© Дарья Евгеньевна Коханова, 2016

© Александра Анатольевна Борзенкова, иллюстрации, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

Мы сидели на двух шатающихся табуретках, благородно оставленных грабителями на кухне, и думали,как нам дальше жить. Не знаю, что было печальнее: понять, что её парень оказался подлецом и вором или что у нас не осталось ничего, кроме старой посуды и мебели, которым самое место на свалке. Мои личные вещи никто не тронул. Не знаю, что за сдвиг у них в системе ценностей, но моя великолепная тарелка с изображением рыбьего скелета на дне, моя мышка-пищалка с запахом кошачьей мяты и даже моя расческа с остатками великолепнейшей дымчатой шерсти ворюг не заинтересовала. Вместо этого они вынесли все вещи Любавы, включая всю одежду, и даже поснимали москитные сетки с окон. Спрашивается, зачем им москитные сетки? После первого осмотра помещения я всё думал, почему этот прохвост мои вещи не тронул? Из-за уважения и симпатии, которые я не мог не вызвать, или, может, побоялся моего гнева… Но когда я обнаружил отсутствие москиток! Это был шаг мне на хвост! Отныне и до появления новых я буду лишен своей единственной радости – охоты на голубей. Теперь Любава будет держать окна закрытыми, и мой досуг превратится в унылое убивание времени. Когда в жизни и без того удовольствий в разы меньше, чем обязанностей, такие события ввергают меня в меланхолическое настроение. Лучше бы они пианино взяли! Чудесный инструмент, лет 100 ему, настоящий раритет – глаза б мои его не видели!

Совсем забыл представиться, простите.

– Здравствуйте, меня зовут Добрыня, и я – Кот. Получилось, как на встрече анонимных котов. Ну же, отвечайте: «Здравствуй, Добрыня», и аплодисменты.

Продолжим, я шотландский вислоухий кот дымчатого окраса, семи килограмм веса. Мне два с половиной года, сообразителен и невероятно обаятелен.

Люблю: кушать домашний нежирный творожок, играть с мышкой, охотиться на голубей и очень люблю свою хозяйку Любаву.

Боюсь: пылесоса, фена, громких звуков из внешнего мира, незнакомых людей и некоторых знакомых (и правильно делаю) и ещё высоты. Что касается последнего, ветеринар утверждает, что это особенности породы, но я думаю, что это я за компанию с Любавой. Боимся вместе, как в мультике.

Теперь это похоже на анкету с сайта знакомств, хм, ну да ладно, зато коротко и понятно.

– Ну что ты уши повесил, – грустно заметила Любава, – купим мы всё новое, ещё лучше, чем было. Заработаем и купим. Хорошо, что все сбережения хранятся в банке. Очень надеюсь, что банк за это время никто не ограбил, – снова улыбнулась она и пошла ставить старенький эмалированный чайник на плиту. Ведь замечательный электрический чайник с подсветкой и тремя температурными режимами, увы, больше не с нами.

Любимая шутка моей хозяйки, когда мы грустим и печалимся, про мои повешенные уши. Так она бодрится. Я поначалу протестовал, доказывал, что это знак моего аристократизма, и я горжусь своими ушами. Они мне достались от отца, ему – от его матери и т. д. Ну, то есть у меня-то уши свои, а у отца остались его, в общем, вы поняли. Так вот поначалу я протестовал против таких шуток Любавы, а потом смирился. Пускай, если ей так легче. Одно дело самой расстраиваться, а совсем другое – видеть, что я расстроен ещё сильнее, и сразу появляются силы собраться и заняться утешением меня, а там уже и себя за компанию.

Сейчас меня беспокоит только один вопрос – как объяснить Любаве, что обокрал нас её драгоценный Лёва, с которым она крутила бурный и бесперспективный, на мой взгляд, роман. Когда он и его дружки вошли в дом, я сразу почувствовал, что ничего хорошего они не замышляют, и залез под кровать. А когда увидел, что они делают, просто застонал от бессилия, чем, естественно, мог привлечь к себе внимание. Я зажмурился от страха. Похоже, они ничего не услышали, но на всякий случай я не открывал глаза до самого их ухода. Под диваном темно, и если не открывать глаз, то меня совсем не видно. Как же здорово, что я не спрятался в шкафу, там бы они меня точно обнаружили. Наверняка украли бы и меня, чего Любава точно бы не пережила. А может, они вообще только за мной и приходили; в доме ничего дороже, чем я, не было; просто не нашли меня и решили вынести, что под руки попалось. Да, думаю, что так и было.

Мы с Любавой сидели на кухне и ждали, пока закипит вода в чайнике, когда раздался звонок в дверь. Это была Людмила Ивановна, бдительная пенсионерка из соседней квартиры.

– Любочка, вы что, переезжаете? – кряхтящим, якобы доброжелательным голосом спросила она.

– Не Любочка она! Лю-ба-ва!!! Тысячу раз Вам объяснял уже, – закричал я, но Людмила Ивановна услышала только: «Мяу!».

– О, Добби показался! – умилённо сказала она, глядя на меня.

– Добби?! Серьёзно?! Я – Добби?! – моему негодованию не было предела; я так закричал, что чуть не сорвал голос. Да как она могла МЕНЯ сравнить с каким-то Эльфом?!

Любава сказала:

– Тихо, тихо Добрыня, – взяла меня на руки и начала гладить и чесать за ушком. Ну как тут устоять, я начал мурлыкать.

– Здравствуйте, не переезжаем, ограбили нас, – сказала Любава соседке.

– Как так? – удивилась соседка, – а я смотрю, твой парень с ребятами всё из дому выносит, в газель грузит; подумала, переезжаете.

– Лев? Такой блондин с пирсингом в брови? – уточнила Любава дрожащим голосом.

– Ну да и с татуировкой на шее: Лев, значит.

Любава застыла и я понял, что она вот-вот разревётся. А Людмила Ивановна всё не унималась, жаждала подробностей. А как же, реальная жизнь, выходит, интереснее, чем телевизор.

Любава поблагодарила женщину за ценную информацию, сказала, что ей нужно сообщить новые сведения в милицию и настойчиво выпроводила соседку за дверь.

Потом она пошла на кухню и долго плакала. Я утешал её, как мог, но в то же время вздохнул с облегчением: теперь не нужно изобретать хитроумных способов, чтобы указать ей на Лёву.

* * *

Как вы уже поняли, эту историю буду рассказывать я. Со слов Любавы перескажу события извне, ну и о событиях дома буду рассказывать как очевидец. Любава у меня тоже любит поговорить, так что буду иногда давать ей слово.

К огромному сожалению, Любава моей богатой и красивой речи не понимает, и наши диалоги со стороны выглядят весьма забавно. Она мне 100 слов, а ей: «Мяу». Порой она угадывает контекст и почти дословно понимает, что я сказал, но обычно дело обстоит вот так:

– А я говорил тебе, что он и мизинца твоего не стоит! – три месяца назад сказал я, встречая её у двери. Она как раз вернулась со свидания с Димой, грустная и рассеянная, значит, расстались.

– Привет мой хороший, ты скучал? И тебе мяу, – отвечает она.

– Хватит кривляться, я, между прочим, серьёзно. Ну как ты могла подумать, что он тебе пара?! Ты интеллигентная, образованная девушка, книжки читаешь, в театры ходишь, живописью интересуешься, на пианино брынькаешь. Да не смотри на меня так; игрой эти звуки не назовёшь, даже при всей моей любви к тебе, извини. Так вот, ты вся такая прекрасная и он! Ну что между вами общего? Он сказал, что ты точно его половинка, когда узнал, что ты, как и он, любишь блины со сметаной. Вот скажи мне, это что, показатель?!

– Да успокойся ты, сейчас покормлю! Дай хоть разуться.

– О Боже, дай мне терпения, ну причём тут кормёжка? Хотя, конечно, было бы неплохо перекусить; весь день тебя ждал всё-таки…

– Весь день меня жда-а-а-л, проголодался.

– Прекрати за мной повторять, я говорю, слушала бы меня, не приходила бы потом зарёванная. Вот Никита, отличный парень, любит тебя безумно. Спросишь, как я понял? Ну, милая моя, свинину, а к тому же ошеек, абы кому не дарят. Специально в деревню ездил, чтоб свежину купить; это тебе не вялые веники без запаха и вкуса, это – подарок от души.

– Ну, чего ты кричишь на меня, давай, кушай, смотри, полная тарелка.

– Не переводи разговор! Я всерьёз считаю, что тебе пора остепениться. Хватит по свиданкам бегать. Эй, перестань тыкать меня мордой в тарелку, что за манеры?!

– Не нравится? Да свежая же каша, овсянка с мясом и свеклой – всё как ты любишь. Ешь, давай!

– А я говорю, ПРЕКРАТИ! Прекрати меня перебивать! Тебя послушать, так меня кроме еды ничего больше не интересует!

– Ох и раскричался, ладно, сейчас туалет твой почищу, чего скандалить-то?

– А-а-а-а, да что ж это такое?! Женщина! Открой уши! Я с тобой говорю на действительно важные темы. Жизнь твоя под откос катится. Мне что тут до пенсии наедине с тобой время коротать?! Мужик нам в доме нужен – хороший, хозяйственный. Ох, сил моих больше нет, дура ты, пойду поем, раз всё равно не слушаешь меня.

Так и живём. Но если она меня не понимает, это ещё не значит, что я сложил лапки и решил не вмешиваться в её жизнь. Я постоянно ищу и нахожу способы, как донести до неё важные мысли и суждения и помочь в принятии решений. Ну, впрочем, что я рассказываю, скоро сами всё увидите.

* * *

– Ты можешь поверить, что это был Лев? – спросила меня Любава, помешивая овсяную кашу в ковшике на газовой плите. Каша для меня, так что я пристально наблюдал за процессом, чтобы моя красавица не задумалась и не спалила её, как в прошлый раз.

– Конечно, я могу в это поверить. Я давно тебе говорил, что он подозрительный. Я, вообще, считаю, что знакомиться людям нужно в кругу друзей или в приличных местах; например, в театре, в библиотеке, в маршрутке. Про маршрутку я пошутил, конечно. А ты этого субъекта где нашла? Правильно, на быстрых свиданиях. Так чего же ты ждала?

– По глазам вижу, что можешь, а я вот не могу поверить. Я же как его увидела, так и забыла, что кроме него есть ещё девять мужчин, с которыми можно познакомиться. У него была такая открытая, добрая улыбка. Такие зубы ровные, белоснежные, как из рекламы зубной пасты. – Любава мечтательно растягивала слова, глядя в потолок, и совершенно забыла про кашу, так что я подтолкнул её носом под локоть. Благо, мне разрешалось сидеть на столе возле плиты. Потому что за птичками охотиться надо, а на окне зимой холодно, так что этот стол по праву мой.

Любава продолжала:

– И вообще, он мне показался таким порядочным и интеллигентным. Когда оказалось, что я ему тоже понравилась, мне пришла sms, что у нас совпали симпатии. Я была так счастлива. И как я могла в нём так ошибаться?! Всего неделю прожили вместе, и такой финал.

А знаешь, что самое интересное? Я даже фамилии его не знаю. Когда следователь начал задавать мне вопросы, выяснилось, что за 2 месяца отношений я не узнала о нём ничего. Я не знаю ни его семьи, ни друзей, ни места работы, ни фамилии, ничего. Машина у него была белая, Хюндай, ну естественно я ни номера, ни модель не помню. В социальных сетях его нет, ни одной его фотографии нет, есть только номер телефона, который, естественно, не отвечает.

Я начала тогда вспоминать, может, он в разговорах упоминал свои любимые места или где учился, работал, жил. Но нет, он был очень осторожен и даже у него в гостях я ни разу не была. Он то говорил что не убрано, то родственники приехали, а потом и вовсе ко мне переехал. Я ещё удивилась, что у него так мало вещей было. Всего одна спортивная сумка. Ну, на неделю как раз хватило.

О чем же мы тогда разговаривали эти два месяца?