8

Бывает, заходишь в метро, а там две огромные очереди за жетонами. Я всегда становлюсь не в ту, что короче, а в ту, где меньше женщин. Обязательно получится быстрее. Жаль, что этим наблюдением не воспользуешься в аптеках – мужчины здесь редко бывают. Купила таблетки от живота. Еду к родителям на ужин.

– Доченька, ты только не переживай. Будешь суп? – на кухне суетилась мама.

– Я не переживаю. Буду, – ответила я, демонстративно отказываясь ей помочь.

– Зарплату на карточку перевели, проверяла? – спокойно спросил отец, который тоже сидел за столом неподвижно, как король.

– Проверяла. Все нормально, деньги у меня есть, – важно сказала я и начала копаться у себя в сумочке, которую принесла с собой на кухню, как будто я не к родителям домой пришла, а в ресторан.

– Может, тебе съездить куда-нибудь отдохнуть? – прервала немую паузу мама.

– Я подумаю, я еще, кстати, то, что бабушка с дедом на восьмое марта подарили, не потратила, – оживилась я, вспомнив, что в моей копилке лежит больше пятисот долларов.

– Но бабуля хотела, чтобы ты себе какое-нибудь украшение купила, кольцо или сережки, – аккуратно предложила мама.

– Вообще-то я бы предпочла, чтобы у меня снова заблестели глаза, – отрезала я.

– Ладно, как знаешь, – закончил эту неприятную для всех беседу папа.

– Ладно, – добавила я и начала быстро есть.

После ужина я решила прогуляться. Подышать, покурить, купить кошке «Вискас». У нас возле дома настолько большой магазин, что мне бывает лень искать по залу вафли, и я редко в него захожу. Закупаюсь в ларьке. Оставляю супермаркет для очередного дня начала новой жизни, когда я по два часа могу гулять по магазину с корзинкой и, как ягоды в лесу, собирать туда орехи, фрукты, овощи, обезжиренный творог, кефир и йогурты. Но новая жизнь всегда чужая, даже если в будущем моя, поэтому сегодня я купила только корм для Киры и пачку чипсов.

Пришла, достала сметану из холодильника, включила «Школу злословия» с Татьяной Толстой, которую я очень люблю. Она все время про еду пишет. Метафоры точно не головой, а животом придумывает. Мне с ней спокойно. Когда в ванне лежу, часто представляю себе, как Татьяна берет у меня интервью: «Варя, что вы любите читать? Что такое, по-вашему, красота? Вы умеете готовить?» Обычно я блистательно отвечаю – умные мысли приходят мне в голову только в воде. Здесь я забываю о теле, в жидкости оно невесомо.

9

Две недели я пролежала на диване. Игнорировала звонки друзей и знакомых. Смотрела сериалы и ела пиццу. Закрытая в своем мирке, я чувствовала себя спокойно и хорошо.

Вечером четырнадцатого дня я закончила смотреть очередной фильм. Вдруг, как долгожданная и отключенная на время горячая вода, эмоции резко включились, и я расплакалась так сильно, что чуть не затопила соседей. Квартира показалась мне тюрьмой, в которую я села, чтобы больше не причинять вреда себе и окружающим людям. Я дошла до состояния, когда нужно менять все. Точно я рыбка в аквариуме с грязной водой. Если не перенести в чистый, жить мне осталось недолго. Сердце забилось, как при физической нагрузке. Захотелось бежать. Я запаниковала. Организм включил режим самосохранения, дав мне понять, что если я не начну действовать, наступит конец моего света.

Выходить на знакомую улицу совсем не хотелось, поэтому я твердо решила уехать в другой город. Единственный вариант, который пришел в голову, – Питер. Я была в этом городе трижды, и каждый раз – счастлива.

После бессонной ночи наутро стою возле кассы, готовлюсь купить билет на автобус, гуглю фразу «население Санкт-Петербурга». Думаю, более пяти миллионов человек живет в этом городе, и я смогу. Тем более, они там живут, боятся смерти, а мне нечего бояться, я всегда могу вернуться обратно, в Минск. Через три дня я уже сидела на заднем сидении холодного «Икаруса».

10

Рейс был ночным. Я знала, что не смогу уснуть, поэтому взяла с собой много еды. Карман спинки переднего кресла полностью заполнила баночками с детским питанием, крекерами, водой и соком, точно там сидел не пассажир, а ребенок в коляске. Я была уверена, что съем весь запас за первые два часа поездки, но до самого утра не притронулась к пище. Скорость вводила меня в транс. Впервые за долгое время я просто сидела и слушала музыку.

Дорога доставляла удовольствие, пока я не решила заглянуть в социальные сети. Лента новостей, точно головоногий моллюск, прыснула ядовитой чернильной бомбой. Тощие девушки, картинки с мотивацией похудеть, модели, фразы типа «„хочешь есть – попей водички“ – вот девиз анорексички», высказывания Ошо и выражения Будды, йогини в самых разных позах, рецепты низкокалорийных блюд, люди в путешествиях и на берегу океана – визуальная информация, которая одновременно раздражала и привлекала меня. Тревога росла. Я открыла пачку крекеров и, как белочка орешки, начала уничтожать печенье. Если бы не лакомство, от зависти я бы саму себя сожрала. Процесс угрызения совести прервало сообщение в вайбере: «Доченька, я рано проснулась и больше не могу уснуть. Как твое настроение? Как поездка?»

Мамочка… Конечно, кто еще будет думать обо мне и волноваться? Точно не девушки из социальных сетей, которые только и делают, что корчатся перед камерой, демонстрируя свои фотогеничные части тел. Им нет до меня дела! И мне нет дела до себя! Я трачу несколько часов в день, чтобы узнать, как дела у незнакомого мне человека, и не могу найти минуту, чтоб прислушаться к себе. Если бы вместо идеальных картинок в ленте новостей появлялись снимки моей повседневной жизни, наверное, я бы поняла, что весело живется только моим глазам. Я же, как обдолбанный наркоман, лежу на диване и не двигаюсь, путешествуя по миру своих и чужих иллюзий. Я рассмеялась, точно разгадала простой карточный фокус.

За полчаса вышла из всех групп, так или иначе связанных с модельным бизнесом, похуданием и совершенством. Мне стало страшно. Придется теперь наблюдать за семьями одноклассников, шашлыками одногруппников и свадьбами друзей детства. Я завидовала девушкам, у которых был маленький вес. Девушки, у которых был маленький ребенок, вызывали скуку. Я же вызывала у себя отвращение: у меня не было ни того, ни другого.

11

В семь утра Питер похож на большую площадку для афтепати. Компании веселых ребят так многочисленны, точно по городу ходят пьяные экскурсии. Раньше я тоже не замечала тут ничего, кроме баров. Сейчас мое внимание привлекали кафе-пироговые. Хочется сказать «старею», но нет – жирнею. В ближайшем круглосуточном заведении купила себе пирожки с капустой, картошкой, яблоком, черникой и вишней. Мне нужно было много еды: до заселения в хостел на станции метро «Садовая» оставалось больше пяти часов.

Гуляла по городу, останавливалась в живописных местах и ела. Людей не стеснялась. Дома я бы себе никогда такого не позволила. Главный проспект Минска похож на подиум: длинная широкая улица с открытыми верандами ресторанов, где сидят люди, пьют кофе и наблюдают за проходящими мимо девушками, опрятными, стройными, ухоженными и гордыми. В Питере есть булки, сидя на парапете, почетно. Вокруг столько бомжей и нищих, что возможность купить себе еду дает тебе право чувствовать себя комфортно.

В течение часа я прикончила сдобное ассорти. Щеки разбухли, вылез второй подбородок, заболел живот. Я напоминала себе удава, который сожрал свинью, а теперь нуждается в месяце переваривания. С этого момента моя прогулка по Питеру стала напоминать посещение комнаты страха. В каждой витрине вместо собственного отражения мне мерещилось чудовище. Я не могла прийти в хостел и знакомиться с его жителями, пока моя внешность напоминала мне мою внешность!

С десяти утра я начала обзванивать салоны красоты, находящиеся недалеко от центра. Везде все занято, ближайшая запись – через неделю. Идея покраситься так меня взбудоражила, что я не могла тратить время на телефонные разговоры. Решила сама зайти в ближайшую парикмахерскую и, стоя на коленях, умолять мастера подарить мне новый цвет волос. Заветная дверь быстро нашлась. Захожу – встречает мужчина, лысый, среднего роста, одет, как танцор степа. По запаху строительной краски я поняла, что салон открылся совсем недавно. Мужчина оказался владельцем этого учреждения. Десять лет человек прожил в Нью-Йорке и учился там у лучших стилистов штата. Работал в Бруклине. Теперь вернулся на родину и открыл свое дело.

– Сколько будет стоить покрасить мои волосы в красный цвет? – прямо спросила я.

– Пятьдесят долларов, – закончив свое резюме, быстро ответил он.

Сэкономив на перелете в Америку, я согласилась.

Ненавижу сидеть в парикмахерской напротив зеркала. Хорошо, что тело прикрывают черной накидкой. Знают, наверное, если женщина будет разглядывать свои толстые ляжки в отражении дольше десяти минут, как бы ее замечательно ни постригли, все равно уйдет недовольной.

Мастер осветлил мне пряди и приступил к окрашиванию. Казалось, после того, как процедура закончится, мои тело и голова окончательно поссорятся. Успокаивала себя тем, что джинсовая одежда, которую я с собой взяла, с красным цветом будет смотреться по-питерски стильно. Когда мне высушили волосы, по ощущениям, их стало в два раза больше. Я была похожа на Ариэль с телом Урсулы. Говорят, рыба гниет с головы. В моем случае рыба с головы начала возрождаться.

12

Я очень переживала, что в хостеле под предлогом угощения все будут воровать мою еду. Решила закупиться с расчетом на четверых. Взяла две бутылки вина, четырехсотграммовый кусок сыра, банку маслин, несколько пачек пюре быстрого приготовления, две упаковки помидоров черри, килограмм картошки, столько же мороженого и конфет, а также пакет молока и пачку кукурузных хлопьев. Сумка с продуктами по тяжести сравнялась с вещевой. Я не взяла ничего мясного: была уверена, что каждый второй житель хостела – вегетарианец. А я очень уважаю этот ярлык. Для меня веганы, вегетарианцы и сыроеды – третий пол. С женщинами я дружу, мальчиков – люблю, вегетарианцев – обожаю. Раз в неделю обещаю себе отказаться от мяса, сахара, консервов и фаст-фуда. Держусь один день, на следующий – заказываю пиццу с пепперони. Моя самооценка напрямую зависит от рациона: фрукты и овощи – достоинства, все остальное – недостатки.

В хостеле меня встретила администратор, одетая в белую льняную рубаху и длинную синюю юбку. Девушка, натуральная блондинка с румянцем и ямочками на щеках, напомнила актрису из советского фильма.

– Привет, добро пожаловать, меня зовут Карина, – полушепотом приветствовала меня девушка.

– Привет. У тебя такое имя пряное, его бы в горячее молоко с медом добавлять, – я пыталась быть оригинальной. – Меня зовут Варвара. Очень приятно, – добавила я, делая вид, что останавливаться в хостеле для меня привычное дело.

– У тебя такой классный цвет волос, Варвара. Пойдем, я тебе все расскажу и покажу. Чай будешь? – продолжала знакомство администратор.

– Да, спасибо, – я решила расслабиться и согласиться.

Через полтора часа мы с Кариной уже сидели на заднем дворе хостела: курили после выпитой бутылки вина.

– Как ты относишься к вегетарианцам, Карина? – строго спросила я, намекая на то, что ответ должен быть отрицательным.

– Плохо! – засмеялась она.

– Почему? – ответ меня удовлетворил.

– Потому что они украли у нас фрукты! – прокричала Карина.

– В каком смысле украли? – шепотом, чтобы успокоить ее, спросила я.

– Ведут себя так, будто теперь это только их еда. Можно подумать, человеку, который ест мясо, даже близко нельзя подходить к бананам и яблокам. Я как-то выложила в инстаграм фотографию с ананасом, так два человека в комментариях спросили у меня: не стала ли я вегетарианкой и не перешла ли на правильное питание? Представляешь? – администратор говорила, демонстрируя свой разряженный телефон.

– У меня тоже была знакомая-сыроедка, которая в супермаркете визжала от радости, когда я покупала морковку или капусту. Ей казалось, что я встала, наконец, на правильный путь. Хотя я просто с детства люблю салат с морковью, зеленью и сметаной, – продолжила я, передавая ей зарядное устройство.

– И выглядеть хочется хорошо, правда? Но как же сложно привести свое тело в порядок, следуя инструкции. Я по ней даже стиральную машинку в хостеле починить не могу, а тут – живой организм, – Карина икнула и с первого раза не попала вилкой в розетку.

На курилку вышла девушка. На ней были серые спортивные штаны, белая майка-алкоголичка и домашние тапочки. Влажные каштановые волосы пахли шампунем, тело – кремом.

– Добрый вечер, девочки, я покурю с вами. Не помешаю? – спросила она уже после того, как сделала первую затяжку.

– Конечно. Вино будешь? – я протянула ей свой бокал.

– Нет, спасибо, – брезгливо ответила она.

– Как тебя зовут? – решила я зайти с другой стороны.

– Ее зовут Оля, – Карина вспомнила, что работает администратором в этом хостеле, – Ольга, познакомься, это Варя. Она приехала из Беларуси.

Девушка улыбнулась.

– Оля, у тебя очень красивые волосы, – сказала я.

– А у тебя они прикольно окрашены. Как ты решилась на красный цвет? – спрашивала она, перебирая мои пряди.

– О, это глупая и длинная история. У нас тут серьезный разговор. Оля, как ты относишься к вегетарианцам? – серьезно спросила я.

– Никак. Каждый сам решает, что ему есть, – Ольгу этот разговор не увлек.