– Сейчас же преклоните колено! Перед вами принцесса Телла́рия Рэа́та Иде́лис Арста́н! – Эль нарочито вздернула подбородок, считая, что это очень по-королевски.

Юноша-алхимик, казалось, проглотил язык от изумления и восхищенно выпучил глаза. Мужчина же нахмурился, оценивая Эльвию. Тревожно переглянувшись и немного пошептавшись, стражи подошли ближе к ней. Только сейчас она заметила, что по их сюртукам гуляет голубоватая рябь – вышитые руны были, похоже, защитными.

– Ваше Юное Гриве́йшество, – начал кудрявый, будто подлизываясь, – позвольте сопроводить вас наверх…

– Нет! – уверенно отрезала Эльвия. – Я пришла сюда за асарабом.

У молодого алхимика едва не отвалилась челюсть. Старший вэрг почесал смоляную бороду, не переставая хмуриться.

– Ступайте, леди, с моим компаньоном, я останусь здесь, – пробасил он. – Иначе мы будем вынуждены применить силу.

Лунаса и стражей уже разделяла какая-то пара метров.

– Вы мне приказываете?! – вскричала Эль. – Да как вы смеете?! Вы же знаете, кто моя мать?

Лунас за спинами алхимиков достал из потайного кармана дублета жестяную коробочку и открыл ее.

– Ее Гривейшество… – неуверенно начал отвечать молодой страж, за него продолжил старший:

– Да-да, Ивесса Арстан. Мы отведем…

– Вот именно! – решительно перебила Эль и уперла руки в бока. Лунас добавил алхимической энергии в содержимое жестянки, и оттуда выпорхнули два крупных стеклянных комара – а́йдесы. В прозрачных брюшках зеленело густое снадобье – то же, что Эльвия подлила Фе́рхису. Лунас резко поднял руку с кольцом Винсента на большом пальце и помахал. Эль поморщилась, стараясь расшифровать жест, а затем ее осенило, и она громко произнесла:

– А кто мой отец, вы знаете?

Повисла длительная пауза – вопрос ввел вэргов в замешательство. Эльвия мысленно похвалила себя, что вовремя вспомнила рассказы Лунаса о слухах про Клагората, которые могли помочь делу. По одному из них он был влюблен в Ивессу и имел с ней тайную связь. Когда Белая Львица Сунтлеона забеременела, ее ухажер стал новым Верховным Алхимиком. Конечно, это были лишь домыслы, но знали о них все – Винсент едва не лишился должности от такой народной молвы. Но доказательств никто не нашел, поэтому история осталась лишь байкой, создающей эффект хоть каких-то скелетов в шкафу идеального правителя.

В воцарившейся тишине раздался комариный писк. Лунасу пришлось подойти к стражам очень близко, чтобы они не услышали этот мерзкий и легко узнаваемый звук раньше и не успели отреагировать. По этой же причине Ферхиса пришлось усыплять обходными путями – через напиток.

Едва вэрги обернулись к Лунасу, а́йдесы впились длинными хоботками в их шеи и впрыснули снотворное. Алхимики мгновенно рухнули на пол.

– Ну наконец-то! Они меня чуть не раскрыли!

– А, по-моему, ты неплохо справлялась. Даже знаешь полное имя принцессы! И откуда ты такая умная взялась?

– Хватит ехидничать, – Эльвия скорчила недовольную гримасу. – Сколько у нас времени?

– Около часа. Может, чуть меньше…

– Тогда не будем медлить. – Эль направилась к решетке, возле которой недавно сидели стражи.

Время играло против шамадорцев. Настойка Лиар отлично помогала быстро и крепко уснуть, но порция девочки, разделенная на трех взрослых мужчин, совершенно точно будет действовать недолго. Только побочный эффект радовал соучастников преступления – смажутся воспоминания о событиях, случившихся за несколько минут до приема препарата.

Лунас вытащил из-за пазухи кипу старых исписанных пергаментов и принялся раскладывать их на полу.

– Это что, шпаргалки? – Эльвия заглянула ему через плечо.

– Не лезь под руку. А то сама будешь рисовать.

– Ну, с такими инструкциями и я могу!

Лунас только недовольно фыркнул и сосредоточился на рукописях. Эль решила не мешать и осмотреться. Под высоченным потолком отчетливо виднелись блок-руны. Повсюду горели факелы. Небольшой ручей полукругом огибал зал и уносился во второй темный тоннель, из которого веяло прохладой. Громоздкие каменные двери хранилищ с алхимическими кругами, словно огромными глазами, пристально наблюдали за действиями магов.

– Как думаешь, что здесь спрятано? – Эльвия начала скучать.

– Понятия не имею, – бросил Лунас, старательно перерисовывая с листа на пол огромный круг со множеством рун. От усердия он сжал губы, непрестанно посматривая на образец.

– Ух ты! А это что такое?

Лунас все-таки отвлекся и мельком глянул на песок, куда указывала Эль.

– Это такая игра у алхимиков. Каждый рисует квадратное поле и заполняет его своими рунами. Кто раньше угадает все сигилы противника и их расположение, тот и победил.

– Как интересно! Напоминает морской бой!

Лунас промолчал. Предельно сосредоточенный, он стиснул зубы и приложил ладони к скопированному изображению. Однако символы не разгорались, лишь мерцали бледно-голубым светом.

– Тумматское дерьмо! – Лунас вскочил и пнул свой рисунок. – В гробу я видал эту сраную алхимию!

Эльвия с опаской вытаращилась на него, но все же осторожно подошла ближе.

– Могу помочь?

Маг глубоко вздохнул, успокаиваясь, и снова взялся перерисовывать. Только сейчас Эль обратила внимание, что на всех пергаментах в правом нижнем углу есть подпись «Алнор-Семпер». На них были чертежи одного и того же рунического круга с незначительными изменениями, множество комментариев, зачеркиваний, исправлений, а также зарисовок того самого кольца Винсента, которое сейчас блестело бензиновыми разводами на пальце Лунаса.

– Погоди, так это разработка твоего отца и папы Таллики?

– Изначально – да, – ответил Лунас, не прерываясь.

– Они работали на Клагората?

– Нет. Насколько я знаю, они создали первое подобие этого кольца еще студентами, чтобы сбегать из Академии Алхимиков к девчонкам.

– Вот вам и величайшее изобретение! – усмехнулась Эльвия и присела рядом.

Лунас лукаво покосился на нее.

– А ты считаешь, что свидания с прекрасными леди не самая достойная мотивация для величайших открытий?

Эль пожала плечами:

– Как-то слишком банально…

– Когда живешь в аскезе и строгости, словно монах, вокруг одни только парни, а ты в полном расцвете сил… и не такое придумаешь! Эта Академия – настоящая тюрьма!

– Как же тогда их игрушка досталась Верховному Алхимику?

– Он поймал Вермона и Реталло, когда они использовали кольцо. Во времена их молодости Верховным Алхимиком был Кодриан Алнор. Как старший брат Реталло, он не стал их наказывать и сдавать ректору Академии, что привело бы к исключению. Однако Кодриан потребовал их уникальную разработку. Винсент получил ее по наследству. – Лунас закончил рисунок и вновь приступил к попыткам зарядить руны, но у него это крайне плохо выходило.

– Да чтоб тебя! – в сердцах выпалил он.

Эль медленно поднялась и отправилась к решетке. Она оказалась рунированной, как в арестантских Шамадора, и не дотягивала до потолка – всего пара метров в высоту.

– Может, попробовать перелезть?

– А как ты собралась пройти дальше через каменную дверь? Вежливо попросишь ее открыться? – с сарказмом уточнил маг.

– Ну, там посмотрим… – прокряхтела от усилий Эльвия.

– Ты меня чем слушала? Попасть туда можно только с помощью портала, – напомнил Лунас, но она уже взобралась почти на вершину.

Послышался звучный треск рвущейся ткани.

– Сдурела?! Живо слезай! – Эль не заметила, как Лунас успел подскочить к решетке.

– А что? Эти символы не работают, видимо, старые. Я хочу помочь, а не просто сидеть и ждать, – ответила она, застряв в попытках освободить зацепившийся подол платья.

– Послушай, Уголек, у меня, конечно, отсюда шикарный вид, но у нас нет времени. Спускайся, я закончил.

Эльвия вспыхнула от смущения, но последние слова Лунаса возымели должный эффект, и она неловко соскользнула обратно. Он придержал Эль, несмотря на ее возмущенный взгляд. Ей казалось, что он недооценивает ее, как напарника, но выяснение отношений пришлось отложить. Лунас быстро собрал разбросанные листы и спрятал их за пазуху, схватил ближайший факел из чугунной подставки и встал в центр алхимического круга, горящего кобальтовым светом.

– Включай сириту, Уголек, и не скучай без меня!

– Подожди! А я?!

– Карауль стражу и будь на связи, – только и успел сказать он, прежде чем поток темно-синей энергии растворил его в пространстве.

* * *

«Трус!» – слепило обвинение в голове с такой яркостью, будто ему в глаза направили прямой луч света.

«Трус», – опять ударила под дых надменная фраза, от гнева свело внутренности.

Нейран сжимал кулаки с такой силой, что у него на ладонях отпечатались следы ногтей, а костяшки пальцев мертвенно побледнели. Царапины от осколков треснувшего бокала пульсировали, вены наливались тягучей чернотой.

«Трус», – опять сказала она в его мыслях, и Нейран со злостью отшвырнул попавшуюся под руку хрустальную вазу. Пронзительный треск – она разбилась о мраморный пол. Осколки в искусственном свете коридора засверкали, как звезды.

«Трус».

Нейран, стараясь унять звучащий в голове голос, обрушил кулаки на стену. Воздух вылетел у него из груди, превратившись в хриплый рык. «Да как она посмела?! Я должен вернуться и…»

Нейран раздраженно вздохнул и замер. «И что? – спросил он себя. – Ты уже упустил момент, усмири пыл». Мысль быстро, словно удар, проникла глубоко внутрь.

Он вновь вспомнил, как Клагорат задирает ей рубашку, так четко, будто дотронулся до паутинки. Его накрыла волна бешенства, и ядовитое чувство, побудившее его напасть на Верховного Алхимика, снова показало из мрака свои бесовские зеленые глаза.

– Нейран?

Он резко развернулся.

Ане́лия, стройная и прекрасная, остановилась неподалеку, облаченная в облегающее струящееся платье до пола. Оно открывало ее изящные руки и декольте, сбоку мельком дразнило тонкой прорезью, где блестела нежная кожа ноги. Когда Анелия направилась к Нейрану, мелкие камни, усыпающие ткань, словно капли росы, зажглись тысячью бриллиантов. Покружившись перед ним, она смущенно заулыбалась и кокетливо намотала на палец прядь красно-каштановых волос.

Нейран стремительно шагнул к ней, схватил пальцами за подбородок и впился в ее губы спасительным поцелуем. Он ощущал себя надломленным и надеялся, что поцелуй заполнит трещины в его душе, поможет собраться заново, но они так и остались пусты тишиной и безмолвием.

Нейран разочарованно разжал пальцы и отстранился.

– Ты в порядке? Что-то случилось? – удрученно спросила Анелия. – Я думала, тебе понравится мой наряд, он от Элеоно́ры Лагы́р… Купила его из-за этой детальки, – она игриво тронула края платья, оголяя ногу чуть больше, чем позволяли приличия.

Нейран отрешенно скользнул взглядом по разрезу и пожал плечами.

– Все нормально.

Она обиженно наморщила нос и поинтересовалась:

– Это из-за запрета твоей матери участвовать в Ратных? Мы же, вроде, обсудили, что она права.

Нейран скрежетнул зубами. Возмущение до сих пор накатывало на него, словно штормовые волны на пирс. Он вскинул голову, уткнулся взглядом в потолок и, почувствовав, как дернулся кадык, сглотнул неприятные слова, чтобы не сболтнуть лишнего. Анелия удовлетворенно кивнула, приняв молчание за согласие, и, отряхнув с его камзола невидимые пылинки, сказала:

– Вообще, я искала тебя не просто так. Королева потребовала, чтобы все срочно явились в зал. Она собирается сделать какое-то объявление.

Нейран безучастно мотнул головой:

– Я не пойду.

– Не пойдешь? – в недоумении переспросила Анелия, уставившись на него, как на сельского дурачка.

– Я что, заикаюсь? – грубо бросил Нейран, не выдержав. – Какое мне дело до этих объявлений?

От возмущения Анелия на секунду поджала нижнюю губу.

– Она – королева! И это ее приказ. Хочешь, чтобы тебя обнаружили здесь, вывели насильно в зал и привлекли к тебе побольше внимания? Идем.

Нейран ощутил тепло ее ладони, когда она, хмурясь, схватила его за руку и потянула в сторону парадного зала, второй рукой придерживая полы длинного платья. Нейран с большой неохотой сдвинулся с места.

В зале воцарялась тишина: шамадорцы, гости и королевская делегация обменивались встревоженными или воодушевленными взглядами, ожидая речи королевы. Анелия и Нейран примкнули к последнему ряду, затерявшись в пестрых красках чужих одеяний. Королева, величественная и холодная, стояла под софитами чужих глаз с бокалом в руках. Нейран заметил неестественный блеск кожи на ее правой ладони.

– Почтенные рэвы и рэвии, – произнесла она негромко, задушив последние перешептывания. – В первую очередь, я бы хотела поблагодарить уважаемую рэву Опирум за оказанное гостеприимство и этот прелестный праздник. – Нарина склонила голову, оценив похвалу королевы. – Кроме того, для меня честь встретить здесь многих влиятельных политических деятелей и предпринимателей, на которых во многом держится экономика наших измерений. Будем надеяться, вы не оставите выпускников этой привилегированной школы без работы.

По залу пролетела волна смешков, отчего у Нейрана самопроизвольно закатились глаза. Он чувствовал фальшь, пронизывающую каждое слово королевы и реакцию придворных, и держался изо всех сил, чтобы не сбежать от этого цирка.

– Сегодня мы собрались на Королевский смотр Ратных Столкновений, дабы оценить умения будущих выпускников. Полагаю, в этот раз бои будут еще более зрелищными и виртуозными. – Слова Ивессы вызвали мимолетные улыбки на лицах гостей. – Однако, кроме профессиональных и увеселительных мероприятий, есть еще одно запланированное объявление.

Нейран цепко отметил, как девушка, вытянувшаяся тетивой позади королевы, нервно сглотнула и сжала правую руку в кулак. Он с любопытством разглядывал ее, пытаясь понять, почему она так взволнована и рассержена.

– Я с большой радостью и благословением Со-Здателя объявляю о помолвке кронпринцессы Телла́рии Рэа́ты Иде́лис Арста́н из династии Белых Львов и рэва И́рвина То́рна – потомка древнего о’дюссановского рода!

В зале воцарилась тишина, будто в склепе. Взгляд Нейрана метнулся от недовольного лица Телларии к Ирвину, который потрясенно застыл, словно горгулья, вытаращившись во все глаза на королеву и раскрыв рот.

Первыми в неловкой тишине зааплодировали два стража: рыжеволосый лысеющий мужчина и беловласая женщина – похоже, родители новоиспеченного жениха. Спустя глухое мгновение к ним присоединились аплодисменты других гостей. Ирвин лишь захлопнул рот, а Нейран думал только о том, что никогда не хотел бы попасть в такую ловушку: узнать о собственной помолвке последним, стоя в толпе и не имея права даже выразить шок или несогласие. Ничего более унизительного и придумать было нельзя. Но он прекрасно осознавал, что порядки на Сунтлеоне нескоро изменятся: даже в обычных семьях до сих пор приняты браки по расчету ради родовых нитей.

Нейран, наконец, заставил себя отвернуться от Ирвина и случайно наткнулся на до боли знакомый силуэт. Проклятие подкралось, словно морозное дыхание ледяного дракона, затерялось в волосах и ринулось от сердца по венам. Нейран сжал челюсти, ощутив, как напрягаются мышцы шеи. Он впился взглядом в ее спину, обрисовал изгибы тела, будто пытаясь запечатлеть их в памяти, как вдруг заметил чью-то ладонь, сползающую ей на талию. Этот жест вызвал у него острое раздражение. В висок вновь кувалдой влетело обвинение: «Трус».

– Нейран, – Анелия, видимо, не в первый раз позвала его. – Слышишь? Теперь пойдем, нужно поскорее занять самые дальние места на трибунах. Нейран?

«Трус».

Нейран чувствовал, как от ярости у него раздуваются ноздри, а частое дыхание обжигает легкие. «Тру…», – подоспевший удар хлыста ее голоса Нейран перехватил мыслью: «Я покажу тебе, кто я!»

* * *

«Кажется, я заключил сделку с самим Вер-Шителем», – посетовал Лунас, оценивая ситуацию.

Он стоял в потоке ослепляющего света, не в силах разобрать ничего вокруг. Воспользовавшись заминкой, он прикинул, что потребует Деми́д Семпе́р ^[17] за предоставленную информацию о Клагорате и телепортационном кольце. Лунас знал, что дядя Деми́д всегда искусно оборачивал в свою пользу оказанные услуги, и теперь его должником стал он сам. Лунас тряхнул головой, отгоняя дурные и неуместные мысли. На все жертвы он шел осознанно и сделал бы это снова, ведь на кону стояла жизнь сестры.

Наконец, кобальтовое сияние рунического круга, заполняющее весь квадратный зал, ослабло. Лунас попытался осмотреться, однако жуткая темнота, разрежаемая лишь блеклым свечением алхимического глифа под ногами и одиноким факелом, обступила его. Он подумал, что его дар сейчас был бы очень кстати, но приходилось довольствоваться тем, что имелось. Помещение выглядело пустым и безжизненным. Воздух стал плотнее, чем в катакомбах, пахло старым заброшенным чердаком. Лунас расстегнул дублет, желая хоть как-то ослабить ощущение удушья.

– Эй, ты как? – Он чуть не подпрыгнул, когда в оглушительной тишине раздался звонкий голос Эль. Лунас и забыл, что его сирита включена. – Ты на месте?

Механический скорпион на миг замер и снова задергал хвостом:

– Семпер, ты в порядке? Что с тобой? Если ты сейчас же не отзовешься…

– Да в порядке я, – Лунас обрубил тревожную тираду. – В хранилище. Но тут ничего нет.

– Ну слава богу, – Эль звучно выдохнула в сириту и вдруг опомнилась: – Погоди, как нет?