Глава 3
Тенебрае

Ведьма – это дева, чьи слезы – драгоценные жемчужины, улыбка – лунный свет в ночи,

а благосклонность – редкий цветок в зимнем лесу.

Если бы вы только знали, как часто мне доводилось слышать о жестоком чувстве юмора того, кто плетет нити наших судеб. Матушка, как всегда, повторяла мне об этом ежедневно, и я верила ей безоговорочно. Ведь она была ведьмой, способной приоткрывать завесу над тайнами будущего. Эти слова приходили мне на ум в самые неловкие моменты моей жизни: когда в шесть лет украла щенка у дамы с золотистыми волосами, чье лицо смутно помнила, и солгала, что он сам сбежал. Когда на своем первом балу свалилась с балкона прямо на незнакомца и убежала, не осмелившись взглянуть ему в глаза. И когда между мной и наследником враждебного рода неожиданно возникла связь.

Мне не оставалось ничего,кроме как броситься к книге, тщетно пытаясь захлопнуть ее, прежде чем это запишется внутрь.Попытки не увенчались успехом.Перо стремительно выводило каждую букву, и внутри меня все холодело. Обернулась к Николасу, с тяжестью в груди осознавая неизбежность того, что произошло.

– Можно ли это как-то изменить? – обратилась к члену высшего совета,хранителя строгого облика в очках. – Просто доверьтесь мне, этого нельзя допустить. Поверьте.

Его взгляд стал еще суровее, и брови вовсе сдвинулись угрожающе.

– Имя. – потребовал он.

– Я не…

– Имя!

Имя…не могу его произнести!

Этого нельзя допускать!Вопиющая ошибка!

Многие замерли, и заинтересованная толпа начала собираться вокруг нас.

– Что происходит, высший Арка? – раздался голос отца, и я направила взгляд в его сторону.

– Эта ведьма отказывается назвать свое имя, так бывает, – пожал он плечами, поправляя очки. – Но это редкость.

Если заговорю, отец узнает мой голос, а если промолчу, ситуация станет еще хуже.Безвыходная ситуация…

Мне казалось,что сознание покинет меня неумолимо прямо там.

– Это неуважение ко мне? – с колкостью бросил мне в спину Греймен. – Неужели кто-то не хочет меня в хранители? Любопытно даже, кто эта ведьма.

– Имя, – повторил Арка с нажимом. – Прекратите препятствовать святому процессу!

– Аннабет Палентия!

– Лорд Николас Греймен и Леди Аннабет Палентия? – провозгласил Высший Арка,определенно сомневаясь в собственных словах.В этот же миг отцу моему стало дурно,и его подхватили под локоть.

Узрели бы вы те ошарашенные лица – ни малейшего сомнения не осталось бы, от чего руки мои трепетали как лист на ветру.

– А я говорила,что этого допускать не следует.

Наш родовой шатер превратился в поле ожесточенной битвы. Слева Рион и Джослин Греймен,родители Николаса, против них – мой отец и дядя. Крепко держа маску в руках, переводила свой взгляд с одной стороны на другую. Рядом сидел мой новоиспеченный жених, лицо его было бесстрастным, взгляд неморгающим.

Кажется, в тот миг у всех была одна общая мысль:

Что же теперь делать?

– Даже господин Ивес Дарксон оказался лучшим выбором, – прошептала скорее самой себе. – Следовало прислушаться к отцу.

– Простите? – обратился ко мне Николас, разгневанно поправляя золотистые пряди. – Вы сравниваете меня с господином Дарксоном?

– О, ранила ваши чувства? – вскинула бровь я. – Или вы не согласны с тем, что это тупиковая ситуация?

– Если вам занятно знать, рад ли я видеть в роли супруги – скверную даму,за которой закрепилось звание безумной вороны…то вы должны понимать: определенно нет. Ваше присутствие приводит меня в раздражение и наносит оскорбление моему имени и чести.

–Если мое присутствие способно нанести вам такой урон, – с пренебрежением отвернулась я, поеживаясь. – То вероятнее всего,вы просто нежнее младенца,у которого отобрали материнскую грудь.

– Она не станет его супругой! – вскричал дядюшка Жан, сотрясая воздух ударом кулака по столу. – Мы найдем способ разорвать эту связь!

– Такого способа… – вошла Высшая Уруса, раздвигая шторы, освещещая нас улыбкой. – Увы… его нет. Вам придется смириться с действительностью, возможно, это примирит ваши великие рода.

Наступила тишина.Некое олицетворение общего отчаяния.

– Вы предлагаете принять спокойно происходящее? – наконец заговорил отец контролируемо сдержанно. – Они не подходят друг другу,и это просто смехотворно.

– Чем вам мой сын не угодил? – возмутился Рион Греймен,явно задетый сказанным. – У него прекрасная репутация,и он верно служит королевству.Манеры,происхождение,внешность.Все при нем!Чего не скажешь о вашей дочери!

– Ваша дочь, – продолжил Рион, не скрывая презрения. – Известна своей непокорностью и склонностью к скандалам. Мой сын достоин лучшего.

– О, давайте учтем, что репутация – вещь изменчивая, – усмехнулся дядя Жан, поднимаясь с места. – Один неверный шаг, и ваш золотой мальчик может стать грязной страничкой в хрониках. Увы, в нашем мире мало что стоит прочно.

Высшая Уруса, не потеряв своей улыбки, опустила голову чуть ниже, в жесте, напоминающем покровительственную благосклонность.Меня передернуло,и я не могла понять от чего именно.От ситуации,от этой ведьмы из высшего совета…или от проведенной в тревожном страхе ночи.Все смешалось,будто водоворот.

– Возможно, все станет проще, если каждый из вас прекратит держаться за старые обиды и привычки. Это не битва, друзья мои, это будущее ваших родов. Пора посмотреть в глаза реальности. – закончила Уруса свою мысль.

Рион Греймен неудовлетворенно фыркнул, но промолчал, глядя на своего сына.

– Это ведь вы послали ее в лес, господин Бетиан, – подняла нос собеседница. – Как и вы, господин Рион, настаивали на том, что вашему сыну пора обуздать себя и связать судьбу с благородной ведьмой. Однако почему-то вы не предусмотрели этот возможный исход, когда приговорили своих детей к этому ритуалу. Вас связывает… весьма… трагичная история, но дети ваши нашли друг в друге судьбу.

Нашли судьбу? Искали убежище… оба. Бежали от ответственности.

– Прошлое не изменить, – заключила Высшая Уруса, тихим, но уверенным голосом, перекрывая любой грядущий спор. – Но если и есть что-то, что мы можем сделать – так это выбрать новый путь для ваших детей, который обеспечит им надежную опору и шанс на счастье. Примите это, как неизбежность, идущую рука об руку с волей судьбы, и, возможно, увидите, как ненависть превращается в союз.

Каждый из нас, сидящих в шатре, понимал, что эти слова означали больше, чем просто наставление. Они подвергали сомнению не сколько судьбу, сколько наши собственные представления о ней. Николас, по-прежнему не изменивший своего сурового выражения лица, казался мне чем-то далеким, неким замкнутым монолитом, который, однако, в глубине силится понять свои внутренние переживания на этот счет.

Вода в бадье была горячей, как наш с Мари пылкий труд стереть выпуклые узоры с моего пальца.Покои мои пропахли душистым мылом,а поместье стояло на ушах от произошедшего.

– Может, отрезать его? – с энтузиазмом обратилась к служанке, но она неодобрительно качнула головой. – Отец не отдаст меня им… или все же отдаст?

– Госпожа, – девушка разрыдалась, все старательнее натирая мою кожу. – Госпожа…

– Плачешь так, словно я уже мертва! – вырвав руку, сама принялась отчаянно сдирать узоры. – Прекрати сейчас же!

Да уберись же ты!Хоть немного!Да за что мне это!Мало того жених жуткий,так еще и эта дрянь не убирается!

– Я…я последую за вами.

– А у тебя был выбор? – прекратив попытки,я погрузилась глубже в воду. – У меня его нет,а у тебя и подавно.

– Мисс, пожалуйста, не сдавайтесь, – промолвила Мари, всхлипывая и вновь берясь за мою руку. – Мы справимся. Не покину вас, даже если придется следовать за вами в…логово Грейменов.

Ее глаза,были полны отчаяния и преданности. Почему-то это придало мне сил. Может, глупость, но приносит утешение. Вздохнула я, отпуская боль и гнев, и повернула ладонь в ее сторону, разрешая продолжить.

Семейный ужин шел в напряженной тишине, и даже самые младшие кузены впервые сидели смирно. Все четверо неотрывно смотрели на меня: Люсиль с жалостью, а трое юных сорванцов – решительно и яростно.

– Если хочешь,то убью его! – воскликнул Ирбин, зло втыкая вилку в кусок мяса. – С превеликим удовольствием!

Внезапно я засмеялась, и все остановили трапезу, подняв на меня глаза. В их взглядах мне доводилось лицезреть многое раньше: презрение, разочарование, гнев, но только теперь – буйный страх за меня.Стоило оказаться связанной с их врагом,чтобы все они начали дорожить мной.

– Отец, на чем вы остановились? – спросила я, быстро обретя спокойствие и с наслаждением приступая к крольчатине. К черту жалость, если судьба ко мне беспощадна.

– Через два дня ты отправляешься в ковен Тенебрае. Вам нельзя долго быть врозь. Мы начнем подготовку к церемонии, – сдержанно сказал он, сжав приборы так, что те заскрежетали. – Совместно.

Представляю, каковы будут лица на церемонии, если мы вообще ее дождемся.

– А что, если избавлюсь от него? – невозмутимо озвучила мысль,которая крутилась в разуме со вчерашнего вечера.

Дядя Жан поперхнулся, а Элизабет толкнула меня в бок локтем.

– Стану вдовой, и проживу свободное и счастливое десятилетие , – пояснила я, отпивая из бокала. – Даже наследник и командор может умереть от несчастного случая. Главное – следов не оставить. Узы ведь забавно устроены, я могу его ранить, а он меня нет. Хоть какая-то выгода в том, чтобы быть ведьмой.

– Вздор, – отмахнулся отец, постепенно ослабляя хватку на приборах. – За тобой будут следить на каждом шагу,они такого не допустят.Сиди смирно и ничего не делай.

– Ничего не делать в руках напыщенного хранителя,который то и дело оскорбляет меня? – огрызнулась я.

– Терпи,Аннабет.Ничего больше тебе не остается.

Терпи… Да, что еще мне остается, кроме как терпеть?

Терпи то,терпи се,всю жизнь терплю.

Эти слова звучали с такой жестокостью, что внутри у меня закипала злость и разочарование. И если отец учил меня терпению, то матушка с детства внушала, что сила – это не всегда физическое.

“ Если не можешь защитить себя кулаками, развивай ум, чтобы искусно уничтожать морально. ”

– Как скажете отец,значит буду терпеть и улыбаться.– заключила я, покидая стол. Элизабет последовала за мной, с трудом скрывая очередную волну нравоучений, но промолчала. Напряжение витало над нами густо, как тучи над заброшенным полем.

– Если они попытаются что-то предпринять, действуй по своему усмотрению. До тех пор сохраняй достоинство.Желательно,чтобы вела себя тихо.Не опозорь нас…прошу.

– Хлопать ресницами, как ты учила? – с сарказмом отозвалась я, устроившись на диване в гостиной. – Элизабет, хоть ты и старшая сестра, познавшая, как кажется, все тайны мира, но позволь напомнить: это Греймены, и наш отец самолично казнил дядю того мужчины, с которым я связана! Пусть они и не убьют меня, но даже боги не ведают, каковы будут их издевательства!

– Знаю, – она присела рядом и заботливо накрыла наши ноги пледом. – Знаю… Ты напугана, но неприкосновенность уже многое значит. У тебя теперь защита. Ни Николас, ни кто-либо другой не коснется тебя.

– Жизнь можно разрушить, даже не притронувшись к телу… Душевные муки – таят в себе тысячи форм.

Положив голову на плечо сестры, принялась обвивать на палец ее каштановые локоны. Не вспомню, когда в последний раз мы так сидели вместе. Эта ситуация сблизила нас больше, чем кончина матушки.

– Все будет хорошо, – ее шепот звучал тревожно. – Теперь все будет хорошо.

– Теперь? – переспросила в недоумении. – Что значит "теперь"?

– Это значит, что ты прекратишь каждый месяц ломать руки и проживешь долгую жизнь. Не познаешь болезни и станешь сильнее.