О Санкт-Петербурге
«Нормальный у нас город!!!»

«Нормальный у нас город!!!..»

 
Нормальный у нас город!!!
Дождь, сопли, вино…
И постоянно холод,
Ветер прямо в окно.
 
 
Нормально у нас с лицами!!!
Они выдают интеллект,
Не грусть… Ночами не спится
И хочется идти на проспект.
 
 
Не нравится климат и серость?!
Объята гранитом Нева.
Ноябрь на землю мерзость,
И в центр идут поезда.
 
 
Здесь правильно то, что красиво.
То, что идёт из души.
Здесь можно быть очень счастливым,
Ты сырость ругать не спеши.
 
 
И где ещё встретишь бездомных,
Что пьют, но читают стихи.
И где читать – это модно,
И где все, кто с книгой, – свои.
 
 
Здесь жить и любить незапретно,
А Петербург не понять.
Я просто встречаю рассветы,
И трепет души не унять.
Я вся растворяюсь в гитаре,
Что там за окном, во дворе,
Здесь с колыбели играют
Песни «Кино» детворе.
 
 
В обед, в перерыв на работе,
Здесь ходят в Русский музей.
И в легком подпитии после
На Думской встречают друзей.
 
 
Здесь даже мат – как искусство,
Ругань – не просто слова.
И пусть тут улыбок негусто…
Зато не пуста голова.
 

«Бесконечностью пошлых окраин…»

 
Бесконечностью пошлых окраин
И безликостью новых домов
Мы природу вконец напугали,
Обаянья лишив диких псов.
 
 
Муравейник наполнен до края,
Затерялся внутри человек.
И в домах, подобных сараям,
Он живёт век такой, как у всех.
 
 
Одинокие в этих коробках
Строим крепость из пенобетона.
И стоим одинокие в пробках,
Чтобы к ночи добраться до дома.
 

«Солнце наконец-то вышло из засады…»

 
Солнце наконец-то вышло из засады.
Белый снег по-новому скрипит.
Двориком цветным за Летним садом
Выхожу к Фонтанке, на гранит.
 
 
В Петербурге началась весна.
Марта снег в моих ладонях тает.
Хочешь, раздели со мной до дна
Радость жизни цвета попугая?!
 
 
Приходи, накрыто на двоих!
Март всегда людей по парам строит.
Если б хоть чуть-чуть меня любил,
Стала бы царицею в короне.
 
 
В Петербурге началась весна.
Я ее в маске зимы узнаю.
Рада не с тобой, но для тебя.
В шкаф свой теплый свитер убираю.
 

«В Петербурге осталась, люблю до крика…»

 
В Петербурге осталась, люблю до крика.
Целовать готова его витрины.
Под мостом обнимаю ветра и дико
Вырываюсь с разбега в его седины.
 
 
Продолжаю сгорать в хладнокровно-сером.
И чугунно плавлюсь в листах гранита.
В списке радостей город поставлю первым.
Сквозь ограды глядит на Неву сердито.
 
 
В желтизне фонарей разбивает слезы
На осколки льда в лужах ранним утром.
Здесь колонны белее любой березы.
Я счастливее многих в промозгло-хмуром.
 
 
Я руками касаюсь сырого счастья
И вдыхаю стих, ощущаю кожей.
Я, наверно, рабыня твоя отчасти.
Друг без друга давно мы уже не можем.
 
 
Только здесь я могу расписать закаты,
Поцелуем, страстью наполнить чувства.
Обнимая мостами, любить, как брата.
Воспевать, как наследие и искусство.
 

Ночной дождь

 
Крыша стальною гладью мне режет душу,
Дождь принимая близко к немому сердцу.
Небо бросает слезы на землю в лужи.
Еле сверкает в прошлом остаток детства.
 
 
Капли картины пишут на стеклах грязных,
Желтой пыльцы тушь смазав по лицам окон.
Чувства мои расплескались в осадках разных.
Пух тополиный копим, чтоб сделать кокон.
 
 
Летнее выцвело, как чёрно-белый снимок.
Серое небо, асфальт – все оттенки грусти.
И словно вакуум, время бежало мимо.
Ночь пробирается… Дождь льётся серой ртутью…
 
 
Ночь поседела от боли и от разлуки.
В сизой Неве растворились дождя объятья.
Мост протянул берегам свои створки-руки.
В летнем саду все одето в туман, как в платье.
 
 
Каплями дождь очищает от боли душу,
Бьется в окно, по щекам тушь пыльцы размазав.
Я растворяю прошлое в грязных лужах
И в ароматы прячу в хрустальной вазе.
 

Город, которого больше нет

 
Знаешь, я сегодня впервые захотела уехать отсюда.
Мне надоел бесконечный запах модного «кофе навынос».
Опять восторгаться искусством, придуманным культом простуды.
Устала спускаться в метро, становясь в толпе ничем плюс-минус.
 
 
Осознать, что в городе пять миллионов стали мне чужими,
И в город, знакомый с детства, теперь выходить только с опаской.
А смирение и терпение растягивать как пружину,
Скрываться от людей дни напролет за глупой, нелепой маской.
 
 
На улицу выхожу теперь все чаще ближе к полуночи,
Тогда в Петербурге еще пахнет стихами, дождем, сыростью.
Часами хожу по тем прежним, пустым и любимым улочкам,
Снова в потоке бешеном воскресаю по чьей-то милости.
 
 
Но как только холодное утро лучами ляжет на крыши,
Заварится кофе в машинах, машины наполнят бензином.
Осталась искренней ночь, и мы с городом полной грудью дышим,
И только в граните седых ночей тут пахнет еще заливом.
 
 
Пока так прекрасно чисто, пусто на Кирочной и Шпалерной,
Белые чайки на белом небе кричат, что разводят мосты.
Я все-таки буду с тобой, твоей серости искренне верной.
А завтра с утра опять я скроюсь в пучине безликой толпы.
 

Городу

 
Я тебя не предавала!
Что ты смотришь, как на чужую?!
Из всех окон, из всех подвалов.
Я тебя ни к кому не ревную.
 
 
Я дождей твоих не боялась
И прощала истерики ветру.
Твой ноябрь сочла за усталость
С низким небом из серого фетра.
 
 
Я ж твоя, город мой, ну, не надо
Так смотреть из чугунной листвы.
Бессердечность узоров ограды
Переплавится в слякоть весны.
 
 
Испугался? Да, мне самой страшно!
Ты распят в желтизне фонарей.
Быть собой – оставаться отважным,
В тебе стойкость холодных морей.
 
 
Наводненья страшнее Балтийских
Захватили тебя, как в аду.
Все накрыло чужим, пошлым, низким.
Петербург, возвращайся, я жду.
 

«Я настолько из Петербурга…»

 
Я настолько из Петербурга,
Что в Москве не была ни разу,
Не каталась в метро по кругу,
Чтобы все получить и сразу.
⠀
Я настолько из серой стужи,
Что глаза мои цвета неба
Ближе к цвету обычной лужи,
Голубого почти что нету.
⠀
Я настолько из белой ночи,
Что не сплю, как наступит лето.
Я сложилась из длинных строчек,
Из простуды, дождя и ветра.
⠀
Я настолько из мелкой пыли,
Из забытого всеми солнца,
Из чугунных оград, из шпилей,
Из Невы, что о берег бьется.
⠀
Я настолько своя в болоте,
Да, настолько внутри сырая,
Что одета не по погоде,
С сентября до начала мая.
⠀
Я настолько из Петербурга,
Что не вышибить, не исправить.
Мы настолько нужны друг другу,
Словно будущему память.
 

О любви
«Если б я поняла тебя,
мне вручили бы премию Нобеля…»

«Надеюсь, никогда не оказаться в большинстве…»

 
Надеюсь, никогда не оказаться в большинстве,
К которому относятся, как к стаду.
Хочу быть пусть в духовном, но родстве,
И большего, пожалуй, мне не надо.
 
 
Хочу для тех, кто был моей судьбой,
Остаться нерушимой стенкой.
Хочу с другими быть другою, чем с тобой,
Чтоб знал лишь ты, как открываю клетку.
 
 
Хочу порвать шаблоны и картинки,
Что рисовали многие другие.
Хочу жить с глупостью блондинки,
Но знать души чужой глубины.
 
 
Хочу встречать прохладные рассветы
На набережной с видом на залив,
Хочу такое питерское лето,
Где прячется души родной прилив.
 
 
Хочу после короткой летней ночи
Держать в руке бутылку от вина,
Накинуть твой пиджак, пусть холодно не очень.
А то, что с нами, помнит лишь Нева.
 
 
Но вот уже становится теплее,
Мосты свели, и ты уйти готов.
Я так любила сердцем из осколков…
Любила всего несколько часов.
 

«Я больше не согласна на «почти…»

 
Я больше не согласна на «почти»,
На милого, нормального такого.
А ты свалил бы с моего пути,
Пока я не сломала тебе ногу…
 
 
Я ненавязчива и знаю себе цену,
Теперь я не торгуюсь ни на шаг.
Я не прощаю даже мыслями измену.
Ты был мой друг. Не свалишь – станешь враг.
 
 
Я остервела за последние полгода,
За год я выносила новый план.
Отныне я как личность неделима
Ни на куски, ни даже пополам.
 
 
Я – это я, что мне теперь дороже?!
Себя я точно больше не предам!
Я лучше дам кому-нибудь по роже,
Чем сдамся неотобранным рукам.
 
 
Я буду ждать, пока забьется сердце
В такт с чьим-то близким по всему.
Ну а пока в РХБЗ и берцах
Я объявляю пошлостям войну.
 
 
Я больше, милый друг, не подпускаю
Ненужных и неискренних людей,
Но я простила, словно Герда Каю,
Твоё неподдержание идей.