмору.

– Нет, я тут рядом не стоял. Если бы ты учился у меня, у тебя бы отбоя от девушек не было, – сказал Саша с самодовольным выражением лица. – А так ты постоянно прогибаешься в одиночестве дома.

– Так ты поэтому до сих пор один? – подшучивал Платон над братом.

– Я один, потому что мне так нравится жить. Никаких обязательств, поводов для ревности и женских истерик: «Своди меня туда, купи мне это», – Саша изобразил тонкий голос, и Платон не смог сдержать улыбки.

– Что это сейчас было?

– О чём ты?

– Ты сейчас улыбнулся! И даже не думай отрицать, я всё видел.

– Твой девчачий тон был слишком неподражаем. Было сложно удержаться.

– Нет, я точно тебя не узнаю, – усмехнулся Саша. – Но даже если ты добрый двойник моего брата, надеюсь, ты его сожрал живьём и теперь будешь занимать его место на постоянной основе.

– Не надейся, – закатил глаза Платон. – Такими, как я, можно только подавиться.

– Это точно, – засмеялся Саша. – Давай за кофе, а потом дадим этой «старушке» просраться по полной.

Платон резко развернулся и направился к трассе. Заехав на ближайшую заправку, парни купили себе кофе и наполнили бак автомобиля. Выехав на трассу, Платон дал волю своим ощущениям и мечтам. Он нажал на педаль газа, и машина резво зарычала, рванув вперёд. Мелькающие в зеркалах заднего вида фонари быстро сменяли друг друга, а Платон всё больше и больше набирал скорость. Когда машина достигла скорости 150 километров в час, Саша приподнялся со своего сидения:

– Слушай, думаю, пока стоит притормозить.

– С чего это? Нормально же едем.

– Мы-то нормально, но на дороге может где-то быть яма или выскочить животное. Давай сбавляй.

Платону хотелось получить больше адреналина. Ему не хватало скорости, чтобы в полной мере насладиться этим дорожным приключением. Однако, заметив, как старший брат всё сильнее косится на него, парень начал снижать скорость. Когда отметка на спидометре достигла 90 километров в час, Саша снова откинулся на сиденье и расслабленно попивал кофе.

– Она могла бы ехать и быстрее, – заметил Платон.

– Я в курсе, как ты говорил. Я не тупой.

– Так почему нельзя было разогнаться по максимуму?

– Во-первых, тебе нужно привыкнуть к самой машине, её стилю вождения и управлению. Во-вторых, ты ещё не привык к самим дорогам. Когда немного освоишься, тогда можно будет.

– А в-третьих?

– А, в-третьих, нет никакого смысла так бесцельно рисковать нашими жизнями ради пары минут кайфа.

– Вот теперь ты точно рассуждаешь как старый дед.

– Просто я вырос из возраста юношеского максимализма.

– Ага, как же. Скажи это своим подружкам, которым ты запудриваешь мозги.

– Вот сюда давай ты не будешь лезть.

– Но их у тебя три. Не боишься, что они узнают друг о друге?

– Даже если узнают, что они мне предъявят? – Саша довольно усмехнулся. – Ни с одной из них я не состою в отношениях. У нас только секс и редкие встречи, вот и всё. Попробуй также сделать, уверен, тебе понравится.

– Мне твои подружки не нужны. Своих заведу, если понадобится.

– Ага, как же, – вновь усмехнулся Саша и отпил кофе из картонного стаканчика. – Я хотел давно спросить, ты на учёбу будешь возвращаться?

– Не знаю. Я там год не появлялся, да и до этого не часто там показывался.

– Тебе остался год учёбы. Я бы на твоём месте закончил начатое и довёл дело до конца.

– Говоришь, как отец, – заметил Платон и крепче сжал руль в руках.

– Да, и он был прав в этом.

– Только он своё дело не довёл до конца, – тихо и с обидой в голосе сказал Платон.

– Он довёл бы, если бы не погиб. Тут не его вина и не чья-то ещё. Просто такое стечение обстоятельств.

– Хреновое стечение, – всё тем же тихим тоном прорычал Платон.

– Не отрицаю, но давай не будем о плохом. Сегодня твой праздник. Как хочешь его отметить?

– Никак. Ты знаешь, я не праздную дни рождения уже три года.

– Ты и водить не хотел три года, но сейчас сидишь за рулём. Может, стоит начать?

– Так я начал водить, – усмехнулся Платон, делая вид, что не понимает.

– Ты знаешь, что я не о вождении. Терпеть не могу, когда ты строишь из себя дурака.

– Есть у кого учиться, – Платон позволил себе усмехнуться.

– Точно не у меня.

– Других братьев у меня вроде нет.

– А твои дружки? Я уверен, это у тебя от них.

– Неправда, – спокойно произнёс Платон. – К тому же мы уже давно не общались.

– Так есть повод начать общаться заново, – спокойно, но с искрой надежды в голосе сказал Саша. Эту искру он крайне редко показывал.

– Не знаю. Всё это не для меня.

– А что для тебя? Как ты хочешь провести этот день? Я сделаю всё, что захочешь.

– Прям всё? – Платон покосился на брата и усмехнулся.

– Прям всё, но в пределах разумного.

– Я хочу по ночам иногда выезжать кататься или гулять, – уверенно заявил Платон.

– Вот это да! – Глаза Саши широко открылись от удивления.

– Что тебя так удивило?

– Ты три года сидел дома, не выходя месяцами из комнаты, а сейчас ты просишь меня о прогулках? – усмехнулся Саша. – И ты ещё спрашиваешь, что меня удивило?

– Да, мне непонятна твоя реакция.

– Тогда ты ещё больший дурак, чем я считал до этого, – засмеялся Саша и снова откинулся на кресле.

– Ты не ответил на мой вопрос, – сказал Платон, глядя на брата.

– Хорошо, я буду только рад, если ты будешь выходить в свет. Но у меня есть условие.

– Условие? – Платон удивлённо посмотрел на брата. – Какое?

– Не лезь куда не следует. Договорились?

– С чего бы я стал лезть куда-то?

– С того, что я слишком хорошо тебя знаю, даже лучше, чем ты сам себя. Поэтому прошу тебя включать свою голову и думать, а не полагаться на что-то другое.

– Как ты, например? – Платон впервые улыбнулся своей шутке. Саша это увидел и тоже улыбнулся.

– Мелкий, не забывайся, я всё ещё твой старший брат и всегда им буду.

– О таком забудешь, – закатил глаза Платон, но на его лице всё ещё оставалась лёгкая тень улыбки.

Они приехали домой под утро, когда солнце только начинало восходить. Платон в восторге загнал машину в гараж и пошёл домой, чтобы позавтракать вместе с братом. Они перекусили остатками еды, которую заказывал Платон днём, и пошли отдыхать. Саша заснул мгновенно, а Платон, как обычно, лежал в своей комнате и смотрел в потолок. Теперь у него была машина, и он мог хоть как-то отвлекаться от реальности. Гнать куда глаза глядят – это было всё, чего хотел Платон. Удивительно, но мысли о гонках, машинах, адреналине в крови и скорости дали парню заряд, и он впервые за последние трое суток крепко заснул.

Вновь перед глазами была одна и та же картина: дом, он молодой стоит на пороге и прощается с родителями.

– Не разнеси дом, пока нас не будет пару дней, – строго говорил отец.

– Обязательно кушай! – нежно говорила мама. – И не води толпы подружек! Я ещё не готова в сорок семь стать бабушкой!

– Мам! – Платон скривился. – Ну хватит уже.

– Хватит не хватит, а я слишком часто видела шоу про беременности в шестнадцать.

– А мне восемнадцать, так что я уже не попадаю в эту категорию.

– Всё же давай поаккуратнее, не загуби свою жизнь, – мама говорила с нежностью и заботой. Она подошла и крепко обняла взрослого сына, который был на порядок крупнее и выше неё.

– Мам, всё, хватит меня тискать, как пятилетнего.

А потом перед глазами промелькнули воспоминания, которые они с братом увидели на видеозаписи с регистратора. На ней было видно, как машина спокойно едет по трассе со скоростью потока. Родители шутили и говорили о каких-то мелочах. В салоне играла музыка из хитов восьмидесятых. И вдруг мама закричала: «Осторожно!» В лобовое стекло врезалась огромная фура, сбив машину.

Другая картина: Платон и Саша стоят в коридоре морга со следователем. Следователь, мужчина средних лет, около тридцати пяти, но выглядит старше своих лет. Он говорит Саше, что мальчика можно оставить одного, чтобы опознать тела, но Платон отвечает, что пойдёт и посмотрит страху в глаза.

Когда они надели специальные медицинские костюмы, маски и защитное обмундирование, работник морга провёл их по тёмному коридору в операционную. Зайдя за пластиковую занавеску, Платон и Саша остановились в дверях, не в силах идти дальше. Кабинет был ужасен, пожалуй, даже хуже, чем в любом фильме ужасов, которые они так любили смотреть.

Облезлые стены, местами отклеившаяся плитка, отсутствие окон – всё это делало комнату ещё более неуютной и страшной. Холодный свет люминесцентных ламп создавал неприятное ощущение смерти и безжизненности. На столах, накрытых белыми простынями, лежали страшные приборы пыток, а патологоанатом спокойно курил в стороне.

– Мы пришли осмотреть два тела, которые вы вчера получили с трассы. Мужчина и женщина, сорока семи и пятидесяти лет.

– А, да, вот они, – мужчина в фартуке продолжал спокойно курить и указал на стол, где простынями были накрыты два тела.

Платон схватил брата за рукав. Тот ответил ему тем же. Хотя они были взрослыми мужчинами, эмоции в такие моменты сложно контролировать.

Когда следователь аккуратно убрал простыню с лиц обоих тел, Платон заставил себя посмотреть на них. Этот момент парень запомнит на всю жизнь. Холодные пустые глаза матери смотрели куда-то вверх. Её румяное лицо сильно осунулось и как будто высохло. Крупные черты лица отца в одно мгновение растворились, оставив после себя лишь кожу и кости.

Платон взревел и выбежал из комнаты. Саша, закрыв глаза, медленно произнёс:

– Это они. Мария и Дмитрий Соколовские.

С этими словами он вышел вслед за братом.

Платон открыл глаза, и вся его голова снова покрылась потом. Горло обжигала жгучая жажда. Он сидел на кровати и не мог восстановить дыхание после нахлынувших воспоминаний. Пульс был учащённым, и поэтому дышать было крайне тяжело. Посидев спокойно пять минут и восстановив дыхание, Платон встал с кровати и пошёл на кухню за бутылкой холодной воды. Осушив её одним глотком, он посмотрел на экран телефона, где были сотни сообщений от знакомых и друзей с поздравлениями. Парень с удивлением посмотрел на сообщения и не мог понять, откуда столько внимания к его персоне. Несмотря на удивление, Платон решил ответить на сообщения некоторым друзьям.

Настроение у Платона было плохое, и он не стал придумывать ничего особенного, а просто сел перед телевизором с пультом от приставки. Когда он играл в очередной шутер, в его спину прилетела